архив Демонического Клоуна

      — Где ты это взял? Верни на место!       Мальчишка, торопливо собрав в салфетку маленькие кусочки сахара, выбегает на улицу. За ним, на счастье, никто не следует. Липкая от смолы листва клеится к его туфлям, пока он, перелезая через толстые ветки, бежит в центр леса. Флоран падает, несильно царапая ладони рук о корни деревьев и, поднимаясь, бежит дальше.       Солнце уже не пробивается в этот людьми забытую лесную часть. Они просто боятся сюда ходить. Уже давно не знают сюда дороги, в это богом брошенное на произвол судьбы место. — Микеле! Ты где? Ты обещал прийти в полдень! — Но в ответ только тишина. — Я принёс тебе сладость. Тебе она так понравилась в прошлый раз… — Где-то от ветра колышутся ветви деревьев, с них и падают крупные листья. — Микеле?.. Микеле, где же ты?.. Ты не придёшь?.. — уже испуганно шепчет он, а в следующую секунду вскрикивает: стрела пролетает совсем рядом с его шеей и вонзается в корень большого дерева.        Эльфы не промахиваются, значит, что-то помешало ему, но ребенок думал вовсе не об этом; понимая, куда забрел, он собирает все силы и быстро-быстро бежит прочь. Явно Микеле больше не придёт, а возможно, всё это была ловушка. Страшный и жестокий план против людей, как рассказывали в деревне! «Только не это, Микеле не мог!» — с отчаянной надеждой думает Флоран. Он единственный, кто тайно ото всех так спокойно, без вражды, ходил в лес.       В момент эльф прыгает с дерева, приземляясь перед сбегающим ребёнком, и на лицо жителя леса приходит разочарование. Ожидал увидеть взрослого человека, с него хоть взять что-то можно, или себе забрать на добычу камней для стрел… Ребенок бесполезен и либо быстро умрет от таких работ, либо придётся вырастить. Таким никто заниматься не станет.       Но и от ребенка, что видел эльфа, можно ожидать проблем. Если в деревне заинтересуются, куда ходил выживший после встречи с эльфами мальчик, непременно сюда придут другие вооружённые люди. И та и другая стороны конфликта рас должны скрываться друг от друга.       Эльф на секунду задумывается, что же делать с ним прямо сейчас, а после его озаряет: это скорее всего тот, с которым граф востока виделся несколько раз. «Попался!!!» — возрадовался мысленно эльф и его взгляд сверкнул кровожадностью.       Флоран прижимает салфетку с сахаром к себе покрепче и в ужасе смотрит на высокого светловолосого эльфа, который уже через секунду хватает его. Вырваться и сбежать от взрослого сильного существа не удаётся, впрочем, на крики о помощи тоже никто не приходит. «И не придёт…» — проносится печальной мыслью в голове мальчика, ведь он сам так неосмотрительно сбежал. Хотелось показать всем, какой он смелый, но в деревне его не любили. Приходилось искать счастье на стороне. — Отпустите меня, пожалуйста, я уйду домой и больше никогда-никогда сюда не вернусь! — просит мальчик, но эльф только усмехается.       Он кладет ребенка себе на плечо, словно мешок картошки, и взбирается по деревьям. У Флорана в глазах всё блестит от такой смены картинок, высоты, от того, по каким тонким веткам смело ступает эльф и прыгает на другие, не менее тонкие. Листва щекочет ноги, бьёт по спине вместе с ветками и застревает в волосах. Мальчик жмурится как только может, лишь бы не видеть и не чувствовать этого. Руками он вцепился в одежду похитителя, чтобы избавиться от страха упасть. Но салфетка с сахаром по прежнему у него. — Мне страшно! Страшно! Пожалуйста, не бегите так высоко…       Его совершенно не слушают, выполняя только свой долг. Отчаявшись, Флоран пытается лишь только не заплакать, ведь уже взрослый мальчик, должен быть сильным, чтобы им гордились. Он представляет, как вернется домой и расскажет папе, каким смелым был, что совсем не испугался.       Через много мучительных минут они добираются до места. Флоран чувствует под ногами что-то твердое — его ставят на ветку дерева, находящуюся в метрах ста от земли. Вниз он смотрит лишь секунду, после падает на колени, прижимаясь к дереву. Ноги сами подкосились, а тело по-прежнему дрожало. — Я хочу домой… пожалуйста… — Достаточно уже ныть, успокойся. Молчи. Домой тебе пути нет, понял?       К ним поднялся второй эльф с тонкой изящной короной из золота на голове, кинжалом на поясе, а лука за спиной не было. — Локонте скоро придет, — сказал он. — Поторопился бы. — Первый взглянул на мальчика. — Он ведь нужен ему хоть немного. По крайней мере мне, так казалось. Я весточку уже отправил. — Зачем я ему нужен? Кто он? — неунимался Флоран — разговор хоть сколько-то отвлекал от ужаса высоты и ситуации в целом. — А ты не знаешь? — неподдельно удивился второй. — Микеле Локонте, восточный эльф. — А… — на лице ребенка стала проступать улыбка. — Микеле… Микеле! — обрадовался он. — Скажите ему, чтобы поторопился, он вам всем скажет, что зря вы меня украли, что должны донести до дома! — Неужели… — первый эльф засмеялся, чем вызвал злость Флорана. Он попытался стукнуть эльфа, но сам шатнулся в сторону пропасти с ветки и, взвизгнув, притих, крепче цепляясь за дерево.       Микеле прибыл через несколько минут. Мальчик хоть и был несказанно рад, но бессчастный вид его знакомого эльфа — друга Микеле Локонте, взгляд, который с опаской бегал по всем присутствующим, настораживали. Радости у ребенка поубавилось. Но только их взгляды встретились, Флоран заметил едва видимую ему одному на мгновение улыбку у друга. — Микеле! Я так ра!.. — неудержался он и чуть было не кинулся отпуститься от ветки и обнять эльфа. — Хах, — не предвзято и с каплей злобы усмехнулся Локонте и перевёл взгляд на себе подобных, на эльфов. — Мы с ним не знакомы, это наглая ошибка. Этого мальчишку я не знаю, — серьезнее и холоднее заявил он. — Его поведение говорит об обратном, как и ты вчера вечером. — Я говорил о мальчике, но… О другом, — продолжил Микеле. — Мой знакомый в разы старше. — А по-моему, подходит. Ты говорил, что он маленький и юркий, что нам его не поймать. Что ж, поймали. Маленький. Сам пришел в лес. Чем не тот ребенок? — У меня не было выбора, что говорить вам вчера, вы пытали меня! Надо же было что-то вам ответить! — всплеснул руками тот, теряя отстранённость и наигранное спокойствие. — Суд состоится здесь и сейчас, — ответили ему. — Не надо, прошу, я всё уже понял, ну подумайте сами, что я мог рассказать этому ребенку? — в миг изменился Локонте, а его голос стал тихим и растерянным, ноток страха там стало слишком много даже для почти взрослого эльфа — по их возрастным меркам, конечно. — Он совсем еще маленький. Мы просто дурачились, играли на нейтральной территории. Послушайте, пожалуйста, давайте отпустим его в деревню к ему подобным людям и забудем, — пытался убедить их Локонте, неумолимо жестикулируя руками, стараясь словно бы призвать Бога себе и Флорану на помощь.       Было страшно что-либо говорить, потому Флоран просто тихо слушал, виновато поглядывая на Микеле. Ситуация предвещала беду, нужно было что-то делать, чтобы её избежать, но он не мог придумать, как ситуацию улучшить. «Микеле знает, что делать», — старательно убеждал себя мальчик и молча жалел о том, что так засиял по приходу друга. Наверное, разрушил какой-то его план. — Убей его, и история забудется, как ты желаешь. И мы никому не скажем, — строго сказал коронованный эльф. Это были совершенно обыденные законы. — Он же ребенок! — воскликнул Микеле почти в отчаянии. «Он же мой друг!» — хотел на самом деле сказать он, но знает, что это только усугубит ситуацию.       К слову, сам он был старше всего на восемь лет, и потому не настолько испорчен этой войной меж людьми и эльфами, чтобы опуститься до убийства невинного. — Ты жалок, граф Конте*… Тогда в силу вступит последний закон кодекса: «Не оставлять свидетелей и убивать предателей».       В эту же минуту эльф, принёсший сюда ребенка, приставляет кинжал к горлу Микеле. Тот решительно жертвует пальцами, чтобы дать себе еще хоть мгновение и убрать лезвие в сторону — сейчас доставать оружие самому было бы самоубийством. Нож приостановился на пару секунд. Микеле успел решиться, делая полшага назад, к краю ветки, на которой все стоят. — Нет, нет, стойте, я сделаю это! — голос дрожит. — Я не предатель… П-позвольте, я докажу, — бледнея, шепчет он.       Ему уступают путь, но кинжал по-прежнему так близко, что может проткнуть шею насквозь при желании владельца оружия. Чтобы предатель точно не оказал сопротивления, чтобы не посмел выкинуть ничего: атаковать или сбежать.       Микеле медленно и, словно напоказ, достаёт небольшой ножичек — такие есть у всех эльфов. Этим ножом он и должен прирезать друга. Мальчик, до этого внимательно слушавший, теперь окутан оцепенением ужаса. Прижавшись к большому мощному стволу дерева, он жмурится и очень хочет что-нибудь сказать, попробовать переубедить друга, но в голове совершенная пустота, и мысль «тебя убьют» звенит, как колокол церкви слишком громко. Флоран берёт себя в руки: пусть Микеле не приближается с этой острой штукой! Нужно избежать смерти любой ценой! Когда эльф оказывается совсем близко, Флоран решается — отпустив ствол дуба, он пытается столкнуть с ветки Микеле, но не успевает осознать, как сам оказывается летящим вместе с ним вниз. На щеку попадают капли влаги — может, роса с ветвей, а может… Флоран отдаленно осознаёт, что это не с дерева и не дождь.       Локонте крепко держит его и, приземлившись на соседнее дерево, продолжает убегать по веткам. Это не новый план, это то, что Локонте осталось: схватить друга и удирать без оглядки, прыгая вверх и вниз по веткам, вправо, лево и снова лево, чтобы не получить ненароком стрелу в спину. Флоран держится за него, крепче чем когда-либо в жизни обнимал дорогих ему людей. — Я знал, что ты не плохой… — улыбается он.       Эльф приземляется на землю. Вокруг почти ничего не видно — густые кусты, трава по пояс, но могучих стволов деревьев не много. Сухая ветка хрустит, но не ломается, оттого как ловко эльф на неё встаёт, после делает шаг и опускает человека на землю. Переводит взгляд на секунду назад и вверх, а после смотрит вперёд, пытаясь сориентироваться после резкой смены местоположения. — Там, — он указывает в нужную сторону, которую заприметил еще пока бежал, а секунду назад удостоверился, — твоя деревня. В кустах тебя не заменят, беги со всех ног. Но только выйдешь на открытую местность, — Микеле сел на землю, так как голова начинала кружится, — берегись. Смотри на деревья, слушай хруст веток и шелест листьев… — Микеле, у тебя кровь, — Флоран с опаской показывает ему на шею, но Микеле только усмехается. Крови очень много, майка тоже испачкана. И рана не спешит заживать — кровь льётся. — Это они так тебя?.. — Флоран даже понял когда — как раз во время прыжка, когда он счёл это за росу! Но не стал сейчас стирать со своей щеки кровь, куда она тогда попала. Сжал салфетку в руке и только сейчас вспомнил о ней. Высыпал сахар эльфу на руку. — Кушай, я для тебя принёс. — А после приложил салфетку к ране Микеле. — Спасибо. Со мной всё нормально, Фло, подлечусь, — бросает уверенно Локонте и перенимает салфетку, но прекрасно знает, что она не поможет. — Беги и не оглядывайся! — он сам поворачивает растерянного и только-только успокоившегося мальчика и подталкивает в нужную сторону. — Ну же, беги!       Флоран послушно удирает. Совесть говорит, что нужно остаться, ведь рана не кажется безобидной, но с другой стороны, он многого не знает об эльфах, нельзя судить по людям.       Оставаться на месте слишком опасно. Он поклялся себе выжить любой ценой, и пока о цене думать совсем не хочется. Микеле останется жив, Флоран в это верит, потому что тот сам это сказал. Ему Локонте еще никогда не лгал.       Но кинжал задел его сильно, Микеле это знает и знал с самого начала, как только в прыжке ощутил эту огненную рану, сразу закровившую, как может только артерия.       Он оказался слишком слабым, чтобы выжить в этом мире, но не таким слабым, чтобы выжить ценой жизни друга.       Вкусив мелкие кусочки сахара, что всё-таки добрались до него, эльф закрывает глаза, уже не надеясь открыть снова.