Золотая шерсть пумы

      Джеффри смотрел под лапы, ступая по холодному снегу, впрочем, лёгкая, налетевшая вьюга лишь теребила грубую волчью шерсть, ничуть не морозила даже подушечки лап, и зверь ощущал себя как рыба в воде. Он всё поглядывал на тихо бредущую в задумчивости пуму под боком. Кажется, Караг действительно беспокоился за свою семью. Неужели всё настолько плохо? Неужели они ушли, не оставив никакой весточки? Впрочем, чему удивляться, раз мир людей их пугал? Как они могли предупредить своё чадо, если даже не знали, где он живёт и как себя чувствует? Бедняги... Даже не догадываются, как он по ним скучает... Волк передёрнул ушами, резко отведя взгляд, нервно вильнув хвостом, поняв, что только что испытал сочувствие по отношению к... К дикой кошке! Пума этих дёрганий совсем не заметила. А если и заметила, то явно не обратила внимания, нарочно проигнорировав. Забавно это всё... Вечно срутся, цапаются, а сейчас бредут бок о бок обратно к академии, подставляя шерстнявые тушки холодному ветру.       – Значит... Ты ищешь родню? – подал голос Джеффри. Ну мысленно конечно, его челюсти остались неподвижны. Тишина неприятно давила на уши, да и ему вдруг стало интересно спокойно переговорить с "врагом" наедине. Без своей стаи он почувствовал себя немножечко свободнее и куда более открытым. Да и в праве ли мы его судить? Никто ведь не видит, как вожак мирно разговаривает с кем-то из кошачьих, которых так презирает, а значит репутация, о которой так печётся с детства и юности Джеффри, ни коем образом не пострадает, так почему бы и нет?       –... Да... – не сразу, помолчав, честно ответил Караг, перешагивая сугробы. Снег неприятно мочил шкуру на лапах, впитывался водой, из-за чего та неприятными лохмотьями свисала с крепких конечностей, но пума старалась не обращать на это внимания. – Я так... Жалею, что ушёл к людям надолго... – вдруг дополнил Караг, не поднимая зелёных глаз. Джеффри затаил дыхание, его хвост пару раз нервозно дёрнулся: кажется, мальчик-пума собирался сказать что-то ещё, но обдумывал, стоит ли доверяться кому-то вроде вожака стаи задир. Волк глянул в сторону, всем своим видом разыгрывая лёгкую скуку и неинтерес, хотя всё же чуть облизнулся, проведя языком по зубам и дёснам - очередной признак напряжения. Ему ХОТЕЛОСЬ, чтобы Караг поделился чем-то с ним. Чем-то таким тайным, личным, семейным. Он даже и сам не знал, зачем ему эта информация, но по какой-то причине одна только мысль о подобном шатком доверии закрывала обиды на все их стычки и любые ссоры.       – Ты... Можешь сказать, я выслушаю... – пересилив свою гордость, успокоил Джеффри, не смотря на собеседника. Он видел, как вытянулась кошачья морда, удивление Карага можно было узреть даже в животном виде, но сам волк продолжал демонстративно глазеть куда-то в сторону, делая вид, что не замечает. Ему было интересно, что доскажет Караг. Ему было интересно, что он почувствует, если Караг ему доверится. Ему было интересно просто услышать это.       – Я... – неуверенно начала пума, привлекая заинтересованный взгляд жёлтых глаз. Он словно бы увидел совершенно другого Джеффри: необычно спокойного, как мирная речушка, сдержанного, понимающего. В его глазах сейчас не было того тупого превосходства, ненависти или зависти. В них плавно плескались ум, интерес, живая заинтересованность, какие Караг никогда не видел в нём. Ненадолго осёкшись, пума невольно замедлился, заставив притормозить и собеседника. – Ты знаешь, мне было так интересно в мире людей... Меня приютили поистине интересные люди! И я ходил в обычную человеческую школу, пытался понять, что для них важно, что они любят, как существуют на планете... И я... За всем этим совсем не заметил, как... Отдалился от семьи... Отец был не доволен моим уходом... Может быть, они ушли сразу же, как я убежал к людям? А я даже не додумался договориться о том, где мне их искать, если не найду на нашем привычном месте... – Караг остановился, осел и оглянулся. Метель ерошила его золотую шерсть, и та переливалась блёстками снежинок. Джеффри остановился, нервно сглотнул. Почему-то не хотелось язвить, не хотелось глумиться. Караг сейчас был таким простым, таким открытым. Тем самым "простым", который видит истину легко и запросто, который видит счастье в мелочах, который не боится быть откровенным, даже с ним, с вожаком стаи задир, вечно достающим его. Вмиг ощутилась какая-то доселе неизведанная атмосфера между ними: Джеффри думал, что вряд ли смог бы так легко открыться кому-то вроде Карага, Караг не думал ни о чём, лишь чувствовал лёгкую грусть, он скучал по семье. Немного посидев так, они молча побрели дальше.       – Ты знаешь... Я думаю, ты правильно сделал, что ушёл... – подумав, выдал волк. Зелёные глаза пумы заинтересованно глянули на него. – В смысле люди правда интересные создания... И ты был просто обязан пойти и изучить их жизнь... Сам посуди, не уйди ты из дома, ты бы не попал в академию, не познакомился бы с Холли или Брендоном... Или нашими учителями... Уверен, твоя семья где-то поблизости, ты их найдёшь... – неожиданная поддержка поразила до глубины души. И как они могут быть такими разными и такими близкими-понимающими приятелями одновременно? Волчья морда чуть вытянулось, словно её хозяин улыбнулся в своём облике зверя.       Показались ворота и здания академии, метель стихла. Джеффри на ходу превращался в привычного гордого вожака стаи. Его черты как-то заострились, да и сам он стал будто крупнее, приосанился. Подумав, что они и так слишком много откровенничали, что в их положении как-то неправильно, Караг остановился, ничего не говоря, позволяя волку идти вперёд до академии одному: было бы странно, приди они вместе, верно? Волк рысцой побежал вдоль дороги к воротам. И только уже на территории академии Джеффри остановился, оглянулся на крупную фигуры дикой кошки, стоящей на небольшом холмике. Ветер ерошил золотую шерсть, озорно поблёскивали глаза свежескошенной травы...