Блядь.
Я никогда не видел таких холодных, таких пронзительных глаз королевы. Они смотрели в меня и сквозь меня, обнажая каждый мой грех и слабость. Мне больше не в чем было признаться ей, не за что извиниться. Это было бы лишним. Я больше ничего не мог отдать, ничего не мог ей сказать, и ничто из того, что я мог бы сказать, ни в малейшей степени не изменило бы ее мнения. Моя судьба уже была решена за этим ледяным взглядом, за ее подергивающимися, все еще липкими веками. Я еще не знал, какой она будет, но знал, что теперь она высечена в камне ее воли, без надежды на искупление. Она не была известна своим прощением.
Я поклонился ей, внезапно осознав, какая огромная пропасть неполноценности отделяет меня от таких, как королева Кризалис. У некоторых пони есть годы, чтобы смириться со своей неизбежной судьбой, после того как им поставили какой-то мрачный диагноз. За это время они могут обрести трансцендентный мир, смириться с ним, принять суровые факты жизни с фаталистической амбивалентностью. Я пришел к такому состоянию мгновенно, или почти мгновенно. Все стадии горя и страха прошли через меня в один момент, оставив после себя только одну реальность: непреложную истину, что мне пиздец, такой пиздец, что не имеет значения, что я чувствую по этому поводу.
Прилипшая слизь на щеке Кризалис испарилась во внезапной струйке зеленого дыма, как будто ее сварил только внутренний огонь ее ярости. Она совершенно спокойно посмотрела на Фливви и меня и сказала:
— Вернитесь за мой стол, пожалуйста. — ее глаз все еще дергался.
Конечно, мы вернулись, причем со всей возможной поспешностью. Я знал, что ничто из того, что я мог сделать, не имело ни малейшего шанса смягчить мое наказание, и все же я по-прежнему чувствовал настоятельную потребность в заискивании, тщетное желание произвести впечатление на королеву новой волной покорного подчинения каждому ее слову... как будто это могло изменить то, что должно было произойти.
Мы с Фливви стояли перед учительским столом, не шевелясь. Королева Кризалис медленно спускалась из входного отверстия, мстительный черный ангел, спускающийся, чтобы поразить нас, грешников, холодным огнем. Она медленно шла к нам, на ее лице была легкая улыбка, которая охладила бы меня, даже если бы я не был уверен, что она сейчас оторвет мне яйца.
Я бы задохнулся, если бы посмел пошевелиться без приказа. Я даже не позволил своим глазам двигаться, уставившись прямо на заднюю стену класса. Я недвусмысленно понимал, что за одно только моргание буду жестоко наказан.
Кризалис остановилась прямо перед нами, ближе, чем было бы удобно даже при нормальных обстоятельствах.
— Итак... Как я должна наказать двух таких никчемных трутней, как вы двое?
Никто из нас не ответил. Говорить вообще было бы непостижимым кощунством.
А Кризалис и не ждала, что мы заговорим. Она облизала губы своим длинным, извилистым языком.
— Это редкая и ценная возможность – иметь приспешников, столь достойных жестокости. Даже такой добрый правитель, как я, в конце концов устает от утомительной благожелательности. — на последнем слоге она с шипением выдавила из себя зубы.
Она подняла меня с помощью своей магии, удивительно мягко. Я не сопротивлялся, пассивно принимая то, что должно было произойти, даже не обращая внимания на то, что она усадила меня на край стола. Фливви пока что оставалась неподвижной на полу. Кризалис стояла прямо передо мной; я не решался посмотреть на нее.
Кризалис опустила голову. Я не двигался, но каждый мой мускул напрягся, внутренне содрогаясь от неизвестного ужаса, который должен был произойти...
Но все, что произошло – это нежный лиз по моим яйцам и вверх по ножнам. Мое дыхание перехватило в горле. Нет, этого не может быть. Это не имело никакого смысла. Королева не могла, никогда не могла...
Последовал еще один ласковый лиз, и еще, ее теплый рот обхватил меня так, что это было слишком непристойно и унизительно для королевы. Это не имело смысла, но она была там, внизу, и делала это.
Когда мой член медленно вышел наружу, когда она начала погружать в него свой длинный язык, я осмелился посмотреть на нее сверху вниз.
Ее глаза были закрыты. Она полностью отдалась своей задаче, позволяя моему хромому члену стекать по ее мордочке, когда она снова опустилась вниз, чтобы обмазать вниманием мои яйца. Я почувствовал безошибочное покалывание, когда острый кончик ее языка прочертил расщелину между ними. Мой член затвердел еще больше от этого невозможного, нелепого, невероятного зрелища, поднимаясь от ее лица.
Она скользнула языком вверх по нему, проводя губами по моей твердеющей плоти, давая мне впервые почувствовать, какое удовольствие она может доставить... она сделала для меня всю остальную работу, оставив меня пылким и твердым, мой член умолял о большем внимании. И похоже, что внимания было больше. Королева Кризалис лизнула до самого кончика, а затем поцеловала губами приплюснутую головку.
Это не имело смысла, было невозможно. Королева никогда не дарила удовольствие, она только получала его. И если и было время, когда она могла бы отсосать член у трутня-мужчины, то это точно было бы не сейчас, не со мной. Я заслуживал наказания, а не немыслимо щедрой награды!
И все же, вот она, глаза все еще закрыты, а губы начинают приоткрываться, скользя вниз по верхушке моего ствола.
Богиня, ее рот был восхитителен! Хотя она двигалась медленно, ее язык прижимался ко мне, и ее слюна медленно стекала по моей длине, когда она опускалась все ниже и ниже. Ее голова не покачивалась по пути вниз. Нет, она просто постепенно опускалась, пока ее длинный, ловкий язык массировал мой член. Она продолжала опускаться, принимая весь мой член в рот, в горло, одним плавным движением, которое, казалось, продолжалось вечно... и казалось, что оно никогда не продлится так долго, как я этого хотел.
Наконец, она была там, ее губы прижались к ободку моих ножен, одно из ее копыт нежно ласкало мои яйца внизу. Ее глаза были по-прежнему закрыты. На мгновение ничего не шевельнулось, кроме нескольких жирных капель слюны, вытекших из уголков ее рта. Она оставалась неподвижной и спокойной, пока мой член привыкал к теплому раю ее королевского горла.
Затем она открыла глаза.
Королева Кризалис смотрела прямо на меня, и вся та холодная злоба была по-прежнему там. У меня была лишь доля мгновения, чтобы запаниковать, недостаточно, чтобы действовать, достаточно, чтобы мое сердце сжалось.
Ее челюсти сомкнулись – она прикусила, пронзив мою чувствительную плоть своими острыми белыми клыками. Я тут же сгорбился над ее головой, вскрикнул от боли, пытаясь свернуться вокруг своего недавно пострадавшего члена. Но она не отпускала меня. Каждое мое малейшее движение заставляло ее клыки рваться еще глубже. Я застыл на месте, с трудом понимая, что со мной происходит.
Наконец, она открыла рот и отстранилась от меня. Кровь хлынула из основания моей слабеющей эрекции, но я, наконец, смог выгнуться и удержать себя. Я надавил на маленькие ранки, обнимая свою нежную плоть, как будто это могло облегчить боль. Но это не помогло. Я завыл от боли на крышу класса, забыв обо всем, кроме боли и растущего ужаса, что я буду поврежден навсегда.
Королева Кризалис выплюнула полный рот крови моего члена мне в лицо, в мой собственный открытый рот.
— Вставай, слабак. Твое наказание едва началось.
Я закрыл глаза, и слезы начали наворачиваться на них, но я не мог подняться обратно. Это было немыслимо. Боль удвоилась, когда мой член попытался вернуться обратно в свои ножны.
— Я сказала, вставай! — ее магия оторвала меня от пола, закрутила в сторону от нее к классу и шлепнула копытами о землю.
На пол подо мной брызнули маленькие капельки крови. Мои дрожащие ноги на мгновение устояли, но вскоре я рухнул обратно. Я лежал на животе, подложив под себя передние копыта, все еще пытаясь остановить поток крови из пробитого члена.
Я ожидал репрессий за то, что не смог встать по приказу, но Кризалис, казалось, это не волновало. Пламя ее трансформационной магии вспыхнуло позади меня, но я не осмелился посмотреть. Я не был уверен, был ли это страх перед ее наказанием за то, что я подсмотрел, или просто желание не знать, но я не смотрел.
Зеленая магия сдернула Фливви с копыт и повалила ее спиной на землю прямо передо мной. Ее задние ноги раскинулись прямо перед моим лицом... Я все еще чувствовал запах своей спермы на ее милой маленькой киске.
— Вылижи ее. — магия Кризалис толкнула меня мордой вниз, впечатав мою морду в мягкий пух киски Фливви.
Несмотря на боль и страх, я сделал то, что мне было сказано, послушно предоставив Фливви лучшую работу языком, на которую я был способен. Фливви дрожала, глядя на меня с грустной безнадежностью в глазах и отчаянной мольбой, чтобы я был на ее стороне, помогла ей пройти через это. Хотя она, конечно, была в ужасе, мой язык подействовал на нее естественным образом. Запах и вкус моей собственной спермы вскоре уступили место свежей волне ее соков.
По обе стороны от меня топали огромные серые передние лапы, больше, чем у Кризалис, и без дыр. Должно быть, она превратилась в огромного серого пони.
— Это второй этап твоего наказания. Ты выберешь его по своему усмотрению. — магия больно дернула мой хвост вверх. Что-то большое, мясистое и горячее уперлось в мою задницу. Я безошибочно почувствовал член... огромный член. — Это твой выбор, — прошептала она мне на ухо глубоким мужским голосом. — Если ты укусишь ее так же, как я укусила тебя, я воспользуюсь смазкой.
Мое сердце замерло и выпало из груди. Мог ли я сделать... такое с Фливви? Могу ли я взять прекрасную маленькую киску, которую я так долго боготворил, и извратить удовольствие от нее, чтобы вместо этого причинить боль? Нет, нет! Я не мог этого сделать, только не с Фливви! Член прижался к моему хвостовому отверстию. Богиня, он был большой! Его набухшая головка, должно быть, покрывала половину моей задницы своим пульсирующим теплом. Я никак не мог выдержать этого без смазки, я был уверен, что умру от этого. Я уже чувствовал, что рассуждаю рационально. Фливви могла бы простить меня в конце концов. И она тоже должна была понести наказание. Если бы я пощадил ее, Королева, вероятно, сделала бы это с ней вместо меня, и она все равно была бы укушена, но без причины. Я бы разорвал свою задницу на две части без всякой причины.
— Ну? — большой горячий член на моей заднице надавил сильнее. Я почувствовал, как моя плоть начинает растягиваться.
Я сделаю это. Я должен это сделать. Я немного сдвинул голову, втягивая выпуклость вульвы Фливви в рот, ощущая ее мягкость на кончиках зубов. Но потом я замерл, не в силах пройти через это, не в силах сделать это.
Член снова надавил.
Я прикусил. Стыдясь и ужасаясь самому себе, я вгрызался в киску своей любимой, как в спелый плод. Фливви застонала и выкрикнула мое имя, когда смесь ее соков и крови хлынула мне в рот. Ее мышцы спазмировались, но магия Кризалис крепко держала ее на месте.
Королева склонила голову рядом с моим ухом. Я чувствовал ее горячее дыхание на себе, когда она говорила:
— Очень хорошо, очень хорошо. Помнишь, я сказала, что буду использовать смазку?
Член Кризалис прижался ко мне сильнее, и я заскулил в кровавом месиве Фливви.
—
Я солгала. — ее магическая хватка заморозила меня на месте, а ее невероятно сильные бедра неумолимо давили вперед. Плоть прижалась к плоти, и моя поддалась.
Новые вспышки боли вырвались из-под моего хвоста, яркие вспышки "Нет!". Молниеносные вспышки огня простреливали все глубже и глубже, когда мои внутренности растягивались сильнее, чем могли, пытаясь вместить огромный обхват Королевы. Конечно, мое тело не выдержало, разорвалось изнутри. Не было никакого возможного сопротивления, никакой возможной адаптации. Был только этот чудовищный член, который входил в меня, и его путь был путем разрушения и боли.
Но мои мучения только начинались, как я вскоре узнал. У Кризалис был не только обхват, но и длина... казалось, безграничная длина. Каждый раз, когда мне казалось, что она достигла дна, предельной боли, которую мог причинить ее огромный член, я обнаруживал, что она лишь на мгновение приостанавливается и готовится к следующему толчку. Этот член был огнем и тошнотворным давлением внутри меня. Это было совсем не похоже на то, что было со Стиккой; это было наказание, немыслимо богатый трах с ненавистью от лучшего в мире мастера траха с ненавистью.
Я кричал в мокрую от крови киску Фливви, но это ничего не дало, чтобы облегчить ужасно неправильные ощущения. Внутри меня все ломалось и рвалось — я чувствовал, что сейчас взорвусь.
Королева Кризалис стонала высоко надо мной. Она наслаждалась этим, получая удовольствие от моей агонии не меньше, чем от моего тела. От этого мне снова и снова становилось плохо... или это было дополнительное давление от ее огромного члена, широко пылающего где-то между моим животом и легкими?
Когда она кончила, это было похоже на то, как если бы ее унесло в бурлящую реку. Я чувствовал, как ее выпуклость движется по невозможной длине ее члена, как перекатывающийся огонь все глубже и глубже проникает внутрь меня, пока не вырвется на свободу. Бурные потоки слишком горячей спермы заполнили меня до отказа. Волны мучительной тошноты в моем нутре захлестнули меня.
По мере того, как все больше и больше семени жеребца Кризалис проникало в меня, меня вырвало. Мой желудок опорожнился на израненную киску Фливви и в нее, и я ничего не мог с этим поделать. Я не мог остановить это и не мог двигаться. Даже пустота не помогла. Я бился в конвульсиях снова и снова, выдыхая и сбрасывая остатки грязи на внутреннее бедро Фливви. И все равно Кризалис входила в меня, сила ее оргазма не ослабевала ни на йоту. Пока... пока мои рыдания не перестали быть сухими. Первый из них удивил и потряс меня. Внезапно мой желудок изверг из себя нечто густое и липкое. Липкий комок спермы жеребца Кризалис пробился в мое горло и вылился на ждущую киску Фливви.
Моя Богиня... Кризалис кончила в меня! И еще больше кончала, преодолевая все барьеры моего тела своей невозможной силой. Но, по крайней мере, теперь ее оргазм начал стихать. С каждым следующим толчком ее теплое, кисловатое на вкус семя, вытекавшее из моих губ, становилось все меньше, пока, наконец, она не остановилась.
Кризалис выдернула себя из меня, и на мгновение я был уверен, что она вырвала мои внутренности вместе со своим членом. Мне пришлось оглянуться через плечо, и даже после того, как я увидел, что на полу позади меня нет ничего, кроме спермы и крови, мне все еще было трудно поверить, что я все еще цел, как бы ни был поврежден этот кусок.
Она вернулась в свою естественную форму Королевы.
— Теперь, третья часть твоего наказания – такая, что ты будешь наслаждаться им. — она повернулась к классу. — Все вы, превращайтесь в самых больших жеребцов, каких только сможете. Трахайте Баззика так сильно, как только можете. Не останавливайтесь, пока он не достигнет оргазма.
Из класса вырвалась дюжина зеленых вспышек. Я выплюнул изо рта сперму Кризалис со вкусом желчи и скривился. Чейнджлинги выносливы, но мне уже казалось, что я вот-вот умру... как я это вынесу?
— Сейчас... — Кризалис обошла меня и подошла к Фливви. — Для другой маленькой нарушительницы спокойствия... — она наклонилась и прошептала что-то на ухо Фливви. Я не расслышал, что она сказала, но это заставило Фливви одновременно отшатнуться и с кровью впиться оргазмом в мое лицо.
***
Я висел в воздухе, подвешенный и поджаренный на вертеле между двумя моими одноклассниками, поддерживаемый только их огромными членами в моем рту и моей заднице.
Они бешено раскачивали меня взад и вперед между собой. Их обхваты по обе стороны от меня были раскалывающей болью, но болью, которая уже стала привычной. Я впитал ее в себя, позволил ей стать частью моего мира. Сейчас мне было больно, это было просто мое состояние, и так будет всегда. Я даже не был уверен, что хочу, чтобы она прекратилась.
За несколько часов, проведенных в групповом трахе моих одноклассников, все в виде огромных жеребцов-пони, я потерял счет тому, сколько тяжелых порций спермы они выплеснули в меня. Я потерял счет времени, где я был, кто я был, чего я хотел... Теперь я был болью, а боль была мной.
Я едва осознавал это, когда другой студент снова опустошил себя в мою задницу. Это была лишь кратковременная вспышка боли, когда он вытащил себя, еще одна вспышка, когда следующий вошел в меня, еще больше красных и белых брызг на полу внизу.
Но со мной происходило что-то невероятное. Все больше и больше, боль, дискомфорт, постоянная потребность извергать сперму моих одноклассников... они больше не имели значения. Я привык к ним, и они превратились в случайный фоновый шум. Они были лишь непонятной тарабарщиной. Но оставалось еще одно ощущение, которое я мог разобрать, только одно ощущение, которое еще не исчезло в небытие.
Я был очень, очень возбужден.
В этом не было никакого смысла, но это было так. Пока мои одноклассники вбивались в меня с двух сторон, пока их пухлые яйца ударялись о мой подбородок и задние ноги, мой собственный член, несмотря на сочащиеся следы укусов, был подо мной твердым. Он был смехотворно крошечным по сравнению со столбами мяса жеребца, скользящими внутрь и наружу из моей израненной задницы и потрескавшихся губ. Это как-то делало все еще более эротичным.
Превратившаяся в пони пони позади меня шлепнула меня по заднице и рассмеялась.
— Срань господня, кажется, это действительно работает.
— Заткнись и трахни его, Зилли, — сказала другая.
Тот, кто трахал мою задницу, была Зилли? Я не успел заметить, кто из чейнджлингом стал жеребцом. Да это и не имело значения – я знал, что меня уже трахали бесчисленное количество раз все до единого. Ну, все, кроме Фливви. Фливви уже, к счастью, была бессознательной слюнявой кучей. Теперь ей не нужно было ничего делать, кроме как впитывать грязь на полу. Я завидовал этому... но я не завидовал тому, что привело ее туда гораздо быстрее. Конечно, ей приходилось брать по три одноклассника за раз, а не по два, как мне.
Но Зилли еще не закончила играть со мной, делая из моего тела игрушку.
— Он делает тебе хороший минет? — она снова шлепнула меня по заднице, оставив еще один красный отпечаток копыта.
В ответ другой схватил меня за рог и притянул мою голову, впихивая себя в мое горло. Это была уже привычная агония, я почти не замечал ее. Но я чувствовал глубокий жар его члена, его массу внутри меня, его медиальное кольцо, разрывающее мой пищевод.
— Могло бы быть и лучше, — сказала Зилли. — Смотри! — она поднесла свое большое жеребцовое копыто к моему носу и заткнула мне ноздри.
Я не мог дышать! Конечно, мне почти постоянно затыкали рот с тех пор, как Кризалис отдала меня классу для игры, но я мог отчаянно вдыхать через нос, даже когда я был весь в соплях и слезах от рвотных позывов огромных членов пони. Но теперь я не мог дышать вообще. Первые несколько мгновений я испытывал только панику и страх, ничего больше, но вскоре потребности моего тела заявили о себе. Я забился в конвульсиях между двумя членами. Мое горло спазмировалось, втягивая и вытягивая воздух через заложенные ноздри, но не получая ничего взамен.
Чейнджлинг с членом у меня во рту застонал, почувствовав конвульсии моего горла. Я думал, что мое горло отказалось от таких вещей уже несколько часов назад, но отсутствие воздуха придало этому новую остроту, и я захлебнулся в его толстом стволе. Я чувствовал, как его кончик пылает глубоко внутри меня, даже когда я начал чувствовать головокружение.
Когда он кончил, я кончил. Я не ожидал этого, но каким-то образом полное отвращение, полная объективация щелкнули в каком-то месте глубоко внутри меня, в желании, которого я никогда не знал до этого момента. В то время как очередная порция, растягивающая кишки, стекала в мое горло, мой собственный член покачивался вверх-вниз подо мной, извергая жалкие маленькие струйки спермы в огромную лужу под нашими копытами.
Я был на грани потери сознания, вероятно, от недостатка воздуха, но это могло быть и от чистого удовольствия. Этот оргазм был чем-то другим. Моя голова кружилась вокруг него, извиваясь в фонтане наслаждения. Я чувствовал, как все мое тело нагревается, как будто светится, как будто вся моя душа изливается через член.
— Отлично, — сказала Кризалис. — Освободи его. — она все это время наблюдала за происходящим, сидя на краю стола, прямо там, где я был, когда она укусила меня. Ухмылка, которой она меня одаривала, была все это время, но сейчас она усилилась.
Жеребец в моем горле немедленно вырвался, оросив мое лицо последними теплыми струями, но Зилли продержалась еще немного, и я осталась висеть на ее члене, уткнувшись лицом в грязь внизу.
— Королева Кризалис, — сказала Зилли, — могу я закончить?
— Нет.
— Но Королева, я...
— Я сказала нет. Он уже достаточно натерпелся. Ты можешь закончить с другим из своих одноклассников, если хочешь.
С отвратительным ворчанием Зилли грубо вытащила свой член из моей задницы. Она отвесила мне еще одну пощечину, когда я рухнул на мокрый пол.
Я лежал, задыхаясь и не имея ни малейшего желания подняться или даже пошевелиться. Медленные, непрерывные потоки спермы вытекали у меня изо рта и из задницы, растекаясь по лужам. Я не обращал на них внимания. Я упал прямо перед Фливви, и когда мое периферийное зрение начало исчезать, я был рад увидеть ее еще раз.
— С тобой еще не закончили, — прошептала мне на ухо королева Кризалис, — но я дам тебе отсрочку на лечение, прежде чем мы приступим к оставшейся части твоей...
Мир померк, и я больше ничего не знал.
***
Я проснулся, медленно и мучительно, в лазарете улья, завернутый в успокаивающий кокон. Боль, к которой я привык и считал, что она навсегда останется частью меня, теперь почти полностью исчезла. Это было невероятно освежающее чувство – неожиданно освободиться от нее. Богиня, я даже не ожидал, что останусь в живых.
Но врачи были искусны, им помогали лучшие исцеляющие заклинания, известные нашему роду. Я мог быть благодарен хотя бы за это.
Я повернул голову и посмотрел сквозь полупрозрачную зеленую кожу своего кокона. Там была Фливви, в другом, рядом с моим. Не похоже, что она еще не проснулась. Но она выглядела спокойной и здоровой. Я мог поверить, что с ней все будет хорошо.
Движение с другой стороны кокона привлекло мое внимание. Королева Кризалис подошла к ней. Ее глаза больше не были жестокими. Возможно, суровыми, но больше не таили в себе сильной злобы. Она улыбнулась мне, скорее самодовольно... и в ее улыбке сквозила гордость. Гордость за мое сексуальное достижение?
— Хорошо, хорошо, ты проснулся. — она погладила копытом с отметинами внешнюю сторону моего кокона. — Как я уже говорила шесть дней назад, твое наказание еще не закончилось. Однако ты вернул часть своего долга, причем с достойной восхищения стойкостью. Тем не менее, остается...
Я внимательно наблюдал за ней во время паузы. Неужели меня действительно не было дома шесть дней? Я бы сделал глубокий вдох, если бы была необходимость дышать внутри наполненного жидкостью кокона.
— Я решила быть милосердной в отношении оставшейся части ваших наказаний. Во-первых, конечно, вы провалили выпускной экзамен, поэтому вы будете пересдавать его в качестве классного манекена. Но если вы сможете выдержать наказание, которое я дала вам шесть дней назад, это не должно стать проблемой. Я буду считать наказание, которому ты подвергся в тот день, достаточной платой за эякуляцию в мой глаз. — ее глаз дернулся еще раз, как бы в память об этом. — Но ты все равно должен искупить свою дерзость, совокупившись с Фливви, вместо того чтобы ждать приговора, как следовало бы. За это тебе будет назначено последнее наказание: ты и Фливви отданы одному из твоих одноклассников в сексуальные рабыни на срок не менее двух лет... дольше, если я услышу жалобы на ваше поведение. Это ясно?
Мои глаза расширились, и она, должно быть, увидела в них скрытый вопрос:
— Кто? Какому однокласснику?
Королева Кризалис улыбнулась, она улыбнулась так искренне, что я действительно поверил, что она намерена быть милосердной. Она ответила всего одним словом: Афина.
