Тонкая Грань. Часть I.

12 августа 1627 года. Где-то во Франции. — Сука… — пробормотала я, грохнувшись на землю с огромной высоты. Я медленно открыла глаза, увидев ясное небо, и потом повернула голову вправо. Как внезапно оказалось, упала я не на землю, а на мостовую. Моя спина мне за это спасибо не скажет. Недалеко от места моего падения я заметила и своего верного спутника — чёрную лошадь по кличке Рэсси. И даже не смотря на то, что она спокойно стояла в стороне и выщипывала сено из стогов у какого-то трактира, я отчётливо слышала топот копыт. — Я вижу, ты безумно любишь падать. Знакомый голос. Осуждающий и монотонный… А-а-а, ну понятно. — Я люблю наскакивать на людей и в спешке говорить им «Простите», — пробормотала я, пытаясь подняться с земли, перевернувшись со спины на живот, — Хоть бы помог. А ещё мушкетёр… — Насколько мне известно, помогают при падении дамам в платьях и корсетах, а мушкетёры — поднимаются самостоятельно. Как не прискорбно, но Атос был прав. Хотя, я бы посмотрела, как люди бы обсуждали странное поведение королевского мушкетёра по отношению к другому мушкетёру. Хотя, вспоминая Древний Рим… — Так что там по поводу д’Артаньяна? — вспомнила я, о чём до этого мне рассказывал Атос, и залезла обратно в седло. — Вот д’Артаньян и расскажет нам всё на месте, — всё так же монотонно ответил мужчина. Нет, я больше этого не выдержу. — Пока мы едем, может, расскажешь мне, что или кто вогнал тебя в такую депрессию, а? — впервые за 2 года дружбы с мушкетёром решилась спросить я. Тот лишь странно на меня покосился. — Во-первых, депрессии у меня нет, а во-вторых, — как-то неоднозначно сказал Атос, — С чего бы я стал тебе рассказывать о своих проблемах? — Потому что друзья доверяют друг другу и помогают, если нужно… — Доверие, Рошель, это очень «громкое» слово, — без эмоционально ответил мушкетёр, — Мой Вам совет, дорогой друг, доверяйте только один раз. Люди не меняются и не стоят очередного разочарования. — Иными словами, ты мне не доверяешь. Такое странное чувство… Меня только что обидел какой-то… человек. Мало того, я ведь действительно обиделась. — Ну и не говори, — поставила точку в этом разговоре я, а мужчина лишь посмеялся. Спустя час мы приехали к какому-то трактиру, где, по словам Атоса, нас должны были ждать наши друзья. Оставив лошадей снаружи, мы вошли в здание. За множеством столов сидели как простые люди, так и гвардейцы кардинала. Среди всех этих лиц, Атос быстро вычислил д’Артаньяна, Арамиса и Портоса, и мы пошли к ним. — Иди, милая, иди с Богом, — сказал Арамис девушке, которая удобно устроилась у него на коленях. Та, недовольно фыркнув, ушла к трактирщику. — Атос! Рошель! А мы уже начали волноваться, куда вы пропали. — У моей спутницы возникли некоторые разногласия с её лошадью, — насмешливо, но всё так же флегматично, ответил Атос. Я села рядом с д’Артаньяном, а мой наставник и друг умостился рядом с Арамисом. — Господа, — начал гасконец, — Раз уж все в сборе, сообщаю вам, что мы… едем в Лондон! — А почему не в Индию? — спросил Портос, ухмыляясь и нанизывая какое-то мясо на свою шпагу. — Лондон? Кому это надо? — поинтересовался Арамис. — Королеве, — уже тише добавил гасконец, — И, пожалуйста, без лишних вопросов… — О-о-о, — насмешливо протянул Портос, — Ну, если без лишних вопросов, в таком случае, дорогой д’Артаньян, Вы поедете один, — совершенно серьёзно ответил мужчина, хлопнув того по плечу и встав из-за стола, что бы поджарить мясо, нанизанное на шпагу, в камине рядом. — В самом деле, д’Артаньян, я согласен с Портосом, — произнёс аббат, — Почему мы должны рисковать всем, не известно, для чего? — А я согласен с Арамисом, — вставил своё слово Портос, — Нет, я, конечно, согласен рисковать собственной жизнью, но, по крайней мере, я должен знать, во имя чего! — Итак, вы не едете? — уточнил юноша, поднявшись из-за стола. — Дорогой друг, — начал Арамис, — Понимаете, в чём дело… Я написал рондо и мне необходимо показать его г-ну Батюру. Послушайте, это довольно-таки интересно… Я усмехнулась, вслушиваясь в то, что так увлечённо рассказывал д’Артаньяну наш ловелас, но тот его прервал. — Ну что ж, — разочарованно произнёс гасконец, — Я еду один. Прощайте, надеюсь, ещё когда-нибудь свидимся. С этими словами, он покинул трактир. Атос спустя всего 3 секунды встал с места и последовал за д’Артаньяном. Я же, являясь человеком любопытным, не могла отпустить его одного и догнала мушкетёра, уже разговаривающего с гасконцем. Ко мне подошли Арамис и Портос. —… От этого зависит жизнь ещё одной женщины, — услышала я обрывок фразы д’Артаньяна. — Так в чём же дело? — улыбнулся Атос, подходя к своей лошади. Нет, мне это нравится, он опять всё решил за меня! — А дело, собственно, в том, что в Лондоне сыро, — Арамис обошёл меня и последовал к собственному скакуну, — А я не захватил и дюжины носовых платков. — Лично я согласен на эту поездку только при одном условии, — мы с Портосом присоединились к беседе, — Если мне в Лондоне обеспечат нормальное питание. Я посмеялась вместе с остальными, но сразу же посерьёзнела. — Нормальное фехтование я Вам, во всяком случае, гарантирую, — ответил гасконец. — Ну а деньги? — это был главный вопрос из всех и меня он, видимо, интересовал больше остальных. — Деньги есть! Триста кардинальских пистолей! — всё так же оптимистично сказал юноша. — Ну, это только на дорогу туда, а обратно? — вскинула брови я. — Могу Вас успокоить, обратно мы вернёмся не все. Да уж, успокоил просто мастерски! — Итак, — произнёс д’Артаньян, а я подошла к своей лошади, — От Парижа до Лондона и обратно, на всё десять дней! Вперёд, друзья! — выкрикнул гасконец, по-дружески хлопнув меня по плечу, так как я оказалась к нему ближе всех. — Один за всех! — выкрикнул Портос. — И все за одного, — сказала я вместе с остальными, — Да-да, именно эти слова и будут высечены на моём надгробии… Атос укоризненно на меня посмотрел. Как всегда, одним словом.

***

Стоит ли мне упоминать, что без проблем доехать до Лондона не получилось? Дорогой через лес нас уже поджидали гвардейцы Его Высокопреосвященства и Портос остался с ними разбираться. Мы ускакали дальше и через несколько минут я услышала эхо: — Любой ценой задержать Атоса, Рошель, д’Артаньяна и Арамиса! Спустя некоторое время, нас опять поджидали гвардейцы, и на этот раз с ними остался Арамис. — Такими темпами мы действительно можем не успеть добраться до Лондона живыми, — произнесла я, оглядываясь назад. — Не бухти, — неожиданно услышала я несвойственную ни одному из моих спутников фразу. Я взглянула на д’Артаньяна, потом, на Атоса. Не было похоже на то, что бы хоть кто-то из них произнёс и слова. Следующий час мы ехали без происшествий, но как только свернули в сторону болота, из неоткуда показалась едва живая пожилая женщина. Она вышла на дорогу, опираясь на трухлявую корягу, и мы остановились. — Вам нужна помощь, мадам? — поинтересовался Атос. — Благодарю, но не стоит, — ответила женщина охрипшим голосом, — Я живу за болотом, тут не далеко… — Мы могли бы Вас подвезти, — предложил мушкетёр, слезая с лошади, — Д’Артаньян, Рошель, езжайте дальше без меня… Я чувствовала какой-то подвох. — Я останусь с вами, — ответила я, пристально глядя на незнакомку, — Удачи, д’Артаньян! Юноша немного помедлил, но всё же кивнул на последок, ускакав по дороге дальше. Атос любезно помог женщине залезть в седло, а я спрыгнула на землю, что бы идти с ним рядом. — В этом не было необходимости, — спустя какое-то время сказал мужчина. — У меня нехорошее предчувствие, — ответила я, заставив его посмотреть в мою сторону. Остальную дорогу к болоту мы шли в полной тишине, которую нарушали лишь периодические указания женщины. Мы вошли в непроглядную чащу леса. Вдалеке виднелось болото. Чем дальше мы уходили в лес, тем больше я начинала нервничать. Женщина на лошади притихла и я оглянулась. Она исчезла. — Атос, — произнесла я, дёрнув мужчину за рукав рубашки. Атос взглянул на меня, а потом туда, куда был устремлён мой встревоженный взгляд. Вокруг нас были по одинокие деревья, которые едва ли создавали тень, поэтому солнце светило во всю. До болота оставалось несколько десятков шагов. Мы огляделись вокруг, в поисках старухи, но не обнаружили ни души. Лошади запротестовали, не желая идти дальше. Атос принялся как-то успокаивать свою, а я отвела Рэсси чуть в сторону. — Послушай, — начала я шёпотом, погладив её по морде, — Да, мне тоже здесь не нравится, но нужно куда-то идти, что бы оказаться в другом месте, понимаешь? Лошадь тряхнула головой, и я посчитала это знаком несогласия. — Не понимаешь, — вздохнула я. Рэсси тряхнула головой ещё раз. А потом ещё раз, но уже резче, и тогда я задумалась. Лошадь кивала мне за спину. Она не отвечала мне, она пыталась что-то сказать. Я оглянулась, увидев, как неестественно зашевелились ветки кустов недалеко от нас. Ветра не было, соответственно… — Рошель! Послышался звонкий выстрел и Рэсси пала замертво. Я успела уклониться от следующего, упав на землю, но откуда стреляли, понять не могла. Спустя мгновение, рядом оказался Атос. Схватив меня за предплечье и подняв на ноги, он повёл меня в сторону болота. — Старуха завела нас в ловушку! — это было единственное, что я успела услышать до того, как из леса выбежала целая рота гвардейцев, и мы начали бой. Стрелков мы убили в первую очередь, за ними пошли все остальные. — Берегись! — крикнула я Атосу, к которому подошли со спины. Тот всё-таки успел отмахнуться от противника, впоследствии, заколов его. — Нашла себе нового союзничка? — луной донеслось до меня. Все гвардейцы, живые и раненые, одновременно упали на землю замертво. Солнце зашло за тучи и на лес опустился туман. Атос в полнейшем недоумении оглядывался по сторонам, пытаясь понять, в чём дело. — Только вот двое на одного — не честно! — луной раздалось у меня за спиной и я резко обернулась. Передо мной стояла та самая старуха, которую мы встретили на дороге, но теперь это уже была молодая женщина. Она сверкнула глазами и меня отбросило к ближайшему дереву. Сеера. Шпага отлетела в сторону, и дотянуться я до неё не могла, а враг продолжал наступать. Я выхватила кинжал из-за пояса, но демон успел выбить его у меня из рук до того, как он превратился в меч. Казалось, тот и не планировал в этот раз со мной сотрудничать. — Мне кажется, я уже начала входить во вкус, — в руке демона появился меч, — А ведь это только наша третья встреча… Сеера замахнулась мечом, а я приготовилась к очередной смерти. Но в последний момент её голова слетела с плеч, падая в нескольких метрах от меня. Тело, в свою очередь, хотело упасть и придавить меня, но я успела отползти. Теперь передо мной предстала картина из ряда фантастики: Атос стоял у обезглавленного тела демона, держа в руках окровавленный меч. Мой меч. Я поднялась с земли, став рядом с мушкетёром над телом. Было не понятно, кто из нас был удивлен больше: Атос, потому что отрубил голову демону кинжалом, превратившимся в меч, или я, знающая, что в меч он превращается только в моих руках. Но долго удивляться не пришлось. Послышался глухой стук чего-то тяжёлого об голову, сначала, Атоса, а потом и об мою. Наступила темнота.

***

Очнулась я на холодном каменном полу. Сквозь небольшое окно пробивался свет. На окне была решётка. Бастилия… Полежав ещё несколько секунд, я приняла решение подняться и, к слову, успехом первая попытка не увенчалась. Я почувствовала резкую боль в голове от недавнего удара и начала подниматься на ноги не так резво. Руки были скованны цепями, точно так же, как и ноги. На шум от железных оков прибежал кто-то из охраны: — Очнулась! Сообщите Кардиналу! Зачем сообщать Кардиналу? Что со мной собираются сделать? Эти мысли не давали мне покоя ещё минут 5, пока дверь тюремной камеры не открылась и ко не зашёл священник, а за ним и четверо мужчин в красном. — Сударыня, у Вас есть возможность отправиться на тот свет со спокойной и чистой совестью, — монотонно произнёс священник с долей отвращения. — Моя совесть чиста, — ответила я, посмотрев ему в глаза, — Я ею не пользуюсь. Мои слова неприятно удивили священника, заставив выставить перед собой Библию и крест. Меня это только повеселило. — Я отпускаю Вам все Ваши грехи, хоть Вы об этом и не молили, — произнёс священник, — Прости, Господи, все её прегрешения… Я устало вздохнула, глядя на эту сцену, мысленно умоляя Верхних, что бы это поскорее закончилось. — Сударыня, Вас будут судить на площади, — я и не заметила, когда бубнёж священника сменился чётким голосом одного из гвардейцев. Этот человек отдалённо напоминал мне одного моего друга: такой же флегматичный и чем-то очень опечаленный, но благородный, — Прошу Вас пойти добровольно ибо, в противном случае, мы будем вынуждены вести Вас силой… Я сопротивляться не стала. Гвардеец приказал своим товарищам идти вперёд, а затем, пошла и я.

***

Меня завели на подмосток и тот самый благородный гвардеец начал привязывать меня к деревянному столбу. Ещё несколько человек сложили у моих ног хворост, сено и всё, что хорошо горит. Толпы народа собрались посмотреть на это зрелище. — Это та девушка, которая убила Рошфора? — Да, и ещё пятнадцать гвардейцев, — доносилось из толпы, — Но поговаривают, что в это же время её не было в Париже. Она и ещё четверо мушкетёров держали путь в Лондон, но кардинал послал за ними своих людей. Двоих те гвардейцы убили во время драки, третьего, д’Артаньяна, сегодня вечером казнят… — А ещё один? — Его поймали вместе с этой, — речь шла обо мне, — Но потом Кардинал получил кругленькую сумму от одного человека, что бы мушкетёра отпустили… Спустя какое-то время, я заметила среди толпы и самого Кардинала в его привычном одеянии. Меня наконец-то обложили хворостом и все отошли от столба метров на пять. Де Ришелье взошёл на что-то вроде пьедестала, что бы быть выше горожан. — Рошель де Ла Фер, — площадь на мгновение затихла и все прислушались к фамилии, — Вы приговариваетесь к смертной казни за колдовство… Площадь мгновенно зашумела разговорами о графе де Ла Фер и о том, что с ним стало. Только вот правды не знал никто, кроме самого графа. — Ваши злодеяния переполнили чашу терпения людей на Земле и Бога на небе… Пока он говорил, я успела подготовиться к самому худшему, закрыв глаза, лишь бы не видеть, как народ будет ликовать во время моего сжигания. Но тираду прервал внезапный крик: — Она ни в чём не виновата! Я резко открыла глаза, взглянув туда, откуда услышала крик. Атос. — Вы совершаете большую ошибку, Ришелье! Она не ведьма! Она верно служила королю и не заслуживает такой смерти! Вы слышите меня?! Отпустите её немедленно! Де Ришелье совсем не впечатлённо посмотрел в сторону мушкетёра, которого немного закрывала толпа. — Вам же, г-н Атос, я не припомню, что бы давал право слова, — ответил Кардинал. Я начала уже теперь волноваться не за себя. — Предупреждаю Вас, не мешайте мне делать свою работу, и, уверяю Вас, Вы не отправитесь в Бастилию… снова. — Вы чудовище в облике Божьего посланника! Сожжёте ни в чём не повинную девушку за то, что она спасла королеву?! — Королева заслужила смерти! Раз её не смогли убить даже самые одарённые наёмники, посудите сами, разве это не колдовство? Толпа немного расступилась, и я увидела Атоса. Глаза его едва не искрились от ненависти. Позади него я заметила двух гвардейцев кардинала, которые сдерживали мушкетёра за плечи. — Пусть колдовство, но королева жива! Так Вы хотите отплатить её спасителю?! Атос его слов будто бы и не слышал. Но меня интересовало одно: в какой период жизни я спасала королеву Франции? — Спасла жизнь или нет, она — ведьма! А истреблять Адских тварей — моя прямая обязанность! Она отобрала намного больше жизней, чем спасла… Господа гвардейцы, прошу вас увести г-на Атоса с площади, дабы избежать лишних проблем и продолжить казнь, — больше Кардинал в их сторону не смотрел, приказав поджечь сено вокруг столба, к которому меня привязали. — Пустите меня! — в ярости кричал Атос, пытаясь вырваться из стальной хватки гвардейцев. К ним (из неоткуда) подошёл Фейз, по всей видимости, заверив в том, что сам угомонит буйного мушкетёра. Гвардейцы отошли, а колдун попытался успокоить моего друга. Атос, которого теперь держал за плечи Александр, не оставлял попыток вырваться, что-то активно доказывая последнему. Я почувствовала, как начинаю куда-то проваливаться, а в глазах начало темнеть. Моя мушкетёрская история обрывается здесь из-за того самого временного разрыва. Мои воспоминания, которых ещё нет, начинают проявляться и теперь становится ясно: время вносит свои коррективы, что бы закрыть разлом. О дальнейшей же судьбе Атоса, моя история на сей раз, к сожалению, умалчивает.