Я хочу быть с тобой

Сирена покорно ждала, когда ее чувства придут к равновесию. Посмотрела в сторону дерева, за которое заполз Аман, когда немного набрался сил, отлежавшись. Он был прав: на этом расстоянии было слышно и его неразборчивое болезненное бормотание, и отчетливые стоны с мольбами о даровании милосердной смерти к Руфеону. Изредка он ругался со своим Богом, словно, оскорбив его, сможет заполучить смерть, о которой просит. На месте Сирены было бы нормально преисполниться состраданием. Сразу пойти к нему. Сидя рядом, причитать о жестокой судьбе или говорить, помогая дождаться конца. Вместо этого она просто сидела, холодно решая, что делать дальше. Не только стоны, но и чувства болезни достигали ее, пользуясь издержками ее новой природы. Но похожее в ее жизни уже было. Она так долго продержалась перед смертью благодаря пониманию, что любой стон - банальная попытка ее выманить, чтобы съесть или убить. Лишь голод заставлял ее покидать скромное убежище. Теперь, вернувшись, она гордилась каждым днем, что вырвала у смерти. С чего ей меняться? В те времена она бы и за еду убила, было бы кого убивать. Время тянулось. Испачканная серым прахом мышь запрыгнула на борт и уселась, пристально смотря на Сирену. Амана, судя по звуку, рвало. - Мне нужна совет-подсказка, - обратилась девушка к зверьку, медленно приходя к решению. Те животные, что приходили вчера - они были здесь не просто так. Как там: “Человек с черным сердцем идет за тобой.” Выходит, Аман умирает не спроста, - В городе было некого спасать и не было сил на спасение. Целый город было не победить. Но сейчас у меня есть место для маневра, я права? Мышь приподнялась, принюхалась. Неожиданно провела по своей груди лапами сверху вниз, отчего вокруг маленьких мышиных ручек образовались мелкие магические искры. Сирена усмехнулась: если у мыши есть сила, с чего ей считать себя слабой? - Я хочу знать, что могу сделать. Должно быть несколько путей. Мышь встала на четыре ноги и, сделав несколько шагов, прочертила на дереве бортика тремя когтями три линии, расходящиеся в разные стороны. Достала из своего рта камни, которые съедала, пересыпанные мелкой древесной пылью и прахом. Положила руфенит дальше от себя, мановый камень перед собой, а для последней линии с усилием извлекла небесный золотой. - Руфенит, я так понимаю, это дать ему умереть, верно? - заговорила Сирена, пытаясь понять, - Самая короткая-быстрая дорога. Если я пойду по этому пути, Аман умрет. Зато я получу все, что мне нужно. Буду близка к цели, переступив через его жизнь. Я же могу взять его душу с собой, и в конце я смогу снова с ним встретиться. А еще спасти своих раньше, - Сирена поежилась, плотнее заворачиваясь в плед, - Я снова увижу друзей, маму, папу и мелких. Нужно просто подождать, - на глазах выступили слезы. Если она их увидит и обнимет, жизнь одного человека не так уж важна. Плюс она же умерла, почему бы и Аману не умереть? Девушка, нахмурившись, смотрела на два других камня. Извлекла из сумки простую деревянную коробку-футляр. - Красный камень - это оно? - Сири посмотрела на мышь, которая кивнула в ответ, - Мон сказала, это только на самый крайний случай. Если точно по-иному не выиграть. Три победы в любом, даже самом ужасном, сражении, - Сирена наполовину отодвинула крышку коробки. Показались изящно украшенные золотым рисунком красные флаконы в углублениях на черном бархате. Девушка прикинула неопределенное будущее, - Слишком много ему чести, - ответила она сама себе, закрывая и пряча коробку, - Я не понимаю последний, - обратилась она к мыши. На это зверек задумчиво посмотрел на Сири, потом на монету, и откусил от нее кусочек золотого края, положив его рядом. - Я все равно не понимаю. Мышь толкнула кусочек в сторону Сирены носом. Выдержала паузу, не дождалась реакции. Взяла кусочек в лапку, показала. Принялась водить им в воздухе. Золото наполнилось магическим свечением. Потянулось, увеличиваясь в объеме, пока не достигло размеров, равных кольцу золота в изначальной монете. С шипением в центре проявился чистый кристалл, сделав монету равной изначальной. Мышь положила Первый золотой рядом со вторым и провела по укушенному лапой, из-за чего тот восстановился. - Ты уверена? - с сомнением спросила Девушка, понимая, о чем идет речь. Был другой вариант, возможно проще - пойти к Аману и рассказать ему совсем все. Они вместе бы приняли решение. - Вместе, - повторила Сирена из своих мыслей, - Ты же знаешь: в этом мире нет синергии, чтобы так рисковать. Или это и есть третий путь? В любое место, избавляющее от силы путей, эту магию можно принести, - губы девушки дрогнули. До нее донесся еще один стон Амана, - Спасибо, - поднялась, осмотрелась девушка, спрыгнув с телеги и пройдя сквозь защищавшее поле зрительного искажения, направилась к краю созданной ей благословенной земли поговорить с парнем. Одна она это решать не будет. Прошла мимо разбросанных по земле вещей. Начищенный до блеска посох и хранилище руфенита. Молитвенник с письмами заставил остановиться. Одним заклинанием она собрала их с земли, одновременно очистив удачными чарами обеззараживания, спрятала в свою сумку, чтобы утренняя роса не испортила бумаги. Продолжила идти уже мимо сброшенных Аманом после разговора наплечников и пояса. За деревом, опираясь на ствол, спиной к повозке на примятой траве сидел парень. Узнать в нем доброжелательного юношу, которого она встретила в первый день, выходило разве что по одежде. Совершенно худой, испачканный землей и собственной кровью. Расстегнувший укрепленную рубашку, чтобы беспрепятственно расчесывать кровоточащие струпья на груди. С испуганно-недоверчивым взглядом будущего в скором времени мертвеца. От лужи неподалеку пахло кислятиной, не смотря на то, что, судя по цвету, рвало его кровью. Этот человек с раздраженными от слез глазами и сорванным от спора с Богом голосом был мрачной тенью того обаятельного парня, с которым Сирена встретилась в первый день. Он задрожал, наморщил нос и посмотрел на девушку исподлобья, как делают звери. Он не доверял и злился. Сирена знала, потому что тоже была такой. Умирая на чердаке от укуса или голода, от чего-то ужасного, словно на ее хрупкие плечи опустилась вся тяжесть проклятия, выбрав ее жертвой. Только там никто бы и не пришел. Она не ругалась с небом и почти не плакала, к тому моменту уже осознав, что это ничего не дает. Оставалось кое-как прикрывать слабое пламя собственной жизни. Беречь крошки сил на каждый следующий час. Бояться каждого шороха. Возвращаться мыслями в бредовые воспоминания о прошлом, коротая время до смерти. Какие слова она хотела бы тогда услышать? - Что ты здесь забыла? - слабым голосом, но с нотками гнева спросил парень. Сирена была уверена: Аман никогда не хотел показаться кому-то таким. - Я пришла задать несколько вопросов. - Умирающему? - произнес он громким сорванным голосом, - Хочешь посмотреть, как я страдаю? Послушать стоны боли? - обвинение зазвучало в его голосе. Сирена отступила назад. Она должна была предполагать, что над ним издевались. Почти у всех есть этот опыт. Сейчас на фоне боли и состояния он видел жестокость в одном ее присутствии. - Нет. - Прости, - он болезненно улыбнулся, на мгновение став прежним собой, - Значит, мои стоны достали, и ты пришла прервать мои страдания? - он посмотрел на девушку полным надежды взглядом. Обезоруженная Сирена поняла, что опять не может ничего сказать или сделать. - Прошу тебя, сделай это быстрее, - Аман поежился и почесал один из черных струпьев на своей груди. Надорвал его корочку и отвернулся, словно вспомнив, насколько отвратительное зрелище должен представлять. Девушка, не представлявшая убийство из милосердия в качестве варианта, сейчас задумалась. Вдохнула пахнущий болезнью и смертью воздух. Собралась для продолжения разговора. - Ты хочешь жить? - задала вопрос Сирена. - Так - не хочу, - оживился парень. Он потянулся к ней, оторвавшись от дерева, на которое опирался, и упал буквально к ногам Сирены, растянувшись на земле, - Прошу, убей меня! - Ты не понимаешь, - начала злиться Сирена на то, как задала это вопрос, - Ну-ка поднимись, - схватила она его за воротник, поднимая. Удивившись, насколько легко его было вернуть в исходное положение опирающимся на дерево, - Посмотри мне в глаза, - потребовала она, слыша металл в собственном голосе. Парень повиновался, только его взгляд стал пустым, - Я спрашиваю: хочешь ли ты жить нормально? Без этой боли и прочего? Я не знаю, как еще сказать это. - Я понимаю, - увел парень взгляд и улыбнулся, - Конечно, я хочу. Но сейчас так больно, что не хочу. А вообще, - он с осторожной радостью посмотрел на девушку, - Я очень хочу жить. - Ты осознанно отдал части собственной жизни? Ты разбазарил собственное здоровье ради чего? - Прости, - он болезненно вздохнул, - Я не удержался. Я потратил все на помощь, и мне самому не осталось на защиту, - Аман стал серьезным, - Я был горд и думал, что справлюсь. Но все, чего добился - риск пошатнуть веру очень многих людей. - Ты поступил бы по-другому? - сказала, сжимая кулак, в котором держала ворот параня, Сирена. - Не знаю, - он поднял потерянный взгляд, - Я так хочу, чтобы это прекратилось. Я скажу что захочешь. Ты ведь пришла помочь мне, - он с отчаянием снова потянулся к Сирене, удерживающей его на расстоянии только за ворот, - Умереть или спасти, мне не важно. Я прошу: просто сделай что-нибудь! Взгляни на меня, - он коснулся струпьев на своей груди руками в перчатках, - Это не то существование, что я мог бы выбрать. - Ты должен сказать, что понял урок и не растратишь все просто так в будущем, - спокойно ответила девушка. - Хорошо, я больше так не буду. Я обещаю. Я клянусь. Вот, я сказал это, - парень болезненно задышал. Сирена его отпустила и отошла на несколько шагов. Аман поднялся, дошел до куста, где его снова вырвало с кровью, - Что теперь? - У тебя есть соль? - постаралась успокоиться девушка, чувствуя, что просто не вправе терять самообладание в этой ситуации. - Да, - указал он на свою сумку, - Бери все. Ее мало, и мне не пригодится. - Спасибо-хорошо, - собранно направилась к указанной сумке Сирена. По дороге зажигая обеззараживающий свет, не желая лишний раз рисковать собой. Забрала маленький мешочек соли. Боясь, что потратит слишком много времени, она торопилась. Закрыла глаза над выложенной тарелкой. - Сила, что со мной. Если это возможно, мне нужна булочка, как созданная в первый день, - произнесла она в повозке. Открыв глаза, с удовлетворением посмотрела на небольшой кекс. Поделила его и соль примерно на 8 частей. Одним движением высушила до сухарей шесть из них, оставшиеся две посыпала частями соли, спрятав остаток. Сложила и сухари, завернув в одну из своих маек, мешок не было времени искать. Налила две чашки воды. Прежде чем идти, нахмурилась, обратилась к мыши, уже собравшей камни обратно в себя. - Это не из-за него. Это из-за животных, которые со мной готовили. Я потом объясню, если к слову придется. Зачем все это, из-за зла, что охотится, пытаясь навредить, или из-за парня? Вероятно, из-за всего вместе. Развеяла обеззараживающий свет, чтобы им не ослепить Амана, направляясь к нему. Нашла, где оставила его, только теперь он свернулся калачиком, кое-как завернувшись в плащ. - Аман, проснись, это важно, - коснулась она плеча парня, понимая, что просто так он не встанет, - Я принесла то, что поможет. - Ты так добра, - повернулся, он не вставая. - Нет. - Но я не знаю никого лучше, - улыбнулся парень. Затем снова скорчил гримасу боли и отвернулся. - Аман, побереги силы. Нужно, чтобы ты сел, - отстранилась она. Парень издал стон, но поднялся и дополз до дерева, сев так, чтобы удобнее было есть. - Вот, все для тебя, - прижал он руки к пораженной болезнью груди. - Я знаю: ты думаешь, что умираешь, и поэтому такой ласковый. Меня этим не провести, - сузила глаза Сирена, ставя рядом воду и его часть булочки. - Что плохого в том, чтобы скрасить последние дни жизни? Я видел, как страдают больные. Я хочу умереть, - посмотрел на еду Аман, - Но сейчас я так счастлив. Как же мне жить хочется, - в уголках его глаз показались слезы. - Съешь булочку и пожелай, - Сири села на землю в удалении, поставив рядом с собой свою порцию, - Пожелай разделить со мной жизнь. Потом делай что хочешь, но сейчас сделай это и съешь глупый кусок булки. - Провести с тобой жизнь? Мне не хватит жизни, - парень хрипло закашлялся кровью, - Посмотри на меня - мне не хватит жизни. Нескольких жизней. Как тебе такое пожелание? - сквозь боль его слова звучали как отчаяние, - И ничего не выйдет, - из последних сил он улыбнулся, - Ты хорошая и добрая, но ничего не выйдет. Ты же слышала: меня даже от воды рвет, а здесь целый кусок хлеба. - Пусть тебя вырвет. Хотя не должно. Если так, то пусть. Но попробуй. Считай, это последний ужин в смертной жизни. - Последний, - повторил парень, покосившись на еду, - Последний так последний, - он неуверенно поднял кусок. Откусил немного. Прожевал. Потом еще кусок. Запил водой. Так, осторожно выпивая, он осилил всю свою еду. Сирена проглотила свою, запивая и почти не жуя. - Увидимся, - резко поднялась она. - Ты меня оставишь? Это правильно, - вздохнул парень, заваливаясь для сна, - Не смотри, как это пойдет из меня. Запомни хоть таким, но справившимся, - его лицо исказила боль. - Постарайся отдохнуть, - собранно ответила Сирена. Поняла, что у нее дергается глаз от его удачных предположений, - Обещаю, в этот раз ты точно не умрешь, - сообщила Сирена, думая, что если лжет, предъявить это ей будет уже некому. На ватных ногах вернулась в телегу, по дороге снова творя обеззараживание. Завалилась, уже чувствуя, как ослабевает. Легко затошнило. Ощущая, как по венам заструилась болезнь, она постаралась отогнать мрачные мысли. - Если задуматься, - сказала она, смотря на кусок неба, видимый из-под натянутого тента, - это необязательно надолго. Девушка повернулась на бок. Закрыла голову руками, как никогда не делала. Приложила усилие, чтобы забыться. Эти боль и страх - еще не конец испытания. *** Аман стоял на поросшей высокой травой лужайке перед разрушавшейся последние несколько лет церквушкой. Вздохнул, не справившись с нахлынувшими воспоминаниями, совсем забыл, что хотел здесь найти. В саду за храмом, успевшим смешаться с лесом, идущим дальше, он впервые встретил тех людей, кого мог со всей честностью назвать семьей. Здесь же он их потерял в истории, которую ему совершенно не хотелось вспоминать. Он посмотрел в небо, такое же прозрачное, как в последний день, когда ему выдалось оказаться в этих местах. Здание, чей резной камень сохранил величественность со дня основания. Побитые окна напоминали о безвременной кончине прошлых постояльцев. Крыша и деревянные перекрытия не перенесли отсутствия хозяев, придя в негодность, потемнев, треснув, просев и накренившись. Эрик с отцом, следившие за этим маленьким храмом, приютили в ту пору сбежавшего из приюта Амана. Их отношение к нему, спокойные наставления и поддержка принесли в его жизнь веру в Руфеона. Была у них и тайна, которая была бы достойная кары, не встреться на его пути впоследствии множество людей, чей грех был сильнее и глубже. Задолго до их ужасной кончины Аман позволял себе чувство ревности и соперничества. Пока Эрик не объяснил: “Ты не участвуешь не потому, что не любим тебя. Наоборот, из большой любви мы не втягиваем тебя в это. Отец говорит: такому, как ты, нужна девушка. Семья, понимаешь?” Тогда Аман не понял, но и злиться на этих людей не мог. В страшный день он был в городе, где слышал, что пришло распоряжение правящего той землей герцога. Что люди, приютившие его, не связаны ни кровными, ни какими-либо иными узами и приговорены. Спустя годы он признает только то, что смерть тех людей была самоуправством. И создала неслабый раскол между местной властью и церковью. А тогда он не нашел ничего лучше, чем прибежать к церкви. Остановиться у опушки и, осознав, что спасать некого, бежать прочь, спасая уже себя. Их казнили не пытая, и только это, вероятно, скрыло его давно известную им тайну. Возвращение в родной дом казалось единственным выходом, но оказалась еще одним испытанием. Мама выслушала его и, подумав, заявила, что его желание стать служителем Руфеона - неплохая мысль. Потом пришел отец, и Аман сорвался на фоне всего, что случилось. Он принял свой темный облик. Тот, что будет вечно ото всех прятать и по сей день. Он избил собственного отца. То, что мама нашла его за городом и вручила несколько вещей, какие он носит с собой до сих пор, добавило ему смятения. Но Аману выдалось пройти первичное испытание: поступить в орден, несмотря на многие ужасы там. Часть из которых были подготовкой, иные воспитанникам устраивали те самые люди, которых, по мнению Амана, Руфеону давно стоило умертвить крайне жестоким способом. Воспитанники не отставали, устраивая как травлю и драки, так и сомнительные шутки, от которых даже спустя столько времени оставалось горько. Но в этом месте ему не хотелось испытывать гнев или обиду. В качестве благодарности людям, что подарили Аману годы спокойной, сытой и счастливой жизни, он хотел во что бы то ни стало однажды восстановить этот храм. Вернувшись, жить здесь с семьей. Потому что у него обязательно будет семья. Даже зная, что его дети могут оказаться выродками, как и он сам, Аман не мог отказать себе в мечте встретить кого-то. Пусть обет безбрачия, что он получит со следующим саном, и кажется освобождением. Здесь и сейчас Аману хотелось пообещать людям, которых уже нет, исполнить их мечты за них. Сын священника, что часто помогал Аману, успев стать братом. Когда с ними случилось то, что случилось, парень пошел их путями, надеясь однажды вернуть долг. Монстру вроде него не было места, но эти люди приняли его. Родители отправили его в приют, находиться в котором было невыносимо. А с этими людьми хотелось просто быть. Он не помнил последних нескольких дней, но этого и не требовалось. Так ли важно, если дорога привела его сюда, в очередной раз напоминая о том, ради чего он так смело рискует собой, соглашаясь на любые авантюры? - У нас нет времени, идем, - с раздражением напомнила о себе Сирена. Одним присутствием она мгновенно развеяла щемящую боль от воспоминаний. Подходя к парню, взяла его за предплечье и потянула за собой в сторону здания, - Или это здесь? - уточнила она, остановившись. Без куртки ее форма смотрелась совсем иначе. Тепло от ее рук придавало сил. Отрицать, что он находит ее милой, было бы глупо. Сирена была трогательна в простоте и прямолинейности, каких не хватало многим девушкам. Аман вечно задавался вопросом, как вышло, что они связаны. При ее целеустремленности давно стоило пройти мимо. И почему, не вызывая любовного трепета, она дарит странное спокойствие? - Я не понимаю, что ты ищешь, - нахмурился парень, чувствуя, что искренне хочет ей помочь, если поймет, что ей нужно. - Полагаю, это там, - сориентировалась Сирена, заметив силуэт через уже открытую дверь, - Идем, - она снова потянула, и Аман пошел скорее из интереса. Он обещал присматривать за ней верховному. Он подчинился приказу узнать ее историю, но и клятву неразглашения он примет не задумываясь, если Сирена расскажет, что же вокруг нее творится. - Почему мне нужно туда идти? - уточнил он по дороге. - Нет времени на “почему”. Промедление слишком опасно, - вела она за собой. - Нет, я хочу объяснений сейчас, - остановился парень, решив потянуть время. - Аман, - девушка встревоженно посмотрела на него, - Если мы не успеем, будет очень плохо. Пожалуйста, - она задумалась, - Если опоздаем, не сможем дальше быть вместе. - Ладно, - кивнул парень, спрятав взгляд за челкой, и покорно продолжил путь. Чувствуя, что протянув больше времени, рискует вывести из себя спутницу. Он предпочел подчиниться, хотя слушать ее слова о собственной важности было сладко. И это царское “мы”, от которого так приятно на душе. Чего он не хотел, это услышать слова, что она справится и без него. - Я знаю, это непросто, но ты потеряешь шанс жить, как хотел, если не пойдешь, - она отвернулась, подбирая слова, - Я не хочу тебя потерять, а это точно произойдет, если ты откажешься или мы не успеем. И ты уже соглашался. Нужно, чтобы ты это просто повторил. В помещении было светло из-за съехавшей деревянной крыши. Доски потемнели. Но остатки витражей, даже запыленные, продолжали бросать на пол яркие цветные блики. Был риск, что он сорвется, как в ту ночь, когда он впервые не справился с возможным расставанием. У нее эта раздражающая аура артефакта с испытаний на чудотворца. Пленяющий свет огромного, чистого руфенитового кристалла. Тогда, на коленях перед холодным камнем, он признался во всем на свете и рыдал, прося возможности остаться. Но стоило закончиться времени, требовалось встать и, не сказав ни слова, уйти не оборачиваясь. Там его выручила лишь тьма, скрытая в сердце как источник чувства противостояния чарам света. С Сиреной этот фокус мог не пройти. Чудеса, исполняемые ей с такой легкостью, словно у нее в крови все благословения. Безразличие к руфениту и слова без червоточин сомнений. Такие, как она, прирожденные нести свет. Ей, вероятно, он не сможет солгать или навредить. - У нас не так много времени, поэтому я прошу вас поторопиться, - обратилась девушка к двум фигурам, стоявшим у дальней стены. - Приятно познакомиться, - приветственно склонился мужчина в практичной, расшитой серебром сутане. - Не слишком ли рано вас принесло? - с вызовом спросила женщина в откровенном наряде, имеющая явные признаки нелюдя в виде неестественного оттенка кожи и заостренных ушей. - Мы здесь за договором-сделкой. Мы очень торопимся, - ответила Сирена, отпуская руку Амана и отходя от него на несколько шагов. - Сделка? По-твоему, ты заслуживаешь сделки? - надменно подняла бровь женщина, - Ты не подходишь, ты в курсе? - Не так важно. Я согласна на сделку. Аман, прошу, скажи им то же самое. - Аман, ты не обязан, - громче, не давая ответить, произнес мужчина. - Это всего лишь сделка, - встряла Сирена, - Ее можно будет расторгнуть-развеять. - Я не буду соглашаться на то, чего не понимаю! - воскликнул Аман, чувствуя раздражение. - Правильно. Так ее, - вступила женщина, сделав шаг в тень, где красное свечение магии в ее глазах стало отчетливо видно, - Взгляни, она не просто хочет забрать у тебя все. Она, как и все, хочет и самого тебя. - Я не понимаю, кто вы, - отступил назад Аман, сжав в руке посох. Он приготовился к бою с этим фетранийским созданием. - Не уходи. Мы не навредим тебе, - подняла демонесса руки в сдающемся жесте, - Мы - просто отражения частей твоей души. Он - подобие того, кем ты хочешь стать. Безупречный, чопорный церковник. Защищенный саном и знатный. Он любит правила и с легкостью им следует. Для таких, как он, эта девушка - пыль. Она в лучшем случае заслуживает прикосновения с благословением. Даже исповедаться у него было бы слишком дорогим подарком. Сколько девушек лучше нее ты знаешь? - К слову о девушках, - скривился в презрении мужчина, посмотрев на демонессу, - Это та, с кем ты хочешь быть. Ужасный выбор, но твоя пропитанная темными желаниями душа не будет удовлетворена меньшим. - Я могу стать любой, какой пожелаешь, - направилась к ним демонесса, - Мы будем вместе лгать о собственной чистоте, - положила она руку на плечо Сирены, которая приняла это как должное, - Признай, она недостаточно лживая, чтобы спрятать твой секрет. Недостаточно грязная, чтобы посвящать ее в свои темные мечты, - она опустила руку ниже. Поднесла ладонь Сирены к своим губам, - Даже прямо сейчас ты с трудом можешь смотреть на нее, не думая об удовлетворении собственных темных желаний. - Вы не человек, отойдите от нее, - направила Аман свой посох, выбирая подходящее заклинание, чтобы не ранить девушку. - Не нужно. Пусть делает, что хочет, - покачала головой Сирена, - Мне нужен лишь договор. - Верно, ты такая целеустремленная. Ты в любой момент переступишь через него, верно? - посмотрела демонесса в глаза девушке, - Слушай меня, Аман, тебе нужен кто-то двуличный и преданный именно тебе. Чтобы у твоих темных порывов было место. Твои страсть и тьма заслуживают воплощения не менее честолюбивого желания указывать другим как жить. В конце концов, сан и обеты, что ты примешь, сделают совершение греха лишь слаще. На это парень почувствовал гнев, смешанный с возбуждением. Он на месте проигрывал этим двоим. Смятение и стыд от понимания, что Сирена все это слышит. А мысль, что она - часть этой ужасной сцены из за него, сильнее сбивала с толку. - Не забывай. Ты не умрешь, если откажешься, - раздраженно сообщил мужчина, - Тебе уже известно о недоверии ее чистоте. Ты заразишь ее собственной тьмой или столкнешся с большим, злом чем носишь в себе. Так или иначе. Она - самый неподходящий человек для этого ритуала. - Хватит спорить, - рассмеялась женщина, демонстрируя в левой руке две короткие, но широкие железные цепи с острыми шипами с одной стороны. - Ты забрала их, - схватился парень за собственную сумку, - Мои вериги! - Пусть Аман соглашается на что хочет! - сцепила она их вместе, - Потом поддастся страсти, и пусть она страдает, - обернула она железную цепь вокруг шеи девушки, - Прежде чем ее тело будет разорвано части, ты сполна насладишься ее стонами боли, - приподняла женщина получившийся строгий ошейник. Сирена была вынуждена встать на цыпочки. Это не помогло, шипы проткнули кожу. Тонкие струйки крови потянулись вниз из раны на шее. Девушка тихо заскулила, - Ты уже начал вожделеть будущее, в котором ее затронет твоя тьма? - Отпусти ее! - сорвался с места парень. Женщина отпустила цепь. Отодвинулась от упавшей на колени девушки. - Зачем ты делаешь все это? - обнял Сирену Аман. Он был напуган и сбит с толку. Разрываясь между стыдом за мысли, уже совершенные поступки и признанием собственной слабости перед тьмой. Мужчина прав, и Аман знает это. Ему нужно помочь ей, исцелив, а не разорвав ее врагов. Сдавленный стон, что издала девушка, запах ее крови породили греховные желания. Используя это адское пламя тьмы в собственном сердце, он убил бы новых знакомых, жестоко и кроваво, возможно надругавшись. Парочка заслужила урок. Аман ненавидел самодовольное обращение, каким грешили эти двое. Тем же действом он смог бы скрыть, что предпочел бы заполучить девушку. Даже силой, скорей всего силой. Аман не питал иллюзий. Монстр, каким он бывает, должен вызывать отвращение и страх. На мгновение фантазии о насилии захватили его. Аман всхлипнул, заставляя себя задвинуть темную сторону подальше. Как же по-детски на фоне всех его фантазий смотрелись поступки вроде подсматривания за тем, как девушка мылась, в собственный начищенный до блеска посох. - Откажись от сделки. Да, это будет смерть, но ни один не пострадает, если ты примешь это. - И что, если похоть, что живет в тебе, возьмет верх? Сколько раз ты уже не справлялся с собой? - Ваши слова сплошная ложь! - вступила Сирена неприятно дрожащим голосом, когда парень только сумел кое-как залечить ранения, - Ваши слова, испытание. В них нет ничего действительно стоящего! - Позволь напомнить: умереть, получив вожделенное умиротворение - не последнее из его желаний, - усмехнулась женщина, - Ты так рвешься стать его жертвой. - Я рвусь заключить договор, - повторила девушка, - Подтвердить его - ваша единственная работа-задача. - Я не знаю, что я здесь делаю, - сжал кулаки Аман, - но не смей причинять ей боль. - Но это и есть твое желание, или ты забыл, что тебя ей продали? Ты ненавидишь быть проданным. Так насладись местью! - Она ни разу... она даже не знала. - Но это было, и ты никогда не забудешь этого! И самое время признать. Ты делал все, чтобы не оставаться с ней. Это будет избавление. - И еще одно, - священник скрестил руки на груди, - Она спасает твою жизнь, - с насмешкой зашагал вокруг них мужчина. - Только она заплатит нам, а ты просто получишь все выгоды, - добавила демонесса, - О да, признай свою похоть. Что еще делать такому монстру, как не возжелать девчонку под закат жизни? Быть может, прелюбодеяние с ней удовлетворит тебя. А что, если ее смерть смогла бы исцелить тебя? - У всего есть цена, - объявил церковник, остановившись в наиболее сохранившейся части здания, отчего его голос стал громче и эхом разнесся по залу, - Не ты посеешь, но тебе пожинать. Бесчестный договор. Ты ее не любишь, то, что она рядом - честолюбивое желание умереть на своих условиях. Пока они говорили, Аман смутно начал вспоминать болезнь и боль. Страх перед смертью и надежду на помощь. - Тогда мне тоже есть что отдать! - с обидой сжал кулаки парень. - У тебя нет даже жизни, что ты предложишь на обмен? - задала вопрос демонесса, облокотившись на каменную стену. - Ничего нет. Ничего не дашь, просто получишь. Не заслужив и принося лишь боль и смерть. Все вокруг тебя умирают, если ты не заметил, - самодовольно усмехнувшись, парировал мужчина. - Аман, не слушай их, просто согласись. Это не совсем обмен. Они просто пытаются тебя обмануть. - Я… Я постараюсь расплатиться, я найду чем, - потерянно осмотрелся Аман, оправдываясь сам не зная за что. - Забудь, это не важно, - ободряюще улыбнулась девушка, - нам нужно торопиться! Ты веришь им или мне? - спокойно спросила Сирена. - Тебе, - постарался улыбнуться парень. - Тогда соглашайся. - Я все равно найду, как расплатиться, - упрямо повторил он. - Я буду ждать. Двое на фоне прыснули смехом. - Я тоже заключаю договор, - тихо произнес Аман, боясь своих слов. Он отчетливо вспомнил события и вдруг понял, что не боится умирать, это же скоро бы произошло. Но как же не хотелось печалить так много людей своей смертью. Пусть он выиграет немного времени, кому-то не придется плакать по нему. Да той же Сирене. Хотелось верить, что его смерть тронет ее хоть немного. Он ведь пришел к ней и за этим тоже - увидеть, как она переживает. Удостовериться, что был важен. Парень улыбнулся мысли, что не смел надеяться на столь бурное действо, как проявление сожалений. Спросил у новых знакомых, - Что теперь? - Вопросы, - произнесли хором новые знакомые. - Почему ты выбрал меня, отдавая вещи? - произнесла девушка, не задумываясь, словно заранее заготовленную фразу. - Мне было некому все передать, - отвернулся парень, за напускным смущением пряча боль от охватившего одиночества, - Я видел твои таланты, уверен, у тебя хватило бы сил занять мое место, - уверенно произнес он ложь. Ни на мгновение полностью не доверяя, он лишь надеялся набросить на спутницу самую крепкуи уздечку из известных ему. Обещание мертвецу накрепко связало бы ее с этой историей. Лишило выбора. И пусть на время, Сирена подчинилась бы судьбе помощницы искателям и спасителям Акрассии. Оставалось сделать самую малость - умереть. И какая бы сила ни была у девушки, какая сила ни помогала ей в пути, этой же силе пришлось бы склониться перед обещанием мертвецу. - Серьезно? - развеселилась Сирена, прервав паузу, - Вот чего не ожидала от тебя, так вариации “Выходи за меня на работу”. А какой у тебя вопрос? - заискивающе чуть склонилась девушка, заставляя на себя посмотреть. - Я мог бы, - он сделал неуверенную паузу. Больше лжи, чем уже сказано, Аман сам не вынесет произнести. А за искренностью пришлось обратиться в глубину собственного сердца, и без того истерзанного последними событиями, - Если я спрошу, в чем твоя цель, боюсь, что узнаю что-то лишнее и мы расстанемся. А я не хочу расставаться! - Он умоляюще посмотрел в глаза девушки, искренне надеясь, что она купится на этот дешевый, но совершенно искренний трюк, - Мой вопрос: “Зачем спасать меня?”. Сирена посмотрела вдаль. Нахмурилась, что делала очень редко, и спокойно ответила. - Так вышло. Я правда не знаю точно. Ради мести, наверное. - О чем ты? Девушка тяжело задышала так, словно злилась. Нет, пребывала в крайней ярости. Аман подумал, что не хотел бы когда-либо стать объектом подобного чувства. - Я не упущу шанс навредить тем, кто уничтожил то, что мне дорого, - с азартом и вызовом посмотрела на Амана девушка,- Да, это не моя цель, но отрубите мне палец, если у моего противника отсохнет рука. - На этом пути ты оскверняешь себя! - раскатисто вмешался мужчина. - ПУСТЬ ТАК! - вскинулась Сирена, отвечая бесцеремонным криком, - Нужно уметь не прощать! - пояснила мысль девушка. Как же в этот момент она была хороша! На несколько мгновений Аман согрелся ее искренним гневом. Он был почти влюблен в переход от спокойствия к буре. Восхищен намерением до конца, своего или противника, биться за собственную правду. - Это ужасно, - тихо прокомментировал парень, устыдившись собственных чувств достаточно для попытки унять страсти, - Неужели твой враг не заслужил прощения? В откровениях Руфеона сказано… - попытался он привести в знакомое русло разговор. - Слышишь, он даже не сможет оценить твою жертву! - грубо прервал парня церковник. - Он ничтожество и тряпка. Мертвым он полезнее, - с привычной насмешкой добавила демонесса. - Замолчите, - Сирена зажмурилась, - Я получаю месть, он - жизнь, все в выигрыше! Она посмотрела тем самоуверенным взглядом, что иногда казался Аману пленительным. С грохотом проламывая крышу, в помещение рухнул казавшийся серым снаряд. Большой шерстяной бочонок начал поворачиваться, превращаясь. Аман помог Сирене подняться и отойти от угрожающего объекта. - Простите, - поднялся он из груды обломков и закончил превращение во вполне себе человека. Точнее, он превратился в худенького, не намного выше Амана, паренька, яркости черно-белого одеяния которого можно было только завидовать. - Вы, простите, кто? - Я-а-эээ, - протянул парень, принимаясь вычесывать щепки из своих ярко-соломенных, относительно коротких волос, - Простите, это не важно. - Что? - опешил Аман, уже раздраженный от обилия загадок вокруг. - У меня дело к той из вас, кто Сирена. - Это вроде я, - подняла руку девушка как ни в чем не бывало. - Простите, но значит, не к вам, - он сделал шаг в сторону Амана, что осветило его одеяние, самое простое из возможных для жреца, в то же время состоявшее из ослепительно белых и и непроглядно черных, словно поглощающих свет, частей, - Я все перепутал и теперь пытаюсь исправить. Вы позволите вам помочь? - Конечно-делай что нужно, - произнесла Сирена как будто на автомате. - СПАСИБО! Я тебе так благодарен, - радостно воскликнул новый собеседник, округляя и без того большие глаза, буквально делившие один цвет с небом за его спиной, - Еще раз простите, что все порчу, но! Вне зависимости от окончания ваших отношений, та из вас, что Сирена, знай! Властью, данной мне, ты не придешь к своей цели в одиночестве, - он сделал движение, каким изображают фейерверк, создав небольшое облако магических искр, осмотрелся, - Я успел! Уф. Точно успел! Отлично. Мне пора, - он перешел на шепот заговорщиков, - Не представляете, кому я задолжал, чтобы тут появиться. Но теперь все хорошо. Повезет. Она даже не узнает, что я пообещал то, что не смог бы выполнить. Ах да, - он поднял руку по направлению к пролому, который создал, - Еще две вещи. Первая, - перед его рукой возникла на вид очень непростая магическая руна. Поднялся сильный ветер, пахнущий солью. Словно из-под земли выросли корабли и огромный маяк. Все вокруг заполнил шум моря, - Если чего-то нет, не значит, что это не может появиться в пути. Ну, ты понимаешь, - Он с намеком покосился на созданный портал. Второе: как бы все не выглядело, Путь любви, то есть мой, самый короткий, если он обрамлен прочими добродетелями. Ты отлично справляешься! Аман сделал шаг вперед, когда все перед глазами поплыло. Девушка, стоявшая рядом, приблизилась, осторожно поддерживая; ее тепло успокаивало. А последний собеседник превратился в какого-то серого зверя и легко просочился через трещину в стене по направлению к маяку. ПРИМЕЧАНИЕ 1: Вериги - разного вида железные цепи, полосы, кольца, а также связки из цепей и утяжелителями или шипами, носящиеся для смирения плоти. Также железная шляпа, железные подошвы, иногда протыкающие тело или впивающиеся в него.