Цири. Королевский обман

Долгими днями, пока Аваллак’х был без сознания, Цири представляла себе, как он очнётся, что скажет ей, и что она скажет ему. Сначала она думала, что откажется с ним говорить, потом решила, что обсудит всё честно и отчитает его, после хотела просто объясниться, а потом, когда ей показалось, что разговора может не состояться никогда, она стала мечтать, чтобы он просто пришёл в себя. Цири постепенно привыкала к мысли, что носит ребёнка, что этот ребёнок его, и что всё сложилось лучшим образом для неё, она думала, что кинется ему на шею, когда он очнётся, потому что успела простить его. Но вот он очнулся и всё испортил, просто приняв за неё решение, которое она даже не собиралась принимать. Она бы не бросила его, никогда бы не бросила, даже если бы он не был королём, она бы пошла за ним, если б только он позвал, но Аваллак’х готов был отказаться от неё ради того, что сам себе напридумывал. И Цири ушла. Конечно, она знала, что он побежит следом, как только поймёт смысл её последних слов, поэтому, спешно пройдя половину коридора, использовала магию и перенеслась наугад, куда подсказало сердце. Цири не задумывалась об опасности, да и внутренне была уверена, что ей ничего не грозит, но как же она удивилась, увидев вокруг стены Цинтры. Разрушенный дворец стоял здесь мрачным напоминанием о прошлом, но город, воскресший из руин под покровительством Нильфгаарда, жил своей жизнью — конкретно в этот момент все спали, в домах не было видно ни огонька, но над крышами уже дымились трубы пекарни, где-то лаяли собаки, лежал первый снег. Цири обняла себя руками, отвернулась от города и уверенно пошла во дворец. Раз она здесь, значит, Предназначение желает, чтобы она разделалась со своим прошлым, чтобы оставила всю ту боль за порогом новой жизни. И кто она такая, чтобы идти против Предназначения — известно, чем это заканчивается. Под ногами шуршали камни, потревоженные шлейфом платья, а мрачный замок надвигался на неё, не пугая, но и не принося покоя. Цири остановилась у ворот, взяла с них факел и вошла во внутренний двор. Никто не ждал её, охраны не было, да и не должно было быть — ещё со времён жизни во дворце Эмгыра она знала, что дворец в Цинтре закрыт как историческая достопримечательность и давно не охраняется. Сердце пропустило один удар, когда деревянная дверь чёрного хода скрипнула, и Цири переступила порог. Перед ней открылась знакомая, покрытая паутиной и пылью лестница, по которой она поднялась, не обращая внимание, что подол платья из белого превращается в чёрный. Дверь наверху вела в кухню, где давно уже никто не готовил — старая посуда до сих пор валялась то тут, то там. Цири улыбнулась, проводя пальцем по пыльной искусно украшенной фарфоровой тарелке, которую так и не донесли в обеденный зал, вышла в коридор и поднялась на широкую лестницу. Отсюда коридоры уходили в разные стороны. С одной стороны находился бальный зал — тот самый, где она танцевала на последнем в её жизни балу в этом дворце, где её бабушка принимала гостей, где однажды Йож из Эрленвальда попросил руки Паветты. Не отдавая отчёта своим действиям, Цири свернула туда и толкнула высокие двойные двери. Её шаги эхом отразились от стен и взлетели ввысь, к потолку, тени от факела прыгали по колоннам, скрадывая бескрайнюю пустоту помещения. Цири остановилась по центру и прикрыла глаза, представляя встречу родителей. Наверное, это у них семейное, любить мужчин, которые предпочитают в первую очередь себя. Отец выбрал трон так же, как Аваллак’х сейчас выбирает собственное спокойствие, вместо того, чтобы признать свои чувства. Может, бабушка была не так уж и не права, не подчиняясь мужчинам и не придавая чувствам особого значения? — Как бы я хотела поговорить с тобой, мама, — тихо сказала Цири. — Ты можешь поговорить со мной, — сказал кто-то из-за спины, и Цири, ахнув, обернулась. В дверях стоял Эмгыр, заложив руки за спину, свет от факела, который держал один единственный стражник, делал его лицо похожим на мраморную скульптуру. — Как ты узнал, что я здесь? — Кейра почувствовала, пришла ко мне и открыла портал. Что ты здесь делаешь? — Я… — Цири снова ярко представила встречу отца и матери из рассказов Геральта и бабушки на этом самом месте, на глаза навернулись слёзы, и голос подвёл её. — Что случилось? — в голосе Эмгыра сквозило неподдельное беспокойство. — Ты тут одна? Где Геральт и Морвран, они… Цири всхлипнула и, вытерев нос, покачала головой. — Они в порядке, я… я случайно. Мне хотелось побыть одной. Эмгыр не ответил, только сделал несколько шагов в сторону и остановился у разломанной каменной плиты. Какое-то время он молчал, а потом резко обернулся. — Темно тут и холодно, пойдём, нам разожгут камин… ты ещё помнишь, где комната Калантэ?

***

Спустя четверть часа они уже сидели в тёплой комнате, стражник, явившийся с Эмгыром, раздобыл им в городе чай, печенья и два тёплых пледа. Цири поведала отцу о том, что случилось после открытия портала, а потом встала и прошла к камину. — Лучше бы было на постоялом дворе, — сказала Цири, вглядываясь в знакомую фигурку медведя, вырезанную ей когда-то Хьялмором ан Крайтом. Подарок сделанный своими руками… как ему удалось уцелеть? Она провела по нему пальцем, стирая толстый слой пыли и посмотрела на отца. — Императору не пристало ночевать в таких условиях. Эмгыр печально улыбнулся. — После нашего последнего разговора я стал приводить это место в порядок. Знаешь… — он провёл по коленям ладонями, будто они вспотели от волнения, и встал, заложив руки за спину, — в последнее время я всё чаще вспоминаю её и прихожу сюда, чтобы успокоиться. Цири вскинула на него взгляд, удивлённая его словами. — Я сожалею… обо всём. Может, потому что моя жизнь подходит к концу, а может, потому что мне больше нечего желать, кроме любви и прошлого, которое сейчас, на вершине власти, кажется мне таким привлекательным. Цири хотела что-то сказать ему, поддержать, но вместо этого в порыве чувств подошла к нему и крепко обняла. И он обнял её в ответ, впервые не как король, не как человек, который хочет использовать их родство в своих целях, а как отец. Цири почувствовала это и решила признаться. — Я ведь тебе ещё не сказала, — она отстранилась, но позволила ему поймать её ускользающие руки и сжать в ладонях, — я жду ребёнка… — От короля Aen Elle? — в тусклом свете Цири не могла определить истинной реакции на эту новость, но вопрос не был странным. Она могла понять, почему он спрашивает. — Да… я… Эмгыр сжал её руки чуть крепче на мгновение, а затем отошёл, скрываясь в тени. — Я рад, — искренне сказал он и спросил после короткого молчания. — Власть… и любовь. Что бы ты выбрала Цири? Как бы ты поступила? Цири чувствовала, что он задаёт этот вопрос скорее себе самому, но всё равно ответила. — Мне кажется, что у меня есть и то, и другое, мне не нужно выбирать. Эмгыр склонил голову, и даже не видя его лица стало ясно, что он улыбнулся.