Междумирье: Всего лишь мечта

      С большой силой приходит большая ответственность.       С этими словами я был полностью согласен. Ответственность = сила, сила = это ответственность. Эти два понятия взаимосвязаны. Лично я думал так. Пока не случилось то, из-за чего я сейчас пытаюсь удержаться на скале, раздирая перчатки на лоскутки, а ладони — царапая.       Я не смог защитить тех, кто мне дорог.       После того дурдома, который Реал обозвала «Аск», началась война. Нет, не так. Война.       Каждый из защитников спал по полчаса в сутки. Когда сваливался в обморок от истощения. Я не был исключением. Моих сил, доступных мне только на половину, не хватало, чтобы одновременно быть в разведке, патруле, раздавать всем указания что делать, эвакуировать мирное население, спешно тренироваться и понять, как мой давний враг сумел сбежать из того заточения, что я ему обеспечил в Начале Времен.       С полугодового срока я мог задаваться одним вопросом, смотря в небеса, безразличные к тому, что происходит на земле. Почему?       ≪Почему им так наплевать на то, что в мирном на протяжении одной тысячи лет Междумирье, разгорелась война, ужасающая своей мощью даже Хранителей, привычных к многому? ≫       На этот вопрос мне никто не отвечал. Но на вопрос, звучащий примерно: «Да что ты вообще такое?!» я тоже не отвечал. Никогда. Кроме вопроса того, кто сейчас лежит под землёй, оберегавшего меня от опасностей на протяжении всех моих жизней.       Из последних сил подтягиваюсь на руках и мешком сваливаюсь в небольшое углубление в стене самой высокой горы Междумирья. Горы Гардиен. Добрые семь километров и с аномальной зоной на самой вершине. Мне осталось чёртовых пятьсот метров. От кусающего холода спасает только то, что нормальная моя температура — сорок градусов.       Гору никто не посещал, кроме Хранителей и в редких случаях, гостей из других миров. По вполне понятной причине. Она была святыней Хранителей, и чаще всего Хранители там бывают только в случаях, если:       — Посвящение в ученики или полноценные Хранители;       — Складывание с себя поста Хранителя и передача его ученику/временная передача другому Хранителю своих обязанностей;       — И, последний случай, к которому прибегаем мы редко, просьба о помощи Высших Хранителей;       Для меня просьба о помощи была чем-то таким, что сравнимо: «Мы бесполезны.». Признание того, что мы бессильны, бесполезны и вообще непригодны для Хранительства. Вот такой я упрямый… Был упрямым. До войны.       С некоторых пор я был словно оглушен. Реагировал на голоса очень вяло, почти не двигался, дышал и то по команде. Меня вывел из этого состояния Аномалити.       — Неужели ты сдашься? Я знаю, что ты меня слышишь. Отзовись, пожалуйста… — тихий голос Аномалити, Хранителя Призрачного Подмира словно ударил меня по голове.       Молча смотрю на него взглядом потускневших глаз, раньше нефритового цвета, а теперь напоминающих пасмурное небо. Хочу сдаться. Эта борьба мне надоела. Я всю жизнь не сдавался, боролся до комы, тренировался до упаду, до медотсеков, сражался, будучи наполовину мёртв. Ради одного обещания.       — Я устал бороться, — говорю хриплым от долгого молчания голосом.       — Слушай. Я всё понимаю. Тебя вечно вынуждали обстоятельства идти до конца, да так, что «Не сдаваться и сражаться до последнего» стало твоим девизом по жизни. Тебе всего лишь двадцать один, а на твоих руках умирала твоя вторая семья. Ты хочешь все эти миры и обязанности послать куда подальше, верно? — киваю на это, придвинувшись поближе. — Что сказала тебе Мимино? Она же отдала Последний Приказ, правда?       — … Да.       — Не скажешь, каким он был?       — Оберегать мобианцев из Измерения К, — сердце болезненно сжимается. Скучаю по этим ходячим катастрофам.       — Дальше?       — Жить дальше, — а вот этот пункт я сам не понял. Как без них жить дальше? Как жить с кровоточащей, разодранной в лоскутки душой?       — Ещё что-нибудь? — дотошный СФЖ наклоняет голову, заглядывая в глаза. Да чего же ты ко мне прицепился?       — … Не сдаваться, — опять. Аномалити интересуется вкрадчивым тоном.       — А ты сейчас что делаешь? — вот чёрт.       — … Сдаюсь.       — А точно сдаёшься? У тебя глаза вновь блестят.       — Знаешь, что, Аномалити? — меняю позу в сидячую. Я, кажется, отлежал себе спину.       — Нет, не знаю.       — Меня многие пытались убить. Некрозма, Месприт, Арсвид, Феар, Персиваль, Андертейкер, Даск, Тирфен тот же самый… Они мечтают о том, чтобы я сдался.       — И ты?.. — поднимаю голову и скалюсь. Меняя выражение лица за неделю.       — Пусть мечтают дальше.       Впрочем, у этого была и другая причина. Я бы мог сейчас не лезть по скалам, обдирая руки в кровь, а лететь на своих драконьих крыльях, но…       Оборачиваюсь и чувствую тоску. Крылья были очень сильно повреждены, а перепонки оборваны когтями. В лазарете мне сказали, что я вряд ли смогу вновь взлететь в небо. С тех пор, как только я просыпался, первым делом смотрел на крылья. Может, они хоть немного восстановились?.. К моему горю, они никак не восстанавливались. Кроме того, мне их уже предлагали отрезать. Я не согласился. Пока надеюсь — живу.       Встаю на ноги, чувствуя, как они наливаются свинцом и едва протягиваю руку к следующему камню, как память простреливает воспоминанием, а в голове раздается голос:       — Ребёнок, ты так свалишься от усталости, а я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь произошло. Передохни, потом продолжим.       Глаза щипают слёзы, а в горле появляется ком, который я еле-еле проглатываю. Я (не) справлюсь…       Спина к спине, бок о бок, против всего мира!       Свобода, честь, гордость, отвага, решительность!       Не стой столбом,       В пламя да полымя — без страха,       Миренце — не сдаются,       Миренце — не подчиняются,       Родина превыше всего!       Первое, чему научила меня жизнь — быть упрямым, порой как осёл. Второе: не сдаваться. Третье: не быть марионеткой в чужих руках. Четвёртое: семья - самое дорогое на свете. Пятое: никогда не предавать, не при каких обстоятельствах.       Мой род, род Миренце был родом защитников. Мы никогда не оставляли любого в беде, если силы не равны. Паразитировать на нас, упиваясь нашей силой и знаниями не дадим, но, если чаши весов не в сторону мирного разрешения конфликта — мы вмешаемся как один.       И я абсолютно не собирался предавать честь своего рода. Своей семьи. Не только кровной, между прочим.       Отдохнув, забираюсь на скалу и замечаю пещеру — то, что нужно. Пещера? Это лишь определение. На самом деле, это не пещера даже, а тоннели. С испытаниями, естественно.       Стать Хранителем — это вам не хухры-мухры. Это огромная ответственность и высшая честь, которую просто надо не уронить. Это право, право охранять, надо доказать. Очередной вызов от жизни? Я его принимаю.       Кое-как, ругаясь последними выражениями, что только остались у меня в запасе, забираюсь туда и иду по туннелям.       Невольно чувствую робость.       Наверно, этим же путём до меня шли и другие Хранители в самом начале своего трудного пути. Наверно, этим же путём когда-то шли мои предки, моя семья и пойдут следом новые и новые поколения. Пока Междумирье живёт — обязательно найдётся какой-либо мазохист, который возьмёт на себя опеку нашего мира.       В этом я не сомневаюсь. И в том, что я мазохист для своих нервов, — это уже доказано. Моей серебряной чёлкой, которая раньше была чёрной.

***

      Первое испытание себя ждать не заставило.       Со скептизмом оглядываю пол. На каменных плитках изображены хищные животные: эйсолы, мунайты, вэйторы, алиены, сонайты, сири…       Испытание на логику.       Краем глаза замечаю едва заметные, уменьшенные плитки с изображением снойла. Олень белого оттенка с крепкими ногами, коричневыми пятнышками и снежинками вместе с кристаллами льда и пушинками на рогах.       Была не была. Бросаю камень на плитку с эйсолом и из неё выскакивают стальные шипы. Бросаю второй на плитку со снойлом и никакой реакции не идёт. С разбегу прыгаю на ту плитку и оглядываюсь в поисках следующей. Таковая обнаружилась в трёх шагах. Сильно отталкиваюсь ногами и замираю на следующей плитке, пытаясь удержать равновесие.       Как-то дохожу до конца каменного пола, весь взмокший от напряжения и вижу дверь. Интересно, а кто это всё создал?

***

      Второе испытание. На находчивость и быструю реакцию.       Уф, кто это испытание придумал?! Руки бы оторвать!       С отборными ругательствами уклоняюсь от кучи дротиков, отпрыгиваю в сторону от плиты с отверстиями для огня и телепортируюсь на два метра, тут же прыгая на стену и, дергая за рычаг, отключаю вроде бы все…       Ловушки. Плитки под ногами начинают дрожать, и я широкими оленьими прыжками бегу по столбам-опорам, попутно имея счастье наблюдать, как из щелей начинает течь лава.       Мы с лавой не дружим. Совершенно не дружим.       Начиная с того, что это… вещество раскалённое до Элизиум-знает-сколько градусов всячески пытается меня утопить, заканчивая тем, что я воздухом заставлял её застыть.       Обоюдная ненависть, что сказать? Да меня даже Иблис, когда я в качестве Соника был кое-где, чуть ли не прибил!       И да. Опять-таки, я страдаю этакой формой психического расстройства. Воспринимаю всё, даже условно неживое как живое. Что поделать, если знать, что у каждого тела энергопоток как живой, то можно весьма быстро свихнуться. А если не знать, как отгородиться от энергии — всё, хана твоей психике.       Отворяю следующий дверь и задаюсь риторическим вопросом. Сколько там ещё испытаний?

***

      Испытание на спокойствие.       Вхожу в наполненный водой зал с хлипким деревянным мостиком. С потолка, усеянном каменными шипами капает вода. Сама жидкость излучает какое-то потустороннее зеленоватое свечение. Интуиция и инстинкт самосохранения орут набатом:       Не подходи, иначе хуже будет!       Но когда я эту парочку нянек слушал?       Правильно, никогда.       Одной ногой становлюсь на мостик, проверяя его на прочность. Я вешу двадцать два килограмма, и надеюсь, такой мостик выдержит…       Идея приходит в голову. Резко выдыхаю, вспоминая все плохие ситуации, что когда-либо случались со мной. Вся пещера замораживается.       Я ведь не просто так Вечный Полярный Пентаграммист, обречённый на вечное перерождение. Ступаю на заледеневший мостик уже обеими ногами и иду по нему, подмораживая ещё сильней. Главное только злиться не перестать. Иначе меня ждёт купание в не внушающей особого доверия воде. А я воду не особо жалую в таком виде.       Замечаю подо льдом какое-то движение и на рефлексах отскакиваю назад. Мостик частью мигом обрушивается из-за головы водяного дракона. С усами и змеиным происхождением, как положено. И камнем во лбу.       — Кто ты и по какому праву вошёл в мою обитель? — вот это голос. Ладно, попробуем мирное разрешение конфликта.       — Я пришёл сюда по испытанию. Извиняюсь за вторжение, я не знал, что вы здесь живёте, — спокойствие, только спокойствие….       — Тебе ещё даже двадцати трёх нет, какое испытание? — надоели с возрастом.       — Полноправные Хранители Междумирья погибли в бою, овеяв себя вечной честью. Я, как Теневой Хранитель Междумирья, пришёл сюда по праву долга, — слова сами собой сорвались с языка.       - Хм-м… Что же. Ты прошёл испытание на спокойствие. Любой Хранитель должен оставаться спокойным, даже когда ему грозит опасность, — я что-то не понял. Это что, шутка?       Дракон, кивнув мне, нырнул обратно. Я же, разогнавшись до сверхзвуковой скорости, перелетел прыжком через потопленную часть мостика.       Невольно трогаю чёлку, состоящую из нескольких иголочек. Седых, естественно. По-моему, я весь поседею такими темпами к концу испытаний.

***

      Испытание на справедливость.       Прежде чем полностью открыть дверь, оглядываюсь. С шумом дверь за мной закрывается. В центре комнаты стоит постамент с пистолетом. Подхожу поближе и настороженно оглядываюсь.       Что на этот раз? Орды врагов?       Пространство начинает рябить, покрываясь оптической иллюзией. Перед мной на коленях стоят трое. Их лица скрыты тенями, я не могу понять кто это по расе. Чувствую, что сзади, справа от меня, есть ещё кто-то. Из той стороны послышался незнакомый женский голос.       — Слева Эйрис, трусливый наёмник, сражающийся тогда, когда противник слабее его, — э, дамочка, вы погодите. Тот дар, который я выбрал за уничтожение шестой Звезды Раздора, был даром чувствовать ложь. А я в этой фразе чувствую литры, если не тонны, лжи.       — Посередине Калина, многодетная мать-одиночка, острая на язык и лгущая всей деревне, что у неё все хорошо, — вот дура. Неужели не поняла, что у меня на ложь острая хроническая аллергия?       — Справа же Рэйс, дерзкий вор, не раз попадавший в такие передряги. За плату за перехват задания нашего братства я требую смерть любого, кто стоит в этой комнате.       Я чую, что она лжёт. Слабо врать в глаза? Вот я иногда вру о своём самочувствии.       Их убивать не справедливо, я не чувствовал ложь только в последней фразе. Значит, тут только одно решение. Проверяю, заряжен ли пистолет. Спускаю предохранитель и, повернувшись на пятках, стреляю в сторону ассасинши.       Иллюзия тут же рассеивается, а дверь, ведущая в коридор приветственно распахивается, зовя внутрь. Возвращаю предохранитель в прежнее положение, ложу пистолет обратно и ухожу из зала в следующий коридор.

***

      Испытание на доброту.       В этом же зале меня встречает призрак маленького антропоморфного совёнка, пытающегося собрать своими руками-крыльями рассыпанные призрачные монеты. Выходит у него как-то не очень. По его лицу скатываются слёзы, сам он паникует.       — Хей? — окликаю его, медленным шагом подходя поближе. — Не плачь. Что у тебя случилось?       Он утирает слёзы крылом. Боже, да он напуган…       — Я тебя не обижу. Расскажи, что произошло? — сажусь рядом с ним на корточки, опуская глаза на его уровень. С моими мелкими такое проходило, когда у них было что-то не то.       — М-мой отец — богатый странствующий торговец. Я случайно рассыпал эти монетки… а теперь собрать не полу-учается! — ребёнок, что с него взять?       — А давай я тебе помогу? — улыбаюсь доброй, открытой улыбкой. Чуть наклоняю голову.       — А можно? — какой-то он весь неуверенный в себе.       — Конечно! — заставляю образоваться мини-Призрачный Смерч, поднявший монеты с пола и опустивший их в руки.       — Б-большое спасибо вам, добрый сэра! Я никогда не забуду вашу помощь! — призрак растворяется в воздухе. Поднимаюсь и произношу вслух.       — Всегда пожалуйста.       Форма обращения «сэра» встречается у хагунов… Я слышал, что у них потерялся ребёнок. Как раз совёнок лет шести, сиреневатый. Получается, я этого ребёнка сейчас видел?..

***

      Испытание на порядочность.       Длинный зал тянется вперёд, метров наверно семьсот будет в длине, пятьсот в ширине и пятьсот в высоте потолка. Воздух вновь, как в зале с пистолетом, рябит и появляется иллюзия городской улицы. Ветер носит песок, окна закрыты. Слух эспера улавливает какие-то звуки. Свистящие, как будто…       — Ай! Не бей меня, я ничего тебе не сделала!       … кого-то бьют хлыстом. Глаз дергается. Такие случаи просто ненавижу.       Бегу на звук и за поворотом замираю, чувствуя, что просто жажду прибить кого-либо, желательно ту дрянь, что бьёт по земле и девушке лет семнадцати хлыстом.       Как и в прошлом случае с оптической иллюзией, их лица и силуэты закрыты тенями, не дающими мне понять, кто это.       Как только он замахнулся, чтобы ударить снова, во мне что-то переклинило. Я чисто по наитию завёл руку за спину и резко перенёс её вперёд. Мысленно крикнув: «Теневой Клинок Мести!».       Приём не заставил себя ждать. С руки слетело теневое лезвие антрацитового цвета, попавшее в неудачливого обладателя хлыста.       «Лунная Соната»! Раны неизвестной довольно быстро затянулись от приёма лечения, сам я почувствовал легкий прилив сил.       Оптическая иллюзия рассеялась. Следующая дверь распахнулась.

***

      Испытание на храбрость.       Едва вхожу, как в зале начинает искажаться пространство, а в центре появляется тот, кого я боюсь больше всего. Чувствую, что сердце уходит в пятки. Дверь за мной захлопывается. Назад пути нет.       Смотрю на мой страх. На меня самого, но с кроваво-алыми глазами и длинными когтями.       Моя ошибка.       Мой страх.       Моё детище.       Задуманная Элизиумом моя злая копия.       Тирфен. Враг из разряда — он это наполовину ты, ты это наполовину он. Ключевое слово «наполовину». В остальном он — это он, ты — это ты.       Он притворно ласково улыбается, да вот только, я вижу, как в его глазах разгорается что-то такое, от чего меня прошибает пот. Манит меня рукой с когтями, которые режут одни из самых прочных металлов как нож масло.       — Давай, иди сюда, малыш… Я тебя не обижу… — лжет. Завожу руку за спину и начинаю формировать в ней шар из теней. Кричу во всё горло:       — Врёшь! — эхо повторяет за мной крик.       — Ах та-ак? Иди сюда и прими свою смерть достойно! — о, сколько пафоса.       — «Теневой Шар»! «Тёмный Пульс», — отправляю в него шар тёмной энергии, он телепортируется. А кто сказал, что с Тирфеном битва будет честной? Как только он подходит поближе, выпускаю луч из чёрных эллипсов, светящихся фиолетовым.       Хотя… Атаки проходят насквозь, будто это…       Иллюзия.       — Стой. Я не боюсь тебя. Ты — лишь страх, мираж, и ничего более! — вспоминаю, как ударил в него Тёмным Клинком Возмездия Скованного Разрушения. Он тогда рассыпался в пыль, — Ты мёртв!       Тирфен медленно, скалясь, растворяется в воздухе. Следующая дверь приветственно распахивается.

***

      Испытание на терпение.       Следующий зал вроде такой… дворцовый. Белые колонны, чёрный мраморный пол… И кружащиеся в танце пары, как всегда, закрытые тенями. Играет надоедливая музыка. По всему залу то комплименты, то воркование, то ещё что-то…       Идиллия. Не реальная, сказочная, позитивная, до противного приторная утопия. В которой нет места для меня, прошедшего ад двухлетней войны, в которой я потерял почти всех, кто мне дорог.       Начинаю медленный шаг. На нервы играет музыка, одиночки всячески пытаются меня оттянуть к себе, затянуть в плен танца, из которого я вряд ли выберусь.       И до жути обидно. Обидно, что я не увижу таких любимых глаз цвета весенней листвы, в которых можно увидеть любовь и верность, порой таинственность и хитринку, вместе с дерзостью. Сильная, дерзкая, независимая, но добрая, отзывчивая, чувственная, эмоциональная и верная. Обидно, что я больше не увижу свою Сумеречную Пентаграммистку, понимающую меня с полувзгляда.       Пинками загоняю обиду по глубже, куда-то далеко-далеко в душу.       Несмотря на то, что раздражаюсь попытками утянуть меня в вальс, терплю, дохожу до двери и распахиваю. Оглянувшись, вижу пустую пещеру с кучей могил.

***

      Испытание на свободолюбивость.       В следующем зале меня встречают по несколько клеток. Золотых. И моя фобия удержания насильно. Стискиваю зубы, чувствую, как уши прижимаются к голове и нехотя толкаю первую дверцу, входя в клетку.       Сразу становится жарко, как в преисподней. Всё тело будто горит, а я почти бегу в следующую. Из пола клетки появляются золотые усики, пытающиеся меня задержать, но я отстреливаюсь «Полярным Пламенем».       В следующей я чувствую, как на меня обрушивается море. Носит, колбасит туда и сюда, закручивает в водовороты, мешает дышать. Оно ещё и ледяное! Да что за садисты это испытание придумали?! Разгоняю холод «Полярным Теплом». Почему, вот почему именно море… Почему не ручеёк? Кое-как, шатаясь из стороны в сторону, как не знаю кто и пытаясь не свалиться на пол, иду вперёд. Ещё и от усиков отстреливаюсь «Цунами Поляра», а уже прицепившиеся отрезаю «Клинком Поляра II»       Другая же встречает меня просто адским холодом, и сугробами, падающими прямо на голову. «Полярное Тепло» не помогает. Разгребаю завалы и ощущаю интуицией, что сейчас надо бежать. Вскакиваю, применяя «Анти-Гравитацию» и бегу прямо по снегу, не проваливаясь. Боковым зрением вижу, что усики стали полноценными усами, более крепкими и гибкими, похожими на цепи. А ещё они тянутся ко мне.       Вваливаюсь в следующую и с воем на сверхзвуковой скорости пробиваю дверь клетки, попутно применяя «Полярную Ауру». Электричество!!! Усы с молниями тянутся за мной из клетки ещё на два метра, а потом с явно недовольным звоном втягиваются обратно. Вхожу в дверь, ведущую в коридор. Следующий коридор. И сползаю по двери, твердо решив отдохнуть.

***

      — Всё? — неверующе выдыхаю, смотря на тоннель, ведущий к свету. Оттуда можно почувствовать ветер.       Иду было туда, но опускаю взгляд на стены и спотыкаюсь. Подхожу поближе. Список Хранителей, что прошли эти испытания и стали ими. Взгляд натыкается на такие знакомые, такие родные имена. По щекам бегут слёзы, а в горле опять появляется ком. Потому что я знаю, что больше я обладателей этих имен не увижу.       Нэф Хечхог де Миренце Лунар Аудиторе. Риит Хечхог де Миренце Лунар Аудиторе. Азур Хечхог де Миренце Солар Аудиторе. Тилант Фокс де Миренце Солар Аудиторе. Фалуд Хечфокс де Миренце Солар Аудиторе. Спирит Хечхог де Миренце Солар Аудиторе. Рэйуд Хечфокс де Миренце Лунар Аудиторе. Лифиант Фокс де Миренце Лунар Аудиторе. Селена Хечхог де Миренце Лунар Аудиторе. Акатсуки Вульф де Миренце Солар Аудиторе. Мимино де Паппетер Сомбра. Фанти де Иларе Хиларио. Скайлайн де Таниес Темпо. Ал Хечлион де Миренце Лунар Аудиторе. Алант Фокслион де Миренце Солар Аудиторе. Сонг Фокс де Эмотионал Аудиторе. Сольвейг Найтингейл де Мемори Алом. Даркнесс Хечхог де Кипер Аудиторе. Эклипс де Таистелла Унсур. Иви де Сквиррел Авастус. Миним де Унллив Косаинт. Вайт Хечвульф де Кипер Аудиторе. Клауд Фольф де Эмотионал Аудиторе. Сэднесс Вульф де Кипер Аудиторе. Арт Лион де Флейр Санни. Солинг Джакал де Сильвестр Аудиторе. Андра Фокскэт де Дроп Ватер Аудиторе. Лайт Хечхог де Кипер Аудиторе. Дарк Хечхог де Кипер Аудиторе. Найтли Фокс де Эмотионал Аудиторе. Дриммер Фокс де Эмотионал Аудиторе. Файтур Линкс де Барратан Близзард. Домино де Унллив Косаинт. Альт де Сквиррел Авастус. Кристалл де Таистелла Унсур. Грей Фокс де Мечайзинг Алом. Кира Кэт де Реалита Виндер. Риолу Вульф де Соркунта Ниекенис. Умбра Вульф де Кипер Аудиторе.       Чуть опускаю взгляд пониже и становится немного полегче. Потому что я вижу имена тех, кто жив.       Аномалити Фокс де Эмотионал Аудиторе. Авантюрин Хечхог де Миренце Лунар Аудиторе. Хризолит Хечхог де Миренце Солар Аудиторе.       Меня тут нет, ибо я отказался быть полноценным Хранителем, но стал Теневым Хранителем Междумирья. Чтобы быть в резерве, на всякий случай. Теперь этот случай настал. Иду вперёд уверенно, расправив плечи и немного волнуясь. Очень страшно. Вдруг меня не примут? Но я буду идти только вперёд.       Хех, а ведь меня сюда привела всего лишь мечта…       Ухожу из туннелей и иду вперёд. К своей цели. К своей мечте. К своему посвящению. Не видя, что на стенах вспыхивает новое имя.       Нефрит Хечхог де Миренце Лунар Аудиторе.