Цири. Королевский обман

— Сейчас! — сказал Геральт, когда Филиппа, Рэмми и Йеннифэр вошли в портал и растворились в нём. — Чем меньше пройдёт следом, тем лучше. Они с Морвраном перескочили через кусты и кинулись в атаку. Геральт с ходу перерезал одному чародею горло, а другим кинул под ноги заранее подготовленное средство — колба взорвалась, и всё вокруг окутал густой дым. Морвран что-то выкрикнул, и из дыма на Геральта вывалилось ещё одно тело. В дыму засияли вспышки, от одной из которых Геральт успел увернуться, другая полоснула по плечу, но лишь вспорола ткань одежды. Он пригнулся снова, уловил тень: разворот, уклонение и выпад — кто-то вскрикнул и осел на землю. На мече осталась алая кровь. Ещё двоих уложил Морвран, третьему в спину попал кинжал, а ещё четверо подвернулись Геральту — магия им не помогла. Дым начинал рассеиваться, когда Геральт и генерал Воорхис столкнулись спинами, резко обернулись и выдохнули. — Всё? — уточнил Геральт. — Ещё четверо прошли в портал… — Зараза! — выругался Геральт и обернулся. Над рассеивающимся туманом, пульсируя белым светом, очень медленно схлопывался портал. Морвран Воорхис смачно сматерился, вызывав удивлённый взгляд Геральта, и пожал плечами. — Что? Думаешь, аристократы так не умеют? — ответа он ждать не стал, достал что-то из-за пазухи и потряс. — Ксеновокс… — усмехнулся Геральт, — ты там половину запасов Кейры выгреб? — Не так много как ты думаешь, — отгрызнулся Морвран и сказал, поднося ко рту Ксеновокс. — Госпожа Мец, если эльфская Знающая очнулась, не может ли она подсказать, как найти естественные порталы. Мы опоздали. — Кто бы сомневался, — послышался оттуда ехидный голос Кейры, — у нас уже есть карта. Где вы? Открою к вам портал.

***

Холодный ветер ударил в лицо и разметал волосы, лоб неприятно стягивало, запястья саднило, а колени болели, упираясь в твёрдый камень. Аваллак’х с трудом разлепил глаза и обнаружил себя связанным на крыше башни Тир На Лиа у края на коленях над пропастью, упав в которую, даже ему, эльфскому чародею и Знающему, не выжить. От маски, так и не снятой до сих пор, складывалось впечатление, что голова непомерно тяжёлая и лишь чудом держится на шее. — Очнулся? — кто-то острыми ногтями впился в плечо, и тело пронзила боль. Магичка… Филиппа! Однако боль оказалось благом, за ней пришли воспоминания. Он был в переполненном зале, когда портал открылся и явились чародеи. Аваллак’х знал, даже с охраной, даже будь он не единственным искусным чародеем и Знающим, им бы не удалось отразить атаку. С самого Сопряжения Сфер было известно, что кровь Dh’oine сильнее и сами Dh’oine тоже сильнее — что бы они ни сделали, у них получится лучше. Их чародеи непревзойдённые мастера. Что он мог против них теперь? Что могли эльфы, ослабленные войнами и бегством, веками пытавшиеся спасти своё наследие и так и не добившиеся результата. Он помнил лицо Филиппы и её прихвостня. О, Рэмми, так его звали, всего лишь притворялся её пешкой, но на самом деле был куда могущественнее Филиппы, да и всей Ложи вместе взятой. Вот, кто пришёл убивать. Вот у кого по-настоящему хватило бы сил использовать Цири как источник. Цири… Аваллак’х надеялся, что Ге’эльс окажется так же мудр, как прежде, и додумается увести Цири, спрятать её. Но надежды не оправдались. Лязг мечей, вспышки магии и крики внизу на лестнице говорил о том, что никто не отступил, никто не покинул дворец. Аваллак’х постарался представить, что за ним пришёл кто-нибудь ещё, что, возможно, охрана дворца ослушалась его и вернулась, а вместо этого вспомнил вспышку, оглушившую его в зале, резкую боль в груди и забвение… Он столько раз убегал, прятался и прятал её, а теперь не смог. Может быть, от того, что подсознательно знал — бежать некуда, вечно убегать не получится. Это борьба за жизнь, в которой для спокойствия нужно либо сразиться и победить, либо проиграть и навсегда оставить этот мир. Аваллак’х был Умой, получил такое проклятье, от которого не оправляются, но выжил, выкарабкался, хотя и не в одиночку. Мог ли он рассчитывать на победу сейчас? Он не знал… Знающий ничего не знал, и Ида не знала, потому что этот проклятый Рэмми блокировал способность предвидения, перетягивал всю магию миров на себя. — У тебя есть выбор, — холодная сталь коснулась горла, и кто-то заставил его обернуться ко входу на лестницу. Это был Рэмми. Он шептал ему на ухо, Филиппа стояла справа, остальные сражались. Сколько их было? Двое? Пятеро? Угадать по звукам было невозможно. Дыхание Рэмми снова коснулось уха. — Она явится сюда, придёт за тобой, и ты уговоришь её отправиться с нами. Скажешь, что видел новое будущее… Аваллак’х приподнял уголок губ. — С чего ты взял, что она станет меня слушать? Она вышла за меня по долгу, а не по любви. Она может и вовсе не прийти… Клинок впился в кожу сильнее, и горячая кровь тонкой медленной струйкой потекла к ключицам. — Она придёт… — от тона Рэмми всё внутри похолодело, но Аваллак’х ничем не выдал этого. — И я знаю, как заставить её говорить, — его палец слегка стукнул по маске, вынуждая Аваллак’ха недвижимо застыть на месте и затаить дыхание. Нет! Нет, он совсем об этом не подумал. Он хотел, чтобы она узнала, но не так! Не так! Лязг мечей слышался всё ближе, и Рэмми, наконец, отступил, передав рукоять кинжала в руку Филиппе, а сам извлёк длинный клинок из ножен и прошёл на лестницу. Несколько минут звенели мечи, слышались крики, что-то падало и кололось, а затем Рэмми появился снова. Он шёл с поднятыми руками, и только когда он появился полностью, стало понятно, что клинок Цири упирается ему в спину. Рэмми дёрнулся, но так и не успел ничего сделать, когда сам оказался в том же положении, что и Аваллак’х — клинок Цири коснулся горла, её другая рука плотно зажала его подбородок. — Я убью твоего чародея, Филиппа! — её голос вызвал у Аваллакх’а одновременно болезненное и приятное ощущение. Он ждал, что она придёт, и не хотел этого. Филиппа за его спиной усмехнулась, сильнее вдавливая кинжал в шею. — Попробуй, Цири, и король Aen Elle тоже умрёт!