***
Rows of houses all bearing down on meЭти здания вгоняют меня в депрессию,
I can feel their blue hands touching meЯ чувствую касание их холодных рук,
All these things into positionТеперь это повсюду.
***
Шарифов болен и сам осознает это. Хоть и не до конца, но это единственное оправдание столь стремительным изменениям его личности. Бросил учебу. Бросил Ютуб. Близких людей тоже бросил. Любимую математику променял на бесконечную апатию, медленное и мучительное убийство самого себя. Отстранился и огородился сам не понимая почему и от чего. Состояние перманентного падения. Падения в никуда. Как духовного, так и физического. Он чувствует, как воздух свистит, а земли так и подавно под ногами нет. Но нет же, твердо стоит на потрескавшемся асфальте, делая очередную затяжку, давно не приносящей удовольствия сигареты. И всё равно продолжает чувствовать, как падает.***
Мерзкая липкая грязь. Она повсюду. Окружает и преследует, где бы он ни был. Пристает к подошве обуви, будто живая тянется нитями, пытаясь поглотить Артура. Паника. Он пытается уйти. Страх окутывает с головы до ног. Шарифов прибавляет шаг. «Побыстрее бы скрыться от этой гадкой слизи, спрятаться от неё...» — единственное, что мелькает у блондина в голове. Переходит на бег. И чисто случайно с гулким грохотом впечатывается в чьё-то тело, падая на сырую землю.***
I can feel death, can see its beady eyesЯ чувствую смерть и вижу её глаза-бусинки,
All these things into positionТеперь это повсюду.
***
От него веет теплом. Запах дома. — П-прости, — невольно заикался сероглазый, пытаясь нащупать тонкую оправу слетевших с него очков. Стоявший перед ним мягко улыбнулся. — Всё в порядке, — черты внешности незнакомца было трудно уловить в этой туманной темноте, но Шарифов смог увидеть, что парень был старше его самого лет на пять максимум. Тот был ненамного выше его самого. Неаккуратно уложенные чёрные пряди и сверкающие зелёные глаза, врезались в память. «Прекрасный художественный образ. Будто я сам его придумал. Таких красивых в жизни не бывает», — с лёгкой усмешкой на тонких губах подумал младший. — Чего разлёгся? — брюнет протянул руку Артуру, — Вставай, давай. Очаровательная улыбка парня заворожила Шарифова. Он и взгляда не мог отвести. Нервно сглотнув, он, мелко дрожа, принял помощь со стороны незнакомца. — Тебя-то как зовут? — заинтересовано спросил зеленоглазый, — И чего ты так поздно гуляешь? Тебе бы поспать, — кивком он указал на синяки под глазами собеседника. — Да... Я, это, заснуть не могу, — промямлил светловолосый, — Меня Артур зовут. А тебя? — говорил он очень неуверенно, хотя чувствовал себя с ним достаточно комфортно. Даже комфортнее, чем в серой коробке, которую ему невольно приходилось называть домом. — Женя, — приветливо представился старший, — И, по-моему, я тебя где-то видел. Шарифов немного смутился, запуская пальцы в волосы, на что брюнет лишь мягко улыбнулся.***
— Иногда мне кажется, что всё, что происходит вокруг меня, — ненастоящее, — с отчаянием в голосе негромко говорил Артур. Они лежали на крыше дома Евгения. Между ними было около метра расстояния, под ними плед, а над ними затянутое тучами темное небо. Светловолосый смотрел вверх, будто пытаясь углядеть в нём истину, частичку здравого смысла. Или хотя бы какого-нибудь смысла. А Попадинец глядел на сероглазого. Так внимательно ловил его каждый вздох и движение, не отрываясь ни на секунду. — Даже ты, Жень. Такое чувство, будто я придумал тебя. Поэтому ты понимаешь меня. Поэтому с тобой так хорошо, — по голосу младшего можно было понять, что в его горле встал ком, а из глаз вот-вот брызнут слезы. Гулкий ветер, пронзивший тишину, которая наступила, пробрал насквозь обоих. В миг дистанция между ними сократилось раз так в десять. — Думаешь, если бы я был галлюцинацией я бы мог сделать так? — он привстал, садясь рядом с лежащим Артуром. Накрыл холодную ладонь младшего своей тёплой, медленно и очень нежно переплетая пальцы, —И ты бы почувствовал это? — другой рукой он мягко потянулся к растрепанным светлым волосам. Он аккуратно прибрал чёлку со лба Шарифова. Женя ласково улыбался, продолжая держать за руку того, к кому тянуло с каждой секундой всё сильнее. Артур глубоко вдохнул и выдохнул. Так же привстав, он резко сократил расстояние между их лицами. Украдкой взглянув в прекрасные глаза парня напротив, он робко коснулся своими губами его. Очень неуверенно и целомудренно, боясь, что что-то пойдет не так.***
Immerse your soul in loveНырни... Душой... В любовь.
Immerse your soul in loveНырни... Душой... В любовь.
***
Евгений легонько поддался вперёд. Бережно держа ладонь младшего, свободной рукой он коснулся щеки светловолосого, не отрываясь от его губ. Поцелуй был очень нежным и невинным. Медленно отстранившись от уст Жени, Артур смущённо расплылся в улыбке. — Ты мне нравишься, Жень, — уставившись вниз пробормотал Шарифов. Он будто боялся сказать это, но видимо время пришло. В ответ Попадинец лишь чувственно коснулся его скулы пунцовыми губами.***
— Ать, ты в порядке? — взволнованно спросил Евгений, видя и чувствуя, как светловолосый трясется. — Нет, — в голосе Шарифова читалась тревога, которая вот-вот перерастёт в панику. Взгляд его метался из стороны в сторону, руки дрожали. Он чувствовал, что ещё мгновение и стены начнут сдавливать пространство комнаты, из потолка начнет сочиться грязь, а Женя исчезнет. Дыхание спёрло, сердце заколотилось с бешеной скоростью. — Успокойся, посмотри на меня, — он взял парня за руки, — Все нормально. Я тут. Я не пропаду. Стены останутся на месте, — он обнял Шарифова так крепко, как только мог, пытаясь его успокоить, — Грязи нет. Всё в твоей голове, родной, нет никакой грязи. Дыши глубже, — сердцебиение Артура постепенно нормализовалось. — Спасибо, — грустно прошептал он, растворяясь в объятиях любимого. Страх медленно улетучивался, оставляя влюблённых наедине.***
Настойчивый стук в дверь. — Артур, открывай, — Шарифов услышал раздраженный голос Валентина по другую сторону квартиры и вздрогнул. — В-входи, — запинаясь прикрикнул он, — Открыто. Дверь заскрипела, а в помещении послышались звонкие шаги. — Какого черта у тебя дверь открыта? — недовольно спросил Конон, проходя в холодную комнату, — Это я — эдакая интеллигенция стучать удумал, а... — он неожиданно запнулся и остановился, — Шарифов, ты совсем головой тронулся? Артур сидел на полу, опираясь о стену, не смея пересекать границу круга, который сам же и очертил вокруг себя. Он трясся от страха и холода, но не смел закрывать окно. «Нельзя выходить из круга, иначе я вновь исчезну. Ты вновь исчезнешь!» — вторило что-то или кто-то в голове парня. — И тебе, привет, Валь, — криво усмехнулся Шарифов, — Может и тронулся, но так они меня не достанут, — озираясь по сторонам протараторил парень, — А если попробуют, то дверь открыта и я в любой момент смогу сбежать.***
This machine will not communicateЭтот механизм не станет передавать
These thoughts and the strain I am underТе мысли и страх, что давят на меня.
Be a world child, form a circleБудь ребенком этого мира, сделай круг,
Before we all go underПока мы все не погибли
And fade out again and fade out againИ не исчезли в который раз.
***
— Всё-таки я не зря приехал, — глубоко вздохнув, прошептал Валентин, — Артур, тебе нужно поехать со мной, — Конон сказал это, присев на корточки прямо перед другом, складывая ладони в замок. — Валя, я не могу... — по его щеке покатились отчаяние. Жидкое и солёное. Он опустил взгляд в пол, — Женя пропал.***
And fade out again and fade out againА затем медленно исчезнем...
***
— Артур, это чушь какая-то, — эмоционально внимал к разуму Конон, — У тебя нет его номера, социальных сетей, адреса. Ничего. Никакой информации — его голос стал чуть тише, — Пойми, это просто бред... Галлюцинации. Ложные воспоминания. Совокупность внутренних желаний, соединенных в художественном образе... Пик твоей болезни, — он устало положил руку на плечо друга, —Пожалуйста, поехали со мной. Я хочу тебе помочь. Ты уже записан на приём. Наконец сероглазый поднял взгляд. Он был наполнен болью — Ладно, — горько пробормотал он.***
Стены психиатрической больницы давили на Шарифова сильнее чем стены «дома». Он настороженно оглядывал кабинет, изредка посматривая на диагностирующего врача. Происходящее вокруг не вызывало симпатий и не внушало доверия. Артур чертовски боялся. Боялся в первую очередь самого себя, а потом, никогда больше не увидеть Евгения и остаться здесь навсегда. Быть поглощённым пустотой. — Шарифов Артур Эльдарович... — протянул мужчина средних лет, изучая результаты обследований, — У Вас шизофрения с протекающей на фоне депрессией, — заключил медик, — Результаты неутешительны, но при желании и Вас можно будет вылечить. Блондин вздрогнул. Ну, теперь это не просто его догадки, а настоящий диагноз. Он скорбно отвел взгляд куда-то вбок. — Сейчас я позову вашего лечащего врача, и он попробует назначить Вам терапию, — совершенно обыденным тоном сказал он и вышел из кабинета, былые стены которого давили все сильнее с каждой секундой. Буквально через минуту вошел лечащий врач, на которого Артур даже не соизволил взглянуть. — Шарифов... Артур Эльдарович? — чертовски знакомый и приятный голос. Сероглазый медленно поднял голову. — Женя?***
All these things we'll one day swallow wholeОднажды мы целиком поглотим всё это,
And fade out again and fade out againА затем медленно исчезнем...
Immerse your soul in loveОкунись душой в любовь,
Immerse your soul in loveОкунись душой в любовь.
***