***
Дорогой дневник. Сегодня не мой день рождения. Неожиданно? Он будет послезавтра. И праздновать его я буду в Испании, потому что папа уехал по делам в Швейцарию. Там нужно помочь дедушке с бизнесом. Никки сломал ногу. Бедный мой малыш. Естественно, мама останется с ним дома. Да и никакого праздника я особенно не чувствую. Никки грустный, папы нет дома. Поэтому родители предложили в этом году отпраздновать в Испании. Впервые я лечу туда не после своего дня рождения, а за день до. Ждёшь итоги года? Ну ладно. Никки влюбился в свою подружку из класса. Но потом он променял её на другую девчонку. Никки, ты меня расстраиваешь, зайка. Похоже, у мужчин это на генном уровне заложено. Мама говорит, что до того, как встретить её, папа поимел половину Сан-Франциско. Да, прямо так и говорит. Она считает, что нет смысла скрывать от меня, что мир — не сахарная вата. Особенно после того, что случилось месяц назад. Месяц назад я рассталась с Дэном. Пока я думала какой у меня замечательный парень, не давит на меня, ни на что не намекает, он в это время трахал всё, что движется. Ну и наивная же ты дура, Бекки. Как ты думаешь, что он сказал? Цитирую: «Ты сама виновата. У мужчин есть потребности». Вот же ушлёпок. Да какой из тебя мужчина? Мужчина не парит больше года мозг одной, пока трахается с другими. Больше всего я жалею, что потратила на него целый год. А точнее четырнадцать месяцев. И как ему самому не противно было вешать мне лапшу на уши четырнадцать грёбаных месяцев. Ах да, забыла упомянуть, что с моей драгоценной Лили он тоже трахался. Это уже он сам мне рассказал. Хоть одно доброе дело сделал. Десять лет дружбы пошло по пизде. И слава богу. Хороша подруга! Как после такого верить людям, я не знаю. Так что, из подруг у меня осталась только Андреа. Но я даже рада. Чем меньше людей рядом, тем меньше шансов, что ты окажешься с ножом в спине. Ничего нового больше ни у кого не произошло. Дети у всех растут, всё в порядке. Что я делала месяц после расставания с Дэном? Сначала ревела, как последняя дура, потом просто стало настолько всё безразлично, что я до сих пор нахожусь в каком-то состоянии забвения. Мне не плохо. Мне просто никак. Надеюсь, когда я увижу Андреа, крёстного и тётю Веронику, настроение у меня поднимется. А ещё хочется верить, что Тони хоть немного повзрослел и поймёт уже наконец, что не надо ко мне лезть. А если нет, то ему не жить.***
Я наконец-то в Испании. Впервые летела одна, уже скучаю по Нику. Перелет прошел нормально, я почти всё время проспала, поэтому даже не устала. В аэропорту меня встретили крестный и Андреа. Я чуть не расплакалась, когда их увидела. Так соскучилась. — Бекки! Наконец-то то ты приехала! — Андреа чуть меня с ног не сбила, повисла на мне как коала. — Андреа! Я тоже по тебе скучала, только слезь с меня, мы сейчас упадем, — попыталась я стряхнуть эту дылду. Крестный смеялся от этого умилительного зрелища. Когда Андреа наконец-то меня отпустила, я тут же попала в его не менее крепкие объятия. У них это семейное. Очень тактильные люди. Иногда даже слишком. — Эй полегче! — крестный так меня сжал, что у меня что-то хрустнуло. — А то я так до семнадцати лет не доживу. — Привет, малышка, — крестный поставил меня. Как же приятно чувствовать землю под ногами. — Мы просто скучали. Как там дома дела? — Всё хорошо, мама просила вас за нее обнять, но я боюсь, вы меня удушите совсем, — отпрыгнула я подальше от семейства. Крестный смеялся. У него такой добрый смех. В кого интересно Антонио смеётся, как гиена? Всё ещё надеюсь на то, что он приёмный. — Как тётя Вероника? — С мамой всё прекрасно, — махнула рукой Андреа. — Поехали уже, а то нам не жить, если пирог остынет до нашего приезда. — Мой любимый? С вишней? — во рту тут же свело от предвкушения самого вкусного в мире лакомства. Андреа кивнула. — Тогда чего ж мы ждём? Чур я на переднем сидении! Ехать от Аэропорта было не долго, потому что они живут в частном секторе, а он почти на выезде из города. Хорошо, что я села отдельно от Андреа, а то она бы меня удушила от счастья. На самом деле, я очень рада, что она будет со мной весь месяц. — Тётя Вероника. Я так рада тебя видеть. — Бекки, дорогая, привет! — хотя бы тётя Вероника меня не пытается удушить. Но следы от помады на щеках останутся. — Пойдем к столу дорогая, ты, наверное, голодная. Помимо пирога, конечно, был целый стол еды. Готовил всё крестный. Он офигенно готовит, кстати. Единственное, из стряпни тети Вероники, что может сравниться, а точнее даже превзойти, это вишневый пирог. Мы поужинали вчетвером, чему я была несказанно рада. — Где твой приёмный брат? — спросила я у Андреа, не стесняясь того, что родители Тони за столом. — Гуляет где-то с друзьями. Он дома вообще только спит. И то, если б не отец, он бы наверное мог неделями не появляться. А что, скучаешь? — усмехнулась девушка. — Ну конечно, — закатила я глаза. — Думаю, в какую комнату не надо идти, чтобы с ним не встретиться. — Пора бы вам уже зарыть топор войны, — сказала тётя Вероника. — Смешная шутка, ей богу, — отмахнулась я. Всю ночь с Андреа болтаем, несмотря на то, что созванивались каждый день. Под утро засыпаю в своей комнате, а точнее в той, где обычно мама с папой спали. Но в этот раз её отдали мне. Просыпаюсь оттого, что в сознание врывается громкая музыка. Открываю глазу. Ну конечно. — Привет Американцам, — накрываю голову подушкой. Музыка нормальная. Не хочу видеть эту наглую рожу просто. Тони срывает с меня одеяло. Ну всё, мне кажется, что у меня уже глаза кровью налились. — Придурок! А если бы я была голая? — кричу во всё горло. — На это и был расчёт, — ухмыляется этот дьявол, уворачиваясь от подушки, которую я в него швырнула. — Поднимай свой зад. — Иди в жопу, — отворачиваюсь демонстративно. — Если через десять минут тебя не будет внизу, то на пляж мы едем без тебя. Как только этот паршивец исчез из моей комнаты, я начала собираться. Ради моря я готова его потерпеть. Уже через семь минут я внизу. Краситься я перестала с тех пор, как рассталась с Дэном. Любите меня такую какая есть. С гнездом на голове и синяками под глазами. — Бекки! Доброе утро! С днём рождения! — чмокнула меня Андреа. — Я взяла с собой сандвичи, так что поедим на пляже. — Ты чудо, но я не хочу его отмечать, помнишь? Ты мне обещала. Андреа просто невероятная красотка. Ноги длинные, талия такая, что можно в замок обхватить руками. Ни тебе целлюлита, ни тебе жириночки. Фигура у неё точь-в-точь как у мамы. У моей мамы. Алло, природа? Ты ничего не перепутала? Откуда у меня жирные ляжки и огромный зад? Ещё и рост сто пятьдесят шесть сантиметров. Как говорит папа, метр с кепкой, а замечательный нос картошкой только прибавляет шарма. Ну зато у меня глаза красивые. Голубые, как у папы. Хоть что-то радует. Хотя сейчас на глазах у меня темные очки. Бинго. По дороге мы заехали за парой друзей Антонио. Как только они сели в машину, у меня сразу уши стали в трубочку сворачивать. Эта отвратительная троица во главе с Тони не прекращала нести какую-то дикую хрень, приправляя её сальными шуточками. Несите тазик. Море сегодня было не самое тихое, но народу на пляже было полно. Там к нам присоединились еще несколько друзей Тони и Пилар — лучшая подруга Андреа. Будь осторожней, милая Андреа, подруги — люди ненадёжные. Солнышко припекало хорошо. Я растянулась на лежаке и через темные очки наблюдала, как вся эта компания с визгами плескалась в море. Это зрелище мне надоело, и я решила прикрыть глаза и насладиться солнышком. Всё было прекрасно, пока я не почувствовала, что это самое солнышко мне загородили. — Ну и чего ты тут тухнешь? — раздался недовольный голос. — Тебя забыла спросить, — шикнула я. — Лежишь тут, как старуха, портишь всем настроение. А должна радоваться, у тебя же день рождения сегодня. — Отвали, Тони. Что ты ко мне прикопался? — открываю всё-таки глаза, чтобы испепелить взглядом это исчадие ада, даже очки ради такого случая сняла. Скалит зубы свои стрёмные. Хотя, с зубами вроде всё нормально стало. Зубная фея существует? Без магии тут точно не обошлось. Так, я что уснула? Откуда у него кубики нарисовались? Так, Ребекка, он сейчас подумает, что ты на него пялишься. Хочешь ещё сильнее раздуть его эго? — Пошли купаться, — кивает он в сторону моря. — Я не хочу. Проваливай, — опять вижу этот оскал и ещё глаза прищурил. Что-то мне это не нравится. Как зверь перед нападением. — Ах так! Ну держись! — секунда, и я уже не на лежаке, а болтаюсь в воздухе, пытаясь вырваться из этого захвата, пока он бежит к воде со мной на руках. И откуда у него столько силы? Ещё руки мне прижал, чтобы не заехала по самодовольной физиономии. — А ну поставь меня на землю! Отпусти, мать твою! — отпустил. И я полетела в воду с трамплина, а когда вынырнула, то меня накрыло волной, потому что этот придурок специально прыгнул рядом. Вынырнул и ржёт, пока я пытаюсь откашляться. — Тебе конец! — А ты догони попробуй! — усмехнулся он, ныряя под воду. Плавает он быстро. Ещё бы у этого детины рост сто девяносто три сантиметра, а размах рук, больше чем вся я. На самом деле, ему всё-таки удалось меня расшевелить, я даже начала смеяться, наблюдая, как пищит Андреа, пока он её с плеч в воду подкидывает. — Бекс, тебя подкинуть? — вдруг обращается ко мне Тони. — Что надо делать? — выглядит это весело. Чем чёрт не шутит? Так, а с каких это пор он меня называет Бэкс? Да и вообще по имени. Обычно он меня звал «эй ты». — Становись сзади, а когда нырну, сядешь мне на шею, — объяснил он. — Не боишься, что я тебя утоплю? — прищурила я глаза, подходя ближе. — Силёнок не хватит, Рэмбо, — бросил насмешливо Тони и нырнул. В любой другой момент я бы надавила ему на плечи, чтобы он захлебнулся. Но сейчас слишком много свидетелей, отложим на потом. Сажусь ему на шею и чувствую, как он кладёт руки мне на щиколотки. По телу какая-то непонятная дрожь бьёт. Наверное из-за того, что раньше мы с ним только в драке соприкасались. Чувствую, как он начинает подниматься и сильно толкает меня с себя, помогая руками. Лечу, кажется, целую вечность и визжу, как ненормальная. Море снова смыкается над головой, и все заботы куда-то улетучиваются. С пляжа мы приехали в пять вечера. Дома никого. На столе записка. — Мы выиграли путёвку на две недели, — начала читать Андреа. — Да, мелочь, вы всё правильно поняли, нас не будет целых две недели. С днём рождения, дорогая Бекки. Подарок в твоей комнате. P.S. Не разнесите дом. С любовью мама и папа, — дочитала она. — Ура! Вечеринка! — присвистнул Тони.***
— Здесь столько народу, что это никак не вяжется с просьбой не разносить дом. Кто вообще все эти люди? — оглядывала я толпу. — Да брось, не будь занудой. Это наши друзья. Ну, по крайней мере, третью часть я точно знаю, — пыталась успокоить меня Андреа. — Пойдём познакомлю тебя с парнями из сборной школы. — Зачем? Какой ещё сборной? — напряглась я. — Как зачем? Может, тебе кто-нибудь приглянется, хватит уже депрессовать из-за своего Дэна. — Я же просила, не напоминать о нём, — скривилась я. — Прости, ну пойдём познакомлю, — умоляюще смотрела на меня подруга. — Ладно, — я поняла, что она просто так не отстанет. — А что за сборная-то? — Баскетбольная, конечно, — подходим к кучке накаченных высоких парней. Ну, посмотреть есть на что, ладно. Андреа приветливо машет и по-дружески обнимается с парой из них. — Ребят, знакомьтесь. Это Бекки. А это Пабло, Рафаэль и Сэм. Ну, а с Диего ты знакома. — Так значит вы, ребят, баскетболисты. Кто у вас капитан? — решила включить я дружелюбие. — Он прям щас за твоей спиной, крошка, — усмехается тот, кого Андреа назвала Сэмом. Оборачиваюсь. Тони. Вот как. Теперь понятно, откуда такое самомнение. Он ещё и капитан сборной. И это при том, что ему ещё два года осталось учиться. — Хей, бро, как жизнь? — тут же слышу от кого то из парней. Снова эти дебильные жесты и фразочки. По одному парни могут быть не такими уж и отвратительными, но когда они собираются в компанию, это просто кошмар. Вечеринка проходит так себе. Для меня. Всем-то весело. Андреа с Пилар танцуют, Антонио, как всегда, травит своим друзьям байки, пока его с двух сторон облепили черлидерши. Я уверена, что это именно они. Таких всегда издалека видно — ноги от ушей, тонна косметики, тупой смех. Что делаю я? Сижу на столе, болтаю ногами и переписываюсь с мамой. Она скидывает фотки брата. Хочу уже обнять его. Расставание далось мне сложнее, чем я думала. Сама не замечаю, как оказываюсь на странице Дэна. Улыбается своей фальшивой улыбкой. Не знаю зачем, но решаю, что я взрослая и спокойная — можно его разблокировать. Снова отвечаю маме на смс. По сути, на вопрос «Чем занимаешься?» я, ответив «скучаю», не соврала. Да, я на вечеринке. Но я скучаю, пока вечеринка проходит куда-то мимо меня. — Бекки, милая, ты чего так грустишь, пойдём потанцуем? — возникает рядом Андреа. — Не, я за свою жизнь столько натанцевалась, что меня больше вообще не тянет, — пожимаю плечами. — Составить тебя компанию? — В чём? — не понимаю её. — Ну не знаю, — бухтит Андреа. — В твоей печали. — Я не грущу, просто чувствую себя тут лишней. Понимаешь, сложно вот так вписаться в огромную компанию незнакомых людей, — честно признаюсь лучшей подруге. — Как тебе парни из сборной? — подмигивает она. — Кто, по твоему, из них самый красивый? — Ну не знаю, — задумываюсь на пару секунд. — Рафаэль, наверное. — Все зовут его Раф. Да, он красавчик, — закусывает губу Андреа. Красавчик. Не поспоришь. Горячий испанский парень. Представили? Вот это Раф. Брюнет, брови густые, глаза чёрные, скулы острые. Ну и так далее. — Подкати к нему, у него нет девушки. — Андреа, я конечно понимаю, что ты хочешь устроить мою личную жизнь, но мне это сейчас не интересно, — в который раз пытаюсь отвертеться. — Я сейчас вернусь, — Андреа уходит, а через минуту возвращается и тянет меня куда-то в другой конец гостиной, где собралась компания челок на пятнадцать. Примерно поровну парней и девушек. Естественно, баскетболисты вместе со своим капитаном, ещё какие-то незнакомые парни. Андреа, Пилар, черлидерши, которых уже стало трое. И ещё какая-то подружка Андреа кажется её зовут Моник. Кто-то сидит на полу, кто-то — на диване и креслах. Идёт обсуждение, во что сыграть. Бутылочка, так оригинально предложенная Диего, сразу отметается, потому что это слишком плоско и неинтересно. Сходятся на том, чтобы сыграть в «Правду или действие». Не намного оригинальнее, но там хоть не только сосаться надо. Подхожу к дивану, где один из парней любезно уступает мне место, потому что Раф его толкает. Сажусь рядом с ним, подбирая одну ногу под себя. Конечно же, хозяин вечеринки выступает в роли тамады. Хотя из него бы клоун вышел лучше всего. — Итак, напомню правила, — выкрикивает Тони, заглушая общий галдеж и музыку. — Крутим бутылку. На кого указывает, выбирает правду или действие. Если не хочет отвечать или делать, пьёт рюмку. Ну, конечно, мой старый друг — алкоголь. Мы с тобой с пятнадцати лет не виделись. Интересно, что это за пойло? Похоже, крепкое. А знаете, что я пробовала в пятнадцать лет? Пиво. Один стакан, я уже летела на вертолёте. Придётся избегать этой участи. Андреа тоже не пьёт. Зато Тони мастерски разливает по рюмкам тёмную жидкость. Бутылка, раскрученная им, указала на Пилар, из-за чего та залилась краской. И эта туда же. — Пилар, правда или действие? — спрашивает Тони. — Правда, — сразу же отвечает девушка. — Сколько парней у тебя было? — В каком плане? — поинтересовалась Пилар. — Нууу, — протянул Тони, а его тупые дружки заулюлюкали, — с кем заходило дальше поцелуев. Пилар ещё сильнее покраснела, кажется, эти вопросы ещё и от Тони её смущали. Она опустошила одну рюмку и жутко скривилась. Да уже, вряд-ли там сок яблочный. Играем дальше. Черлидерша станцевала тверк, кто-то из парней признался, что целовался с другим парнем. Тупые вопросы — тупые ответы. Многие уже выпили, когда на меня указала бутылочка, которую крутила блондинка-черлидерша. — Ты девственница? — мерзким голоском спросила она. Ну, конечно. Ничего оригинальней не придумала. Не хочу, чтобы кто-то зацикликливался на моей персоне, и тем более на моей половой жизни, которая, естественно, отсутствовала. Твою мать. Беру рюмку и одним глотком опустошаю. Горло обожгло, голова закружилась. Кручу бутылку, горло показывает на Диего. — Правда или действие, Диего? — Правда, — неприятно ухмыляется парень. — Ты целовался с кем-нибудь в этом кругу? — банально, но думать лень. А то ещё переутомлю свой мозг, который и так не в восторге от того, что я только что выпила. По-любому с кем-то из черлидерш он и не только целовался. Может и не с одной. Но мне нет дела до всякой грязи, которой и так полно в этой игре. — Да, — естественно отвечает он. Замечаю, как Андреа опустила глаза. Да ну, бред. Наверное, показалось. Она бы мне рассказала. — Правда или действие? — Диего крутит бутылку. Останавливается на Андреа. — Действие, — подумав, отвечает подруга. — Покажи сиськи, — скалится баскетболист. Вижу, как Андреа испуганно на него смотрит. Она не пьёт, но и действие выполнять не станет. — Ты охренел? — ого, товарищ капитан, не ожидала. Тони подскакивает с кресла. — Это вообще-то моя сестра. — Бро, ты можешь выйти, — ржёт Диего. Все рассмеялись. Кроме Андреа, меня и Тони. — Это мой дом, поэтому выйдешь ты, — вижу, что у него руки в кулаки сжались, и на скулах желваки ходят от злости. — Да ты чего, бро? — Встал и вышел, — рычит Тони. — Проваливай, Диего! Все с упоением наблюдают за сложившейся сценой. А я смотрю на Тони и не узнаю его. Я и подумать не могла, что он такой вот брат-защитник. Да и вообще, впервые как-то на него под другим углом посмотрела. Обычно его злое выражение лица было адресовано мне. Но вот желваков на скулах не было. Да и скул-то собственно не было. Откуда они взялись? Когда он вырос так? Почему я всё ещё метр с кепкой, а другие растут? Эй, парень, ты кто? И куда ты дел моего старого врага — кролика Роджера? Смотрю на Андреа. У неё в глазах стоят слёзы. Она поднялась с дивана и ушла. Конечно же, я пошла за ней. — Андреа, ты чего? — догнала её в комнате. — Послала бы его куда подальше и всё. — Ты не понимаешь, Бекки, — на прекрасном лице моей любимой девочки блеснули слёзы. — Он мне нравится, а он так… — Так это с тобой он целовался? — сложила я два плюс два. Смотрю, а Андреа уже во всю рыдает. Пьяным мозгом соображаю, что слишком много слёз из-за поцелуя. — Андреа, скажи, пожалуйста, что ты с ним не переспала? — она молчит, только ревёт. Ну, всё понятно. — Господи, Андреа, да перестань ты рыдать, — обнимаю её. — Слушай, ты же не знала, что он такой придурок. Тони в курсе? Он поэтому так отреагировал? — Нет, если Тони узнает, он и меня прибьёт и Диего, — вздрагивала у меня на плече девушка. — Ну Диего, допустим, заслужил, — рассуждаю. — А тебя почему? — Он мне давно говорил, чтобы я с ним не связывалась. Я ему пообещала, — прошептала она, давясь новой порцией слёз. — Ты же никому не скажешь, Бекки? — Андреа, я похожа на предателя? — Андреа покачала головой. Я прижала её к своей груди. Моя маленькая, глупая девочка. Хотя сама-то не лучше. В очередной раз убедилась, что все парни — козлы. Да и вообще люди, наверное. — Почему ты мне ничего не рассказала? — Мне было стыдно, — тихо ответила подруга. — Ох, милая, — я погладила её по кудрявой голове. — Слушай, я успокоилась. Иди назад. — Нет, мне там нечего без тебя делать, — отказалась возвращаться на вечеринку я. — Иди, не надо меня тут охранять. Я никуда не денусь и точно ничего с собой не сделаю, — обещала Андреа. — Идём со мной, — попросила я, не желая оставлять её. — Не хочу его рожу противную видеть. — Тогда я останусь. — Поднимай зад и шуруй вниз. Расскажешь потом, что там было интересного, — Андреа буквально вытолкала меня из комнаты. — Где сестра? — спускаясь по лестнице, столкнулась с Антонио. Вид у него был чересчур возбуждённый. — Она у себя. Тони, стой, не ходи к ней, — поймала я его за рукав, когда он уже хотел рвануть вверх. — С чего бы? — рассержено посмотрел на меня, сводя брови. — Просто не надо. С ней всё в порядке. — Почему она ушла? — не поверил мне Тони. — Ну, знаешь, — начала сочинять я, — она же не пьёт, а сиськи показывать не в её духе. Вот и решила уйти. — Как-то слабо верится, — сложил он руки на груди. — Да какой мне смысл тебе врать? — обиженным голосом сказала я. Актриса! — Она точно в порядке? — обеспокоенно спросил он. — Да, она позже спустится, — спотыкаюсь об свою же ногу. Господи, какой позор, он меня сейчас засмеёт и будет мне это до конца жизни припоминать. — Бекс, я конечно понимаю, что выгляжу сногсшибательно, но не надо с лестницы падать, — так и знала, что будет ржать, поганец. — Не льсти себе, — впервые ловлю себя на мысли, что выглядит он и правда неплохо. Этот красный свитшот ему очень идёт. Господи, Бекс, ты пьяна. — Пошли уже дальше играть. Возвращаемся за стол, вижу, как Раф сияет, когда я сажусь рядом. Кто-то из команды крутит бутылку и она указывает на Тони. — Антонио, правда или действие? — Действие, — расстраиваюсь, потому что информация о врагах лишней не бывает. — Поцелуй Бекки, — выдаёт парень. Что? Просто что? Как там тебя? Пабло? Пабло, что я тебе сделала? За что ты так меня не любишь? Понимаю, что сейчас Антонио полезет целоваться, потому что репутация засранца — капитана сборной — на кону. Уже готовлюсь отбиваться, но Тони ухмыляется, смотрит на меня как-то исподлобья и опрокидывает рюмку. Слышу неодобрительный гул. Нет, я бы и сама его целовать не стала, конечно. Но чувствую себя как-то униженно. Теперь все считают, что какая-то ущербная, раз мистер Казанова не стал целовать меня. И что это за взгляд был непонятный? Минут через двадцать игра всем наскучила. Компания разбрелась кто куда, но вечеринка всё ещё была в разгаре. Я поднялась к Андреа. Она миленько посапывала, так что, я осторожно прикрыла её дверь и пошла на кухню — очень хотелось пить. На что я надеялась, когда схватила стакан со стола? Что там будет просто кола? Наивная Бекки. Конечно-же там было бухло, но поняла я это, уже когда допила стакан. Уууу, по голове стукнуло хорошо. И почти сразу же мне написал Дэн. Лучший день рождения, блять. «С Днём рождения, детка. Я всё понял. Извини, вёл себя, как настоящий мудак. Дай мне ещё один шанс. Я люблю тебя». «Спасибо за поздравления, у меня уже есть парень», — ответила я, не желая показаться жалкой. «Я тебе не верю, ты не из таких», — не заставил долго ждать ответ. Каких ещё не таких? Не из шлюх, с которыми ты спал? Так! Я должна быстро что-то придумать. — Раф! Как хорошо, что ты пришёл! Давай сфоткаемся? — окликнула я парня, проходившего рядом. — Давай, почему бы и нет, крошка, — обнимает меня, а я тяну его ближе к себе и целую в губы. — Отличное фото, спасибо, — пытаюсь выскользнуть из его объятий. — А благодарность? — спрашивает парень, от которого конкретно так прёт алкоголем. — Какая ещё благодарность, я уже сказала спасибо? — не понимаю я. — Этого недостаточно, крошка, — чувствую его руку на своей заднице. Да, пап, ты был прав. Жопу эти шорты совсем не скрывают. Потому что рука его потная меня не за ткань держит. — Руки не распускай! — отталкиваю парня, но эта пьяная испанская рожа только сильнее ко мне прижимается, пытаюсь отойти назад, но упираюсь в кухонную тумбу. Ну всё, Бекки, поздравляю. Сейчас тебя изнасилуют. Но тут его кто-то толкает в плечо. — Исчезни, — пьяный бугай загородил мне обзор, но этот голос я с детства знаю. Вздыхаю с облегчением. Сегодня меня не изнасилуют. — Антонио, ты чё, бро? — возмущается Рафаэль, ослабляя хватку на моей заднице и оборачиваясь. — До трёх считаю! — вид у Тони такой, что если Раф скажет ещё слово, то он точно на него накинется. — Один, — и несостоявшийся маньяк быстро покинул комнату. — Откуда такой героизм? — ядовито выдаю я. Настроение окончательно испорчено. — И это вместо спасибо? — недовольно спрашивает Антонио. — Мог бы и поинтересоваться, вдруг я была не против, — сама не понимаю, что несу и откуда во мне эта злость. Он же действительно спас меня. Бекки, что ты несёшь? — «Убери руки!» — это ты так заигрываешь? — повышает голос кровопийца. — Ну, а вдруг? Так с чего спасать полез? — не унимаюсь я. — Мне б отец башку оторвал, если бы с его любимой крестницей что-то случилось, — отвечает он резко. — Мне надо подышать, — чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. — Проводить? — Не надо. Я в норме, — вру я. — Как знаешь, — Тони хмыкнул. Это у него новая привычка. И она меня жутко бесит. Вышла на улицу. Смотрю, стоят две черлидерши, курят. А я ж святая. Никогда не пробовала. Ну что ж, семнадцать лет. Паршивый день. Паршивое настроение. Время пришло. — Одолжишь сигарету? — не узнаю свой голос. — Без проблем, — они уже докурили. — Зажигалка есть? — Нет, — рыжая подпаливает мне сигарету, и они обе уходят. А я затягиваюсь. Первый раз чуть лёгкие не выплюнула, так сильно закашлялась. Второй раз всё нормально. Перед глазами поплыло. Дорогие друзья, если вы пьяны, никогда не курите, иначе вам будут мерещиться ваши враги. Опять Тони. Что ж он ко мне прикопался, спасатель хренов. Забрал у меня сигарету. — Не знала, что ты куришь. — А я и не курю. И тебе не надо, — красный огонёк встречается с землёй и исчезает под его ботинком. — Ну извини, папочка, я больше не буду, — кривляюсь, изображая детский голос. — Бекс? — ухмыляется опять. — Чего? , — чёрт, я опять на него пялюсь. — У тебя глаза друг друга посылают, — снова этот смех, зубы свои скалит. Красивые. Боже, Бекс, не смей больше пить. Завтра ты будешь смеяться над этими мыслями. — А я сейчас тебя пошлю, — достал уже ржать, честное слово. — Да уж, не думал, что ты такая слабая. Пошли, провожу тебя до комнаты, -протягивает руку, а я смотрю на него снизу вверх и вообще не понимаю, с чего такая доброта-то к моей персоне. — Там опять паук? — кошусь на его руку. — Нет там пауков, — смеётся Тони. — Покажи, — командую. Он раскрыл руки. Ладонь у него точно как моя стопа размером. Не обнаружив опасности, подаю ему руку и на первом же шагу спотыкаюсь. Завтра мне будет очень стыдно. Если доживу. — Так, понятно, — опять я у него на руках. — Опусти. Я не настолько пьяна, — бурчу недовольно. — Ты в стельку, Бекс, — спокойно отвечает мой враг. Вырываться даже не пытаюсь. Я это утром-то и трезвая не смогла сделать. Тони донёс меня до комнаты и даже положил на кровать. — Тони? — едва слышно заву его, когда он уже открывает дверь, чтобы уйти. — Спасибо. — Спокойной ночи, Бекс, — слышу последнее, перед тем, как провалиться в глубокий сон.***
Доброе утро. Похмелье, познакомься, это Бекки. Бекки, познакомься, это похмелье. Голова раскалывается. Я спала в майке и шортах. Ну, не голая и слава богу. Лежу под пледом, но моим застелена постель. Андреа принесла. Милашка. Встаю и несу ей плед. Наши комнаты рядом. — Доброе утро, Андреа, — она уже проснулась, но ещё не вставала, залипает в телефоне. — Доброе утро, — зевает она и оглядывается на меня. — Ого! Ты только посмотри на себя, — Андреа смеётся, а у меня от её смеха голова ещё сильнее болит. — Потише, пожалуйста. Я вчера перебрала. Мне нельзя пить, — потёрла я виски, что пульсировали, пытаясь, кажется, взорвать черепную коробку. — Расскажи всё, что я пропустила. — Давай потом, я зашла тебе плед занести. — Это плед Тони. Упс. Что-то я такого не припоминаю. А помню я всё хорошо. Даже слишком. — Эээ, пойду воды попью, — быстро выскальзываю из её комнаты. Я спускаюсь вниз. В гостиной идеальный порядок. Никаких следов вечеринки. Может, мне всё приснилось? Было бы прекрасно. Кладу плед на диван. Иду на кухню. Тони в наушниках моет стаканы. В наушниках и в шортах. Всё. Крадусь, как ниндзя, к холодильнику, лишь мы не заметил. — Доброе утро, алкоголичка, — слышу бодрый, весёлый голос. Вот же… — Заткнись. Голова болит, — щурюсь от громкости его голоса и от яркого света. — Жди здесь, — он исчезает, а я послушно сажусь на стул. Сил на споры у меня нет. Тони возвращается и протягивает мне какие-то таблетки. — Спасибо, — запиваю водой из протянутого стакана. — И за плед. ______________________________ Дорогой дневник, ну вот, мне уже семнадцать лет. Вчера был слишком странный день. Что я там обычно пишу?