Холодные сердца

      — Дорогой, что-то ты сегодня поздно... — произнесла Сатико, когда Лайт вошёл, Рэм невидимо плыла позади него.       — Да, понимаешь, я... — прежде, чем Лайт успел закончить свою ложь, его мать сложила руки, ожидая, что же он скажет. — Эмм... Ну, у нас был важный тест по математике.       — Я ждала целый день!       Лайт удостоверился, что все бинты тщательно спрятаны под рубашкой, и только потом протянул лист, который держал в руках, матери.       — Господи, ты снова лучше всех!       — Да, наверное... Я пойду готовиться в свою комнату.       — Не могу дождаться того момента, когда расскажу всё соседям!       Рэм наблюдала за этим небольшим диалогом и была несколько обеспокоена. Она была знакома с Лайтом совсем недолго, но даже она могла заметить, что он выглядел очень грустным. Казалось, будто его собственная мать не видела ничего, кроме оценок Лайта за этот тест.       — Ты хочешь что-нибудь, милый?       — Нет, всё в порядке, мам. Спасибо, что спросила.       Лайт закрыл дверь изнутри и опёрся на неё, будто все события дня обрушились на него и он только сейчас понял, что произошло.       Рэм вплыла в комнату сквозь стену и подтвердила подозрения Лайта.       — Ты был прав. В комнате есть камеры... очень много камер. Я уже успела найти шесть из них...       Лайт вернулся к своей повседневной рутине. Ведь если бы он не сделал этого, то сталкер бы догадался, что Лайт знает о нём. Он стянул свой насквозь промокший плащ, снял рубашку, и спрятанная тетрадь, потеряв опору, упала на пол. Лайт пытался скрыть своё всё возрастающее беспокойство, так как Рэм продолжала находить всё новые и новые камеры.       Чёрт возьми, этот сталкер, должно быть, заметил бинты на его руках. Было просто-напросто невозможно спрятать их в подобных условиях. С его-то удачей те, кто за ним наблюдают, скорее всего, подумают, что кто-то напал на него, пытаясь зарезать или ещё что.       Просто замечательно.       Но кто же следит за мной? Зачем? И почему он установил так много камер?       По всей видимости, это не был обычный идиот, не каждый смог бы ПОЗВОЛИТЬ в маленькой комнате так много камер.       Кстати говоря, о сокрытии вещей. Лайт спрятал Тетрадь Смерти в куче одежды и вложил её в подклад своего любимого пиджака, который отыскал в этой куче, замаскировав свои поиски под...       — Ах, вот оказывается, куда я положил свои ключи!       Ну... это было куда лучше, чем прятать Тетрадь в штанах, но определенно стоило поискать более безопасное место... (Предпочтительнее было бы спрятать её где-то, не подвергая при этом опасности целый дом, если вдруг ловушка со взрывным механизмом, установить которую пришло ему в голову в первое мгновение, сработает лучше, чем следует, и огонь охватит весь дом).       Неважно, что он будет делать потом. Лайт не хотел, чтобы его преследователь узнал об этом. Похоже, ему придётся «найти» одну из камер и показать её отцу, когда тот придёт домой...       Частично проблема заключалась в том, что по сути он не знал, что делать с Тетрадью. Было небезопасно держать её при себе, но также опасно было и оставлять её где-либо, и он попросту не хотел выпускать её из поля зрения. С одной стороны, он хотел помочь расследованию и отнести Тетрадь в полицию, но... Эта идея не устраивала его полностью. Ведь это значило, что Тетрадью сможет воспользоваться кто-то ещё. Лайт не хотел использовать её, но... мог ли он доверить её кому-то и быть уверенным, что этот кто-то не воспользуется ею? Может, отдать её отцу? Но тогда придётся столько всего объяснять, и это совсем не тот разговор, который ему хотелось бы вести со своим отцом...       Но он должен.       Так он и сделает. Когда его отец вернётся домой, Лайт сразу же расскажет ему обо всем (если он, конечно, вообще собирается возвращаться домой: его не было уже неделю и все это уже становилось просто смешно).       В любом случае, он должен показать Рэма отцу и также тем, кто тоже вовлечен в расследование, чтобы доказать, что не лжёт и не сошёл с ума, но также стоит учитывать, что он не должен каким-либо образом нарушить обещание, которое дал Рэму. Он должен придумать правдоподобную историю о том, как он нашёл Тетрадь Смерти, что он совершенно случайно понял, какую силу использует Кира и...       Да, он обязательно расскажет всё, что он знает о Тетради Смерти, чтобы помочь расследованию.       Но он не мог отдать им Тетрадь!       Это было слишком опасно! Кто-то из прогнивших людей мог воспользоваться ею в политических или ещё каких-нибудь целях.       И, кроме того, тетрадь была его, это был дар! (Обиделся бы Рэм, если бы он отдал Тетрадь?) И...       На Тетради был странный рисунок... Это было просто абсурдно... Но ему всё ещё казалось, будто она зовёт его.       Одна только мысль поделиться Тетрадью в буквальном смысле вызывала боль. Даже сейчас Лайта просто тянуло проверить её, он хотел разобраться в ней, написать в ней... НЕТ!       До этого ему не приходила в голову эта мысль, и теперь он мысленно пинал себя за это, так как, возможно, это действительно было так.       Рэм... Он был очень добрым... Но...       Но что, если Тетрадь оказывает на своего владельца какое-то влияние? Что, если она внушала ему мысли об... убийстве?       Может, мне стоит вернуть её... Но тогда ею может завладеть кто-то другой... И она может влиять на этого кого-то также?       Лайт проигноривал резкую вспышку боли, которая прошила его голову, как только он сказал самому себе:       «Я ни за что не буду использовать её! И не позволю, чтобы кто-то другой использовал её!»       В любом случае он вынужден хранить её, ведь, если он отдаст её кому-то или откажется от неё, то забудет обо всем, что узнал... и потеряет Рэма.*       Лайт осознал, что ему очень нравилось проводить время в компании Шинигами. Он молчал, не беспокоил его и не пытался командовать им. На самом деле он наоборот помогал ему и отвечал на его вопросы. Честно говоря, Рэм, возможно, был единственным достаточно умным существом, с которым ему приходилось когда-либо общаться.       И Рэм умел слушать. Он действительно слушал то, о чём говорил Лайт...       Только сейчас Лайт заметил, что Рэм перестал искать камеры и смотрел на то, как он без рубашки ходил из угла в угол. Лайт взглянул на Рэм и спросил:       — Что? — и добавил устало: — ...за проект я собирался там делать на завтра?       Рэм обернулся и... неужели Шинигами покраснел?       — Извини... но... ты очень красивый человек. Любая девушка была бы рада... Я, может, и мёртвая, но... всё ещё женщина.       Стоп. Рэм — девушка? Лайт нервно оглянулся и, быстро схватив сухую рубашку, натянул её на себя.       Лайт был полностью уверен, что Рэм — парень, ведь... она (к этому нужно было привыкнуть) была... умной, и с ней было приятно вести диалог. Конечно, его собственный опыт общения с девушками ограничивался его матерью, сестрёнкой и кучкой тупиц, с которыми он учился в школе, но...       Рэм — девушка... Это... было очень сложно принять. Не значит ли это то, что у Рэм есть какие-то чувства к нему? Не стоило ли ему начать их общение с фразы: «Я думаю, нам стоит остаться друзьями», — или если он ей откажет, то она убьёт его? Ему придётся с ней... встречаться? Конечно, он был ей благодарен, но она была, ну... монстром и, что немаловажно, с достаточно отталкивающей внешностью. Не то чтобы это действительно имело значение, даже если бы она была очень привлекательной человеческой девушкой. Лайт ими не интересовался. Он встречался с теми хихикающими идиотками только потому, что это было именно тем, что от него ждали все, как от «обычного ученика средней школы». Но он всегда относился к этому как к пустой трате времени и сил. Ведь было столько вещей, которые заслуживали его внимания куда больше. В любом случае ему нужно прояснить эту ситуацию как можно скорее. Завтра вдали от камер ему нужно попытаться поговорить с Рэм и каким-то образом попытаться убедить её не влюбляться в него — от того, что в любом случае не принесло бы ей ничего хорошего (тем более это могло бы быть смертельно опасно для неё).       Лайт сел за свой рабочий стол, включил компьютер и проверил данные, которые он собрал ранее по делу Киры, но там не было ничего, кроме общеизвестных сведений. Он уже вычислил, что Кире для убийства нужно знать имя и лицо человека, поэтому... Можно сделать вывод, что у Киры нет глаз. Хотя теперь, когда ему известно, что Кира может убивать не только с помощью сердечных приступов... Ему следовало бы проверить все смерти в районе Канто и проследить, было ли в этих смертях что-то необычное или выдающееся. Его, скорее всего, ожидает куча бесполезной работы, но... кто-то должен это сделать. Лайт как раз начал свою грандиозную по объёму работу, сравнивая факты, когда его позвали ужинать.       — Я останусь и поищу камеры...       Лайт коротко кивнул и спустился вниз.       — Ох! Рьюга Хидеки — просто воплощение мечты! — воскликнула Саю со стороны телевизора, когда Лайт сел есть. — И Миса-Миса! Она замечательная актриса!       — Саю, садись ужинать! — хмуро сказала ей мама.       — Я поужинаю позже! Что...? Что...?       — Что там? — спросил Лайт, услышав, что его сестра внезапно стала очень серьёзной.       — Там сказано, что Интерпол направил пятнадцать тысяч следователей в Японию, чтобы найти Киру...       Идиоты! Его отец рассказывал, что Кира нашёл и убил последнюю группу следователей, которую они отправляли! Так зачем же им отправлять пятнадцать тысяч агентов на смерть?! Если только...       — Возможно, это просто уловка, чтобы выманить Киру из его укрытия? — негромко сказал Лайт.       — А? — сестра смотрела на него недоуменно.       — Я имею в виду, вот подумай сама... Те агенты ФБР были убиты, что изменится в этот раз? Это звучит куда логичнее, если они просто пытаются шокировать Киру, чтобы он как-нибудь проявил себя. В любом случае я надеюсь, что так оно и есть... Ведь иначе это все просто глупо.

***

      Лайт вернулся к себе в комнату как раз в тот момент, когда Рэм проплыла сквозь пол.       — Лайт, я обыскала весь дом и... Обещай, что не будешь нервничать.       О чём это она? Конечно, он не будет нервничать! Он был спокоен, владел собой, контролировал свои эмоции... (за исключением того случая, когда чокнутый сталкер собирался его убить). Лайт коротко кивнул.       — В каждой комнате есть по одной камере... А в твоей шестьдесят четыре.       Лайт пытался собраться и медленно вдыхал и выдыхал воздух (Видите? Он спокоен, полностью, просто абсолютно спокоен... Чёрт возьми!)       Очевидно, что я имею дело с очень богатым... возможно, влиятельным сталкером... Каким образом он смог нашпиговать столькими камерами весь дом так, что даже его отец не узнал об этом?       Если только...       Если только Эл и полиция не устроили незаконные обыски, чтобы найти Киру? Стали бы они делать подобное?       Но почему в нашем доме?       Понимание ситуации свалилось на него, будто блоки кирпичей.       Лайт раньше никогда не задумывался об этом, но... он подошёл к самостоятельно составленному профилю Киры.       Именно он был очень умным учеником с сильно развитым чувством справедливости... И теперь у него тоже была сила Киры.       Но... Я бы никогда... Никогда не убил никого!       Но шестьдесят четыре камеры находятся в моей комнате! Я не просто подозреваемый. Я — главный подозреваемый.       Теперь он просто обязан найти настоящего Киру первым, чтобы очистить своё собственное имя...       — Лайт? — обеспокоено позвала Рэм.       Лайт бессознательно начал дергать повязки, раздумывая над тем, что он, возможно, является подозреваемым в массовых убийствах; стараясь игнорировать подступающую головную боль, которая появилась из-за того, что он игнорировал зов маленькой чёрной книжицы.       Ну вот, теперь его раны снова раскрылись.       Замечательно.       Лайт осмотрел повреждения в ванной. Ну, они не были настолько ужасными, как он ожидал. Он снова перевязал свои руки, раздумывая над тем, что пока он может отложить поход в больницу. На данный момент его больше беспокоило то, что за ним следили, чем то, что он был ранен. Не было смысла больше скрывать это, они и так уже всё знают. Они уже видели его... слабость.       Ну, по крайней мере, теперь он сможет подтвердить свои подозрения. Если или когда его отец придёт домой на этой неделе, то Лайт сразу поймёт, видел тот его раны или нет.       Но это оставляло открытым вопрос, что же ему сказать, если его спросят, откуда они.       Лайт не думал, что его отец, который частенько имел дело с ножевыми ранениями и знал, как они выглядят, мог купиться на его откровенную ложь про нападение собаки.       Он все ещё раздумывал над тем, что, возможно, скажет правду, но ему действительно не хотелось этого делать. Ведь было предсказуемо, к чему это приведёт в итоге — его родители начнут опекать его, введут комендантский час и будут пытаться оградить его от всего «ради его же блага». Почему он должен быть наказан за то, в чём он сам не виноват, что сделал или пытался сделать кто-то другой? Это нечестно! Лайт не хотел, чтобы это покушение на его жизнь разрушило её!       Он стал умнее! Ещё одна вещь, которую ему нужно сделать завтра же, — записаться на занятия самообороной.       И даже без этого он не был бессилен! У него была Рэм! У него была Тетрадь...       Которую я ни за что не стану использовать!       Она снова дотянулась до меня. Мне стоит хотя бы убрать её подальше от себя, иначе искушение слишком сильно.       Завтра... Он разберётся со всем завтра. Прямо сейчас кровать звала его куда сильнее, чем какая-то тетрадь.       Лайт стал переодеваться... и увидел, что Рэм снова уставилась на него.       — Ты не возражаешь?.. — возмутился Лайт, но тут же вспомнил о камерах и сделал вид, будто просто громко зевает.       — Извини...       Точно! Рэм! Где она будет спать?       — Мне не нужно спать. Если я смущаю тебя, то могу подождать тебя снаружи.       Лайт вздохнул. Снаружи всё ещё лил дождь, и, несмотря на то что это, судя по всему, не волновало Рэм, тем не менее в приличном обществе не принято заставлять друзей сидеть под дождём!       Лайт отрицательно покачал головой и замаскировал свой жест, сделав так, будто он трясёт головой, чтобы не уснуть.       Рэм была сконфужена. Ей нужно было находиться рядом с Лайтом, но было ясно, что её взгляд беспокоил его...       — Тогда я просто...       Лайт наблюдал за Рэм боковым зрением, когда она просто растворилась в ночи... Уже засыпая, Лайт подумал: «Замечательно, в моём шкафу живёт девушка-Бог Смерти. Официально заявляю. Я живу в манге жанра сёнэн».