Решительность

Ветки старой рябины, покачиваясь, то ложились на воду, то вновь появлялсь над ней, оставляя на зеркальной глади многочисленные круги. Ярко-медные пятна листвы на прозрачном полотне, как растерянные и одновременно пугливые бабочкиm танцевали в объятьях водной стихии, даря свою красоту миру Сердец. Вы с Борисом лежали под лесными деревьями; его макушка мирно покоилась на твоей груди, слушая быстрые стуки, а ты, уместив свободную руку под свою голову, разглядывала сквозь ажурный узор молодой листвы голубую высь. Другая рука медленно поглаживала кошачьи уши возлюбленного, пока пальцы не зацепились за золотистые кольца. Тогда ты благоговейно замерла, вспоминая о том, как в реальном мире влюблённые люди делают для друг друга татуировки со своим особым смыслом, который поймут только они. Должно быть, это очень приятно - смотреть на символ, обозначающий их чувства, притрагиваться к нему и твёрдо знать, что след никогда не исчезнет, а любовь, возможно, никогда не развалится благодаря этой связи. Борис, наверное, оценил, если бы ты сделала что-нибудь со своим телом ради него... Представления об этом и мысли начали постепенно брать над тобой контроль, посылая импульсы в сознание, гласящие о блеске идеи. Странное ощущение разливалось в груди при фантазии о том, как он целует твоё будущее кольцо на коже, как любовно поглаживает его, смотря на тебя безгранично мечтательным и благодарным взглядом. Золотая щекотка между рёбер, пробуждённая под твоим воображением, терзала и не давала покоя. Теребя крайнее кольцо на его ухе, ты нерешительно спросила: - Борис, а тебе было больно делать пирсинг? - Мм? - Эйрей лениво приподнял будто бы потяжелевшую голову, приоткрыв только один глаз, и помотал головой, сдерживая себя от зевка. - Ты об этом? - вслушавшись в твой вопрос, уточнил он, пошевелив ушками. Ты привстала на локтях, чтобы кивнуть, как он сделал это быстрее тебя и, по-кошачьи вытянувшись, он с проснувшейся игривостью махнул малиновым хвостом, пушистый кончик которого прошёлся по твоей шее, вызвав приятные мурашки - особенно хорошенько пощекотал пирсинг в виде рыбного скелета. Ты чуть укоризненно посмотрела на ненаглядного, потирая ладонью чувствительную зону, на что он широко улыбнулся и покорно опустил хвост на землю, больше не дразня твою персону. - Совсем не больно! Всё равно что проникать в замок Сердец и получать от стражей, - беззаботно ответил он, на что получил твой угрюмый взгляд. - Нашёл с чем сравнить! - недовольно фыркнула ты, довольно агрессивно реагируя на его пренебрежительное отношение к собственной жизни. - Если я узнаю, что ты и дальше туда ходишь, то я... Осекаешься, не решаясь озвучить угрозу вслух, ибо ругаться в такой умиротворённый момент хотелось меньше всего. Справляешься с гневом, опуская в порыве эмоций поднятую руку, и с усталостью замечаешь, что Борис вовсе не испытал должный страх перед мраком, окружившим твою ауру, а, сидя по-турецки, с широко распахнутыми глазами ожидал, когда ты снова заговоришь. - Нууу? Что ты сделаешь, (Твоё имя)? - в продолжении фразы он видел потребность, как в воздухе, ведь сидящая перед ним девушка уже давно стала его личным сортом зависимости. - Ничего! - пробурчала ты, не желая идти у него на поводу, и скрестила руки на груди, обиженно надув губы. - Но я ведь так хотел, чтобы ты накричала на меня! - раздасованно выдохнул кот, добавив с ноткой одержимости: - Ведь я люблю, когда ты ругаешься на меня. Знаешь, меня это очень даже заводит... От уха до уха на его лице расплылась многозначительная улыбка, и молодой человек подполз к тебе, намереваясь успокоить свои бушующие гормоны. Отворачиваешь от него голову, хмурясь и сетуя вслух о том, что он мазохист. Но Эйрея совершенно не беспокоит твой неподходящий настрой; он и дальше идёт по лезвию ножа, касаясь кончиком носа основания твоей шеи, трётся о трахею, плавно поднимаясь выше и высовывает язык, собираясь оставить свой влажный след на твоей коже. Прекрасно изучив своего партнёра, вовремя отталкиваешь его, всё ещё упрямясь и проявляя стойкость характера. Борис озадаченно массирует макушку, терпеливо ожидая, когда ты придёшь в себя, а потом всё же решает задать интересующий его вопрос, когда страсть начинает постепенно утихать: - А почему ты спросила об этом только сейчас? - Потому что... - на мгновении смущаешься, не зная, как ему признаться и мучаясь над его будущей реакцией на это. - Хочу сама сделать пирсинг. - Зачем? - удивлённо спрашивает Борис, по-птичьи склоняя голову набок. - Нуу... Хочу, чтобы у нас были особенные отношения... - с трудом выдыхаешь ты, будто признаваясь ему в каком-то проступке. - Мне хочется, чтобы у нас было что-то, что могло бы символизировать наши чувства. Или... Это что-то вроде подарка для тебя. Я не знаю, как ещё объяснить это. Просто захотелось, чтобы и у меня тоже было хоть что-то от тебя, вот и всё. Эйрей несколько секунд смотрит на тебя с изумлением, переваривая информацию, а затем и вовсе расплывается в счастливой улыбке, будто он выиграл лотерейный билет. К этому моменту твоя робость начала постепенно исчезать - значит, он одобрил затею. - Раз ты делаешь это для меня, тогда я не против! - радостно объявляет кот, поднимая в знак восторга уши вверх. - Ах, (Твоё имя), я и не знал, что ты настолько любишь меня! - Да-да, - смущённо отмахнулась ты от его серенад, желая поскорее перевести тему. - Где ты делал себе пирсинг? - У старика Гоуленда. - Тогда идём к нему! - решительнозаявляешь ты, поднимаясь с шёлковой травы, и направляешься в сторону парка развлечений, игнорируя Бориса, который впал в оцепенение. - Пусть он тоже сделает мне. - Подожди! - выкрикивает кот, догоняя тебя, и резко хватает твою персону за запястье, разворачивая к себе. Ошеломлённо смотришь ему в глаза, на что он хмуро выдаёт: - Я не позволю этому старику лапать тебя! - Л-лапать...? - в ступоре произносишь ты, несколько раз похлопав ресницами. Не сразу находишь слова на его странное заявление. - Но он же только просунет мне кольцо и всё. Зачем ему вообще меня лапать? Он ведь знает, что мы с тобой встречаемся. - Он будет притрагиваться к твоей коже! - продолжает напирать Борис, всё сильнее стискивая твою изрядно затёкшую конечность; стойко терпишь неосознанную пытку кота, сдерживая кривой оскал от боли. - А я не хочу, чтобы кто-то трогал мою собственность! Ты принадлежишь мне! Только я могу прикасаться к тебе! Так что я тебе и сделаю пирсинг! - Ч-что?! - впадаешь в голый шок настолько, что находишь в себе силы отодрать руку из хватки, и отскакиваешь от разгневанного Бориса. - Ты вообще умеешь это делать? - Не очень... - приглушённым тоном признался Эйрей, будто пристыженный твоим провокационным вопросом, и неловко почесал кончик уха. - Но я обязательно научусь ради тебя! - взбодрился он, посвятив тебе улыбку, полную энтузиазма, хотя подобный жест напугал тебя только ещё больше. - Не думаю, что это сложнее, чем стрелять. - Вообще обалдел что ли?! - запаникованно вопишь ты, делая ещё один отскок подальше от Бориса, который начал уже решительно надвигаться на тебя. - Я, знаешь ли, ценю свою жизнь в отличие от тебя! И мне бы не хотелось умереть на руках возлюбленного только потому, что он неправильно просунул в меня кольцо. Рассеянно таращишься по сторонам, надеясь не встретиться с обиженным парнем, ведь сказала ты, похоже, лишнее, а осознала слишком запоздало. Но вместо этого продолжаешь слышать уже тихую поступь кота, который ласково приподнял тебя за подбородок двумя пальцами, и заставил посмотреть в свои медовые глаза, которым хотелось довериться от всего сердца, вопреки опасениям. - Я никогда не причиню тебе вред, (Твоё имя), - вкрадчиво говорит он, прикасаясь тёплыми губами к твоему лбу, отчего ты покорно обмякаешь в его руках и тихо млеешь от удовольствия. - Поэтому постараюсь сделать всё в лучшем виде. Тебе не о чём беспокоиться. Я возьму у старика книгу, где описано, как всё это делать. - Я так понимаю, у меня нет другого выбора, кроме как позволить именно тебе заняться этим делом, так? - обречённо вздыхаешь ты, уже постепенно смиряясь со своей нелёгкой судьбой. - Какая ты у меня всё-таки умница! - радуется кот, улыбаясь во все тридцать два зуба, и эта чертовски миловидная улыбка окончательно уничтожает недоверчивый лёд в твоём сердце. - Хорошо... - спустя минуту недолгих раздумий смиренно выдыхает твоя персона, напоследок ставя условия: - Но только чтобы точно сделал всё по книге! Если я умру, это будет на твоей совести, так и знай! Не успеваешь насупить брови для того, чтобы убедить его в своей серьёзности, как его губы приникают к твоему сжатому рту, заставляя окрылённо трепетать. - Я не позволю тебе умереть, - с уверенностью обещает Эйрей, вынуждая тебя улыбнуться и наивно довериться ему, уткнувшись лицом в его грудь под порывом чувств. - Подожди меня здесь, я скоро вернусь, - он неохотно отстраняется, позволяя тебе убрать руки с его стана, и убегает в парк аттракционов со скоростью света. Машешь ему на короткое прощание, ощущая внутри лёгкую тревогу. С учётом того, что твой возлюбленный горячо ревнует твою персону, то ничего другого ожидать от него не стоило, хотя крохотная надежда на его благоразумие всё-таки была. Ты часто забывала о том, что находишься в Стране Сердец, где лишь малые вещи поддавались логике. На жителей расчудесного мира её влияние в основном не распространялось и все они действовали по-своему, игнорируя адекватные уставы твоего привычного. Сминая ногами траву, ты всё больше чувствовала, как нарастает паника, но и отвергать идею тебе не хотелось, как и обижать Бориса, который со всей ответственностью отнёсся к делу; он прибежал довольно быстро, весь запыханный, но с чемоданом инструментов в руках и уже был готов смахнуть усталость и приступить к своей миссии. - Эмм, ты прочитал инструкцию? - осторожно спросила ты, когда он начал с уверенностью перебирать инструменты. - Да там и читать нечего! - весело отмахнулся кот. - Тем более я начал сейчас вспоминать, как это делал старик. Так что ты не пропадёшь со мной, (Твоё имя)! Но, несмотря на его льющуюся через край самоуверенность, ты всё равно настороженно поглядывала на Эйрея и взволнованно перебирала побелевшие пальцы. Опустив голову, ты пропустила, как Борис встал со своего места и подошёл к тебе, приласкав ладонью твою правую щёку. - Всё будет хорошо, - повторил он несколько раз голосом психолога. - Доверься мне, (Твоё имя). Ты сглотнула горький и тугой ком, чтобы не позволить слезам вырваться наружу, и только собиралась посмотреть ему в глаза, чтобы что-то промямлить, как он неожиданно навалился на тебя всем телом, пригвоздив твоё к земле. Оказавшись под ним, ты ошарашенно вглядываешься на нависшего Бориса и отчаянно краснеешь, теряясь от его действий. - Ммм, Б-Борис... - почти что стонешь ты, пытаясь совладать с эмоциями, но он снова кладёт пальцы на твои скулы и поднимается медленно-медленно вверх, закрывая губы указательным пальцем. - Я сделаю всё быстро, только не шевелись и не отвлекай меня. У тебя слишком приятный голос, чтобы я не мог откликнуться на него, - с кокетливой улыбкой добавляет он, оставляя отпечаток своих уст на твоей переносице, и, убедившись в том, что ты не поднимешься с травы, возвращается к инструментам. Вздрагиваешь, когда он подносит мокрую ватку к твоему пупку и начинает круговыми движениями смачивать медицинским спиртом кожу вокруг него. Запрокидываешь голову, когда Борис с волнением оставляет отметку маркером, и отчаянно пытаешься справиться с ворохом мыслей внутри о том, что будет дальше. Вся дрожишь, как ветхий осенний лист, поддаваясь необаснованной панике, а Эйрей успокаивающе кладёт тёплую ладонь на тыльную сторону твоей. Ваши взгляды встречаются и, перекрещиваясь, открывают безмолвный путь поддержки. Умиротворённо прикрываешь веки, улыбаясь со всей благодарностью ему, и чувствуешь, как сердцебиение ускоряется не от страха, а от любви, плескающейся ласковой волной в грудной клетке. Пропускаешь, как на его губах проскакивает признательность. Борис ощущает нутром, как твоя плоть послушно расслабляется, и с прежней решимостьюпродолжает свою операцию. Крепче жмуришь глаза, когда он зажимает недружелюбно-холодным инструментом кожу пупка и вытягивает её. Борис испуганно замирает, пытаясь теперь совладать со своим беспокойством. Он задержал на тебе свой взгляд, но ты оставалась неподвижной и не противилась последнему шагу, усилием подавляя сумасшедший ужас. Эйрей невольно улыбнулся, гордясь тем, что ты проявляешь силу духа; ему непреодолимо захотелось прикоснуться к твоим губам, чтобы подарить бодрящий поцелуй, пробирающий до костей, чтобы у тебя оставались только положительные впечатления, но он сдержался. Уняв лихо скачущее сердце, он глубоко вдохнул и протолкнул иглу сквозь твою кожу одним плавным движением. Стискивает зубы до зудения в области челюстей, будто зеркально переживая твои страдания, но ты даже не издаёшь жалобный писк, хотя слышишь в барабаных перепонках чёткий звук чего-то лопающегося, точно проткнули надутый пакетик; рот плотно зажат в ровную, непоколебимую линию, а веки всё ещё надёжно сомкнуты, и сквозь них под сильным давлением ты видишь только мерцающие звёзды и тёмно-зелёные, чуть размытые пятна. Эйрей начал осторожно покачивать тонкую иглу, чтобы полностью войти внутрь, отчего ты заскребла пальцами почву и помятую траву и сжала её в кулаке до вздутых вен. Ощущение было такое, будто ты представилась кряжистым дубом, в который сейчас пытались протолкнуть кончик тупого сверла, и вращательные движения внутри только усилили болевой натиск сопротивляющейся вторжению чего-то инородного плоти. Борис шепчет что-то бессолнечным, плоским голосом, пронося через себя твои муки, и закрепляет серебряное кольцо, стирая с кожи мазки первой крови. - Я закончил, (Твоё имя), теперь всё будет хорошо, - он вновь словно бы растёкся, теряя прежние очертания волнения, и просветлел в своём безмолвном восхищении, мысленно чертя округлость символа, который отныне связывал вас. Тебе хочется спросить, так ли ты хороша для него теперь, но он читает твои мысли раньше времени и отвечает с благоговейной улыбкой, от которой щимит сердце: - Ты прекрасна. Усилием воли подавляя сумасшедшее ликование, ты предалась покою и прикрыла глаза. Боль в области проколотого пупка пульсировала так, будто на свежую рану положили кусочек льда, но мысли о том, что твои чувства небезответны, порождали сладкие вибрации, притупляющие страдания. Ты чувствовала, как ваши души свивались, прорастали в друг друге, пускали корни и становились неделимы. Тебе слышалось, что над вашими головами звучала песня дубовых крон. Гибкие ветки влюблённо переплетались, подобно вашим ныне соединённым рукам. Ты улыбалась сквозь слёзы, мысленно благодаря ясное небо за то, что могла так самозабвенно и беззаветно любить. Происходящее походило еа воплощённое чудо, хотя, наверное, так и должно быть, когда в сердце поселялась любовь. - Немного больно... - призналась ты спустя несколько минут, тяжело вздымая грудь и смотря на поалевший участок кожи, от которого резало глаза - похоже, ты переживала боль каждым участком тела и клетки. - Ничего, я сейчас всё залижу и у тебя пройдёт, - спокойно сказал Борис, уверенно наклонившись к твоей ранке. - С-стой! - забываешь о том, что он кот, который решает все свои проблемы зализыванием повреждений, и молишь о том, чтобы он не производил в реальность такие смущающие действия. Но через некоторое время, блажённо закрыв глаза, ты попала во власть раскрепощения, которое охватило с ощущением скольжения его дыхания по твоему животу. Длинные ресницы Эйрея слегка щекотали твою кожу. Его губы горячим бархатом касались раненного участка, отчего твои мысли спутались, а в животе свернулось спиралью возбуждение. Слегка вздрагиваешь вспугнутой гусеницей, когда он проводит шершавым, как у настоящего кота, языком по кольцу, просовывает кончик в отверстие, увлажняя недосягаемую территорию, и покорно обмякаешь, когда привыкаешь к сводящим с ума ощущениям, когда он чертит замысловатые рисунки вокруг пупка. Сердца бились в унисон, закрепляя в тебе значимость того, что происходило. Борис не отрывался от своего занятия, словно ты была на вкус как подогретая апельсиновая карамель с ромом - сладкая, дразнящая, пьянящая, лишающая рассудка. Ты с изумлением отметила, что к глазам снова прилила влага, но в этот раз она благоприятно орошала чересчур разгорячённую плоть. Острота пробравшего ощущения опалила отзывчивые нервные окончания. Тебе хотелось заключить возлюбленного в объятие, теснее привлечь его к себе, вобрать внутрь, поглотить, растворить в себе. Не сдерживаешь постыдного стона, когда он начинает поглаживать пальцами твой пирсинг; казалось, будто по твоей коже порхали несмелые бабочки, изучающе щупающие крохотными лапками твоё тело в поисках удобного места для посадки. Боль мистическим образом проходит, оставляя лишь наслаждение и туман в голове. Борис, довольный произведённым эффектом, приподнимается и захватывает твои губы в плен, сминая их, как сдобный пирог. Он скользит ладонями вдоль твоих рук, пока не находит раскрытые в ожидании ладони, и просовывает пальцы между твоими, чувствительно сжимая пястные кости. - Хочешь подержать мой пистолет? - неожиданно отрываясь от твоих губ в самый неподходящий момент, когда в груди росла теснота от ширящихся как на дрожжах чувствах, а на сознание наползла розовая пелена, спрашивает он с опьянённой улыбкой. - Ты же знаешь, что я не люблю стрелять из твоего оружия... - уныло произносишь ты, упуская момент нарастающего вожделения от его глупости. Почти разочарованно стонешь: - Ну почему ты так не вовремя говоришь об этом? Но на губах Эйрея, напротив, расцветает похотливая улыбка, глаза сужаются, блестя совершенно по-лисьи, а адреналин в крови зашкаливает, ударяя в голову фейерверками неприличных образов. - А я не про тот пистолет, который у меня в кобуре, - невозмутимо произносит он, порождая внутри тебя беспокойное, приятное жжение и одновременно кошмарное смущение от подобной развязности, после которой хочется стыдливо взвыть и упрятать свой помидорный лик в ладонях, а лучше - зайтись возмущённым криком, который распугает всех воркующих между собой птиц в лесу. - Борис Эйрей, ты извращенец!