«Помоги»

*** Дарвин открыл дверь и зашёл в дом. Парень снял обувь и плюхнулся на диван, свернувшись калачиком. Усталость давала о себе знать, давя на мальчишку всей своей массой. Веки стали тяжелеть, а глаза сами закрываться, и Дарвин постепенно провалился в царство Морфея, сам того не замечая. На лестничной площадке послышались шаги. Голубоволосый кот спускался со второго этажа встречать гостей. — Дарвин? Это ты? Ну наконе... — Гамбол оступился на полуслове, увидев сонного брата. Тот лишь на секунду посмотрел в сторону голубоглазого, а потом съёжился ещё больше и моментально заснул. Гамбол подошёл к брату. — Боже, ну точно всё из-за той безумной ночи кино и подушек, — шёпотом косвенно упрекнул себя старший, присаживаясь на пол возле братца. Волей судьбы Гамбол начал рассматривать умиротворённое личико Дарвина. Тёмнокаштановые пряди хаотично лежат на лице, закрывая один глаз, красивые длинные рестницы, рот слегка приоткрыт, лицо выражает полное спокойствие. Старший убрал прядь с глаза Дарвина назад, появилось какое-то непонятное чувство. Опять. Хотелось дотронуться до этого милого создания, пока есть возможность. Гамбол начал легонько дотрагиваться до мягких щёк брата, то вверх, то вниз. Что самое удивительное, так это то, что Дарвин лежал, не шолохнувшись. Когда Гамбол спустился к губам, взгляд котика задержался на них. Он нежно дотронулся до слегка пухлых губ. Глаза расширились. — Какие мягкие! — тихо воскликнул Гамбол, продолжая трогать губы младшего. — Господи, такое ощущение, что они мягче, чем у Пенни, так бы и поцеловал... — слова, сказанные самим собой не сразу дошли до Гамбола. А когда дошли, тот отпрянул от брата, заливаясь краской. — Нет-нет-нет-нет-нет! У меня есть девушка, а Дарвин — мой младший брат и лучший друг! — Гамбол начал мотать головой, отгоняя подобные мысли прочь из головы. «Ох, но он такой милый...», — подумал Гамбол, снова смотря на брата. Кот по привычке оглянулся, хотя дома никого не было. Старший сократил дистанцию и наклонился к Дарвину. Он медленно закрыл глаза и начал поддаваться вперёд. Когда до желанных губ оставалось каких-то три сантиметра, Гамбол остановился. — Нет, так нельзя... — голубоглазый открыл глаза и обречённо вздохнув, отстранился от брата и укрыл его одеялом. Гамбол ушёл на кухню и начал готовить себе сендвич. А так как готовить Гамбол нормально даже сендвич не умел, то можно сказать, что он просто взял всё, что есть в холодильнике, смешал и "упокавал" хлебом. А пока у нашего котёнка трапеза мы перенесёмся в сон его братца. *** Брюнет очнулся в ванной и сразу же зажмурился от яркой вспышки света, которой являлась лампа. Хотелось закрыть глаза руками, но те ели двигались. Если вообще двигались... До жути холодный кафель словно обжигал две верхние конечности мальчишки, которые несчадно болели. — Да, что же это? — Дарвин вытаращил глаза. Это словно не он сказал, а кто-то другой. Звонкий и высокий голосок Дарвина стал хриплым и осипшим. Парень не без усилий поднялся, принимая сидячее положение тела, почти не опираясь на руки, которые до сих пор отдавали болью. Мальчишка ели как поднял руки и взглянул на них. Глаза расширились ещё сильнее, к горлу поступила тошнота, а на изумрудных глазах наворачиваются слёзы. Увиденное невозможно. Руки Дарвина были изрезаны в мясо. Алая жидкость всё ещё стекала по окровавленным рукам, на которых не осталось кожи. Как он вообще очнулся!? Этого не может быть... Только сейчас Дарвин заметил бассейн крови, в котором лежал, и нож, что покоился неподалёку от брюнета. Весь в его крови. — Н-нет...— голос стал предательски дрожать, и на изувеченные руки упали несколько капель слёз. Он отказывался верить в происходящее. Зелёноглазый слишком любил жить, несмотря на тяжесть жизни, он любил её. Ведь... Гамбол ещё здесь, не с ним, но... Здесь. Он любил жизнь лишь из-за Гамбола. Я скажу больше: он благодарил жизнь и Бога за брата. Можно сказать, что Гамбол — смысл его существования, пока Дарвин ему нужен, смысл жизни не потерян. Дарвин, с трудом поднявшись посмотрел в зеркало, отражение в котором ещё больше ужаснуло подростка. Это был не человек, а ходячий мертвец. Бледная, как у самой Смерти кожа, растрёпанные волосы, красные, но живые глаза и чёрные мешки под ними. Именно чёрные. Оторваться от своего двойника-зомби, Дарвину помогли обрывки разговора. Слишком знакомые голоса... — Ты настолько счастлив? — с небольшой усмешкой сказал один из голосов. Любопытство взяло вверх, и парень, немного пошатываясь, побрёл к выходу. Выйдя из ванной, Дарвин облокотился на перила лестницы, которая вела на первый этаж. Теперь разговор был отчётливо слышен. — Господи, я дождался! — этот голос Дарвин узнал бы из тысячи. Безумно красивый и бархатный голос, похожий на мелодию. Он принадлежал его старшему брату. Гамбол радостно размахивая руками, бегал по гостинной и кричал от восторга, остановившись в двух метрах от первой ступеньки, а из-за угла вышла Пенни. Дарвин, абсолютно наплевав на её присутствие, слегка распахнул глаза и позвал брата по имени, сделав маленький шажок вперёд, но оступился и полетел вниз по лестнице. Не было так больно, как могло бы, ведь вся боль сконцентрирована на ноющих руках. Когда Дарвин приземлился на пол, послышался огорчённый вздох. Рыбка попытался привстать на руках, но по понятным нам причинам не удалось. Вдруг, младший почувствовал, что его хватают за волосы и тянут вверх. — Ты, что, всё ещё не сдох? — со злобной интонацией сказал Гамбол, сжимая корни тёмнокаштановых волос. — Г-гамбол...? — шок Дарвина слишком огромен, чтобы выговорить внятное предложение. Кот с отвращением поморщился, смотря на бледного и окровавленного брата. — Как же ты меня достал. Только и делаешь, что ходишь за мной по пятам, вмешиваясь в мою личную жизнь. Сколько можно!? Ты даже после смерти от меня не отстаёшь! — Я... Б-братик, это не...это н-не так... — голос дрожит, а глаза наполняются влагой из-за, сказанного братом. За спиной кота стояла, злобно ухмыляющаяся Пенни. — Братик? — она хихикнула, — Мило,— а Гамбол продолжал, подливая масла в огонь. — Плакса. Как же я тебя всем сердцем ненавижу. А знаешь, я уже очень давно мечтаю о твоей смерти. Ещё с тринадцать лет, когда ты достиг пика моей ненависти. Сдохни уже наконец, придурок. Внутри Дарвина словно, что-то сломалось, обрушилось. Глаза стали стеклянными и не живыми. Единственная особенность, которая отличала Дарвина от мертвеца — это живые изумрудные глаза, которые потеряли свой блеск, заканчивая образ трупа. А ненасытный кот всё не унимался. — Ты же хочешь, чтобы я был счастлив? — Д-да... — дрожащий голосом прохрипел младший, смотря своими пустыми глазами на Гамбола. Тот усмехнулся и дал нож в руки младжего, нагнулся к его уху и прошептал: — Так убей себя. Корни волос почувствовали свободу, и Дарвин упал на пол, опираясь на локти и тихо плача. Его больше нет. Смысла жизни больше нет. Тот, кто был дороже всего на свете ненавидит его. В панической атаке, рыбка поднял заплаканные, безжизненные глаза на брата и горько, но искренно улыбнулся. — Если...это с-сделает тебя счастливым, значит всё хорошо... — парень направил на себя нож и... *** — Нет! — раздался на весь дом вопль Дарвина, который в панике и истерике держался за сердце, роняя блестящие слёзы на колени. — Дарвин!? Что случилось!? — братец пулей прибежал к страдальцу. Младший услышал знакомый голос, в голове звучали эти злополучные обрывки из сна. Дарвин быстро закрыл уши. Он дрожал и громко всхлипывал, пытаясь ничего не слышать и не видеть уж тем более. Кот аккуратно присел рядом с напуганным братом и легонько тронул того за плечо, тот лиши сильнее съёжился. — Дарвин... — котик нежно открыл ушки брата и взял его покрасневшие и мокрые от слёз щёчки в свои ладошки. Тот жмурился и сильно дрожал, когда холодные пальцы провели по темноватой коже. Гамболу очень тяжело видеть Дарвина в таком состоянии. — Дарвин, посмотри на ме... — Н-нет! Не надо! Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел! Я сделаю всё, что хочешь, только не презирай меня! — панический крик перебил Гамбола, который с шоком смотрел на плачущего друга. — Дарвин, что тебе приснилось? — это прозвучало настолько встревоженно и нежно, насколько может быть. Даже Гамбол был в шоке от самого себя. Дарвин открыл глазки и увидел перед собой своего брата, а не садиста, которому хочется лишь понаблюдать за твоими страданиями. Это словно два близнеца. — Гамбол! — младший крепко обнял кота, прижимаясь к его грудной клетке. Тот ответил на объятия и начал поглаживать брюнета по голове, пока он рыдал в плечо старшего брата. — П-почему ты говорил, что ненавидишь м-меня... И...будешь счастлив если я умру? — глаза Гамбола увеличились. Как такое могло присниться его братишке, который настолько позитивный!? Слушать этот бред Гамбол больше не мог. — Дарвин... Я никогда в жизни так не скажу! И чёрта с два я буду счастлив, тому, что ты умрёшь! И думать не смей! — голубоглазый отстранился от братика и покраснел. А всему виной милое личико Дарвина. Носик и щёчки покраснели а, чистые, как изумруд глаза блестят от слёз. К такому нашего котёнка жизнь не готовила. И не выдерживая соблазна, Гамбол поцеловал Дарвина в лобик. Этот поцелуй был настолько продолжительным, насколько требовалось. Ни больше, ни меньше. Когда старший отпрянул ото лба младжего, последний начал вытирать свои слёзы, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок. Как на зло, события сна не выходили из головы, но с любимым братом было спокойнее. Котик прижал свою рыбку к себе и начал поглаживать по волосам. Они просидели в этой позе десять минут, хотя могли бы просидеть ещё больше, если бы их конечности были не против. — Моя спина, — потягиваясь протянул кот. Младший улыбнулся. В этот момент послышался хлопок входной двери. Родители и Анаис пришли. — Дети, мы принесли пиццу! — радостно сказал глава семейства, уже зарясь на коробку с горячей едой. Братья переглянулись. — Еда! — в один голос прокричал оба и, вскочив с дивана, начали делить еду. В семье Воттерсонов началась борьба за кусок пиццы. *** *** POV Гамбол*** Я не могу уснуть уже три часа! Мне скоро в школу, а я... Меня мучает состояние брата. У него никогда не было такой истерики, а улыбка временами пустая, да, что с ним происходит!? Я немного привстал на локтях, чтобы разглядеть Дарвина, но несмотря, на то, что я кот и у меня присутствует ночное зрение, он лежал ко мне спиной и мимику на лице не разглядеть. Я за него волнуюсь, очень сильно. Такими темпами за ним можно не уследить и он... Гамбол Воттерсон, о чём ты думаешь!? Я встал с кровати и тихо побрёл к кровати своей золотой рыбки. Взглянув на его лицо я выдохнул. Оно выражало полное спокойствие, а изо рта стекала ниточка слюны. Хороший знак. Но я не хочу к себе. Это такое странное чувство. Сердце стучит, как сумасшедшее, последствия абсолютно безразличны. Это чувство до одури приятное, но такое неизведанное и новое. Словно бабочки порхают в животе. Хочу остаться с ним. Мне плевать, что утром придётся сильно смущать я и объясняться. Так ему будет спокойнее. Так мне будет спокойнее... Я тихо лёг на кровать Дарвина и с максимальной осторожностью обнял его со спины, не забыв про одеяло я укрыл нас обоих. Надо было раньше так сделать. С самого начала. Как только я уткнулся носом в его макушку, глаза стали закрываться, и я начал проваливаться в сон. Спустя пару минут я уснул. ***Конец POV Гамбол*** ***POV Дарвин*** Я проснулся от прикающего звука будильника. Почувствовав сзади тепло, я обернулся и о, Чёрт! Моё лицо находилось буквально в двух сантиметрах от лица Гамбола. Стоп. Что!? Я моментально залился краской. А понять я это смог благодаря резкому жару. Его руки обвивали мою талию и прижимал и к себе. Что он вообще тут делает!? Я не против, но...такое поведение я его стороны немного...странное? Так, пора заканчивать. — Гамбол...— я ткнул его пальцем в нос несколько раз. Он поморщился. — Ещё пять минут, сладенький... — «сладенький»? Так, а это уже точно странно. — Гамбол, ты не мог бы отпустить меня? — сказал я с усмешкой, мой брат открыв глаза, вспыхнул и с коротким криком упал с кровати. Вот теперь я залился смехом. Не знаю почему, но его лицо такое забавное. — Д-Дарвин, я это...того...оно само! Я не виноват! — Гамбол начал отмазываться, краснея при этом ещё сильнее. Я улыбнулся. — Не волнуйся, тебе просто снилась Пенни, — он с недоумением на меня посмотрел. Вечно этому большому ребёнку надо всё пояснять. — Ты сказал во сне «сладенький», — он вспыхнул ещё сильнее. Стоп, я чего-то не знаю? — Эм... Забей! — брат встал с пола и попятился назад спиной к двери,—Я в душ, прости если помешал и... — в этот самый момент он поворачивается и, не заметив дверного косяка, врезается в него прямо лицом, — Хе-хе, ох уж эти косяки! — он развернулся и убежал в ванную. Вот бы так почаще...