Будь рядом

      В одноместной палате был слышен только равномерный сигнал от кардиографа. Луч солнца озарял помещение, едва касаясь постели пациента. Молоденькая медсестра, которую первый раз поставили в смену, в нерешительности заглянула в палату. Мужчина, а именно он был пациентом, слегка приоткрыл глаза и, будто разозлившись что ему помешали, нахмурил густые брови.       Девушка, преодолевая волнение, вошла в комнату и, слегка растерявшись, приступила к своим обязанностям. «Интересно, я ему понравлюсь?», - подумала медсестра и невольно вспыхнула от такой мысли. Девушка обошла койку и аккуратно открыла окно. «А он симпатичный…и определенно везунчик. Еще вчера его еле откачали и думали, что сердце не справится, а сегодня уже почти что здоров…», - продолжала думать девушка, меняя капельницу. Мужчина сильнее нахмурился, когда медсестра по своей неосторожности и неопытности задела вену.       Дверь отворилась, и в комнату уверенным шагом вошел мужчина средних лет, по-видимому, лечащий врач пациента.       - Клэр, как у вас тут? – спросил доктор, раскладывая бумаги с результатами анализов на небольшом письменном столике.       - Все стабильно, мистер Бауэр, - ответила медсестра и посмотрела на пациента, который с трудом открыл глаза. Врач тоже это заметил:       - Здравствуйте, Конор, - поздоровался Бауэр, внимательно наблюдая за Макгрегором.       - …Здравствуйте… - глухо отозвался голос ирландца. Мужчина попытался прислонить руку к голове, но ему помешала капельница.       - Конор, - продолжил доктор. – Как вы себя чувствуете?       Макгрегор, уже постепенно привыкший к яркому свету в палате, но все еще чувствовавший гудение в голове, отозвался:       - Все хорошо… - он хотел было закончить, но все же сказал, - мистер Бауэр, если я не ошибаюсь?       Доктор кивнул и приставил стул к койке спортсмена.       - Мистер Бауэр, скажите сразу, если необходимо завершить карьеру или если теперь я недееспособный… - голос Макгрегора звучал хрипло.       Врач улыбнулся уголками губ:       - Конор, извините, я надеюсь вы не против, что я называю вас по имени? – Макгрегор махнул пальцами рук, давая понять, что он не против. – Конор, я не стану от вас скрывать…то, что произошло сильно повлияло на ваше здоровье, особенно на сердце. Нам чудом удалось вас спасти…вы, полагаю, знаете, что врачи не любят слов «исцеление», «магия», «помощь свыше»…но в данном случае это именно так. Вам повезло, что вы спортсмен. Сердце натренировано…однако повторного такого удара оно может не выдержать…       Доктор вздохнул и продолжил:       - Я не собираюсь вас отстранять от вашей карьеры. Тем более я прекрасно понимаю, что вы все равно не будете слушаться, - Бауэр улыбнулся. – Вы можете продолжать тренировки и бои уже через месяц.       С лица Макгрегора постепенно начало уходить напряжение.       - Конор…я не знаю, стоит ли вам это говорить… - замялся Бауэр. – Видимо стоит…но в крови мы нашли сильно превышенную дозу опасного вещества. Скорее всего вам ввели его до начала боя…я не знаю, что вы будете с этим делать…можно начать расследование, подать в суд…позвольте мне дать вам дружеский совет?       - Да, мистер Бауэр, - черные глаза Макгрегора внимательно смотрели на изможденное лицо врача.       - Конор, выбирайте людей тщательно…проверяйте их…вот знаете, что бы было, если бы та девушка не вызвала нас заранее?       Макгрегор непонимающе посмотрел на Бауэра:       - Анна? Вы имеете в виду ее?       - Нет, друг мой, понятия не имею, кто такая Анна, а я говорю о…как же ее зовут… то ли Джейн, то ли Джессика…она как-то сумбурно представилась. Человек попросту спас вам жизнь. Всю ночь, пока вам делали операцию, она находилась здесь, ждала вас.       Сердце Макгрегора забилось чаще. «Неужели…как она…просто не верится…», - не укладывалось в голове у мужчины.       - Ну что же…мне кажется я дал вам много пищи для размышлений, - подмигнул врач. Он оставил копии анализов на столе, отодвинул стул и уже в дверях обернулся, - и…Конор, она того стоит.       Занавески покачивались от дыхания ветра. Раз, два, три, четыре, пять, небольшой бумажный пакетик, все это время стоявший на подоконнике, упал. Письмо в белом конверте с надписью «Для Конора» оказалось на полу.              Он прочитал письмо спустя год. Все это время он боялся своих чувств, своих мыслей. Смешно, что такой сильный взрослый мужчина не мог взять в себя в руки и прочесть написанное. Однако он бережно хранил письмо, каждый раз раскрывая конверт, и каждый раз отбрасывая его в сторону, не желая читать. И вот теперь, сидя в самолете «Нью-Йорк – Лондон», Макгрегор нащупал письмо в нагрудном кармане пиджака.       Письмо Джессики Конор,       Я не знаю, захочешь ли ты читать эти строки или нет, но я все же решилась написать тебе. Сама я не особо люблю подобные сентиментальные жесты, находя их отчасти банальными, но в данном случае такой жест просто необходим.       Конор, наверное, ты уже разобрался в ситуации с Анной и Скоттом. Парочка хотела легких денег, втянула в это Ковбоя, и, к сожалению, меня. Я надеюсь, что они понесут наказание за свои намерения. Я не собираюсь оправдываться, но хочу лишь, чтобы ты знал, что мои чувства к тебе были искренними. Я счастлива, что получилось спасти тебя. В день боя с Ковбоем я узнала, что Скотт сделает тебе укол. Мне удалось связаться с бригадой медиков и заставить их прибыть вовремя. Я находилась в палате, пока тебя оперировали. Мне жаль, что ты проиграл, мне жаль, что ты потерял пояс…однако, по мнению врачей, уже скоро ты восстановишься.       Конор, я была рада встречи с тобой. Я сейчас допишу это письмо и покину палату. Не знаю, что говорят обычно при прощании…До свидания? Нет, здесь это не совсем то…Пока? Как-то сухо…Наверное, я просто оставлю это так. Ведь многоточие всегда лучше точки…       Д.В.

***

      Рождество, где-то под Лондоном       Этот рождественский вечер я решила провести вместе с семьей. Очень давно я не проводила так праздник. Мои родители недавно купили дом в окраинах Лондона и пригласили большую часть родственников на Рождество.       Вместе с младшим братом мы нарядили сад: повесили гирлянды на деревья, поставили пару искусственных фигурок снеговиков и оленей. Безусловно, не обошлось без шуточек в стиле моего брата: каждый раз, когда я от него отворачивалась, он тихонько подходил со спины и сыпал мне за шиворот увесистую кучку снега. Я верещала, обзывала его самыми виртуозными словами, закидывая снежками.       Я по-прежнему работала в журнале «Glam Glow», активно освещая последние новости кино, моды и макияжа. Тот репортаж о бое с Макгрегором все-таки вышел. Я не знаю, как мне это удалось, конечно, получилась больше некая новостная справка, но тем не менее репутация журнала была спасена. Что касается Анны, Серроне и Скотта, то, насколько мне известно, им предстоит суд. По данным некоторых изданий, Ноториус доказал их вину и требует не только тюремного срока для злоумышленников, но и существенной денежной компенсации.       Мои отношения с Макгрегором проще было бы описать как «никак»…он мне ничего не написал, не сказал…я не знала, прочитал ли он мое письмо или нет…Осталась какая-то недосказанность что ли. В конце концов, я закрылась. Удалила его из Instagram, отписалась от его страницы. Мне было неприятно, что человек меня так и не понял. «Хотя чего можно ожидать от самовлюбленного придурка?», - со злостью думала я.       В итоге, я отпустила. Я не жалела, не плакала больше. Внутри ничего не осталось. Я просто переключилась. Похудела на 5 кг, отрастила волосы и начала их завивать, активно ходила в спортзал, музеи, выставки. Мне было хорошо. С той квартиры я переехала. Мое новое место находилось в тихом районе Лондона, неподалеку от редакции. Теперь в моей жизни больше не было соседа Уорона. А еще я завела собаку: маленькую забавную Шелли, которая теперь была моей неотъемлемой спутницей в любом путешествии.       И да, Ронда и Артем поженились, теперь они – счастливая семья.              Хлопья снега ровно падали с неба, укрывая тяжелой пеленой спящие деревья и цветы. Родители и остальные родственники сидели в гостиной. Ужин был съеден, и теперь настало время вкусного горячего шоколадного фондана с шариком ванильного мороженого. Я доставала из духовки угощение, когда в дверь постучали. Робко, но настойчиво.       - Джесс, стучат! – крикнула мама откуда-то из комнаты, - открой, пожалуйста, это видимо Марта.       Марта – давняя подруга моей мамы, которая частенько приходит к нам в гости. Вот и теперь видимо пришла поздравить с праздником.       Я наспех поставила фондан на дощечку, чтобы горячий поднос не испортил стол, и побежала к входной двери.       В лицо дунул резкий порыв морозного воздуха, смешанный с таким знакомым парфюмом. Глаза в глаза. Лицом к лицу. Он и я. Меня словно пронзили тысячи осколков, я задохнулась от боли, удивления, негодования и непонимания. Передо мной стоял великий Ноториус Конор Макгрегор. Черное пальто эффектно сидело на накаченном теле, в каждом его движении, в каждой мышце – контроль. Серый кашемировый свитер обтягивал торс, темно-синие джинсы Levi`s придавали повседневность образу спортсмена.       Конор смотрел на меня. Черные глаза уже давно оценили мой внешний вид, плавно поднявшись от моих новых туфель-лодочек кремового цвета до шикарного золотого платья, которое мне самостоятельно сшила та самая Марта. Взгляд мужчины остановился на груди, а потом резко перешел на мое лицо.       - Привет… - прервала молчание я.       - Здравствуй… - ответил он, с каким-то особым блеском в глазах.       - Проходи…на улице холодно… - я отошла от двери, пропуская спортсмена в коридор. Макгрегор вошел, разделся. Я пригласила его на кухню. «Не нужны нам лишние уши…хорошо, что все заняты болтовней», - подумала я, спиной ощущая взгляд ирландца.       Он сел на барный стул, я встала напротив.       - Зачем ты приехал? – снова начала я. Мужчина нахмурился, опустил взгляд, потом снова посмотрел на меня.       - Джесс… - так он меня не называл, - я…мне трудно подобрать слова. Я не читал твое письмо…вернее, я прочитал его вчера в самолете. Много ошибок было совершено. Я доверял не тем людям, я верил не тем друзьям…я знаю, что время ушло, но если можешь, прости меня.       Бам. Великий Конор Макгрегор просит прощения? Быть тому не может.       Я вздохнула:       - Хорошо, я прощаю… - пожала я плечами. Макгрегор поднял брови в изумлении:       - И все? Это все? – задохнулся от возмущения он.       - Конор, а что ты хотел!? – взорвалась я. – Что!? Чтобы я скакала как сумасшедшая от того, что ко мне приехал пуп земли? От того, что о великий и могучий наконец-то попросил прощения, и я могу спокойно жить дальше!?       На скулах мужчины играли желваки. Кулаки сжаты, взгляд устремлен на меня.       - Ты серьезно? – его угрожающий шепот вызывает мурашки.       Я сглатываю:       - Да, Конор. Мне нечего сказать человеку, который мне не верит, который эгоистичен, который не считается с мнением других, который любит только себя! – я перешла на крик. Для меня самой была удивительна моя же реакция на появление Макгрегора. Все то, что я так тщательно скрывала и прятала весь этот год, треснуло и полилось наружу.       - Да ты хоть понимаешь… - Макгрегор хотел что-то сказать, но передумал. Вместо этого он рывком подошел ко мне. Его сильные руки обвили мою талию, крепче прижимая к себе. Горячее дыхание обжигало лицо, уши, шею. Мужчина в нетерпении одной рукой поднял мое лицо, заставляя посмотреть на него.       - Маленький котенок…мисс Волш…вы же блефуете… - искорки огонька плясали в его глазах.       - Нет, Конор, даже не думай, я не твоя собственность! – я попыталась высвободиться, но хватка Ноториуса была сильнее. Его запах сводил с ума, голос завораживал.       - Если бы ты знала, как я скучал… - зашептал Макгрегор мне на ухо. – Джессика, ты мне нужна, детка…       - Конор… - я все еще пыталась его оттолкнуть, хотя уже с меньшей силой.       - Я дурак, я безмозглый дурак…я не видел, какое сокровище рядом…Джессика, будь моей…я хочу видеть тебя только со мной…       Я перестала брыкаться. Его взгляд, полный нежности, любви, тепла смотрел на меня. Ни на Анну, ни на какую-нибудь Сандру, а на меня. Джессику Волш – ту самую, которая однажды пришла брать интервью у великого спортсмена. Глаза наполнились влагой.       Тыльной стороной ладони мужчина провел по моему лицу. Тепло…его тепло…родное и близкое. Макгрегор еще раз посмотрел на меня и очень нежно, как бы спрашивая на то разрешения, поцеловал меня.       - Будь со мной рядом… - шепчет он.       - Буду… - шепчу я в ответ.       Раз, два, три, четыре, пять, хлопья снега бесшумно падают на землю.