***
К тому времени, как они прибыли в Годрикову Лощину, вся застенчивость уже давно покинула Холла (это была домашняя кличка мальчика, чтобы не возникло путаницы, к кому обращаются), ребёнок оказался очень общительным. Да и почему бы и нет? Внутри обычный на вид представительский автомобиль бизнес-класса оказался в три раза больше обычной маггловской машины, где оказались закуски, напитки из просто неиссякаемого запаса, к тому же машина была способна протискиваться даже в самых затруднённых пробками участках. Дадли сидел впереди рядом с Гарри, пока его сын и жена изучали содержимое неиссякаемых запасов, и был более чем впечатлён: — И чего отец так боялся? Да он бы за такую машину убил! У Гарри хватило такта признаться, что он одолжил машину из Министерства. — Моя личная машина совершенно маггловская… Временами, это — самый удобный и разумный способ перемещаться, — мысленно он рассмеялся над самим собой. Джинни его ещё накануне отчитала из-за этой пафосной машины, которую он одолжил, чтобы пустить пыль в глаза родственнику. Минут через пять они уже были дома, Гарри чувствовал себя немного глупо. Совершенно не было необходимости впечатлять Дадли. Сама их жизнь для обычных магглов была чудом, начиная с простейшей «Алохоморы» и заканчивая всякими чистящими заклинаниями. Для Холла же это было ещё и огромным облегчением. К обеду к ним пришли в гости Джордж и Мишель с Альфом. После обеда дети вышли во двор, а взрослые продолжили общение. Альф всегда был отличным помощником Джинни, поскольку они с Тедди прекрасно умели занимать детей и придумывали для них всевозможные игры. Альбус и Джеймс были счастливы от внимания старших товарищей, и даже Лили не чувствовала себя обделённой, называя Альфа и Тедди «своими мальчиками». — Мне так их не хватает, когда они учатся в школе, — вздохнула Джинни, наблюдая в окно, как Альф учит Джеймса и Альбуса играть в американский маггловский футбол, — хоть с ними и не так легко справляться, со своими детьми. — Понимаю, даже один Холл может доставлять много хлопот, я и представить не могу, если бы у меня их было трое, — ответила Ким. Они с Джинни обменялись понимающими взглядами всех матерей, что полностью стирало границы между урождённой ведьмой и магглой. Дадли с любопытством оглядывал обстановку, восхищаясь каждой мелочью. Потом повернулся к Гарри: — Как считаешь, Холл действительно волшебник? Гарри только улыбнулся: — Давай посмотрим… он опрокинул стакан молока, который каким-то образом умудрился остановиться в свободном падении и налить всё молоко обратно. Так что, думаю, да. Ким в это время обратилась к Джинни: — Так… что нам теперь делать? Я наблюдала за вашими детьми, и они кажутся вполне обычными. Я не видела, чтобы они колдовали, разве что, спонтанные случаи магии. Наверно, этого и следовало ожидать… просто мне казалось… — Что они постоянно колдуют направо и налево, проклиная друг друга? — усмехнулся Джордж. — У детей даже палочки нет до начала обучения в школе. Любая магия, которую они творят, исключительно спонтанная. И как только они попадают в школу, их предупреждают не использовать полученные знания до совершеннолетия. За исключением, пожалуй, когда их жизнь и здоровье под угрозой. — Да, я помню, — проговорил Дадли, на его лице отразилось понимание. — У тебя ведь тогда были из-за этого неприятности, верно Гарри? Они были так злы на тебя из-за того, что ты сделал с теми тварями… что охотились за мной, но это ведь было самообороной? Ты же не попал в беду из-за этого? — Теоретически он был в своём праве, — ответила Джинни, — но всё происходило в самый разгар войны, а Министерство боялось Гарри… — Потому что не могли его контролировать, — вставил Джордж, поморщившись при воспоминании. — Вы оба преувеличиваете, — Гарри слегка покраснел, — но, видишь ли, Дадли, ситуация весьма странная. Если бы Альф взял и проклял Тедди палочкой прямо сейчас, то ему бы ничего за это не было, вообще ничего, никаких проблем. — Разве что от меня бы ему досталось… — заметил Джордж. — Верно, никаких «официальных» проблем, потому что мы сейчас в магической зоне с большим количеством волшебников вокруг. Использование магии тут не поднимет сигнал тревоги. Это дело родителей — контролировать юного волшебника. Совсем другое дело, когда ребёнок происходит из маггловской среды. Использование магии в маггловском месте — это всё равно, что вой сирены. Вот когда я применил магию на Тисовой улице, Министерство тут же получило оповещение, чем и воспользовалось, — Гарри пожал плечами. — Вроде как, дополнительный надзор за детьми, рождёнными у родителей-магглов, которые потенциально опасны, так? — уточнила Ким. — Никогда не думал об этом в таком ключе, но, думаю, что так оно тогда и было. Хотя нотации от родителей за неправомерное использование магии не многим лучше, чем иметь дело с Министерством! — пошутил Джордж. — Сказал человек, никогда не представавший в суде при полном собрании Визенгамота! — пробурчал Гарри. Волшебники рассмеялись, а Дадли и Ким, не совсем понимая, просто вежливо улыбнулись, всё это было для них немного чересчур. — Иногда просто кажется, что нужно столько всего знать, чтобы понимать, как тут всё устроено. И даже, если ваши дети не могут всерьёз колдовать, они всё равно растут в окружении магии всё время. Их это не пугает. Жаль, что у нас нет никаких пособий, чтобы хоть как-то подготовить Холла к жизни в этом мире, — проговорила Ким, нахмурившись. Какое-то время все молчали, сидя за обеденным столом, когда внезапно Мишель повернулась к Джорджу: — Джордж? А как насчёт твоей рукописи? Какое-то время за столом снова воцарилось молчание, пока весьма озадаченная Джинни, не спросила: — Какая рукопись? Ты всё-таки что-то написал, когда жил в Америке, Джордж? Я думала, что ты только готовил. Джордж резко побледнел и посмотрел на Мишель с выражением ужаса на лице. Не поняв его чувств, Мишель лишь удивлённо посмотрела в ответ, когда он наконец-то ответил: — Я… хм-м… должен был хоть что-то ответить, на случай, если бы меня спросили, что я пишу… Но на самом деле, это не стоило внимания… — А по-моему, это было просто замечательно написано, — тут же выступила в его защиту Мишель, не поняв его намёков и решив, что он занижает свои способности. — Ну что ещё может лучше объяснить, как устроен магический мир с точки зрения мальчика… Это даст Холлу возможность почувствовать себя здесь, как дома. — Э-э… Шелл, — попытался остановить её Джордж. — Ну, давай, выкладывай, Джордж… О чём таком ты написал? — усмехнулась Джинни, а все остальные заинтересованно посмотрели на него. Наконец, Джордж заговорил: — Я… ну, сначала и понятия не имел, о чём писать. Ведь это должно было быть что-то такое, что не заинтересует обычных людей. Поэтому я и решил написать сказку для детей, ну или подростков. И ещё Альф как-то упоминал про истории Кэти, что она рассказывала ему под видом сказок, они казались ему чудеснейшими фантазиями. И что, если кто из магглов их прочитает, то решит, что это не более, чем детские сказки. Но совершенно не планировал ничего издавать! — его голос был почти умоляющим. Гарри в жизни никогда не видел Джорджа таким неуверенным и виноватым. Ему вообще редко удавалось хоть в чём-то уличить близнецов… Они, казалось, были на шаг впереди остальных: — Ладно, говори уж до конца, Джордж… Раз уж тайное становится явным. Глубоко вздохнув, и виновато ссутулив плечи Джордж посмотрел в глаза Гарри: — Я написал о тебе, о твоем первом годе обучения в Хогвартсе.***
Альф вернулся на исходную позицию рядом с Тедди, наблюдая, как Джеймс и Холл с Альбусом отрабатывают движения, пасуя друг другу мяч. — Ничего так игра, правда, особенно когда нельзя применять магию, — Тедди сдул прядь волос со лба, которые в этот раз были чёрно-белые в полоску, как у зебры. — Полезное умение, если понадобится вписаться в маггловский мир. — Рад, что тебе нравится, — усмехнулся Альф. — Мой друг Тони из Салема тоже будет на свадьбе, и вряд ли мы сумеем усадить его на метлу. — По крайней мере, не во второй раз, уж точно, — усмехнулся Тедди, а потом они оба засмеялись, заметив, как недовольная, что осталась без внимания Лили, подошла к братьям и утащила мяч. Но не успели они ничего сделать, как послышался резкий грохот захлопнувшейся двери и громкие крики. — … ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ, ЧТО ТЫ МЕНЯ ПРЕДАЛ! — Гарри кричал во всю мощь своих лёгких. — Гарри, всё было совсем не так! — отвечал ему Джордж. Лица обоих, как заметил Альф, были красными от гнева пока они ругались на крыльце заднего двора, Мишель подошла к его отцу, а Джинни встала рядом с Гарри. — Никто бы её никогда не прочитал! Я просто убивал время от скуки, пока был на чужбине! Альф с Тедди обменялись встревоженными взглядами, а затем оба подошли поближе, чтобы понять, что происходит. — Чёрт возьми! Джордж, после всего, что я для тебя сделал, ОСОБЕННО для тебя, чем ты только думал! — Гарри был вне себя от бешенства. — Как будто за все семнадцать лет бесконечных опусов абсолютно чужих людей, начиная от Риты Скитер и Стэна Шанпайка, было недостаточно! — Это не опус, а сказка! — вставил Джордж. — МОЯ ЖИЗНЬ НЕ СКАЗКА! — вскипел ещё больше Гарри. — Это то, с чем мне приходилось мириться, когда я был чёртовым спасителем всея магической Британии! Но от тебя я такого не ожидал! Ты всегда был одним из немногих людей, что относились ко мне нормально, и что в итоге?! С чего ты вообще решил, что это — хорошая идея, Джордж?! — Гарри, прости меня! Альф видел, как папа в отчаянии, пытался из последних сил сохранить остатки самообладания: — Для нас с Фредом ты всегда был нормальным, чёрт возьми! И это вовсе не очередной опус о выдуманном герое! Я уже не раз повторял, что никогда даже не думал публиковать это! Никто бы не увидел! — Она увидела! — Гарри указал на Мишель. — И уже рекомендует к прочтению другим! — Я даже не думала, что ты будешь так сходить с ума, когда говорила, — холодно отозвалась Мишель, но Джордж встал между ней и Гарри. — Она моя любимая женщина, — вскричал он. — И я оставил ей рукопись, когда думал, что расстаюсь с ней навсегда! Это было всего лишь попыткой объяснить ей, кто я такой! Лицо Гарри стало мертвенно бледным, губы дрожали: — Убирайтесь из моего дома! Иначе я прокляну тебя так сильно, что ты пожалеешь, что до сих пор не скрываешься у магглов! — Гарри… — начал было Джордж. Но Гарри уже вытащил волшебную палочку. Альф увидел, как отец моргнул один раз, а затем посмотрел на тётю Джинни, лицо которой выражало гнев… Не говоря больше ни слова, Джордж развернулся в направлении собственного дома. Мишель последовала за ним. Гарри вернулся в дом, а Джинни последовала за ним. — Тедди… — она остановилась в дверях, — Отведи детей в дом, пожалуйста. И она ушла. Тедди с Альфом недоумённо переглянулись, удивлённые и слегка напуганные. — М-м… Увидимся позже… если сможем, — неуверенно проговорил Тедди, слегка дрожа. — Верно. Мне лучше уйти, — сказал Альф, — пока дядя Гарри не проклял меня. Уже уходя Альф услышал, как заплакала Лили. — Почему Додж ушёл? Почему папа зол? — всхлипывала она. «Господи!» — подумал Альф, — «Ну что на этот раз!»***
Когда Альф оказался на кухне, то увидел крепко обнимающую отца плачущую Мишель. — Прости… мне так жаль, Джордж! — повторяла она. — Не извиняйся, милая, ты же не знала. Всегда говорил, что Гарри убьёт меня, если узнает, верно, Альф? — попытался он пошутить. Заметив Альфа, Мишель постаралась успокоиться и перестать плакать. Альф протянул ей бумажное полотенце и стакан воды. Никто из них не проронил ни слова в течение нескольких минут, пока Альф, наконец-то не спросил: — А как он узнал? Мишель снова всхлипнула, — Я думала… что если Ким и Дадли смогут прочитать рукопись Джорджа, это поможет Холлу быстрее адаптироваться к магическому миру. Глупо, конечно. Подумав немного, Альф не согласился. — Вообще-то, не так уж и глупо, — проговорил он, вспоминая, с каким удовольствием сам читал хорошо и доступно написанную книгу. — Мне лично, она очень помогла. — Но мне никогда не следовало писать её, — Джордж сел за кухонный стол и посадил Мишель себе на колени. Альф тоже сел рядом с ним. — Я знал, что Гарри посчитает это предательством. Я знал, как все эти книжки мешали ему спокойно жить. Сейчас шумиха вокруг него уже улеглась, но ещё несколько лет после той Битвы они продавались повсюду. Люди, которые подавали ему мороженое в «Фортескью» почему-то считали, что отлично знают своего героя и сочиняли про него всякие небылицы. А он не мог спокойно и двух шагов пройти по Косому переулку, чтобы не наткнуться на толпу поклонников. Он это терпеть не мог, ненавидел всё это повышенное внимание и шумиху вокруг себя. И его трудно за это винить, — Джордж устало откинулся на спинку стула, вид у него был расстроенным. Альф задумчиво сидел за столом, и чем больше он об этом думал, тем злее становился: — Но ты же сказал ему, что не собирался издаваться. Мы с мисс Шелл единственные, кто её читал, да мы в любом случае в курсе. — Альф, — начал было Джордж с вымученной улыбкой. — Я очень ценю твою готовность защищать меня, но в данной ситуации мне нет оправдания. Не думаю, что он когда-нибудь сможет простить меня. Лично Альф считал, что вся эта ситуация яйца выеденного не стоит. Дядя Гарри действительно преувеличивает и раздувает из мухи слона. Он не хочет, чтобы кто-нибудь читал написанное? Так и не прочитает! В чём проблема? Ведь Джордж и не настаивал, чтобы было иначе. Послышался звук активировавшегося камина, Альф первым его услышал: — Это дедушка. — Чёрт, а Джинни время даром не теряет, чтобы ещё и от отца выволочку получить… — Джордж вздохнул и поднялся, чтобы поговорить с Артуром. Но прежде, чем он начал эти бесконечные оправдания, взволнованный голос Артура резко его перебил, — Джордж… где ты? Джордж! — Я тут, папа, — немедленно отозвался Джордж, удивлённый и встревоженный тоном отца. — Что случилось? — Джордж… Я… Я очень виноват и должен перед тобой извиниться, — начал Артур. — Я … ты…что? — Джордж почувствовал, что от неожиданности у него слегка закружилась голова, как в какой-то сумасшедшей маггловской комедии, которую он как-то вечером случайно увидел по телевизору в Америке. Голова Артура была низко опущена, но он продолжил объяснения: — Джордж, к нам только что поступил сигнал, что было использовано «Непростительное» заклятье в течение длительного времени… со стороны земель Амоса Диггори. Джордж почувствовал, тяжесть в желудке, и все проблемы с рукописью были тут же позабыты: — Нет, ПАПА! Нет, только не это… Скажи, что это не то, о чём я думаю! Артур, казалось, опустил голову ещё ниже: — Перси и я отправляемся туда сейчас же. Вернёмся, как только сможем и узнаем что-то. Но чары показывают, что по крайней мере, в течение часа был использован «Круциатус». — Часа?! — Джордж краем взгляда уловил, как Альф чуть было не упал со стула от потрясения и шока, а Мишель с ужасом вцепилась в его сына. Он заставил себя сохранять внешнее спокойствие. — Забирай оттуда Си Джей немедленно! — его голос чуть дрожал. — Мне плевать, чем это грозит и что нужно для этого сделать. Ты заберёшь оттуда Си Джея и доставишь его сюда, мы о нём позаботимся. — Да, сынок. Постараемся вернуться побыстрее, когда хоть что-то узнаем, — послышался характерный звук, и Артур исчез в пламени. Джордж повернулся к своей семье и опустился на пол рядом с ними, обняв сразу и невесту, и сына. Глаза Альфа были широко открыты от ужаса: — Часа, пап? А после такого вообще выживают? — Может, и выживают, — Джордж подумал о родителях Невилла, которые почти после сорока четырёх часов Круцио до сих пор находились в больнице Святого Мунго. В каком состоянии будет Си Джей было за гранью его понимания. — Мы должны сначала осмотреть его и понять степень повреждений, а потом вместе поможем ему. Мы сделаем это. «Должны», — мысленно добавил Джордж. «Пожалуйста, Фред, пусть Си Джей выживет!» — он мысленно взывал к брату… «Пожалуйста, сделай всё, что в твоих силах!»***
Артур и Перси вместе с аврором Маурисом Эбботом аппарировали на близлежащую территорию у дома Амоса с вытащенными наготове палочками. Они не слышали ни криков, ни плача, пока до их ушей не донёсся горестный вопль и всхлип, но плакал не ребёнок, а взрослый. Они пошли на звук и увидели Амоса Диггори на коленях рядом с дрожащим телом мальчика, которого явно до этого проклинали и насылали боль за пределами человеческих возможностей. Амос посмотрел на него, и Артур подумал, будет ли тот пытаться извернуться и сделать вид, что рёбенка проклял кто-то посторонний. Артур больше никогда бы не поверил Амосу, не после того, как глупо и бездумно отмахнулся от опасений Джорджа. Но этого не произошло. Амос сам протянул свою палочку рукояткой наружу Артуру. — Что я натворил, Артур? Я убил моего мальчика… Я убил… Я не хотел, иногда на меня находит. Я сказал ему не выходить, а он не послушался… Я всего лишь хотел его немного наказать. Но подумал о Седрике, как мне его недостаёт, и я думал, что Седрик никогда бы не ослушался меня… Я продолжал вымещать свой гнев на нём, думая, что Седрик умер… И я… убил … убил Си Джея! — Амос расплакался, как ребёнок. Перси склонился над мальчиком: — Он жив, пап. Кажется, у него магический и болевой шок, но он жив, — обычно спокойный Перси едва сдерживал гнев. Он попробовал дотронуться до мальчика, но мальчик только сильнее затрясся, так что он быстро отдёрнул руку. Амос продолжал рыдать. — Забери его у меня, Артур. Может, твой сын возьмёт его… Он хороший человек. Я не могу себе доверять в отношении Си Джея. Он всегда был непослушным, но не заслужил этого. Не его вина, что он не так хорош, как Седрик. Артур чувствовал смесь жалости и омерзения. С чего вообще ребёнок должен соответствовать каким-то надуманным стандартам и быть таким же, как умерший брат, которого он даже не знал. Он взглянул на сына, тот рылся в аптечке в поисках зелья, которое они взяли с собой, чтобы оказать первую помощь: — Перси, забери его в «Мунго», пожалуйста. Эббот и я заберём Амоса в … Послышался хлопок аппарации неподалёку, и Министр Магии Кингсли Шеклболт собственной персоной появился перед ними. — Не так быстро, Артур, — лицо Кингсли было нечитабельным. — Если мальчик окажется в больнице, карьере Амоса конец. Это как минимум, пожизненный срок в Азкабане. А это не желательно сейчас. — Министр… Он чуть не запытал до смерти своего собственного ребёнка непростительными! — воскликнул Перси, демонстрируя решимость никогда больше не преклоняться перед авторитетами или облечёнными властью. — Тут не может быть никаких сомнений! Кингсли только покачал головой: — Я был бы вам очень признательным, если бы вы подтвердили мои слова… Здесь есть и другие обстоятельства. Естественно, я не предлагаю оставлять мальчика под его опекой и дальше. Есть безопасное место, где он может пройти лечение без огласки? Артур внимательно посмотрел на Кингсли, затем перевёл взгляд на Перси: — Может, так будет и лучше, Перси, чтобы мальчик был поближе к друзьям. Сам Перси явно был не согласен, но Артур уже повернулся к министру: — Мой сын Джордж возьмёт его к себе. Юный Диггори хороший друг моего внука. — Тогда так и сделаем… и я всё объясню. Перси, не мог бы ты аппарировать с мальчиком? — сказал министр, подойдя к Артуру и бесстрастно глядя на Диггори. Перси всё же сумел споить Си Джею пузырёк с зельем, пока они говорили. Зелье было одной из разработок Флёр. Часть напряжения и внутренних зажимов спало. Дрожь прекратилась, и Перси смог взять его на руки: — Тише, Си Джей… Я перенесу тебя к друзьям. Услышал ли его Си Джей или нет, было непонятно. Перси быстро аппарировал, надеясь, что целительские навыки невесты Джорджа не были сильно преувеличены слухами.***
— О Боже мой! — только и сумела воскликнуть Мишель, когда Перси появился в дверях, неся на руках дрожащее сжавшееся в комок детское тело. — Почему он не в «Мунго»? — возмутился Джордж, его голос повысился на октаву. — Не спрашивай, не знаю … министр вмешался. Но ты точно без проблем получишь право опеки над ним, насколько я понял, — Перси последовал за Мишель наверх по лестнице, и они ввалились в комнату Альфа. Альф от неожиданности подпрыгнул на кровати, где сидел и гладил Руфуса, пытаясь успокоиться и отвлечься от переживаний за друга. Увидя вошедших, он резко подорвался с кровати, его руки прикрыли рот, чтобы не заорать от ужаса. — Амос во всём признался… — сказал Перси, уходя в сторону, чтобы не мешать Мишель, — Он сам в ужасном состоянии, — добавил Перси, заметив гнев на лице Джорджа. Мишель внезапно выдохнула: — Он не безнадёжен, — она при помощи заклинания избавилась от одежды Си Джея. По всему телу были следы от ожогов магического происхождения, следы от тёмных проклятий, брошенных явно с близкого расстояния, — Мне понадобится очень много мази. — Я принесу… Я всё достану! — тут же вызвался Альф, вскакивая и убегая за домашней аптечкой. Он уже услышал всё что хотел, для него главным было, что Си Джей будет спасён. «Пожалуйста, только бы он поправился».***
«Такого просто не может быть… не может…», — голос внутри головы Си Джея, пожалуй, был единственной связной мыслью, которая у него осталась после всех этих многочисленных пыток, когда уже не осталось сил ни на крики, ни даже на стоны. Всё обойдётся. Он закрыл дневник, предварительно зачаровав текст, когда его отец поднялся к нему, знакомый безумный блеск его глаз не предвещал Си Джею ничего хорошего, но после встречи с Джорджем Уизли у Си Джея появилась твёрдая уверенность, что у Амоса никогда не было никаких серьёзных причин так к нему относится. Первое проклятие обрушилось на него держалось десять минут, а затем был перерыв на десять минут, потом снова проклятье, и снова перерыв на тот же временной промежуток… Амос продолжал, несмотря на мольбы и крики домовых эльфов, несмотря на крики призрачного брата Седрика, которого отец просто отказывался видеть в силу своего безумия. А потом в голове Амоса появился ПЛАН, жуткий и неотвратимый, но Си Джей пока этого не знал. Амос был отлично осведомлён, что после всего вечера и целой ночи пыток с десятиминутным перерывом, двенадцатилетний мальчик согласится на что угодно, лишь бы прекратить это, даже на то, что поклялся могилой своего брата никогда не делать. Но пытки не прекращались, а боль становилась всё более невыносимой… А потом в какой-то момент ты ломаешься и соглашаешься на всё, когда ПЛАН начинает действовать… А твой родитель вытаскивает то, что от тебя осталось наружу и снимает экранирующие чары с дома и прилегающих земель, чтобы снова и снова проклинать тебя, дольше и сильнее… И ты уже ждёшь, когда же он, наконец, убьёт тебя, но нет… Смерть не приходит, ведь тогда некому будет выполнить ПЛАН. Согласно ПЛАНУ непростительные проклятья стали определимы, и именно на помощь конкретных людей это и было рассчитано. На кого-то из Уизли. А ещё, в конечном счёте, именно согласно ПЛАНУ Джордж Уизли должен забрать его к себе. И сейчас до Си Джея доносились приглушённые голоса, добрые слова. Он ощущал мягкие прикосновения рук, залечивающие его раны, и невольно расслаблялся, чувствуя себя лучше, частью семьи. Замечательные слова замечательных людей, которые считают таким же замечательным и его, даже не подозревая, что он продал свою душу ради прекращения боли. И что он сделает потом, есть ли у Си Джея выход? И как будто в ответ в голове Си Джея раздался голос Седрика, — Время. Он дал тебе время, Си Джей. Он дал тебе четыре года. Используй их. Прими любовь и заботу. — Я не заслуживаю их, — он почти заплакал, но почувствовал, как холодные руки мягко обнимают его, а сам Си Джей невольно успокаивается. — Ты найдёшь способ. Найдешь. А пока, прими заботу и любовь, которые тебе щедро предлагают. Они тебя спасут. И Си Джей сдался, позволил позаботиться о себе… Но где-то в глубине души было непоколебимое ощущение, что он уже всё равно, что умер…***
Было уже четыре часа ночи, когда уставшая Мишель закончила. Она в изнеможении опустила взгляд на лежащую перед ней груду бумаг. Джордж Уизли был единственным человеком, кому Си Джей позволил дотронуться до себя в течение некоторого времени. Но и ему потребовалось несколько часов, чтобы убаюкать его, даже спеть ему колыбельную, прежде чем Си Джей подпустил к себе Мишель и позволил лечить себя. Альф очень сильно помог ей, протягивая требуемые мази и зелья недрогнувшими руками, хотя, чего ему это стоило. Молли тоже пришла помочь, Артур вызвал подкрепление. Его жена была просто в ярости, как, собственно, и сама Мишель. Она вспомнила об услышанных историях, где Молли сражалась с Беллатрикс Лестрейндж. Вот и снова напали на её семью. Мишель подумала, что самым страшным наказанием сейчас для Амоса было бы, заставить его оказаться рядом с этой женщиной. Но когда Молли ушла домой, а Си Джей наконец-то забылся глубоким целебным сном, и Джордж спал неподалёку, обняв этого ребёнка, будто защищая… с другой стороны от него примостился Альф. Сама же Мишель была слишком взвинчена, рассержена и встревожена, чтобы спокойно заснуть. Кот Руфус находился рядом с ней, наблюдая за её состоянием, — Следуешь курсу своего собачьего тёзки? — спросила она у кота, который издал гортанное мурлыканье и моргнул, глядя на неё. А потом спрыгнул вниз и, выходя из комнаты, повернулся, как-бы приглашая последовать за ним. Что она и сделала, хотя и не совсем понимала конечную цель. Кот же целенаправленно подошёл к сумке Мишель, которую она принесла неделю назад. И вскочил на неё, тыкаясь носом в кипу напечатанных листов. Рукопись, та самая, которая вызвала такой переполох раньше. Осторожно отодвинув кота, она вытащила её полностью из сумки. Она никогда не путешествовала без неё, это была одна из самых ценных теперь для неё вещей. Со вздохом, она вырвала последнюю страницу с постскриптумом и вложила в одно из своих многочисленных пособий. Затем, взмахнув палочкой, она внезапно чётко осознала, что должна конкретно сейчас сделать. Руфус, молча последовал за ней.***
Удостоверившись, что достаточно наделала шуму, она вошла в дом к Гарри через заднюю дверь на кухне. Она хотела разбудить его, и если он хотя бы попытается проклясть её, ему же будет хуже, герой он там или нет. Послышался характерный хлопок, и Гарри аппарировал на лестницу. — Люмос! — сказала она и посмотрела на него из кухни. Волосы Гарри были взлохмачены, а очки съехали набок. — Что… что ТЫ тут делаешь? — рявкнул он. — Принесла вот это! — в том же тоне ответила она, с громким хлопком опуская рукопись на кухонный стол. — Я взяла на себя смелость вырвать последнюю страницу и убрать постскриптум, который Джордж адресовал лично мне. Что же до остального, можете забрать, сжечь, хранить в сейфе. Лишь бы это вас порадовало. Но рекомендую для начала прочитать. Потому что никто так не уважает ваше право быть нормальным человеком, как Джордж, — она развернулась, чтобы уйти. — Зачем вы это делаете? — спросил удивлённый Гарри. Она уже стояла в дверях: — Потому что хочу, чтобы вы всё же сумели простить его «гнусное прегрешение», которое почему-то усмотрели в желании Джорджа просто занять себя, написав рассказ о своих близких, пока он был в разлуке с ними. Потому что не так давно Джордж потратил все силы в попытке спасти ребёнка, которого чуть не до полусмерти запытал родной отец. Поверьте, у Джорджа и так более, чем достаточно причин для волнений, чтобы его обижал ещё и человек, которого он искренне считает братом, — она вздохнула. — Потому что, это из-за меня, из-за моей несдержанности и болтливости, — грустно добавила она, — Джорджу сейчас и так хватает забот. С этими словами, Мишель вышла обратно в ночь, черная тень кота неслышно метнулась за ней.