***
Выбраться из облачного домика Саммэр в темноте ночи было так же легко, как если бы ее там вообще не было. Бедная кобыла, должно быть, совсем измучилась. Сколько раз мы это делали? Я сбился со счета после того, как кончил ей на лицо. После этого все было как в тумане. Часть меня хотела остаться в ее постели навсегда, но мне нужно было вернуться в улей, вернуться к семье... и вернуться к занятиям. Сегодня утром, когда я шел обратно к главному улью, снова таща за собой своих младших братьев в тележке с сеном, я не мог отделаться от ноющего чувства, что что-то было ужасно неправильно. Я просто списал это на то, что мне не хватает кобылы Саммэр. Она была чем-то особенным, это точно, и я надеялся, что когда-нибудь увижу ее снова. Чем-то она напоминала мне Фливви.Заключительный проект: Соблазнить настоящую пони
2 мая 2023 г. в 14:00
— Хорошо, хорошо, все прибыли. — королева Кризалис расхаживала взад-вперед по классу, покачивая бедрами и бросая знающие взгляды на каждого ученика по очереди. — Сегодня урока не будет, потому что сегодня день вашего финального проекта. Сегодня, вместо того чтобы учиться, вы будете проходить испытания.
Я сглотнул при слове "испытание". Даже после всего, через что я прошел, я не мог не почувствовать нервозность от осознания того, что должно произойти.
— Сегодня, ученики, вы должны будете покинуть улей и соблазнить настоящую пони.
Я уже знал это, но все равно не мог не вздрогнуть от огромности этой задачи. Вокруг меня большинство моих одноклассников тоже нервно ерзали. Но только не Зилли... Неужели у нее уже есть какой-то план? Мне стало интересно, какой, и я пожалел, что у меня нет своего.
— Если вы этого не сделаете... — Кризалис облизнула губы, проведя длинным тонким языком по острым зубам. — К сожалению для всех вас, никто из предыдущего класса не провалился. Если бы они провалились, вы бы уже знали, что такое класс Калек. Достаточно сказать, что вам пришлось бы заново проходить курс совершенно по-новому.
Беспокойное шевеление задниц чейнджлингов в креслах усилилось.
— Завтра я проверю ваши воспоминания. Я ожидаю, что сегодня до полуночи каждый из вас соединится с настоящим, живым пони, я ожидаю, что спаривание пройдет хорошо, и я ожидаю, что вы вернетесь с энергией любви, которую я смогу собрать. — она сделала паузу на мгновение с приоткрытым ртом, слегка потянулась и затрепетала веками, словно уже представляя, как ее ученики вливают в нее свежую любовь. — И чтобы она была сочной!
Несмотря на нервы, я слегка усмехнулся. Казалось, прошло так много времени с тех пор, как я был с королевой Кризалис, и я с нетерпением ждал момента, когда она соберет урожай любви, которую я собираю. Наша королева мудра – она предлагает как пряник, так и кнут.
— Идите. Идите сейчас: вам понадобится столько времени, сколько сможете получить.
Все на мгновение замерли, ожидая от нее чего-то большего, но один за другим... а затем в огромной массе мы все пришли в себя. Это был хаос, чейнджлинги дроны пролетели вверх через входное отверстие в верхней части комнаты, другие переоделись в свои самые соблазнительные формы пони. Я потерял след большинства из них в спешке, но я заметил, как Мик-Мик переоделся в нарядного жеребца-единорога... а потом переоделся обратно, когда понял, что не может вылететь из комнаты в виде единорога. Мои глаза метались туда-сюда, ища следы Фливви, но я лишь мельком увидел ее не трансформированный хвост, когда она вынырнула через дыру одной из первых.
Тревожась о том, как бы успеть до того, как мои одноклассники завладеют всеми самыми распутными легкими мишенями в Понивилле, я не трансформировался, пока не дошел почти до своего обычного выхода. Я шел этим путем по привычке. Это был не самый лучший путь к центру Понивилля, но я привык ходить этим путем по дороге домой, так что я выбрал его, не задумываясь. Оглядевшись вокруг, я наконец заметил, что никто из моих одноклассников не выбрал тот же путь.
Все это было к лучшему, полагал я. Избежать безумной спешки у главных выходов, а потом, может быть, мне повезет здесь, на окраине, и я найду какую-нибудь легкую для соблазнения пони, которую еще не нашли другие. Оставалось только надеяться.
Поэтому я трансформировался, приняв облик пегаса жеребца с гладкими, четко очерченными мышцами, великолепной гривой льдисто-голубых волос поверх сверкающей серой шерсти и – конечно же – красивой, хорошо оснащенной ходовой частью. Ради интереса я нарисовал себе кьютимарку в виде облака в форме сердца, пронзенного стрелой; никто не мог ошибиться, чего я добиваюсь.
Готовый к встрече с городом, я преодолел последние несколько ярдов до входа в нору и выскочил из-за того же старого дерева, что и всегда.
Не знаю, почему я удивился, что никто не увидел меня. Эта лунка была выбрана специально, потому что никто за ней не наблюдал. Но в этот раз я вышел, желая, чтобы меня увидели. Я устроил представление, но зрители не пришли.
Неважно. Пожав плечами, я отправился в город. Я шел, а не летел, потому что не хотел упускать ни одной возможности. Если бы я встретил на дороге пони, было бы гораздо естественнее завязать с ними разговор, если бы я шел пешком, а не летел над головой.
В этом и заключалась моя ошибка. Откуда я мог знать, что свободные пони Понивилля будут востребованы так быстро?
К тому времени, как я прибыл в сам город, я заметил необычную тенденцию. Пони приходили почти исключительно парами. Нигде, куда бы я ни посмотрел, не было ни одного одинокого пони. Казалось, что у каждого из них рядом с ним есть любовная спутница. Я не узнавал большинство из них, хотя много раз проходил через Понивиль. Но когда я увидел, как жеребец-единорог Мик-Мик, переодетый в единорога, болтает с прыгающей розовой кобылой, все стало ясно: мои одноклассники опередили меня и забрали легкие мишени себе.
Великие шары слизи! Как же мне теперь найти себе пару? Мне не приходила в голову мысль о том, чтобы попытаться украсть кого-нибудь из моих одноклассников. Это поставило бы их в ту же ситуацию, что и меня, и они бы потом меня за это справедливо возненавидели. Нет, мне нужно было найти нового пони, на котором я мог бы сосредоточить свое внимание, а таких просто не было. Те, на кого не претендовали мои сокурсники, либо были поглощены своими собственными реальными отношениями, либо были пони, от которых нас специально предостерегали с тех пор, как мы научились говорить, как тот фиолетовый аликорн на другой стороне площади.
Я свернул на боковую улочку, чтобы не попадаться на глаза аликорну. Ходили слухи, что эта пони особенно хорошо умела распознавать чейнджлингов. Даже маскировка королевы не смогла ее обмануть!
На этой улочке я и увидел ту самую. Она была идеальна: пегас, как и я, ее шелковистая бледная грива изящно спускалась до самых копыт; ее розоватое тело было длинным и стройным; ее глаза сверкали над милым курносым носиком. Казалось, она не собиралась никуда идти, а просто стояла и оглядывала многолюдную площадь, словно ища кого-то.
Я улыбнулся. Я зря волновался – здесь была именно та пони, которая мне была нужна.
— Привет, — сказал я ей, протягивая копыто, — ты потерялась?
Она взяла мое копыто и осторожно пожала его, затем отвела взгляд и покраснела.
— Нет, простите. Я просто недавно в городе и...
А... это объясняет, почему я никогда не видел ее здесь раньше. Она была очень привлекательной кобылой, не из тех, кого я мог бы забыть.
— Ну, я... — ее румянец усилился. — Я здесь проездом, но мне нужно где-то остановиться в городе. — она закусила губу, затем посмотрела на меня. — Я ... Мне нечем платить, но...
О богиня, это было идеально! Одна маленькая проблема: мне негде было остановиться, и у меня тоже не было битс. Но шестеренки в моей голове уже крутились в такт этой проблеме.
— О, ну вообще-то я тоже здесь новенький. Я Лайтхерт; рад познакомиться. — это было самое подходящее имя, и у меня было не так много времени, чтобы придумать его.
— Саммэр Бриз, — тихо сказала она. — Я... я знаю, что ты, наверное, не сможешь мне помочь, но, пожалуйста, не оставляй меня. Я никого не знаю в этом городе. — судя по тому, как сверкнули на меня ее большие глаза, я бы помог ей, даже если бы не получил прямой приказ моей королевы заискивать передо мной.
— Конечно, нет.— я одарил ее очаровательной улыбкой.
Она ответила мне улыбкой, теплой и искренней, которая могла растопить даже мое чейнджлинговое сердце. У настоящего пони не было бы ни единого шанса.
Но пока мы разговаривали, ко мне пришло озарение.
— Знаешь, — сказал я ей, — мы оба пегасы. Почему мы должны беспокоиться о том, чтобы спрятаться от непогоды? Если мы будем работать вместе, я уверен, что мы сможем построить прекрасное облако, на котором сможем отдохнуть, а если появятся дождевые облака, мы либо разобьем их, либо поднимем наше облако над ними. Что скажешь?
Ее лицо просветлело, пока я говорил, и теперь она кивнула.
— Я бы этого хотела. — то, как она смотрела в мои глаза, когда говорила это, сказало мне, что она говорит о гораздо большем, чем просто строительство элементарного облачного дома.
— Ну что, начнем?
Она снова кивнула.
— Поехали! — прежде чем я успел что-либо сделать, она поднялась и унеслась прочь, летя прямо надо мной и впереди меня. К такому виду пегасы со временем привыкают, но для меня все было в новинку. Почти всю дорогу мне некуда было смотреть, кроме как прямо под ее хвост, который развевался на ветру. И на вид было не на что жаловаться. Ее стройные ноги переходили в изящные изгибы к верху, а прямо между ними уютно расположилась ее великолепная вульва... гладкая и упругая, немного приподнятая вверх, словно для того, чтобы поймать каждую возможную каплю, и лишь крошечная розовая полоска внизу, где она расходилась в стороны... как раз достаточно, чтобы привлечь мое внимание.
Не успел я это осознать, как мы оказались в облаках. Я чуть не столкнулся с ней, когда она остановилась, и спасся только тем, что свернул в самый последний момент. Я все же немного подрезал ее крылом.
— Эй! — крикнула она мне, нехарактерно резко. — Смотри, где ты... — когда она увидела мою тщательно рассчитанную смущенную ухмылку, она смягчилась. — Постарайся быть осторожнее, хорошо?
Я кивнул и схватил первый пучок облаков, на который смог попасть копытами.
Она сделала то же самое, и вскоре у нас был довольно большой комок облаков для работы. Уродливый, слипшийся комок размером с небольшой дом, но по форме и близко не похожий на него.
Я совсем не был пегасом. Я надеялся, что она знает, что делает, но, похоже, она была еще менее искусна в создании облаков. Что ж, нет ничего лучше, чем учиться на лету – в буквальном смысле. Может быть, если я попробую, это окажется довольно естественным и легким.
Легко не получилось. Каждый раз, когда я соединял два куска облака вместе, они разъезжались в разные стороны. Когда я пытался открыть дверной проем, все облако просто начинало лить дождем. Эти глупые полупрозрачные штуки проскальзывали сквозь мои копыта и отбивались от меня, словно живые. В конце концов, мы справились. Дом, который мы сделали, выглядел не очень. Он все еще был неровным и не совсем симметричным, окна и "световой люк" были скорее случайными, чем целенаправленными, крыльцо, которое я пристроил, все еще капало дождем на город внизу, и большая часть внутреннего объема дома все еще была сплошным облаком... Но мы сделали это: готовый дом-облако, достаточно большой для двоих.
Саммэр поручила себе лепить большую часть интерьера. У него была только одна особенность – широкая приподнятая платформа из мягких, пушистых облаков. Единственной мебелью, которую она потрудилась сделать, была кровать. И кровать была только одна. Все выглядело действительно хорошо!
Бок о бок мы вошли в наш новый дом. Я старался не думать о том, насколько велика вероятность того, что все это рухнет, и мне очень помогло то, что мы прижались друг к другу, чтобы пролезть в узкую дверь. Ее тело было очень теплым по сравнению с теми прохладными облаками, и оно было почти таким же мягким.
Оказавшись внутри, она тут же плюхнулась на большую пушистую кровать. Такое положение на боку подчеркивало изгиб ее тела и мягкую выпуклость бедер. Понимала ли она, что делает?
Я остался стоять рядом с кроватью – в маленьком однокомнатном домике везде стояла кровать – и изо всех сил старался вести себя так, будто это естественно и нормально. О, это было так близко! Но я не мог позволить себе все испортить, внезапно оказавшись с этой совершенно незнакомой пони. Если я окажусь с ней в постели, это может напугать ее, и она никогда не захочет...
Саммэр посмотрела на меня и похлопала по облачной кровати рядом с собой. Ее маленькая улыбка была всем, в чем я нуждался.
И все же я не мог не почувствовать электрический гул возбуждения, когда устроился на кровати рядом с ней. Я смотрел в ее глаза и был уверен, что она слышит, как колотится мое сердце.
Она положила копыто мне на плечо.
— Спасибо, что помог мне с домом.
Я улыбнулся.
— Я твой должник, Лайтхерт. — она не столько улыбнулась в ответ, сколько усмехнулась. Роскошная, легкая ухмылка, которая стягивала одну щеку больше, чем другую, а ее глаза смотрели прямо сквозь меня на то, чего я хотел.
— Это... Ничего.
Ее копыто провело по моему телу, по крыльям... и до самых ножен, заставив мои глаза расшириться. И все же я едва успел заметить, как она поцеловала меня.
О богиня, ее губы были просто райскими! Такие гладкие и мягкие, они касались и скользили по моим. Я потерял себя в ощущениях от этого чудесного контакта. Когда мы наконец отстранились друг от друга, чтобы отдышаться, я не представлял, сколько времени прошло. Это могли быть секунды или часы, кто может сказать?
— Я не слишком быстра для тебя? — спросила она.
Мой ответ вырвался из ножен и упал в ее копыта.
Она слегка вздохнула, почувствовав, как он растет, но не замедлила прикоснуться ко мне еще, вскоре увеличив меня до полного потенциала между ее поглаживающими копытами. Ее возбуждение росло вместе с этим, она дышала быстрее и гладила быстрее, когда начала понимать, насколько щедро я соразмерял свою маскировку.
Я удовлетворился тем, что прижался к ее мягкой шерсти на шее и нащупал одним копытом ее бок. Как же мне повезло, что я так быстро нашел такую великолепную и добровольную кобылу! Может быть, пони действительно были такими тайными распутницами, как утверждали мои учителя!
Щелкнув копытами, Саммэр Бриз перевернула меня на спину. Она сидела, возвышаясь надо мной с самодовольной довольной ухмылкой.
— Ты прекрасна, — сказал я ей.
Она слегка покраснела, но вместо ответа опустила шею и прижалась ртом к кончику моего члена.
Я откинул голову назад и задохнулся от этого нежного ощущения влажного тепла. Речь больше не шла о королеве Кризалис и ее уроках. Речь шла обо мне и милой кобыле-пегаске, и о том, как сильно мы хотим друг друга.
Несмотря на мои размеры, она с легкостью взяла меня в рот. Влажное тепло распространялось все дальше и дальше вниз с каждым движением ее головы, и она не проявляла никакого желания выйти на воздух. Вместо этого она все больше и больше поворачивала свое тело, наклоняясь, чтобы принять в себя больше меня. Даже когда ее горло начало спазмироваться вокруг меня и из него вырывались слабые рвотные звуки, она ничуть не замедлилась.
Богиня, какая кобыла! Однако ее повороты приближали ее бока все ближе и ближе ко мне, и я воспользовался этим. Теперь я мог дотянуться до нее и, не теряя времени, провел копытом по упруго натянутому изгибу ее задницы. Чем выше поднималось мое копыто, тем выше поднимался ее хвост.
Наконец, я коснулся ее сладкой маленькой киски пони. Она распахнулась от прикосновения, и на мое копыто полился теплый, тягучий нектар. Мягкая, набухающая плоть ее выпирала наружу, как никогда раньше, из-за того, что ее зад был так плотно сложен в полусидячем положении, и я не смог бы остановить себя от того, чтобы покатать эту податливую гладкую кожу под копытом, даже если бы захотел сопротивляться.
Саммэр застонала, обхватив мой член, когда я коснулся ее. С шокирующей быстротой она погрузилась до конца и поцеловала губами мои ножны. Задыхаясь, она снова дернулась, позволяя моему мокрому члену выйти полностью. Извилистая струйка слюны соединила ее губы с набухающей головкой.
Она взглянула на меня через плечо, и слова были не нужны. Я видел в ее глазах вожделение, желание. Она перекинула одну заднюю ногу через меня, погрузила свою мокрую киску в мое дуло, а затем снова заглотила всю мою длину, проглотив ее одним невероятным движением.
Я провел языком по распаренной розовой плоти, прижавшейся к моим губам, как мог... как мог, отвлекаясь на то, что горло этой кобылы конвульсивно сжималось вокруг моего среднего кольца, губы этой кобылы покачивались вверх-вниз у основания моего члена, копыта этой кобылы нежно массировали мои яйца.
И мне нравится думать, что я хорошо справился со своей задачей. Она стонала каждый раз, когда я пробовал на вкус ее терпкий внутренний уголок. Она визжала каждый раз, когда я дразнил ее подмигивающий клитор. Ее соки медленными струйками стекали по моим щекам и по обеим сторонам шеи.
Мой оргазм уже приближался. Я чувствовал, как нарастает давление.
А Саммэр чувствовала, как мой кончик разгорается в ее горле. Наконец, это было слишком для нее - она задыхалась и захлебывалась, и вытащила меня изо рта.
Я собирался извиниться, насколько это было возможно с полным ртом ее киски, но она заговорила первой, выкрикивая это бездумно между задыханиями:
— Он должен быть внутри! ... Кончи в меня!
То ли она рванулась вперед, то ли я толкнул ее вперед, трудно сказать, но она быстро оказалась в отчаянном жаре своего кобыльего тела, прижатого к широко раскрытой головке моего члена. Я надавил вверх, она – вниз, и впервые в жизни я погрузился в чудесные объятия киски конской кобылы.
Ожидал ли я, что ощущения будут иными, чем у чейнджлинга? Чем у чейнджлинга, переодетого в пони? Не было... но все же было. Это была настоящая вещь, то, ради чего я тренировался, и этот простой факт заставил почувствовать ее гладкую теплую плоть против моей совершенно по-новому.
Я застонал и вцепился в ее бедра, в ее задницу, когда она скользила по мне. О богиня, как глубоко я входил в нее? Я мог только представить, как моя набухшая твердь внутри нее, где-то чуть выше основания ее хвоста, все еще поднимается, проталкиваясь все глубже и глубже в нее, пока...
Она вскрикнула от удовольствия и боли, когда я вошел в нее до дна, точно в тот же момент ее нижние губы уперлись в мои ножны. Мы были словно созданы друг для друга.
Я потерял немного темпа, когда она оторвала свой рот от меня, но взгляд, который она бросила на меня, наклонившись через плечо, когда мы отдыхали там, вернул меня почти полностью к оргазму, несмотря на то, что в этот момент мы оба не двигались. Этот взгляд говорил: "Теперь я действительно знаю тебя", "О, черт!" и "Это все, что у тебя есть?" – и все это одновременно.
Я уже собирался начать подпрыгивать на ней, но она опередила меня. Вместо того чтобы подпрыгивать, она начала раскачиваться вперед-назад, потираясь щеками своей задницы о мои бедра. Я чувствовал, как ее напряженный вход тянется и давит на основание моего члена. Я чувствовал, как ее сокровенные глубины сжимают мой кончик.
Ее копыта ласкали мои яйца, а она двигалась все быстрее и быстрее, задыхаясь при каждом движении своих сладких бедер. Когда я слегка потянул ее за хвост, она ускорилась еще больше, и ее копыта покинули меня, чтобы погладить свой собственный клитор – я чувствовал маленькие круги, которые она делала против основания моего члена.
— Я, я... — она вскрикнула и внешне застыла, но внутри она задрожала. Ее внутренние стенки прижались ко мне, сильно пульсируя, и ее горячие соки хлынули на мою промежность. Она снова посмотрела на меня, но на этот раз с отчаянной страстью кобылы, потерявшей контроль над собственным телом.
После еще нескольких мгновений неистового экстаза она обмякла, рухнув на меня. Она издала едва слышное "Ммнф", когда снова опустилась на меня, но в остальном почти никак не отреагировала на это. Вместо этого она просто задыхалась.
Я был близок– так близок! – от ее качания, но я еще не достиг пика, еще не достиг.
Когда она опустилась вперед и отстранилась от меня, ее бока все еще вздымались, я приподнялся и толкнул ее дальше. Она опрокинулась, уткнувшись лицом в мягкие облака кровати. Ее пышный торс высоко поднялся, задние ноги все еще были раздвинуты, когда я встал позади нее и поднял себя.
Какое зрелище! Эта прекрасная кобыла, разрушенная собственным сексуальным пиком. Ее задние ноги дрожали, но оставались в вертикальном положении, позволяя спине дугой опуститься на пушистый матрас, где широко раскинулись ее передние ноги. Ее хвост все еще подергивался высоко над двумя изгибами ее задницы, а чуть ниже ее усталая, но все еще жаждущая киска подмигивала, вытекая длинной струйкой прозрачного меда на облако внизу.
Я воспользовался моментом, чтобы оценить ее вид... но только моментом. Я не мог долго задерживаться на том, что хотел сделать.
Встав на задние лапы и поддерживая себя своими фальшивыми крыльями пегаса, я осторожно поднес свой член и его ноющую отчаянную потребность к ее входу.
Когда она перевела дыхание, она проявила небольшую инициативу и наклонилась ко мне, выгнув спину еще немного, пока ее смазанные любовью губы киски не поцеловали широкий блик на моем кончике. Она по-прежнему не поднимала головы и не смотрела на меня, но я уже точно знал, чего она хочет.
Я вошел в нее одним великолепным плавным и легким движением. Изгиб ее тела заставил мой член опуститься вниз, когда он скользнул в нее глубже, почти дискомфортно, но не совсем. Хотя в некоторых местах он оказывал восхитительное давление. В этой позе она чувствовала себя почти невыносимо тесной, и я мог сказать по легкому напряжению в ее тяжелом дыхании, что она тоже это чувствует.
Но это было как раз то, что нужно. Я медленно входил и выходил из нее, наслаждаясь слишком быстрым нарастанием, которое я не мог остановить. Я хотел, чтобы это длилось вечно, и я хотел, чтобы это закончилось прямо сейчас.
Конечно, я не мог получить и то, и другое. В конце концов, именно ее крик на кровати и повторные конвульсии оргазма разрешили ситуацию. Хотя я не шевелился и сжимал ее изо всех сил, волны ее мягкой внутренней плоти, сжимающей меня, были слишком сильными. Даже когда ее конвульсии начали стихать, мои собственные вырвались на свободу.
Со стоном я схватил ее за задницу и крепко прижал к себе. Я почувствовал, как тяжелая волна прокатилась по моей длине, а ее внезапный вздох дал мне знать, что она тоже это почувствовала. Моя сперма хлынула в нее, заливая ее теплые и ждущие глубины, стекая вниз, вниз, вниз в нее с помощью гравитации. Я чувствовал, как ее вход подмигивает мне, всасывая каждую каплю, которую она могла поймать.
Я опустошил себя, дав ей гораздо больше, чем обычно. В тот момент я был уверен, что это был самый бурный оргазм, который я когда-либо испытывал.
Наконец, пульсация прекратилась, и мой член замер внутри нее. Единственным движением было наше сбивчивое дыхание и редкие капли неизвестно какой жидкости, просачивающиеся между губами ее киски и моим все еще твердым членом.
Когда я вышел из нее и рухнул на кровать позади нее, она повернулась и посмотрела на меня с голодной ухмылкой.
Я посмотрел на нее поверх своей вздымающейся груди. Слава Богине! Я выполнил свое задание. Все прошло идеально, и я ни о чем не беспокоился.
Она хотела сказать мне только одно: "Хочешь еще раз?"
Я кивнул, и она скользнула на меня сверху, целуя меня в тот самый момент, когда наши мокрые от влаги половые губы снова соприкоснулись.