Вопреки року

      Куруфин шагнул за братом в образовавшийся в стене провал, предварительно сделав воинам знак следовать за ним, но быть предельно осторожными. Однако на удивление никто не оказывал им сопротивления, и лишь неприятная липкая тишина встречала нолдор. Вскоре коридор стал разветвляться, а в стенах появились двери.       — Нельзя позволить окружить нас или загнать в ловушку, — проговорил Карантир, останавливаясь.       — Так мы никогда не доберемся до Врага, — раздраженно ответил Куруфин, одновременно понимая, что брат прав.       — Воинов с нами много, — начал Морифинвэ.       — Разделиться?       — Не совсем. Пусть проверяют все двери и удерживают коридор, — ответил Карантир.       Идея Искуснику не очень понравилась, но другой у него не было, а нестерпимое желание наконец добраться до Врага гнало его вперед.       Где-то позади шли отряды Тьелпэринквара и Тьелкормо, Амбаруссар остались вне крепости сражаться с оставшимися орками — так что совместных сил должно было хватить.       Братья беспрепятственно шли по коридору, который медленно, но неуклонно понижался и все время незначительно поворачивал, так, что шедшие впереди не могли видеть и потому не знали, что из-за дверей никто не выходил.       Тишина становилась все более и более осязаемой и плотной, а каждый шаг давался воинам с бОльшим трудом. Однако Фэанарионы, казалось, не замечали преграды, а нолдор их отрядов, хотя и старались не отставать, шли все же на некотором расстоянии от них.       — Как-то… неправильно все. Не находишь? — спросил Куруфин.       — Ты забыл, где мы? Искажение здесь повсюду!       — Я не об этом, брат. Где охрана, где сопротивление? — удивлялся Искусник, и в этот момент братья вышли в просторный зал, в дальнем конце которого виднелись массивные двери. И стража.       Впрочем, пара орков не представляла серьезной угрозы или преграды для нолдор. Когда голова последнего врага беззвучно упала на пол и покатилась к стене, Карантир, не желая более медлить, толкнул створку.       — Вдруг и здесь не заперто? — хохотнул он, оборачиваясь к брату, тут же поднявшему свой щит, чтобы укрыть Карантира и себя.       — Какие гости! — раздалось с высокого и абсолютно черного трона. — Подойдите же ко мне, я готов оказать вам честь и принять вас к себе на службу.       — Размечтался! — зло выплюнул Карнистир и смело шагнул вперед.       — Можно подумать, ты ожидал, что мы согласимся, — презрительно ответил Куруфин, заходя в зал.       Моргот приподнял брови и сжал пальцы правой руки в кулак. Затем левой. Крик боли поглотила все та же липкая тишина. Нолдор, что шли сразу за своими лордами, оказались смяты невидимой и невиданной силой, а после створки огромной двери закрылись, оставив братьев одних.       Моргот медленно встал с трона, неспешно поднял стоявший рядом Гронд и двинулся на Фэанарионов.

***

      — Теперь будьте предельно осторожны, — напомнил Тьелпэринквар воинам, идущим следом. — В землях Врага возможны любые козни и подлости.       Те кивнули, соглашаясь, и Куруфинвион прошел через очередную дверь, за которой уже некоторое время назад исчезли отец и дядя. Застыв на пороге, он некоторое время вслушивался в подкравшуюся, словно вор перед рассветом, тишину. Не звонкую и радостную, когда издалека доносится пение птиц и размеренно бьется сердце, а липкую и гнетущую. Своды мрачного, укрытого серыми туманами зала терялись в вышине. Колонны казались сделанными не из мрамора и базальта, а из мыслей падшего валы. Воины взволнованно дышали в затылок, и лорд, обернувшись, постарался ободрить их:       — Мы справимся, — пообещал он. — Все вместе.       Те улыбнулись, и напряжение исчезло, разбившись хрустальным звоном.       В разные стороны от зала разбегались несколько коридоров. Тьелпэ прислушался, на этот раз еще тщательней, желая понять, в какую сторону отправились родичи, но потерпел неудачу.       — Давай ты налево, а мы направо, — услышал он голос подошедшего Туора.       — Согласен, — откликнулся Тьелпэ и приглашающе кивнул своим воинам. — Вперед!       Нолдор двинулись следом за лордом, искренне надеясь на скорую победу.       Ярко горевшие светильники разгоняли тьму, и тени с разъяренным шипением жались по углам. Коридор петлял, словно в неведомом лабиринте, и вдруг после очередного поворота Тьелпэринквар услышал отдаленный плач и тихий скрежет.       «Чудится или нет? — подумал он, останавливаясь. — Если же это морок Врага…»       Он поднял руку, еще раз призывая к вниманию, и тут на них прямо из темноты, словно из бездны, выскочили два волколака.       — Бой! — успел крикнуть лорд, подставляя щит. Тварь ударилась мордой о закаленный металл и разъяренно клацнула зубами.       Меч был в сложившейся ситуации бесполезен, это лорд понял сразу — в узком пространстве коридора развернуться или размахнуться для удара не представлялось возможным, а кинжалы были слишком коротки. Должно быть, на это и рассчитывал Враг, посылая тварей.       — Лучники, приготовиться! — скомандовал он, одновременно лихорадочно соображая, что еще можно предпринять. — Передним рядам пригнуться!       Стрелы взвились в воздух, и тут же следом послышался исполненный боли вой.       — Разойтись! — снова крикнул Тьелпэ. — Все назад!       Сам он, однако, за верными не последовал, а все же достал меч, вновь ставший теперь, когда воинов рядом больше не было, грозным оружием. Он ударил почти не глядя, потом еще раз и еще. Волколак метался, пытаясь достать до горла наглого нолдо, и все же Куруфинвион нанес ему рану в бок и в голову. Тварь убралась восвояси зализывать раны, а место его занял другой. Бой с новой силой возобновился.       — Лучники! — вновь приказал лорд.       Мгновенно пригнувшись, он позволил стрелам пролететь у себя над головой и, пользуясь тем, что твари отвлеклись, ударил, вогнав меч в шею волколака почти до половины лезвия. Тварь попыталась достать до руки нолдо, но тот подставил щит и ударил ногой, стряхивая его с оружия. Воины добили противника, и Тьелпэринквар скомандовал:       — Теперь идем дальше.       Коридор то сужался, то расширялся, убегая все ниже и ниже, и скоро отчетливо стал слышен звон цепей и стоны.       — Лорд, неужели там пленные? — взволнованно прошептал один из воинов.       — Не исключено, — кивнул Куруфинвион. — Разведчики, проверьте.       Двое воинов отделились от основной группы и скрылись за очередным поворотом. Тьелпэринквар дал воинам знак ожидать, а сам пошел проверить ближайшее небольшое ответвление, из которого, как ему показалось, доносился детский плач.       Светильник то и дело выхватывал из тьмы выгравированные на стенах тенгвы на темном наречии, и нолдо пожалел, что не мог их прочитать.       «Быть может, эта информация бы нам пригодилась», — подумал он.       Скоро плач стал громче, Тьелпэринквар прибавил шаг, и вдруг по его телу хлестнуло что-то невидимое. По спине прошел холодный озноб, руки и ноги его неподвижно застыли. Лорд понял, что не в силах пошевелиться.

***

      — Что за дрянь?! — прокричал Тьелкормо, еле уворачиваясь от очередного стального пера. Птица, которую он прежде принял за элемент декора одного из залов Ангамандо, ожила, не давая его воинам продвигаться дальше. Острые, словно стрелы, перья вылетали из нее, почти без промахов разя нолдор. Раненые тут же теряли сознание или же проваливались в глубокий беспробудный сон.       Келегорм, укрывшись за одной из колонн, внимательно осмотрел орнамент зала. Плиты пола, красные и черные, складывались в странный, но знакомый эльфу узор.       «Лабиринт Мандоса, — понял он. — Кажется, так его называли в Валиноре. Только там он не позволял живым попасть в мир душ, даже если те и оказывались рядом со входом в Чертоги. А тут? В чем их роль?»       Охотник внимательно и сосредоточенно вглядывался в плиты, когда еще два воина рухнули, сраженные перьями птицы.       «И ведь не облысеет никак, тварь!» — подумал он и в тот же миг осознал.       — Не наступайте на красные плиты! — закричал Келегорм, ловко перепрыгивая сразу через несколько клеток и стараясь как можно быстрее достичь смертоносной твари. Однако его опередили, и вскоре безжизненная конструкция с грохотом рассыпалась на кусочки.       — А ведь стрелы ее и не брали. Только меч справился, — с некоторым удивлением проговорил победитель.       Следующие два зала нолдор миновали достаточно быстро и без происшествий, а третий преподнес им очередной крайне неприятный сюрприз. Оранжевые пятна, хаотично перемещавшиеся по его стенам, полу и даже потолку убивали, стоило им только хотя бы краем задеть эльфа.       Их было много, и двигались они с разной, постоянно менявшейся скоростью, порой неожиданно увеличиваясь в размерах или же наоборот превращаясь в точку.       По приказу своего командира воины замерли, понимая, что этот зал им не одолеть, если не найти источник, приводивший в движение оранжевую смерть.

***

      — Государь, неужели со всеми тварями Нан Дунготреб покончено? — молодой воин, едва разменявший вторую сотню лет, смотрел одновременно с недоверием и тихой надеждой.       Трандуил поглядел на него и, задумчиво покачав головой, обвел взглядом поле боя. Туши отвратительных порождений Унголиант и приведшие их к границам Дориата волколаки теперь валялись грудами, превращая и без того не самый радостный пейзаж в поистине омерзительное зрелище.       — Я бы очень хотел надеяться, что да, — ответил наконец Трандуил. — Но даже если они и остались где-нибудь в глубинах пустошей, то их очень немного. Правда, это нам еще предстоит выяснить. Не сейчас, а немного позже.       — Вы хотите организовать охоту на них? — догадался стоявший поблизости Белег.       Король кивнул:       — Да. Однако прежде мы все должны отдохнуть и залечить нанесенные границе раны. И сжечь туши тварей.       Последние слова он произнес с отчетливо читаемым отвращением на лице.       — Белег, — обратился он к верному, — соберите небольшой отряд и оттащите в первую очередь тех, что загромождают теперь проходы в границе. И сожгите вместе с остальными. Иначе они скоро начнут смердеть и выгонят нас из лесов.       — Сделаем, государь, — откликнулся тот и отправился к воинам.       Убедившись, что все идет хорошо, король вытер собственный меч и убрал его наконец в ножны. Стоило пойти найти свою кобылу и узнать, как поживает тот спасенный лосенок. Пройдя ближайшим коридором, он ступил на живую траву и, вздохнув с видимым облегчением, поднял лицо к небу. Там, в вышине, ласково шумела листва, словно пела, и молодой король лег на траву и раскинул руки. С лица его не сходила широкая улыбка. Он не думал о том, видит ли его сейчас кто-нибудь или нет — это не имело никакого значения. Туман постепенно рассеивался, и скоро Трандуил смог разглядеть в просветах между кронами клочки быстро светлеющего предрассветного неба.       В плечо его кто-то мягко ткнулся, и король, оглянувшись, увидел свою кобылу. Проворно сев, он погладил ее и поцеловал в нос:       — С тобой все в порядке?       Лошадь согласно заржала.       — А как наш с тобой подопечный? — вновь поинтересовался Трандуил.       Кобыла оглянулась, и эльф наконец заметил робко выглядывавшего из-за ближайшего куста малины лосенка. Поняв, что его заметили, малыш вышел и, помявшись еще несколько секунд, подбежал к королю и ткнулся с благодарностью носом в его колено.       — Что ж нам делать с тобой? — проговорил задумчиво Ороферион и, сев на корточки, погладил малыша. — Пожалуй, тебе стоит пока остаться со мной. А верные поспрашивают зверей о твоей матери — может, кто-нибудь и знает о ней. Хочешь отправиться в Менегрот?       Лосенок явно не понял, о чем его спрашивают, но готов был следовать за своими спасителями куда угодно.       Трандуил уже собирался пойти проверить, как продвигаются дела с тушами тварей, как вдруг на поляну выбежала Ириссэ. На бледном, без единой кровинки, лице ее лихорадочно блестели глаза. Следом появился ее муж, столь же взволнованный, как и она.       — Что-то случилось? — отрывисто спросил король.       — Мой сын! — ответила нолдиэ. — Его унесли твари!       — Проклятье! — выругался король. — Как он там оказался? А впрочем, после разберемся. Берите нескольких воинов и следуйте за ним.       Менее чем через четверть часа погоня отправилась в путь, а король, проводив свою лошадь и лосенка к другим коням, закрыл глаза и послал вперед серебряный зов осанвэ. Следовало сообщить любимой, что с ним все в порядке и атака на Дориат отбита.

***

      — Лорд Эктелион, там лодка! — запыхавшийся дозорный вбежал в конюшню и застыл на пороге.       Бывший лорд Дома Фонтанов встрепенулся и, погладив по шее своего жеребца, спросил у взволнованного верного:       — Где?       — Там, в открытом море. Мы спрашивали у фалатрим, но они говорят — это суденышко работы не морского народа.       — Хорошо, я сейчас приду. Возвращайтесь на пост. И благодарю вас.       Дозорный ушел, а Эктелион, заведя в стойло уставшего после долгой скачки коня, широким шагом вышел во двор и направился к берегу.       В окрестностях Виньямара в последние недели было на удивление тихо и благополучно. Не шныряли орки, не рычали варги. Вообще тварей тьмы не наблюдалось, как ни старались обнаружить их дозорные, день и ночь всматриваясь в даль. Это и радовало, и одновременно тревожило. Надежда, что бой у стен Ангамандо закончится поражением Врага, была отнюдь не призрачной.       «Но что, если Моринготто тайно готовит какую-нибудь особенно крупную пакость? — размышлял лорд. — С него станется».       Остановившись на мгновение, он посмотрел на мрачное, волнующееся уже не первый день море. Тяжелые серые волны набегали на берег, оставляя пышные белые шапки, и с разъяренным шипением отползали.       «Будто змеи», — невольно отметил Эктелион и продолжил путь.       Теперь он почти бежал. Фэа чувствовала там, далеко на севере, отголоски тьмы. Сердце часто колотилось в груди.       — Что там, владыка? — спросил он у Кирдана, неделю назад вернувшегося из Эглареста.       Тот в ответ повел рукой и указал на беспорядочно метавшуюся крохотную серую точку у горизонта. Наверное, только эльфийский взор и мог ее разглядеть.       — Вон там, видишь? — пояснил он. — Это лодка, но сделали ее явно не фалатрим.       — Кто же тогда?       — Нолдор? — предположил Кирдан.       Эктелион не ответил. Пройдя по пирсу, он сцепил руки за спиной и долго всматривался до боли в глазах. Резкий порывистый ветер рвал одежду, чайки беспокойно кричали. Несколько кораблей покачивались на волнах. Белое, отдаленно напоминавшее то ли грифа, то ли утку суденышко подпрыгивало, словно звало поторопиться. Эктелиону на миг показалось, что он слышит чей-то сдавленный то ли плач, то ли стон.       «Морок? — подумал он. — Или?..»       Не думая больше, бывший лорд Дома фонтанов прыгнул в ожидавшую у берега лодку и, отвязав ее, схватился за весла.       — Я скоро вернусь! — крикнул он Кирдану и направился туда, где, возможно, требовалась его помощь.       Волнение на море и не думало утихать. Стоявшие на берегу фалатрим с беспокойством наблюдали, но Эктелион уже не обращал на них внимания. Незнакомая лодка быстро приближалась.       Теперь он ясно видел, что это работа нолдор, хотя и не слишком умелая. Корма была изрядно побита и уже начинала понемногу пропускать воду.       «Чудо, что она вообще до сих пор держится на плаву», — подумал Эктелион.       Сердце его пропустило удар, а после снова гулко заколотилось. На дне лодки лежала юная темноволосая дева, по виду нолдиэ, лет двадцати восьми на вид.       «Еще совсем ребенок!»       Он удвоил усилия, и спустя совсем немного времени нос его собственной лодки ударился о бок судна. Ухватившись за борт, он подтянулся поближе и вгляделся внимательно в лежащую на дне фигурку.       Это действительно была совсем юная нолдиэ. С бледным лицом, спутанными мокрыми волосами и запекшимися губами. Весел не наблюдалось, так же как и еды или воды, и лорд понял, что путешественница уже близка к порогу Мандоса.       Он этой мысли его пробрал холодный озноб. Скрежетнув зубами, он неловко, одной рукой перенес эльфиечку в свою лодку и, укрыв собственным плащом, направился к берегу.       Дозорные вбежали в воду почти по пояс и вытащили суденышко на берег. Море ярилось, словно Оссэ злился на эльдар за упущенную добычу, и только на небе в плотной пелене серых туч проглядывал первый за последние несколько дней лучик Анара.       — Вы поступили безрассудно, отправившись в открытое море почти в шторм, — заметил подошедший Кирдан. — И все же я восхищаюсь вашим поступком.       Эктелион наклонился и бережно взял деву на руки.       — Если есть лодка, — заметил он, — значит, должен быть и корабль.       — Корабля нет, — уверенно ответил Кирдан.       — Вот как? — удивился лорд и внимательно посмотрел на свою ношу. — Откуда же ты взялась? А впрочем, потом сама расскажешь, когда придешь в себя и немного окрепнешь. Пока же тебе необходимо повидаться с целителями.       Он кивнул владыке и быстрым шагом отправился к Палатам Исцеления, все так же крепко и бережно прижимая юную нолдиэ к груди.