softly

сынёну надоело. надоело пить почти каждый день одно только латте, потому что оно за два стаканчика выгоднее, надоело приходить в своё любимое кафе почти каждую неделю в плохой компании, надоело слушать, как юсон действует ему на мозги. всё из-за взглядов. сынён привлекает многих, люди говорят, что у него искренняя улыбка, которая притягивает к себе людей, а юсону это не нравится, мягко говоря. сейчас он сидит и осуждает его, не заботясь о том, чтобы сделать голос потише. их слышит вся кофейня, но сынён не воспринимает ни единого его слова. он уже вот два месяца (а может больше, если меньше, то он сам себя за умного человека больше никогда не примет) не может понять или найти хотя бы одну нормальную причину того, почему они ещё вместе. почему он всё ещё слушает его и почему сидит на стуле, пока юсон кричит на него, забирает свой латте и уходит из кофейни. сынёну предсказуемо не грустно, плакать и беситься из-за очередной ссоры не хочется. только стыдно перед остальными посетителями ужасно, потому что, хоть чо и не слушал “своего парня”, почти уверен, что юсон говорил много гадостей, как он умеет. будет жалко, если он кому-то испортил свидание. - с тобой всё в порядке? сынён поднимает глаза. у парня, что с ним заговорил, в руках бумажный стакан с кофе и булка с маком, футболка серая и скучная, а на ногах треники, будто только что вышел из спортзала. сынён на шестьдесят процентов уверен, что это не так. но этого сынён говорить не стал, он просто кивнул. - ты выглядишь грустным. - говорит незнакомец и сынёну вдруг становится смешно. - должно быть из-за тяжелой студенческой жизни моё повседневное лицо стало таким… - так ты студент? - а ты нет? - незнакомец отрицательно мотает головой и сынён в очередной раз убеждается, что после него дети начали расти быстрее. - я в третьем классе, весной собираюсь поступать в колледж туризма донгук. - это близко отсюда... - да, я живу недалеко, не хочу ездить на другой конец города. - смеется парень, но сынён ничего не говорит в ответ, только скромно улыбается. сынён думает. преимущественно - о том, что он только что поссорился со своим парнем, а к нему уже клеятся. это не пугает и не вызывает никаких неприятных чувств, он же сам не понимает, зачем тянет с расставанием. но и желания идти на свидание с школьником у него тоже нет. - у меня есть для тебя очень глупое и странное предложение. - начинает незнакомец и сынёну от его взгляда становится по настоящему интересно. - если тебя достала эта жизнь, то почему бы не уехать? - к чему ты это? - спрашивает сынён, хотя у него нет ни единой мысли о том, почему он вообще до сих пор разговаривает с этим странным типом. - у меня есть два билета до пусана туда и обратно. - заявляет парень и сынён не может не нахмуриться. что только что сказал этот парень? - ты из тех богатеньких школьников, которые тратят деньги своих родителей на сомнительные увлечения? - спрашивает сынён чуть придвинувшись к своему собеседнику, шепотом. - нет! я хотел поехать с другом, копил на эту поездку целый год, а этот засранец заболел и даже с кровати встать не может. мне не в кайф ехать одному, к тому же, моим родителям было бы легче, если бы я сказал, что еду с другом постарше. - другом постарше? я даже имени твоего не знаю. - усмехается сынён. - ли хангёль. - этот самый хангёль протягивает ему ладонь для рукопожатия. - ну же, соглашайся. *** ни одной наукой в мире нельзя было объяснить, почему сынён всё таки согласился на эту поездку. если бы это спросили у учёных, но они бы ломали головы годами, потому что даже сам сынён полностью не осознавал, что он сделал. а сделал он много: согласился на поездку, в тот же вечер собрал вещи и попрощался со своим младшим братом дохёном, наконец-то решился порвать в юсоном, потому что, кажется, такие поступки, вроде неожиданного отъезда в другой город, не делают без разрушения прошлой жизни. а разрушение жизни, кажется, раньше было в стиле сынёна. они с хангёлем договорились так: хангёль платит за билеты и еду, а с сынёна оплата за отель. у сынёна было не так много денег на карте, но он откладывал на плейстейшен и этих денег вполне хватило на комнату с двумя кроватями в недорогом отеле. на поезде они ехали недолго, но очень увлекательно. сынён не думал, что с хангёлем будет так… весело? хангёль нёс много откровенной ерунды, но в конце концов, это поднимало настроение, которое упало после телефонного разговора с юсоном, да и к тому же, они успели неплохо познакомиться друг с другом. его новый “друг” оказался не таким уж типичным школьником, он скорее смахивал на его ровесника, пусть и был ниже. сразу после прибытия в пусан, они поехали в отель, устав за два с половиной часа в поезде настолько, что хотелось только покушать и лечь. да и к тому же, время было уже позднее, глаза сынёна постепенно закрывались из-за сумерек за окном автобуса. номер в отеле, несмотря на опасения сынёна, оказался довольно милым. возможно, дело было в рождественских украшений на окнах и маленькой ёлочке на столике в углу. сынён сел за этот столик, чтобы поставить телефон на зарядку, но хангёль мгновенно сел на соседний стол, трогая маленькие игрушки на этой самой ёлке. - я впервые буду праздновать рождество не дома... - внезапно говорит хангёль, из-за чего чо отрекается от просмотра сообщений. - я тоже. - добавляет сынён и выключает телефон, но на кресле садится только более расслабленно. - зачем ты копил целый год на поездку сюда? - у нас с ёханом тут живёт друг. мы познакомились, когда он ещё жил в сеуле, но после средней школы он переехал и мы не виделись с тех пор. - рассказывает хангёль, пока сынён разглядывая фигурки снежинок и блестящие красно-зеленые шары. - мы завтра сходим к нему, он работает в кафе где-то ближе к порту. - думаешь, мне стоит сидеть там, пока ты разговариваешь со своим другом? - не знаю, но мы же договорились, что я тебя кормлю. а он говорил, что у них готовят вкусный кальбитан. - хангёль вздыхает и встает из-за стола, снимая с себя куртку. потом они почти не разговаривали, без согласования легли спать, но ни один, ни второй не могли уснуть из-за мыслей о том, что они сделали. они буквально поехали в другой город с незнакомым человеком. хангёль, кажется, никогда не делал что-то более сумасшедшее, чем сбрасывание презервативов с водой из окон в летнем лагере. сынён же не помнит, когда он в последний раз так сильно полагался на собственные чувства. *** - я клянусь, хангёль, я убью тебя и закопаю за отелем, если ты кинешь в меня эту хрень. - обещает гёлю сынён, когда видит, с какой ухмылкой на лице хангёль поднимает какую-то хрень с мокрого песка. сынён отходит чуть дальше от ли, просто на всякий случай, а тот смеется с него и кидает эту хрень обратно в море. - просто кусок дохлой медузы. - хангёль стряхивает с рук мокрый песок и подходит ближе к сынёну, только тот продолжает пятиться. - вау, это так романтично, мы гуляем среди трупов медуз. - притворно восхищается чо и натыкается пяткой на какой-то камешек, чуть не споткнувшись. - я не говорил, что это будет “прогулка из дорам”, просто дышим морским воздухом. - оправдывается хангёль. у него руки всё ещё в песке и он просто вытирает их о шарфик, завязанный петелькой на его шее. так сынёну в детстве бабушка завязывала шарф. - почему мы не можем подышать морским воздухом в кафе, в котором работает твой друг? ты же сказал, что оно находится в портовой зоне. - во-первых, мой друг работает вечером после школы, поэтому сейчас им там даже и не пахнет. - хангёль приглашает сынёна сесть на ближайшую скамейку, а после садится рядом. - во-вторых, ты когда-нибудь был в портах? там же совсем не тот воздух, что на пляже. более грубый… - нифига ты философ… - соглашается чо, улыбаясь, и смотрит в горизонт, на полосу моря и песок. хангёль недавно водил его в кфс, они позавтракали, если можно назвать три упаковки острых стрипсов и чизбургер каждому завтраком, а потом настоял на том, чтобы они пошли на пляж. на прогулку. сынёну всё ещё немного хотелось спать, но он встал утром с кровати и собрался с хангёлем на завтрак. потому что он приехал сюда не спать в номере, а восстанавливать свою веру в самого себя и будущее человечества, нервные клетки, убитые на отношения с узколобыми идиотами, и чувство внутреннего спокойствия. и конечно, чтобы познакомиться с новыми людьми. и путь ради этого не всегда необходимо вставать в десять утра. сынён поворачивает голову вправо и видит чуть дальше от них девушку и парня. он фоткает её с тонким букетом из гипсофилы на фоне зимнего пляжа и тихих волн. она целует его в щеку и берет под ручку, пока тот пытается показать её фото. они идут к лестнице с пляжа, а сынён поворачивается к хангёлю и понимает, что хангёль тоже всё это время пялился на парочку, потому что тот тоже смотрит на него. - нежнятина какая-то… - говорит сынён и хангёль смеется. - а по-моему очень даже романтично. хорошо смотрятся, может они даже соулмейты. ты бы не хотел так же гулять по пляжу со своим соулмейтом? - спрашивает хангёль, но сынён отрицательно мотает головой. - прогулка по пляжу хорошая идея, но без этих чрезмерных нежностей, другие люди тоже смотрят. - я бы на твоем месте поцеловал своего соула в пятку и публично подарил ему килограмм цветов, если ему это понравится. - на своем месте я бы дал своему соулмейту по шарам, будь он парнем. - отвечает сынён, из-за чего они оба смеются, а прохожие косятся на них, как на наркоманов. - слишком жестоко, за что так? - за то, что не находится. мне уже двадцать один год, а я знаком только с идиотами и наивными школьниками. - хангёль смеется ровно до того момента, когда понимает, что сынён говорит про него, и толкает сынёна с самым возмущенным выражением лица, которого чо когда-либо видел. сынён смеется, не может перестать, возможно дело в том, что в последние два месяца он гулял только со своим “парнем”, от которого шуток не дождешься. на этом пляже и в его окрестностях (во всевозможных кафешках и магазинам) сынён и хангёль провели около четырех часов, гуляя и рассказывая всяческие истории. до их похода в кафе, в котором работает друг хангёля, оставалось достаточно много времени, а возвращаться в отель не хотелось совсем, потому что, если вернешься, то уже не захочешь выходить обратно на улицу. поэтому парни торчали на улице, разделившись лишь раз, когда выбирали своим родным подарки на рождество, которые, наверно, смогут передать только в следующем году. по прошествию этих четырех часов, уже ближе к вечеру, хангёль заказывает такси и они едут по адресу, который ему сказал его друг. только зайдя в кафе, этого друга они не увидели. сынён не особо расстроился, всё таки, он ни разу в жизни не видел этого парня, а вот гёль долго расспрашивал парня на кассе о своём друге, только в итоге расстроенно сел за стол, за которым его ждал сынён, и стянул с себя куртку, демонстрируя свою смешную футболку с робокопом. - они сказали, что он сегодня попросил заменить его и пошел на свиданку с кем-то. - вздыхает хангёль, хватаясь за меню. - чувак, разве ты не должен был спросить у него, когда он работает? - я спросил! - оправдывается хангёль. - он сказал, что работает почти каждый вечер, но я хотел сделать ему сюрприз, поэтому сказал, что приеду только под рождество. - ничего страшного, у тебя ещё есть двадцать четвертое число, зайдем завтра. - успокаивает его сынён, забирая у ли меню. - я хочу пибимпап и токпокки, а ты? - со вздохом спрашивает чо и смотрит на хангёля. - не хочешь вставать для заказа? - в ответ спрашивает гёль и получает от сынёна кивок, полный согласия. и лени. но никто не может осуждать сынёна, он с самого утра на ногах. - тогда я сам схожу, просто дай деньги. - ты золотой человек, хангёль. - сынён достаёт из кошелька несколько купюр и отдаёт их хангёлю. тот берёт свой телефон из куртки и отворачивается, направляясь к кассе. сынён провожал нового “друга” взглядом и думал о своём, пока не обратил внимания на родинку у хангёля над локтём. у него самого такая же родинка, три шарика разного диаметра, он очень давно хотел забить их чем-нибудь, чтобы не видеть каждый день это что-то без какого-либо смысла, да ещё и намекающее на то, что у него есть соулмейт, но он его никогда не встретит. а сейчас встретил. и как об этом рассказать хангёлю, он совершенно не понимает. *** небо за окном давно окрасилось в черный цвет, а сынён всё продолжал стоять на балконе в одной пижаме и халате. он видел хотя бы что-то только благодаря огням ближайших зданий, а куда он смотрел, даже ему самому понятно не было. может даже на тот пляж, на котором они сегодня гуляли, который он видел издалека. он просто смотрел, думая о том, что увидел в кафе. и речь шла не о пибимпапе. в какой-то момент сынён услышал хлопок двери, что могло означать только то, что хангёль вернулся. сынён даже не заметил, когда хангёль ушел, и уж тем более не знал, зачем и куда тот ходил. но ему нужно было рассказать ли о увиденном, а сейчас, когда тот присоединяется к нему на балконе, только эта мысль и светится у него в голове. - ты чего на балконе мерзнешь? - спрашивает гёль, а после смотрит на халат сынёна. - ты что, только из душа? - нет, просто в нём теплее. - отмахивается сынён, по прежнему глядя в окно. куда угодно, только не на хангёля. - куда ходил? - в магазин за рамёном. - мы же недавно ели… - ну а я уже проголодался. - хангёль кладёт локти на подоконник и пытается по глазам сынёна догадаться, куда он смотрит. - снова хочешь сходить на пляж? - спрашивает гёль, но сынён мотает головой. - а тогда куда смотришь? - никуда. просто хочу сказать тебе кое-что, а всё не могу решиться. - говорит, как есть, сынён, чем немного пугает хангёля. - просто не тяни и всё. обещаю не оставлять тебя в городе одного без билетов, если это что-то стремное. - отшучивается ли и у сынёна на лице появляется скромная улыбка. - у нас с тобой одинаковые родинки на руках. - наконец говорит сынён и хангёль сначала смотрит на него, как на идиота, а потом просто смотрит, наверно, пытаясь понять, не шутит ли он над ним. - сынён, если ты реально мой соулмейт и ты не шутишь сейчас, то в этом вроде бы немного не так признаются. - а как? я сказал так, как есть. - отвечает чо, но хангёль всё ещё подозрительно смотрит на него. - я похож на кого-то, кто будет шутить о таком? мне показать родинку, чтобы ты поверил? хангёль кивает. обидно, что сынёну не особо верят, но с другой стороны, он бы тоже не поверил хангёлю, скажи он такое. всё это выглядит, как бред, для гёля, ровно до того момента, когда сынён показывает родинку. чо полностью снимает с себя халат, скидывая его со своих плеч на пол, а потом расстегивает пуговицы на пижаме, потому что рукава слишком длинные и тугие, их не закатаешь так, что будет видно локти. поэтому сынён полностью расстегивает пижаму, снимает с себя один рукав и поворачивается спиной к хангёлю. тот долго молчит, а потом вздыхает. говорит сынёну одеваться обратно и сынёну кажется, что гёль вообще не рад перспективе иметь при себе такого соулмейта, как сынён, но, когда он натягивает пижамную рубашку обратно и поворачивается, застегивая пуговицы, хангёль нагибается к полу, берет его халат и надевает сынёну на плечи, а после, почему-то, встает в очень странную позу: ставит ноги на ширине плеч, руки складывает на животе, а глаза зажмуривает. - что с тобой? - готовлюсь. - коротко отвечает хангёль, что вообще совершенно ничего не дает сынёну. - к чему? - ты сам сказал сегодня, что собираешься сделать со своим соулмейтом, если он окажется парнем. сынёну требуется некоторое время, чтобы понять, о чем говорит хангёль, и вспомнить, что он сам сегодня говорил. а когда вспоминает, начинает орать в голос, смеяться от души, закрывая руками покрасневшее лицо, потому что такую фигню мог запомнить только хангёль. - не будешь бить меня по шарам? - спрашивает ли и сынён сдерживает себя, чтобы не засмеяться с новой силой. - нет. - наконец говорит он, всё ещё заходясь в смехе. - а что насчет тебя? - ну, мы не на пляже и цветов у меня нет, но я купил для тебя подарок на рождество. - отвечает парень и идет в комнату, чтобы его забрать. - хангёль, мне не нужно… ого, это что, вино. - хангёль возвращается на балкон с бутылкой вина и ставит её на подоконник. - а штопор ты взял? - ли вытаскивает из кармана штанов штопор и подает его сынёну. - ты действительно золотой человек, хангёль. тяжко тебе со мной придется. - это ещё почему? ты умный и красивый, мне повезло. а вот тебе придется покупать очень много еды, я люблю поесть. - говорит хангёль и ставит на подоконник фужер, пока сынён открывает бутылку. - не настолько сильно, как мой младший брат. он ест пять раз в день. - наконец сынён вытаскивает пробку из бутылки и смотрит на хангёля. - почему фужер один? - потому что мне только девятнадцать. - чушь, тебе почти двадцать, так что я тебе разрешаю. - сынён наливает в фужер вина и пододвигает к хангёлю. - это твоё. - когда ты понял, что мы соулмейты? - спрашивает хангёль, пробуя вино, а сынён немного отпивает из горлышка бутылки. - сегодня в кафе. - говорит чо и это не то, чтобы удивляет хангёля, просто он не уследил за бокалом, потому что слишком внимательно слушал сынёна, а может слишком пристально на него смотрел, из-за чего фужер чуть не вывалился из окна, а содержимое вылилось на улицу. сынён чуть пугается, а хангёль выглядывает из окна вниз. - я кажется кого-то полил. - хангёль, ты серьёзно? - спрашивает сынён, но они оба слышал матные слова с улицы, поэтому начинают смеяться, а хангёль хватает сынёна за руку и вытаскивает его с балкона в комнату. - надо было конфетки с ликером купить. - говорит гёль и сынён начинает смеяться. - как ты вообще дошел до того, что мне нужно подарить вино на рождество? - ты вроде хотел отвлечься от взрослой жизни. - вздыхает хангёль, заваливаясь на свою кровать. - ты тоже неплохой отвлекающий маневр. - улыбается сынён и кладёт бутылку рядом с елочкой. когда у него есть соулмейт, в следующем году, ему вряд ли понадобится вино, тупой пляж с парочками или идиоты из кофейни.