Con amore

…Не отомстить – не значит всё простить. И отпустить – не значит упустить.

Мерзкое утро началось часов в семь или шесть только от того, что какой-то пьяный идиот решил потанцевать (ну или просто добраться до кровати), что у него плохо получилось. И так шаткое деревянное покрытие проломилось под крупным телом мужчины, из-за чего он оказался в номере двух путников, которым было совсем не до выяснения обстоятельств. Айрис про себя представила, как быстрым движением берёт в руки пистолет на тумбочке, не открывая глаз, перезаряжает его и выпускает несколько патронов в незнакомца, потревожившего их сон. Но на самом деле она только испуганно приподнялась и, обернувшись одеялом, ошарашенно глядела на мужчину, который, продолжая истерично смеяться, пытался подняться. За все раз девять у него это не получилось, а после он и вовсе упал, словно замертво, и затих. Наёмница подумала, что он сдох от счастья, но через секунду до её ушей донёсся громкий назойливый, как писк комаров или жужжание мух, храп. Сон был прерван. Недовольно бормоча проклятия себе под нос, курьер поднялась со скрипучей кровати и попыталась найти свою одежду, разбросанную по комнате. Всё ещё надеясь, что вчерашнее было лишь сном или воображением, девушка мельком осмотрела кровать, словно страшась увидеть там что-то ужасное. Бенни тихо-мирно продолжал досыпать положенное время, будто и не слышал грохота. Сжав губы и недовольно выдохнув, Айрис осознала, что всё же слишком слабохарактерна и безотказна. Бросив ещё один взгляд на храпящего мужчину, она невольно вспомнила про своего робота, который, как оказалось, осматривал, словно маленький любопытный мальчик, незнакомца, нагло ввалившегося в номер хозяйки. «Ужасное утро, определённо отвратительное... и... в общем, ужасное утро. Думаю, больше ничего его не сможет испортить. Надеюсь, хоть вечер выйдет недурным...» — думала Айрис, пока уверенными твёрдыми шагами направлялась в казино, надеясь перехватить чего-нибудь на завтрак. Она ошиблась, ужасным было не только утро, а ещё и день с вечером в придачу. Всё словно специально оказалось подстроено, только кем и для чего?.. Не клеилось. Не строилось. Всё рушилось… как и надежды, постепенно падающие, как карточные домики, унося с собой и несбывшиеся мечты, и заново выстроенную жизнь. Весь мир казался чёрным… Хотя стоило только снять очки… Гудспрингс, городок, где всё и началось, путники обошли стороной. У каждого была своя причина оставить посёлок позади. И это причина оставалась тайной, покрытой мраком. Лёгкие и пушистые облака медленно волочились по ночному небосводу, оставляя за собой полуразмытые следы. И не скажешь, что всего двести лет назад над Америкой пронеслась ядерная война. Иногда за этими облаками пряталась луна, словно не горя желанием видеть жалкую жизнь людей, очередные кровопролитные войны, жестокость и смерть. Луна просто не жаждала наблюдать за теперешним хаосом, никак иначе это назвать нельзя. На кладбище ничего особо и не изменилось с момента последнего посещения. Прибавилась одна могилка – земля ещё была свежая. Кто-то приходил к другу или родственнику – у одной поправили развалившийся забор и свалившийся крест. А так мертвецы покоились в ночной тиши, озаряемые мягким светом огромной луны и неоновыми вывесками Вегаса. Идиллия. Айрис мрачным взглядом сверлила связанного главу семьи Стрипа, которого уже стала постепенно покидать надежда на чудесное спасение. Оно попросту становилось призрачным с каждым шагом и вздохом. Казалось, это был последний кислород перед близкой смертью, дышащей в затылок. Мужчина стал хоть намного, но всё же беспокоится насчёт своей шкурки. Всё его обаяние и красноречие, да даже крышки всего Вегаса вряд ли помогли бы ему в возникшей ситуации – курьер была непреклонна. На минуту девушка замерла, прислушиваясь к вечерним сумеркам. Сейчас ей были нужны силы, много сил, чтобы не столько решиться на последний шаг, сколько понять саму себя. Ведь жизнь с чистого листа начнётся только сейчас, не раньше и не позже. Раньше курьерша думала, что новый период уже настал, когда она проснулась с повязкой на голове, без памяти, без жизни, пустая и одинокая, однако то был лишь переломный момент. Шаг... один лишь шаг за желанную черту... И что будет дальше? Этот вопрос не раз вставал перед ней, напрасно ожидая ответа, который девушка была не в состоянии дать. Безысходность, нет надежды, как и нет ничего впереди, словно всё это время она брела, повинуясь неизвестному течению. Да и путница не замечала за собой желания жить дальше. Впереди была лишь пугающая неизвестность, и так случилось, что лишь она, только она и никто другой, имеет возможность менять что-либо, лепить из неотёсанных камней прекрасные статуи. Но Айрис боялась крутить этой "неизвестностью", страшилась сделать что-то не так, поэтому оставалось лишь слепое повиновение. — Ты ещё долго будешь думать? — выбил девушку из мыслей Бенни, морально готовясь к очередному угнетающему замораживающему взгляду. Но вместо этого он увидел лишь разбитый взор потерянной в себе Дикс. — Да... — грустно протянула она, подняв глаза к небу. — Ладно, давай всё закончим... — выдохнув и смутно улыбнувшись, наёмница пустила на ветер ещё одну невразумительную фразочку, значение которой мужчина не понял. Что-то на другом языке. Итальянский? Французский? Кажется, она и сама не поняла, что сказала. — Мне на колени встать или прилечь? Как тебе удобней? — ядовито усмехнувшись, спросил председатель. — Как угодно... — без особого рвения, какое можно было заметить раньше, ответила девушка, продолжив смотреть на ночное небо. — Эх, что же, око за око, зуб за зуб. Прости, Бенни, ничего личного, только бизнес... хотя нет, в моём случае всё лично. И это месть. Ответь мне только на один вопрос, — Айрис всё делала чрезвычайно медленно, то ли от того, что хотела продлить удовольствие, то ли просто пугала неудавшегося убийцу. Она достала поистине прекрасный никелированный пистолет, украшенный фигурной резьбой по всей поверхности, на перламутровых щёчках рукояти которого было изображение Девы Марии Гваделупской. — Да, оружие у тебя просто шикарное, оставлю его себе. Жаль, что и пиджачок забрать себе нельзя. Я такое не надену... — Что, люди могут подумать, что ты стала хорошо одеваться? Твоя правда, грязные ошмётки с трупов куда лучшее обмундирование для тебя, — это колкое замечание ничуть не задело девушку, словно она пропустила всё мимо ушей. — Зачем ты хотел меня убить? Ты ведь мог просто ограбить и оставить в покое. На кой чёрт тебе понадобилось пустить в меня две пули? — повысив тон, спросила она, но в ответ ничего, Бенни молчал, опустив взгляд в раздумьях. — Что же ты молчишь?! Что молчишь?! Зачем было портить мне жизнь? Зачем ты убил меня?.. — в её голосе чувствовалась такая боль и отчаяние, словно вот-вот сейчас она заплачет. Айрис продолжала стоять, держа оружие наготове. — Ты убил меня, хотя я жива. Ты убил мою душу, а сейчас я всё равно мертва! Я тебя ненавижу... не... — Дикс разочарованно смотрела на него с такой печалью и подавленностью в глазах. Ей так хотелось закричать на весь мир, выместив свою злость, но этот сдавливающий ком в горле помешал. — Я ничего не помню, не знаю своего имени, не знаю, кем я была, чем занималась, кого любила... Просто пустота, зияющая пустота, понимаешь! Бенни продолжал стоять рядом с выкопанной могилой, в которой и похоронили Айрис, провожая девушку взглядом. Присев на одну из шести опор водонапорной станции, что стояла на кладбище, курьер погрузилась в свои мысли, опустив на ладони голову. Наёмница бормотала что-то непонятное, то ли всхлипывая, то ли уже плача. На неё вдруг навалилось чувство какой-то трудно-передаваемой, пробирающей до костей безнадёжности, переходящей в полнейшее равнодушие. — Зачем?.. За что?.. Я... — пролепетала она, чуть приподняв голову. Несчастная курьерша казалась такой брошенной, словно все её надежды полыхали в огне, мечты закопали в земле, а сама она ходила по лезвию, опасаясь упасть. Стоило лишь дрогнуть – и девушка оказалась бы на одной стороне без возможности вернуться, но если бы она дошла, дошла по этому лезвию и не упала... но пути назад нет. Это как нить жизни, натянутая между двумя стенками, что постепенно сужаются. И всё же она продолжала бороться с течением, не поддаваясь влиянию, хотя и заблудилась во тьме, растворяясь в ней, как таблетка в воде. Девушке казалось, что её хоронили заживо... вновь… Бенни молчал, хотя и хотел что-то сказать. Просто все слова сейчас казались лишними и пустыми, навряд ли помогли бы в такой ситуации, поэтому оставалось наблюдать. И одинокая луна из любопытства, как кажется, решила взглянуть на эту трагедию. — А сейчас, слышишь меня, сейчас… — казалось, что это всё только сон, ничего реалистичного в этой картине не было: обычно уравновешенная и хладнокровная флегма вмиг обратилась в истеричную и вспыльчивую особу. Айрис поднялась с опоры и направила пистолет на Бенни, который замер в предвкушении чего-то… но он не дёрнулся, не подал никаких эмоций, только молча ждал… — Сейчас всё будет кончено… — слова давались девушке с трудом, но всё же давались. С нежностью положив палец на спусковой крючок, она вдохнула полной грудью прохладный воздух. — Прости, мне правда жаль, что всё так закончится, но я не могу иначе. Ты. Сейчас. Умрёшь… Довольно громкий звук выстрела разрезал ночное спокойствие. Только один. Этого ей хватило. Айрис обратила лицо к небу, продолжая свой монолог, только теперь уже вслух. — Рука Возмездия найдёт, того, кто в Пурпуре цветёт. Но мститель, пусть он справедлив, убийцей станет отомстив… — безвольно опустив руки, словно обвисшая кукла, Дикс вернулась к одной из опор станции. — Я уже очень давно убила тебя, пусть, и мысленно… Знаешь… — она как-то безумно засмеялась и ухмыльнулась такой же сумасшедшей улыбкой, — я ведь… я… Чёрт, всё это неправильно, но я не могу по-другому… Айрис закрыла глаза, желая собраться с мыслями, сложить из мелких разрозненных кусочков целостный паззл. Пустота, такая знакомая вечная пустота сменилась новым чувством, но каким? Ей казалось, что эта тёплая, хотя и маленькая частичка и спасает её сейчас, запрещая окончательно сломаться и расклеиться. Борьба… вся её жизнь теперь это борьба за выживание, за счастье, за… себя в конце концов. — Уходи… я даю тебе шанс. Не хочу… больше тебя видеть… — он жив. Она стреляла мимо, хотя всё ещё не хотела признавать, что промах был специальным. — Бенни, ты меня слышишь? Уходи сейчас же! — по грязной и пыльной щеке скатилась слеза, которая капнула на сине-серую куртку, впитавшись. До боли закусив губу от обиды и тоски, девчонка указала пистолетом в направлении Вегаса. — Уходи! Оставь меня! Что же ты со мной сделал?.. Уходи! Если не уйдёшь, я пристрелю тебя, клянусь! — рыкнула она, направив оружие на мужчину. — Я рискну остаться, — ухмыльнулся Председатель, сложив руки на груди. — Ты рискуешь получить дырку в башке! Уходи! — прошипела Айрис, сжав зубы в железной хватке. А он молчал… ни слова, ни жеста, ни одной эмоции не проскочило, только немое ожидание. — Почему же ты не уходишь? Я же дала тебе шанс… — Потому, что не могу бросить тебя… успокойся. Тебе нужно успокоиться. Всё будет хорошо… — мужчина медленно подбирался к девушке, стараясь не сделать лишних движений. Казалось, что он именно такого разрешения конфликта и ожидал, в отличие от самой курьерши, которая была уверена в своих силах. — Хорошо? Ничего не будет хорошо… — всхлипнула Айрис, погрузившись в себя. В этот момент Бенни уже успел подойти к ней и осторожно забрать пистолет, отложив его в сторону. — Тихо… — прошептал он, приобняв девушку, которая уткнулась в пиджак, словно маленькая девочка. И ей было тепло, правда, внутри. Ласкающие волны разливались по телу Айрис, заставляя поверить в лучшее, заставляя увидеть во всём яркое и чудесное, жаль, что только на несколько мгновений. — Только не смей вытирать свои сопли об мой пиджак, куколка, — эти слова прозвучали как можно тише и мягче, без ядовитого оттенка. — Заткнись… — пробурчала она и, возвращаясь в нормальное положение, едва заметно улыбнулась. — А теперь уходи, не надо благодарности за спасённую шкурку, просто уйди… — Я бы ушёл, только… не могу оставить… — Меня? Я не поверю, что такой, как ты, проникся искренними чувствами в своей жертве, — перебила Дикс, уставившись на мужчину. — Да нет, я не мог оставить свой пистолет… — язвительно заявил он, рассмеявшись. Ожидая в ответ удар по лицу или в живот, сломанные конечности или зубы, Бенни чуть отдалился. — Придурок… — закатила глаза курьер, легонько ударив по ботинку мужчины, на что тот только одёрнулся. — И что дальше? — от недавнего отчаяния не осталось и следа, словно вернулась настоящая Айрис, без притворства, разбитости и тоски. — А дальше… а дальше будет ещё веселей, обещаю… _________________________________________________ Fatalis decision — «Роковое решение» Nosce te ipsum — «Познать себя» * Рука Возмездия найдёт, того, кто в Пурпуре цветёт. Но мститель, пусть он справедлив, убийцей станет отомстив… (Уильям Блейк)