Квартет

“Do you know where you’re going to*(1)?” – Diana Ross

(Гермиона) Гермиона не испытывала такого жгучего желания бежать вприпрыжку с тех пор, как ей было десять, но сейчас ей безумно хотелось галопом проскочить мимо других пешеходов. Однако, взглянув на свои черные туфли-лодочки, а затем на стеклянную вазу, которую она держала, прижав к себе рукой, она передумала. Каблуки не созданы для бега. Но даже без прыжков ее настроение было отличным. Она не только отыскала лазейку в их последнем деле, которая позволит спасти тех оборотней от выселения – что стало для нее огромным облегчением, – но и прекрасно пообедала с Драко, а сейчас тащила домой галлеонов на тридцать цветов от двух своих слизеринских поклонников. Наверно, это был самый грандиозный понедельник из всех понедельников. Подойдя к входной двери, Гермиона заметила коричневую коробку, притаившуюся в тени живой изгороди. О! Подарок! Она поспешила к крыльцу и наклонилась, чтобы прочитать имя отправителя. О боже! Это были книги по уходу за детьми и естественным родам, которые она заказала для Джинни. Всего через несколько месяцев Гермиона готовилась стать полноценной крестной матерью, и с тех пор как Гарри и Джинни удостоили ее этой чести, она представляла себе, как будет скакать в балахоне пастельной расцветки и размахивать палочкой как какая-то чокнутая диснеевская фея. Однако в противоположность тем крестным феям, которые одаривали своих подопечных хрустальными туфельками и исполняли желания, Гермиона подготовила нечто гораздо более практичное. Кни-и-ги-и-и! Они собирала детскую библиотеку с самого начала беременности, и стопка книг, стоящая у нее в гардеробной, уже была высотой ей по пояс и ждала, когда же богатое воображение любопытного ребенка сможет воплотить все эти истории. Гермионе придется жить опосредованно, жизнями своих друзей, потому что с ее рабочим графиком – и без регулярного источника спермы, – о детях не может быть и речи. Возможно, в будущем у нее каким-то волшебным образом появится больше времени – или найдется не слишком занятой мужчина, – но пока она была счастлива, что может разделить опыт Джинни. А еще ее не слишком прельщала перспектива болей в спине и бесконечной беготни в туалет. Она сунула коробку под мышку, прижала цветы к бедру и сняла защитные заклинания с двери. Распахнув ее носком туфли, она крикнула своему пушистому соседу по квартире: – Живоглот, я дома. Иди сюда и посмотри, что у меня тут. Бросив коробку на стул, она направилась на кухню и с легкомысленной улыбкой водрузила цветы на стол. Живоглот протиснулся в дверь, втянул носом воздух и, уловив новый запах, остановился. Гермиона улыбнулась ему. – Ну как? Впечатляет, правда? Это от мистера Малфоя. А эти, – сказала она, протягивая коту маленький букет, чтобы тот понюхал, – от профессора Снейпа. Ты ведь помнишь профессора Снейпа? Она могла поклясться, что Живоглот изогнул бровь, но не поняла, изображает ли он Снейпа или сомневается в ее психическом здоровье. – Будем считать, что ты сказал да. Взмахнув палочкой, она наколдовала Джеминио и сделала вторую вазу для букета Снейпа. Цветы уже начали увядать, а она хотела сохранить их свежими как можно дольше. Наполнив вазу водой, она поставила в нее букет и сделала шаг назад, чтобы полюбоваться. Ее кухня стала похожей на цветочный магазин. Это так странно. После долгих лет одиночества и липких свиданий с собственными пальцами в ее жизни вдруг появилось трое соперничающих за нее мужчин. Она больше не была простушкой, обойденной вниманием противоположного пола: она стала богиней Грейнджер, сексуальной обольстительницей и объектом вожделения. Она чувствовала себя сильной и желанной, какой и всегда хотела себя чувствовать рядом с мужчиной, но почему-то никогда ничего подобного не ощущала. И они ведь не просто какие-то там безмозглые болваны, лишенные вкуса: это умные мужчины с опытом, которые знают, чего хотят, и имеют возможность выбора. И они выбрали ее. Ей это льстило, если не сказать больше. Какая женщина хотя бы раз не мечтала о толпе холостяков, претендующих на ее благосклонность? И это был кайф. Каждый раз, когда Гермиона думала о них, дрожь возбуждения прокатывалась по ее телу, заставляя его краснеть от щек до кончиков пальцев на ногах. Все трое казались настолько восхитительными, что это невозможно было выразить словами, и выбрать кого-то одного было непросто. Они все слишком разные. Люциус был гибридом белого тигра и донжуана – самоуверенным и сладострастным. Природа не смогла бы создать более сексуального зверя. Гермиона была без ума от того, как он ласкал ее клитор, словно наслаждался миской сливок. Неподдельное удовольствие, с которым он вылизывал ее, было поразительно искренним для человека, с которым они едва ли обмолвились парой слов за последние пять лет. «– О, как я рада снова вас видеть, сэр. Вы знакомы с моей киской, Мохнаткой? Ох! Мистер Малфой! Вы со всеми кисками так здороваетесь? – Только если они раскинулись на моей кровати и мурлычут, прося приласкать их .» Гермиона тихонько хихикнула и дотронулась до оранжевого лепестка одной из роз. Цветы страсти. Идеальный выбор. И невероятно продуманный. Как-то раз один парень принес ей на свидание букет, но с тех пор ей никто ни разу не присылал ни единого захудалого цветочка после совместной ночи. Черт, да это она должна была отправить букеты всем троим! Секс с ними был феноменальным. Они с легкостью разгадали все ее фантазии о групповушке на четверых и заставили ее растечься лужицей наслаждения. Но никогда, даже в самых своих бредовых мечтах, она представить себе не могла, что получит розы от Люциуса Малфоя. Он не был похож на человека, который посылает цветы после секса. Он больше смахивал на того, кто сегодня может кончить девушке на лицо, а завтра притвориться, что незнаком с ней. Она его недооценила. Возможно, она вообще его не знала. Гермиона подозревала, что он будет совсем другим, если она встретится с ним наедине, но понятия не имела, будет ли настоящий Люциус приятным в общении или пугающим. А вот Снейп, с другой стороны, был жутко пугающим. Он мог свирепо зыркать на нее, насмехаться и говорить грубости, только чтобы увидеть, как она краснеет. Все в этом человеке кричало «Держись подальше!», как в колючем кактусе. И от этого его букет казался лишь еще более интересным. Снейп был человеком непростым… как лук – пикантный, но не всем по вкусу. Что она обнаружит, если ей удастся заглянуть ему в душу? Каковы его истинные мотивы? Что за убежище он ищет? Эта загадка зудела внутри, не давая ей покоя, и Гермиона уже не могла думать ни о чем другом. Она ни за что ему не откажет. Она должна узнать, о чем он хочет «поговорить». И если повезет, на этот раз она, возможно, сохранит над собой контроль и сможет адекватно ответить, если он ее о чем-то спросит. Изумление и шок от их первого секса заставили ее лепетать что-то бессвязное, и в следующий раз она надеялась доказать свою стойкость. Несмотря на то что она не видела его почти десять лет, какая-то часть ее души все еще жаждала одобрения и похвалы профессора. Оценит ли он наконец по достоинству ее интеллект? Сможет ли она угнаться за разумом столь мощным, как у Снейпа? Ее последняя попытка сравняться с ним в остроумии потерпела сокрушительную неудачу: она впала в своего рода транс, вызванный близостью стольких мужчин и, как ни странно, показавшийся для ее сознания целительным, но совершенно не способствующим умной беседе. И все же Гермиону несколько воодушевил тот факт, что ее тело вызвало не менее варварскую реакцию у этого обычно равнодушного мужчины. Он, может, и был мистером Безразличие, но лишь до тех пор, пока его член не попал под перекрестный огонь ее губ и языка, что сразу же откатило его словарный запас до уровня начитанной гориллы. Ведь, если судить по его молчанию, выходит, что мощь ее киски полностью передавила его бархатные голосовые связки. И когда его сладострастные комментарии возобновились, между ними проскальзывало столько рычания и пыхтения, что Гермиона отпраздновала свою победу – как мысленно, так и вагинально. И хотя ей нравилось считать, что Снейп был так переполнен удовольствием, что не мог молчать, она все же задумалась, а вдруг его стоны предназначались исключительно для нее. Очевидно, он мог отлично контролировать свои эмоции: в тот первый вечер в библиотеке он не издал ни звука. Может быть, его кряхтение было подарком ей. «Вот, мисс Грейнджер. Медаль за ваши старания.» Или, может, он просто хотел ее завести. Что ж, черт побери, он просто разорвал публику своим исполнением. Похотливые фразы обрушились на нее огненным градом, грязные словечки, с каждым разом все непристойнее, как гром грохотали возле уха, вызвав у ее киски приливную волну возбуждения, так что на Люциуса, вероятно, вылился целый галлон соков. Но разве возможно было сравнить физическую и интеллектуальную страсть, которую она ощущала к мистеру Малфою и профессору Снейпу, с той дружеской страстью, которую она испытывала в отношении Драко? Тот не был похож ни на одного мужчину, с которым она когда-либо была. Его ранимость вызывала в ней желание сжать его покрепче в нескончаемом объятии. Возможно, причиной послужило то, что они сильно сблизились за последние годы, но это не объясняло того факта, что у нее улучшалось настроение каждый раз, когда она видела его: от его игривой улыбки на душе становилось светлее, а пульс учащался, стоило ему дотронуться до ее руки. Конечно, прикосновения Люциуса и Снейпа волновали и возбуждали ее тоже, но с Драко все казалось каким-то теплым и пушистым. Вдруг выяснилось, что он такой чувствительный и милый… и целуется как жиголо на миллион галлеонов. Ей не терпелось провести с ним ночь. Но не меньше она жаждала увидеть Люциуса и Северуса. Как все запутанно. Решив перейти от туманных мыслей к активным действиям, Гермиона достала из ящика своего небольшого письменного стола две открытки и села отвечать на приглашения. Чтобы не показаться безрассудной, но и не прозвучать слишком незаинтересованной, она выбирала слова очень осторожно. Дорогой Люциус, Розы просто великолепны. Не думала, что ты из тех, кто присылает цветы. Мне уже любопытно, чего еще я не знаю о тебе. В субботу я занята, но если бы ты смог поужинать со мной в пятницу, я свободна. У тебя есть какое-то заведение на примете? Спасибо за букет, Гермиона. Отложив в сторону первую открытку, она взяла вторую и задумалась, какой подход лучше всего сработает со Снейпом. Задумчиво постукивая пером по щеке, она перебрала в голове несколько вариантов, прежде чем что-то написать… К счастью, ее толковый словарь был под рукой. Дорогой Северус, Ваши цветы стали для меня сегодня сюрпризом. Мне никогда прежде не приходилось отгадывать загадку, заключенную в букет. Я в восторге. Цветы очень красивые. Не могу себе представить, о чем вы хотите поговорить, но я заинтригована. С радостью встречусь с вами на выходных. Как насчет того, чтобы увидеться в субботу в «Кабаньей голове»? Sanctuarium offertur*(2), Гермиона. Запечатав обе записки, она нацарапала имена адресатов на конвертах и отправилась в Лондон, чтобы отослать их совиной почтой. Ответы пришли еще до того, как она легла спать. Когда она вышла из ванной, филин Малфоев и школьная сова Северуса стучали клювами в кухонное окно, словно пытались передать ей зловещее послание азбукой Морзе. Живоглот, завывая, метался по кухне, призывая ее прийти и унять этот шум. Распахнув окно, Гермиона забрала у птиц письма, и филин Малфоя тут же улетел, как будто у него были дела поважнее. Школьная сова осталась, вероятно, надеясь на угощение. Гермиона покормила ее и села за кухонный стол, чтобы прочитать ответы. Письмо Малфоя было запечатано вычурной зеленой сургучной печатью с их фамильным гербом. Сломав ее, Гермиона развернула пергамент и пробежала по нему глазами. Дорогая мисс Грейнджер, Не вижу причин ждать до пятницы. Почему бы тебе не прийти в мэнор в четверг вечером? У Драко какие-то планы с Блейзом, так что мы сможем спокойно поужинать. Если ты снова наденешь тот прелестный пояс для чулок, получишь от меня двойную порцию десерта. И черные чулки на этот раз. Ровно в семь часов, ЛМ. Гермиона улыбнулась про себя. – Значит, ему и впрямь понравился пояс. Живоглота, похоже, мало заинтересовали эти новости: еще раз зевнув, он возобновил банные процедуры для своих яиц. Второй пергамент оказался в конверте и не был запечатан сургучом. Когда она открыла его, на стол выпал стебель дикой моркови. Гермиона широко улыбнулась. Отлично, значит он тоже расшифровал ее послание. Мисс Грейнджер, Я определенно не буду встречаться с вами в «Кабаньей голове». Вы обезумели? Вся школа будет обсуждать это за обедом, а у меня нет никакого желания посвящать в свою личную жизнь Минерву или кого-либо из преподавателей. Мы встретимся в Визжащей Хижине. Это единственное место, способное обеспечить нам конфиденциальность. Там может быть холодно, даже по весне. Было бы целесообразно надеть плотные трусики. До встречи, С. Гермиона расхохоталась, запрокинув голову к потолку. Живоглот и сова уставились на нее так, будто она сошла с ума. Ну и парочка. Один хотел атласа и кружев, второй посоветовал ей надеть теплые трусы. И оба потребовали, чтобы она встретилась с ними в то время и в том месте, что выбрали они, как будто так и нужно. – Мальчики так любят покомандовать, – сказала она Живоглоту, который мяукнул в знак согласия. Значит, на этой неделе она встретится с каждым из них поодиночке. Это интересно – ну или, по крайней мере, так считал ее мозг. Киска же в честь праздника исполняла танец дождя. Гермиона не могла не отметить, что Драко единственный не настаивал, чтобы она надела что-то особенное. Также он не рявкал на нее по поводу времени и места встречи. После их задушевного обеда у нее вообще сложилось впечатление, что Драко был готов пойти в любое место, куда она предложит, каким бы неприятным оно ни было. Она не знала, какие выводы следует из этого сделать, но чуткость Драко произвела на нее впечатление. Возможно, ей следует поощрить его склонность к услужливости и продемонстрировать, насколько признательной она может быть. Захихикав как идиотка, Гермиона бросилась в свою комнату в поисках подобающей награды для мужчины с такими вкусами, как у него. _____________________________________________________________________ * (1) «Ты знаешь, в какую сторону ты направляешься?» – Дайана Росс. (2) Sanctuarium offertur – «предлагаю убежище» (лат.)