Черное небо

Одержимость. Именно так сам Кибом называл чувства, что испытывал к Джонхёну. Он желал старшего всегда и везде. Ревновал чуть ли не к каждому прохожему и бесился, стоило лишь ему улыбнуться кому-то дольше, нежели того требовали приличия. В своем желании обладать, он не замечал как часто причиняет дискомфорт. А старший с понимающей улыбкой принимал все его причуды и молча терпел секс, что порой граничил с насилием. Лишь один только раз Джонхён попросил его быть аккуратней и нежней. Один раз не сдержал горьких слез мучительной боли, но Кибом проигнорировал просьбу, а меньше чем через месяц — Джонхёна не стало. Тогда, идя рядом с гробом, Кибом горел от внутренней боли и медленно умирал, потому что только в тот миг осознал, что по настоящему любит. Тогда, после похорон, он не хотел жить. Он трижды пытался уйти следом за тем кого не только не уберег, но и частично сам подтолкнул к бездне. Все три раза его спасал Джинки. Он прекратил свои попытки только после того, как доведенный до крайности лидер, слег с сердечным приступом. Не потому что появилось желание жить, а потому что еще одной потери он не переживет. У лидера и так сильно подкосилось здоровье. Первый год он жил, как безликая тень самого себя. Так было, пока одним холодным, дождливым весенним днём он не встретил Хонджуна. Молодой, яркий и так внутренне похожий на Джонга в их лучшие времена. Он стал для Ки якорем, соломинкой в его заледеневшем внутреннем мире. Любил ли его Кибом? Нет. Также, как Хонджун не любил его. Их связывали лишь страстный, дикий, животный секс и память о том, кто был безумно дорог им обоим. Которым один из них обладал, а второй мог только мечтать. Вот только теперь они были в равных условиях. Просто плыли по течению, удерживая друг друга на волнах боли…