Холодное пламя

По прибытию домой Клод, первым делом, отправился к себе в комнату. Пустые, белые стены и такая же кровать. Так прежде она выглядела, однако сейчас… на стене, куда падает свет из окна, гордо висит подарок его драгоценного друга. «Носи его хотя бы когда тебе грустно. Пожалуйста» неоднократно повторял представитель фениксов. Смотря на него, демон не мог думать ни о чем другом и, прикоснувшись к плащу, с улыбкой, переполненной горем, тихо произнес, утыкаясь в него лбом: «Теперь, как ты и просил… - на этом моменте все эмоции покинули его лицо, пока в глазах напротив, читались ярость с жаждой мести, - время пришло…». Последнее он произнес настолько тихо, что было не сложно спутать с мыслями. Впервые за всё время Лаер надел эту одежду. На удивление, всё было вплотную, словно Фехлер, перед созданием, снимал мерки. Теперь взыграло любопытство, вынуждая подойти к зеркалу, а там… никого. Но, стоило снять маску, как всё снова видно. Смотря на себя в нем, Клод открыл для себя факт наличия у Леама восхитительного чувства вкуса. Хотя, вместе с тем он и решил, что, когда солнышко вернется, нужно будет подстричься. Просто чтобы издеваться над ним, смотря сверху вниз, пока стоит на земле. Заодно повеселит. Теперь… нужно отправиться к единомышленнику. Придя к спальне Леама, Клод снял маску и протянул руку Василиску: - Желаешь ли ты помочь мне? – растение сразу же вцепилось лозами в седьмого, притянувшись ближе. В некотором роде это можно считать согласием, однако, покрутившись ещё немного, оно упомянуло, что чувствует запах хозяина. В ответ, Лаер лишь поведал, что прежде не носил то, что было создано Леамом, из-за чего остался запах. С каждым словом Василиск становился всё темнее. Сжав руку демона как можно сильнее, черный цветок ответил и на это: «Хозяин поил меня своей кровью, а потому я научился ставить стигматы». Сказать, что владыка растений был шокирован – ничего не сказать. Растение, способное безопасно пить кровь, мгновенно плавящую даже то, что, в теории, не поддается температурному влиянию. Более того, ещё и выучить новый навык при этом, никак не связанный с терпимостью к изменениям температуры. Сначала он подумал, что, возможно, и сам сможет выучить что-то классное, но, вспоминая кадр плавления меча, а вслед за ним камня, резко передумал. Теперь, по пути к цепи вниз, Клод пытался узнать, какова же по своему действию новая сила цветочка. Ответ его сильно обрадовал, поскольку стигмата – болезненная кровоточащая рана. Теперь, кара будет ещё более жестокой. Как и заслужил виновник. Хотя нет, этого мало. Нужно придумать максимально искусный метод применения. Но, это всё отходит на второй план, когда мысли приходят к источнику главной проблемы. Благодаря нынешнему королю фениксов, долго думать не пришлось. Подобная способность есть только у Него. Только у самого мерзкого представителя крыс демонического рода. Всему виной отпрыск главенствующего среди генералов сада цепей. Бывший сокурсник разъярённого убийцы. Этот факт вызывал в нем жажду крови всех, кто связан с ним. Хотя, родители отродья уже отказались от него, зная об этом. Как трусливо с их стороны. Не только чхать хотели на собственное детище, но и отвечать за это не желают. Но, Клоду также безразлично, отказались ли они. «Не хочешь воспитывать – не создавай», - эта мысль засела в голове Хакера ещё в тот момент, когда Леам сказал, что отца у него нет. Безответственность заслуживает наказания. Пускай причина неизвестна, вряд ли Войд говорил бы об этом настолько равнодушно, будь всё не так, как это воспринял Лаер. Так или иначе, об этом позже. По прибытию к входу в область обитания цели, Клод поднял волосы лозой, чтобы ничего не мешало идти пешим шагом. Так начался его личный марш, несущий гибель. Первая жертва любезно подбегает, говоря, что на кого-то среагировала сигнализация. Самое время проверить стигмату. С этой мыслью он провел рукой по руке шавки виновника. Тот, понаблюдав за появлением глубокой раны, начал визжать от боли. Провоцируя смех Клода, придумавшего новый план. Отдышавшись, он громко произнес: «Будет весело». А вслед за этим просто убил ближайшее окружение, используя движения, что часто видел у Леама, но куда более жестоко, отрубая терниями конечность за конечностью. Вишенкой на торте его тактики стал финальный штрих, вырезающий на вражеских глазах кресты, прежде чем их вырывать, оставляя висеть. «Монстр» говорили они, но ведь все возражения направлены не туда, не так ли? Не Клод лишил цель Всего. Более того, он даже не заставил их работать на эту свинью. Собственно, сами себе «злые буратино», как говорил Лея. «Аа, кажется, я с ними слишком мягок», - пронеслось по голове Лаера, когда он прошел ещё сотню метров. Стигматы нужно ставить каждые десять метров, а не сто, и не на руках. Демон уже предвкушал дрожь повинного. После очередной вражеской бригады Василиск фыркнул, вместе с тем плюясь поглощенной кровью: «Как с такой мерзкой жидкостью они ещё не кончились?». На что Клод рассмеялся и посчитал своим долгом упомянуть, что называть вкусной кровь, температурой складываемой из четырех солнц, в принципе удивительно. Так или иначе, методы изменились, поскольку Хакер решил, что, по большей части, от приемов Войд все мышцы воют, нужно обдумать, что конкретно он всё же сможет повторить. Использование пространства неприкосновенности заиграло новыми красками, позволяя облачить кулаки в тернии. Даже не верилось, что при их первой встрече Леам был новичком. «Как ты говорил, грация картошки…?», - думал Клод, пока разыскивал в памяти хоть один прием, что был бы ему по силам. Так как количество смельчаков резко поубавилось, нужно на первых встречных проверить несколько пыточных теорий. Испытуемый скован лозами, итак, как насчет стигматы в глазах? А если на них? Или вокруг? По полной окружности внутри ему больнее всего, полезно. Дальше, как он отреагирует на плотоядное растение в одном из легких? Так себе. Стигмату на горле? Нет, он слишком быстро умер. Тогда! Стигмату в позвоночник. Это подойдет, от криков даже голос сорвал. Следующий… маленькую стигмату на оболочку сердца? Уфф, не получилось, Клода даже вырвало, когда оно просто упало. В расход пошли мышцы. По одной случайной. Так, в общих чертах, Лаер обрисовал себе метод кары главного героя сего праздника. Теперь можно немного смиловаться над бедными трусишками, остался всего один маленький опыт. Медленное отрубание головы терниями. На сей раз жертва успевает назвать его чудовищем, из-за чего Клод остановился, чтобы ответить: - Просто срываюсь на вас. – с ухмылкой произнес он, после чего резко завершил процесс. Глаза его практически почернели, лишь слегка отблескивая алым. С этого момента стигмата доставалась всем, кто был впереди, поскольку… ещё совсем немного до кары преступника. И не будет никому пощады, засим, умирать им придется соло. «Страдайте за вашего хозяина, сукины дети», - рычал Клод, пока спокойно проходил мимо, ставя стигматы. Пусть они его слышат, пусть чувствуют жажду крови… им это не поможет, ведь они – не Войд, величайший из убийц. Даже не его ученики. Иногда не верится, что он назвал себя так из-за чувства собственной слабости. Хакеру даже стыдно за себя, поскольку он не может выстоять в тренировочном бою двадцати секунд, а Фехлер его способности признал. Ну, по крайней мере, он сможет стать сильнее, пока ждет свое солнце. Что же, вот и поместье виновного. Лаер долго думал, как будет лучше ещё сильнее припугнуть жертву. Как итог, придти удалось лишь к одному выводу. Он выломал окно и зашел, а маску снял уже стоя на входе. Его восхитила эта судорожная дрожь злейшего врага. Наверное, единственное, что могло бы переплюнуть такое - ситуация, где первым Леам полностью вспомнил его. В любви он точно не признается, с его-то страхами. Время пришло, гнида, вся информация, полученная в этот прекрасный день, будет использована сейчас. Снятие маски стоило того. Ныне и тернии, и он сам, полностью в крови, а в его глазах с легкостью читается жажда крови конкретной персоны. Это видно даже совершенно не знакомому с этим ремеслом. Перед всем весельем Клод решил спросить, отчего мерзавец так поступил. Ответ, с каждым словом, заставлял ярость мстителя расти по экспоненте. Говоря о ней самой… преступник поступил подобным образом, так как Леам – любимчик бога, а так же любим всем его окружением. Обычная ребяческая зависть нелюбимого ребенка. Мол, его, убийцу, все любят, а он чем хуже? Заострился сей порок после прогулки по столице королевства фениксов. Там он увидел, как Леам гуляет с драконом, говорит с демоном-убийцей, а издалека ещё кто-то наблюдает за фениксом. И ему было известно, что Клод не общается ни с кем, кроме Войд. На удивление, он умен, а вот с психикой не в ладах, поскольку всем на него было плевать, из-за чего он и делал, что хотел, абсолютно безнаказанно. Финальным штрихом стал как раз тот факт, что это отродье убило его любимого, основываясь на подобной мелочи. Следовательно, теперь пытки будут жестче всех других вместе взятых. Для начала местом для стигматы на скованном повинном стал правый глаз. Дальше… были избраны плечевые суставы. Следом колени. Теперь предплечье. Убийца не мог прекратить давиться смехом, когда жертвенный свин кричал и выл от боли. Теперь стигматы на запястьях, но так, чтобы виновник банкета не умер в самом начале торжества от потери крови. Тем временем, Василиск и сам покрыл его всего болезненными глубокими ранениями, как внешне, так и внутри. - Рыдай! Вой! Я всё равно тебя не отпущу, - рычал Лаер, разрывая руку жертвы вручную, вместе с тем доливая яд. Он не столько вредит, сколько приносит нестерпимую боль. А праздник, видимо, слышно по всему дому, если судить по шуму слуг, в панике бегущих из него прочь. Теперь хохот сменился злорадным смехом: - Слышишь? Ты. Никому. Не. Нужен. – на лице виновного сияли новыми цветами страх и отчаянье. Теперь он взмолился о пощаде, что только сильнее разозлило убийцу. В ответ он, с зловещей ухмылкой, прошептал ему на ухо: - Я - не Леам. Мое добро победит зло, опустит на колени и зверски убьет. Тут, травмированный на голову, начинает шквал угроз и оскорблений. Это напомнило Клоду слова дорогого друга о том, что ценность жизни таких существ равна нулю, из-за чего и попробовал позвать Рилтэ, как учил Леам. Просто чтобы такой мусор больше не рождался. А такой способности и подавно не существовало. Так, голова виновника отрублена максимально медленно, в ожидании бога любви. Владыка этой вселенной прибыл настолько быстро, насколько вообще возможно, ускорив гибель повинного. Он уничтожил эту мерзкую душу и поблагодарил Клода за труд. После убийства и родителей казненного, среди демонов, его нынче величают: «Святой палач».