Placebo - Every You Every Me
Приснился ли ей тот поцелуй? О, вряд ли. Она и сейчас, когда закрывала глаза, чувствовала губы Фреда… Только он ничего не знал, но ему это и не было нужно. Это она, идиотка, почти всю ночь глаз не смыкала, сгорая от того, что не может справиться с чувствами, которых всегда было больше, чем её самой. А потом — отрубилась и проснулась позже братьев, которые подняли и её, когда уже сами оделись, умылись и проголодались. Её разбудил именно Фред, и Алиса радовалась, что он то ли не заметил, то ли не придал значения тому, как она на его губы косится. Уже на утро он снова дёргал её за волосы и по-дурацки шутил, когда они собирали палатку и прибирались. А она хмыкала, парировала, отшучивалась и тыкала то его, то его же брата кулаком в плечо или в бок. А ей хотелось поцелуев. Хотелось рассказать ему о том, что она испытала, хотелось попробовать ещё. Ей не хватило. И она сходила с ума, почти совсем перестав думать о Блэке. Август закончился быстро. Тепло и жара ушли, море стало совсем холодным, появился противный северный ветер. По утрам всё чаще были туманы. Природа начала избавляться от зелени… А потом близнецы уехали домой. Лето растаяло, как сон. Такой приятный сон, который начинается за двадцать минут до пробуждения и заканчивается в самый неподходящий момент. Но вспоминаешь ты его целый день. С тёплой тоской и с желанием снова увидеть… Так Алиса будет вспоминать это лето. В последний день августа Алиса вместе с мамой появилась в Косом переулке. Они добрую половину дня провели здесь, покупая всё необходимое. Алиса встретила кучу знакомых — например, Спиннет, которая с блеском в глазах рассказала, что её назначили старостой факультета. Лестер искренне за неё порадовалась. Алисия заслуживала этого как никто другой. Была короткая встреча с близнецами — те наперебой рассказывали о новой метле, которую видели на витрине. «Представляешь, Лестер, с такой метлой мы надерём задницу всем-всем! У нас будет кубок школы!». Что ещё мальчишкам нужно для счастья? Алиса засматривалась на Фреда, пока тот говорил о своих квиддичных глупостях, и всё отчаяннее понимала, что ничего им не светит. Ну кто она ему, если не школьная подружка? Ну зачем был тот дурацкий недопоцелуй? Это была ошибка. Её ошибка. Она зависла, глядя им в спины, когда братья распрощались и начали скрываться в толпе, чтобы найти своих родителей. Алекс поймала затуманенный взгляд Алисы и, кажется, стала о чём-то догадываться. И потащила дочку к Фортескью есть мороженое. И старалась ненавязчиво завести разговор о мальчишках… — Тебе кто-то из них нравится? — мама наконец спросила прямо. — Из близнецов? Что ты, мам, мы просто дружим. — Ты уверена? — Угу-м, — Алиса отправила в рот большую ложку мороженого и отвела глаза. И встретилась с пронзительными (это было видно даже в чёрно-белой расцветке) глазами Сириуса Блэка с ориентировки, которая висела на столбе прямо за маминым плечом. И из-за этого внутри всё похолодело — не от мороженого. Её глаза скользят дальше — по словам, которые увеличиваются и двигаются, заменяя друг друга и привлекая внимание подвижной броскостью. «Разыскивается… Побег… Крайне опасен… Сразу же сообщите в мракоборческий центр…» Она всё это читала сто раз. И она видела это лицо сто раз. Но каждый раз это чувство — как будто кто-то напихал снега за пазуху. Как будто кто-то резко хлопнул ладонями перед носом. Алекс оглянулась, заинтересовавшись, почему лицо дочери так посерело. А когда поняла, перестала ласково улыбаться и спрашивать про мальчишек. Они очень быстро доели и расплатились. С момента побега Блэка прошло больше месяца, и всё вернулось в привычную колею. Только вот теперь и он был частью этой колеи. Каждый раз, когда взгляд Алисы цеплялся за эти ориентировки, она нервно и инстинктивно искала мамину руку, и та крепко сжимала её. Им было… Тяжело. Они отвлекали друг друга, как могли, смеялись и болтали на любые темы, даже самые дурацкие, пока не встречали следующую ориентировку на следующем столбе, на витрине следующего магазина, на развороте газеты в руках у прохожего. Наверное, она должна перестать так реагировать. Наверное, это вообще ничего не должно для неё значить. Наверное, близнецы правы — она не должна так сильно связывать себя с отцом, который практически ничего не сделал для неё, на самом-то деле. «Обвиняемый в серийном убийстве и пособничестве Тому-кого-нельзя-называть…» Отец. Он сбежал. Его не было рядом всю её сознательную жизнь, а теперь он — косвенно — компенсирует это, светя своим безумным и диким видом с каждого угла. «Вооружён маггловским смертельно опасным оружием… Вероятно, владеет Тёмной магией…» Он кричит. Кричит. На каждом развороте газеты, на каждой ориентировке. Что он кричит? Где он? Что ему нужно? От мыслей о нём всё ещё было не по себе. Общее волнение и испуг от одного его имени не могли не распространяться на Алису, которая изо всех сил старалась держать голову холодной. И тогда она начала злиться. Эта злость была жгучей и обжигающей. От неё уходил холод внутри, взгляд становился более резким, а руки — тёплыми.***
— Кассиопея, пообещай мне одну вещь, ладно? Клубы дыма, который выпустил алый поезд, окутали платформу как туманом. Алиса уже с улыбкой махала рукой Ли Джордану и готовилась прощаться с мамой, когда услышала эти негромкие слова. Кассиопея. Странное имя. Имя, которое дал отец и которым её называет только мама. И то — только в письмах или когда их никто не слышит, и чаще всего это короткие «Касс», «Касси», а не длинное, чопорное и претензионное «Кассиопея». Имя, от которого так и веет мраком, величественностью и, наверное, умом. Тот, кто носит это имя, должен быть кем-то особенным. Это имя ей нравится, но оно же ей совершенно не подходит, разве нет? Ну какая же она Кассиопея… Она Алиса. Просто Алиса. — Что, мам? — она широко улыбается, предвкушая встречу с друзьями и однокурсниками, весёлую поездку на «Хогвартс-экспрессе» и насыщенный год в лучшем месте на Земле. Тёмно-карие глаза мамы — отражение её собственных — наполнены лёгкой грустью и волнением. Волнением за дочь, которая уезжает почти на целый год? Волнением из-за бежавшего преступника? — Будь осторожна, — она говорит тихо, несмотря на шум вокруг, но Алиса прекрасно слышит её. Гера, сова Алисы, начинает капризничать, сидя в клетке. Она хлопает крыльями и громко кричит, сильно пугая прохожих и проходящую мимо маленькую девочку в частности. Лис шикает на сову и грозит пальцем, затем поднимает глаза на маму. Та смотрит прямо и серьёзно. Алиса хочет рассмеяться — что за глупости, мам, зачем ты говоришь мне об осторожности… МНЕ? ОБ ОСТОРОЖНОСТИ??? Но вместо этого она просто спокойно кивает. Этого хватает, чтобы пообещать. Алекс улыбается и крепко обнимает её на прощание. Даже крепче, чем обычно себе позволяет эта скупая на эмоции женщина.***
Foals - Neptune
Поезд остановился так резко, что с полок начали падать вещи. Чемодан Джорджа опасно накренился, но Алиса оттолкнула его к стене, протянув руку и запустив импульс из ладони. Братья всегда замечают эти приёмы и привычно шутят, когда их подруга включает свою «невербальную Алису», как они её называют, но сейчас они не реагируют. Свет тоже резко гаснет. До Хогвартса ещё ехать и ехать — они знают дорогу, они отправляются в замок уже в пятый раз (если не считать поездок обратно после рождественских каникул). — Что за чертовщина? — прошипела Алиса, глядя в окно. До Хогвартса они ещё не доехали. Почему поезд стоит? Почему так холодно? Что за тени движутся под окнами? Снаружи захлопали двери купе, послышались голоса. Кажется, никто не понимал, в чём дело. — Уверен, если мы сейчас спросим нашего любимого старосту, он с радостью ответит на твой вопрос, — произнёс Джордж, пытаясь найти в этом моменте хоть что-то смешное. Ну, он хотя бы попробовал, но выглядело это так жалко, что стало ещё хуже. Алиса дёрнула губами. Галдёж снаружи стал ей надоедать. Дети за стеной стали слишком громкими. Гул, голоса, нарастающий шум… Понять бы, где он на самом деле — снаружи или в её голове. И снова — тепло в ладонях. — Они меня раздражают, пойду заткну их, — жёстко объявила Алиса. Близнецы были удивлены её резкостью и колкостью, поэтому пропустили свой шанс пошутить. А что им не нравится? Она разозлилась. Её раздражают дети! Почему они так шумят? Ну что это такое, неужели нельзя вести себя нормально?! Алиса встала с сидения, и тут же голоса прекратились. В один миг стало очень тихо и очень холодно. Даже вой ветра и шум дождя, кажется, прекратились. Капли ударялись об окно совершенно бесшумно, а само стекло начало покрываться инеем. Алиса села обратно, чувствуя, как вокруг сгущается воздух. Фред нервно взял её за плечо. Тишину прервал частый стук в дверь — какая-то фигурка с бледным лицом просилась внутрь. Кулак быстро молотил по стеклу. — Заходи! — прикрикнул Фред. Изо рта у него вылетело облачко пара. Дверь открылась и в купе поспешно влетел Драко Малфой. Он был таким бледным, как будто из него выкачали всю кровь до последней капельки. Привычно уложенные светлые волосы стояли торчком. Он явно искал, где спрятаться, и весьма огорчился, осознав, в какое купе попал. Из всех возможных купе — именно к своей троюродной сестричке (дочери предателя крови, разумеется) и двум её дружкам (из семьи осквернителей крови, естественно). — Вот это встреча! — язвительно сказал Фред — почему-то сейчас даже ему было тяжело улыбаться. — Заткнись! Вы это… Видели? — пролепетал Малфой, показывая куда-то себе за спину. — Видели что? Последние крупицы человечности, которые твоя семья растеряла? — съязвила Лестер. — Не-а, по-моему, это миф. — ДА ПОСМОТРИТЕ ЖЕ, ВОТ ОНО!.. — воскликнул Драко, повернулся лицом к двери и резко попятился назад, вытаращив глаза от ужаса. Мимо двери скользнула огромная чёрная тень. Она не была похожа ни на человека, ни на другое живое существо — скорее на сгусток тёмной, злой и опасной силы, похожий на летающий капюшон с изорванным плащом. Это что-то огромное и очень опасное. Дементор. Дементор! Это дементор. Алиса почувствовала, как по спине побежал холодный пот — липкий, неприятный. Кулаки сами сжались. Дементоры есть только в одном месте на планете. А сейчас они и здесь тоже, потому что ищут того, кто сбежал из этого места. Драко резко стукнулся задней поверхностью бедра о стол и гулко вскрикнул от неожиданности. Его лицо напоминало театральную маску, изображающую эмоцию «ужас». Откуда в ней, в Алисе, столько злости? Она никогда такой раньше не была. Хотелось рычать, сквернословить, ломать чьи-нибудь кости, кусаться и драться. Хотелось что-то поджечь. Алиса прямо почувствовала, как к ладоням резко прилило тепло. Она сжала их в кулаки и спрятала под мышки, обняв себя руками. Ничего страшного, если рядом близнецы, но при Малфое колдовать руками лучше не стоит. — Ты безнадёжен, Малфой. Сядь! — раздражённо произнесла Алиса. Ей казалось, что все её хорошие воспоминания куда-то пропадают. В ней остались только злость, агрессия и ненависть. Да она просто в ярости! Настолько сильной, что кровь вскипела и холод отступил. Хотелось избить Малфоя, расцарапать ногтями его ненавистное лицо… Почему-то Алиса была уверена, что это он во всём виноват. И в том, что сбежал отец, и в том, что с Фредом ничего не выйдет, и в том, что Вуд про неё забыл, хотя она надеялась на какую-то интересную и волшебную историю, и в том, что её жизнь неизбежно испорчена, и в том, что здесь сейчас дементоры… Но Джордж, сидящий напротив, посмотрел ей в глаза, заставляя остыть, — ему тоже было не по себе, но он был относительно спокоен. И Алиса только поэтому удержала себя в руках. Драко сел на сидении напротив неё — подальше от двери, но и не близко к Джорджу. — Что это за дрянь была? — спросил Фред, по-прежнему глядя на дверь. За прозрачной дверью было до жути тихо. Теперь и стекло в двери покрылось лёгким инеем. — Мне от неё паршиво, — Алиса поёжилась. Кажется, она смогла успокоиться — и снова стало холодно. А она в этой дурацкой школьной рубашке… Алиса обняла себя крепче, думая о тёплой кофте, которая лежит в чемодане под сидением — дура, убрала её подальше, думая, что холодные дни нескоро… Фред, будто почувствовав её настроение, приобнял её за плечи, и Алиса положила голову ему на плечо. Какой он тёплый и приятный… Она вспоминала лето, вспомнила, как им было весело, когда они к ней приезжали… Вспомнила, как жарило солнце, и как Фред брызгал на неё солёной водой, а Джордж предлагал закинуть её подальше в море, чтобы проверить, насколько хорошо она плавает. Она вспомнила вино, ночь под звёздами и мягкие губы Фреда… Несколько секунд, похожих на сладкий сон — а может, это и было сном? Алиса поняла, что злость уходит, когда концентрируешься на хороших воспоминаниях. Она прикрыла глаза. Хлопок, от которого Алиса вздрогнула и широко распахнула глаза, вспышка яркого света — и вот тень капюшона стремительно несётся назад, а её прогоняет какое-то серебристо-белое яркое призрачное животное, то ли собака, то ли волк… Патронус. Она читала о патронусах. Алиса улыбнулась. Кто-то в поезде вызвал телесного, сильного патронуса. Кто, интересно? Тут же стало тепло, зажёгся свет. Поезд мягко двинулся дальше. Малфой подскочил с места и выбежал в коридор. — Я этому змеёнышу вечно припоминать это буду… — пробормотал Фред. Он убрал руку с её плеча, едва понял, что всё позади, а Алиса чуть отсела, пытаясь собраться. По стеклу снова застучали капли дождя, поезд мерно покачивался на рельсах. За стенкой послышались гулкие рыдания. Они усиливались с каждой секундой. — Так, теперь точно пора кого-то заткнуть, — решила Алиса, встала на ноги и вышла в коридор. Там, кажется, тоже снова появилась жизнь. Несколько детей с ужасом и интересом обсуждали то, что сейчас было, высунув головы из дверей купе. А в соседнем купе Лестер обнаружила двух девочек, явно первокурсниц. Одна из них громко плакала, а вторая — успокаивала её. Неумело и как-то нерешительно — было видно, что она сама готова разреветься. И куда девалась её злость? На кого она, в самом деле, злилась, на этих девчонок, что ли? — Приветик, — с улыбкой сказала Алиса, остановившись в дверях купе. — Я — Алиса. Ну, что стряслось? Разговорами, шутками и ласковыми словами (ох уж эти маленькие девочки!) Алиса выпытала у них, что они, в общем-то, сначала не испугались, просто от того чудовища было так холодно и грустно, и одна из них вспомнила свою умершую кошку, а другая — как родители разводились… Лестер стала болтать с ними, отвлекая от грустных мыслей, а потом случайно повернула голову в коридор и увидела Рема, шедшего к сторону движения поезда. Немного усталый и измождённый, как всегда, но с доброй улыбкой и мягким, приятным светом в глазах. Внутри неё что-то дрогнуло, когда она бросила взгляд на его затасканную дорожную мантию. Ох, бедный Рем… — Алиса, — он устало улыбнулся и встал с ней рядом. — Ты не пострадала? — Вроде нет. А должна была? — улыбнулась в ответ Лестер. Рем заглянул в купе и посмотрел на притихших детей. — А у вас что случилось? — Всё уже хорошо, они просто испугались, — поспешно ответила за них Алиса. Не хотелось, чтобы Римус распылялся на этих девочек. Она с нетерпением спросила: — Это был дементор, верно? — Дементор. К сожалению, его зачем-то отправили в поезд на поиски… — Римус осёкся, бросив острый взгляд на заплаканных и испуганных девочек. Он выразительно поднял брови и посмотрел на Алису, и та тут же поспешно кивнула, поняв всё сразу. Конечно, она догадалась. Но у неё была надежда, что дементоры появились здесь по другой причине — по какой угодно. «Крутой у меня папаша, раз его ищут даже здесь…» — мрачно подумала она. — А кто прогнал его? — робко спросила одна из девочек. — Я видела какую-то большую собаку, она прямо светилась! — Это был Патронус… — произнёс Римус. — Алиса, ты же знаешь, что это? — Лестер кивнула. — Хорошо. Думаю, девочкам будет интересно узнать об этом заклинании, хотя я планировал обучать ему только с пятого курса… Алиса засияла. — Так ты… Вы меня научите, профессор? — с широкой улыбкой спросила она, выделяя последнее слово. Люпин чуть скромно улыбнулся уголком губ. Улыбка шла ему больше усталости и кислого выражения лица. Он уже чувствовал, как его крестница будет вить из него лютые верёвки всё то время, что он собирается преподавать. — Да. Если позволишь мне пройти в кабину к машинисту. И, кстати, от печали очень хорошо помогает шоколад, — Римус кивнул на несколько шоколадных лягушек, которые лежали на столике. — Иди…те, конечно, я здесь всё проконтролирую, сэр, — отрапортовала Алиса и со смешком отсалютовала. Римус как-то странно кивнул и, закрыв дверь в купе, ушёл. Поезд ехал дальше, колёса стучали по рельсам, а дождь всё усиливался. Алиса не покидала купе девочек до самой остановки поезда на станции Хогсмид. Помогла им вытащить их вещи и сдала на руки Хагриду, убедив, что поездка на лодках по тёмному озеру под проливным дождём — это лучшее, что случится с ними в жизни. А потом — поспешно убежала в своё купе, чтобы надеть на себя школьную мантию и завязать на шее галстук. Учебный год нельзя начинать с опозданий на торжественный ужин. — Это был дементор! — громко крикнула она, перекрикивая рокот грозы, когда запрыгивала в карету к близнецам. Те протянули к ней руки и подхватили, помогая не упасть — карета уже тронулась. — Один из стражей Азкабана! Фред фыркнул. По его лбу стекали капли дождя — хотя они с братом довольно быстро добежали до кареты, они здорово успели промокнуть. Рыжие волосы потемнели и мокрыми тяжёлыми сосульками прилипли к коже. Джинни, ехавшая с ними, выглядела не лучше. Она вымокла насквозь, и теперь куталась в мантию Джорджа. Глаза у неё были припухшие от слёз. Девочка дрожала. Алиса протянула ей руку, чтобы попробовать успокоить, но та зажалась ещё больше. — Они что, думали, Сириус Блэк приедет в Хогвартс на поезде? — усмехнулся Фред. — С такой мощной защитой — с дементорами даже в поезде — мы точно в безопасности! — с сарказмом отозвался Джордж. Он не верил в то, что Хогвартс — это безопасное место после того, как его сестра пострадала от дневника Тома Реддла в прошлом году. Алиса потёрла ладони друг о друга, создавая тепло с лёгким белым светом, а затем запустила пальцы в свои мокрые волосы. Они высыхали на глазах. Близнецы уже привыкли к подобным фокусам, поэтому особо не отреагировали. — Кстати, Лис, ты знаешь — дементор напал на Гарри! — Фред подставил лицо ладоням Алисы, которое излучали тепло. Она со смехом взлохматила ему волосы, за минуту делая сухими и их. — Ну, конечно. На кого же ещё мог напасть дементор, как не на Гарри… — она принялась сушить и Джорджа. — Как думаете, будет в этом году у него спокойная жизнь? — Готова поспорить, крошка Лестер? — Я с вами не спорю с тех пор, как вы начали отказываться спорить не на деньги. Они въезжали в ворота Хогвартса. По обеим сторонам стояли дементоры. От них шёл пронизывающий холод и — снова — дикая агрессия. Алиса даже не знала, почему при виде дементоров ей хочется сжать кулаки и начать бить кому-нибудь морду. Снова тепло прилило к рукам, на этот раз Алиса его не вызывала. Она убрала ладони под бёдра. — Мама говорила, — начала Алиса, пытаясь отвлечься от навязчивых злых мыслей. — Что во время войны дементоры перестали подчиняться Министерству и нападали на людей просто так… — Сейчас такое вряд ли будет. Здесь же Дамблдор! — сказал Фред, однако, без особой уверенности. — И в прошлом, и в позапрошлом году школа была в серьёзной опасности, и Дамблдор это не проконтролировал… — серьёзно сказала Алиса. — При всём уважении к нему, все нечистокровные ученики могли погибнуть вместе с вашей сестрой. Джинни вела себя так, как будто речь шла не о ней, почти полностью спрятав заплаканное лицо под капюшоном мантии, которая ей велика. Джордж посмотрел на неё дикими глазами, мол, что ты делаешь. Некоторое время они ехали в тишине. Потом Алиса негромко сказала: — А теперь вот мой папаша сбежал из Азкабана. Ни минуты покоя… — она со вздохом смотрела, как сквозь стену проливного дождя приближаются огни Хогвартса. — Ну, что за жизнь без приключений, правда, Лестер? — произнёс Фред. — Такие приключения, знаете… — Алиса махнула рукой. — Будто вам своих мало! Зато, знаете… Нам и правда наконец-то повезло с преподавателем ЗОТИ. Профессор Люпин будет учить нас бороться с дементорами! — Зачем нам бороться с теми, кто должен нас защищать? — сказал Фред, не особо ожидая ответа на вопрос. — К чему нас готовят? — Не школа, а психушка, — произнёс Джордж, глядя на огни и башенки приближающегося Хогвартса. Потом он глянул на брата и на подругу и весело сказал: — Что самое главное в этом году? — Не умереть и не потерять свою гордость! — хором отозвались Фред и Алиса, а потом все трое рассмеялись. Пока они держатся вместе — им всё по плечу. Алиса была в этом уверена на сто процентов.