Эти чёртовы глаза...

      — Да нет же, в другую сторону!       — Да знаю, я просто примерялась!       — А это с правой стороны!       — Бывает и с левой!       — Нет, Бора, она не загибается в эту сторону!       — Я вам не мешаю?       Мы синхронно повернули головы. Хмурая и бледная, но вполне живая Шиён смотрела на нас каким-то странным, я бы даже сказала — плотоядным взглядом. Пихнув парня в бок, я проговорила:       — Слышь, док, ты чего ей вколол?!       — Так это… вакцинация не всегда проходит без последствий. А вы, к слову, поздновато приехали, так что сил и энергии у Шиён ушло не мало. Вот она и… В общем, кушать она хочет.       Я с опаской наблюдала, как Шиён плавно спрыгивает со стола и, чуть пошатнувшись, направляется в нашу сторону. Я вытянула руку и с силой сжала плечо Намджуна. А когда почувствовала под рукой подрагивающее плечо, медленно подняла голову и увидела довольно интересную картину. Намджун ржал. Бессовестно так ржал!       — Не смешно! Терпеть не могу ваши морговские шуточки!       — Какие шуточки? Я правду сказал, сама не так все поняла! — И уже Шиён: — Ну что, пострадавшая, в кафешку идём или прямо сюда закажем?       — Мне без разницы. Даже трупом готова поужинать. — Посмотрев на резко бледнеющую меня, проявила благосклонность: — Идём. Тут недалеко есть кафе.       Уже на выходе из здания я вдруг вспомнила, чем мы занимались, пока нас добросовестно не отвлекли. Поравнявшись с Намджуном, спросила:       — На кой вам в морге муляжный скелет? Покойничков не хватает?       — Да это так, для студентов. Преподаватель прямо там, в морге, анатомию ведёт.       — Ну афигеть. Не завидую Юхён.       — Юхён? Твоя сестра — Ким Юхён?       — Да. Вы знакомы?       — Не совсем. Я иногда помогаю преподам. Вскрываю трупики там, показываю сердце, печёнку, срезаю кожные… — Получив чувственный тычок в бок, Намджун недовольно поморщился, но продолжил: — Так вот. Пару дней назад я вновь демонстрировал студентам наш, так сказать, внутренний мир. Одна студентка выделилась, назвав чуть ли не каждую клеточку. Её звали Ким Юхён.       — Ого, — только и смогла сказать я.       Юхён всегда была умной. Училась на одни пятёрки, в идеале знала английский и китайский языки. И теперь прилежная ученица медицинской академии. И всё это, несмотря на тяжёлое детство. Я улыбнулась. В этот момент я была по-настоящему горда за сестру.       — Мы пришли, — голос Шиён вывел из раздумий.       Мы сели за самый дальний столик у стены. Намджун и Шиён сели на один диванчик, я же уселась напротив. Выбрали именно этот столик неслучайно — входящие посетители нас не видели. Так было спокойнее.       Когда нам принесли заказанную еду, я поняла, что совсем не голодная. Молча давясь едой, искоса наблюдала за Шиён — вот, кто по-настоящему хотел есть. Я подождала, когда она доест третий гамбургер, и спросила:       — Так что с тобой было, Шиён? Ты больна?       Шиён несколько секунд смотрела мне в глаза, затем, будто не решаясь, посмотрела на блондина. Тот молча кивнул.       — Не больна. Меня отравили.       Я всё-таки подавилась куском гамбургера. Намджун приподнялся и начал усиленно меня добивать, то есть хлопать по спине, да. Увидев мои молчаливые протесты, сел обратно и подал колы. Осушив стакан до дна, я пробормотала:       — Отравили… Все бы с такой миной это говорили. — Поймав вопросительный взгляд, вспылила: — Шиён, какого чёрта? Тебя преследуют, следят, травят, а ты невозмутимо сидишь и жрёшь гамбургеры! Ты же чуть у меня на руках не померла!       — Вовсе нет, — решил вставить своё слово блондин. — У неё ещё было в запасе около суток.       — Да без разницы! Факт на лицо — её пытались убить!       Это Намджун не оспаривал, просто уткнулся взглядом в свой стакан с колой. Затем «незаметно» пихнул локтем Шиён.       — Бора, я понимаю, что веду себя несколько странно. Но я не мазохистка. Мне страшно. Каждый день.       — Тогда почему…       — Привыкла, — пожав плечами, ответила она. — Намджун, какое по счёту отравление?       — Пятое, если не ошибаюсь. Но раньше ты практически сразу после начала симптомов приходила! — с укором сказал Намджун.       — Я не хотела, чтобы Бора узнала. Да и думала, что у меня есть время. Похоже, на этот раз они не пожалели Алкалистона.       — Алкалистона? — подала голос я.       — Редкий орех, на 50% — чистый яд, — ответил блондин. — Щепотки толчённого ореха достаточно, чтобы вызвать у человека настоящую лихорадку. Две щепотки — труп. Но если вовремя не дать вакцину, и одна щепотка может оказаться смертельной.       — Странно. Выходит, смерти Шиён они не хотят.       — Для них, похоже, это просто развлечение — травить меня и наблюдать, — холодным тоном проговорила Шиён.       — Но что, если… им надоест, и они добавят наконец две щепотки? Неужели никак не узнать, отравлен продукт или нет?       — К сожалению, никак. Даже анализы ничего не покажут. Алкалистон — идеальный яд для убийства.       От последней фразы всё внутри похолодело. Я сложила дрожащие руки под столом и спросила:       — Каким образом они травят еду?       — Без понятия. Все пять раз — в разных местах. Дом, фургончик с едой, столовая в институте, кафе и… твой чай, Бора.       Моя челюсть безвозвратно потерялась на полу. Я открывала и закрывала рот, не зная, что сказать на подобное заявление. Она что, думает, что это я её траванула?!       — Прекрати хлопать ртом, как рыба. Никто тебя не обвиняет.       Я с облегчением выдохнула и спросила:       — Почему ты думаешь, что Алкалистон был в чае? Я сама его заваривала и не отходила…       — Бора?       — Соседский кот. Он часто запрыгивает в открытое окно. Я спихнула его на улицу, убедилась, что он ушёл и вернулась на кухню. Но это заняло не больше одной минуты.       — Им больше и не нужно было.       — Но… ведь я тоже пила тот чай. Я же не отравилась!       — У Алкалистона есть одна особенность, — сказал Намджун. — Он начинает действовать в любое время. Невозможно угадать, когда именно начнутся симптомы.       — То есть я…       — Да, — ответила Шиён. — Ты тоже отравлена, Бора.       Блин-блин-блин!       — А… вакцина? Почему мне-то не вкололи? Только не говорите, что её больше нет.       — О, она есть, — Намджун покосился на Шиён, — даже с запасом. Но вводить её можно только после начала симптомов. Иначе сама вакцина послужит катализатором и убьёт тебя за считанные минуты.       — Весело, — как-то совсем невесело усмехнулась я.       Шиён поднялась со своего места и села рядом со мной. Поколебавшись, невесомо обняла за плечи и тихо, будто успокаивая, сказала:       — Я буду с тобой, слышишь? — лёгкий кивок в ответ. — Неизвестно, когда яд начнёт действовать. Через минуту, час, день — неважно. Намджун поможет. Поняла?       Я снова кивнула и посмотрела на Шиён. Она говорила искренне и, кажется, с долей сожаления.       — Не вини себя, ты не могла знать.       Уголки губ Шиён дрогнули, и я улыбнулась в ответ.       — Гхм-гхм. Не хотелось бы отвлекать вашу душевную беседу, но нам пора.       Я смутилась и, быстро встав со своего места, вышла из-за стола. Шиён недовольно стрельнула глазами в блондина и тоже поднялась.       Обратный путь до полицейского участка прошёл в полном молчании. Добравшись до чёрного входа, Намджун проговорил:       — Как только начнутся симптомы, Бора, тут же езжай сюда. Ну, или я сам к тебе приеду. И да, вот мой номер, — с этими словами Намджун передал свою визитку.       — А какие симптомы-то? Температура, озноб и прочее — не ответ. Вы говорили, что яд может подействовать не сразу. Возможно, через несколько дней, так? — Кивок от обоих. — Так я могу и заболеть за это время! Как не спутать симптомы?       — Ну, симптомы тоже могут быть разные. Температура, бледность кожных покровов, тошнота, рвота… Но есть один характерный симптом. Он появляется через несколько часов после начала других симптомов.       — И что же это?       — Некроз тканей. Человек покрывается мелкими красными пятнами. Пятна — умершие клетки. Лишь однажды Шиён доходила до этой стадии. Тогда мы не знали, чем она траванулась. Но сейчас проще — она практически не болеет, потому вопросов, из-за чего симптомы, не бывает. Но риск, конечно, всегда есть.       — И что же, мне тоже вакцину вводить будем со словами «авось, повезет!»?       — Не знаю. Я лишь надеюсь, что симптомы проявятся как можно раньше.       Очень успокаивающе. Прямо камень с души.       Попрощавшись с доком, мы направились к машине. Я села на пассажирское сиденье и протянула ключи полноправному владельцу. Довольно долго мы ехали в молчании, пока Шиён, наконец, не заговорила:       — Позвони близким. Сегодня останешься у меня.       — Нет.       Шиён недовольно скосила глаза на меня и, похоже, собиралась настоять на своём. Я пресекла попытку:       — Нет, Шиён, у тебя я точно не останусь. Мама и Юхён… Я не оставлю их после вчерашнего. Отравленный чай и… тот парень в маске. Если тебе принципиально надо быть рядом, то оставайся у меня, я не против. Но из дома я ни ногой, хорошо?       — Ладно. Заедем ко мне, возьму кое-какие вещи.       Я просто кивнула, не веря, что пригласила Шиён на ночь. Блин, в последнее время я творю странные вещи. Думать надо, Бора, прежде чем что-то делать!       На часах было восемь часов, потому, когда мы приехали, всё семейство было дома. Осторожно открыв дверь, я просунула голову в щёлку, убеждаясь, что гостиная пуста. Раскрыв дверь, затащила Шиён внутрь. Она явно не одобряла мои действия, но решила смолчать. Наверху я достаточно долго открывала уже свою дверь — как назло, она имела привычку очень громко скрипеть! Шиён смотрела на меня как на душевнобольную, и, когда дверь наконец была открыта, она вознесла глаза к небесам и перешагнула порог. Очень вовремя, надо сказать.       — Ы-ы-ы! Стоять! Ты когда пришла?       Прикрыв двери, я ответила:       — Да только что.       — М-м-м, — от прищуренных глаз, казалось, ничто не скроется. — На свиданку ходила, да?       — Чего?!       — Как его там…       — Юхён!       — Мин Юнги!       — Я не…       — В комнате его прячешь, да? — с этими словами Юхён сделала шаг вперёд. Я на автомате закрыла проход руками и ногами. — Да не боись, не отобью. А вот покалечить — легко. Дай хоть на мордашку его посмотрю!       — Не надо, Юхён. Там никого нет!       Использовав запрещённый приём (я щекотки с детства боюсь), Юхён ввалилась в комнату и застыла столбом, уставившись на невозмутимую Шиён. Хм, поправочка — на невозмутимо лежащую на моей кровати Шиён!       Переглядки длились, наверное, секунд десять. Но за это время я успела вспотеть, побледнеть и уже потом покраснеть.       — Оу, — только и произнесла Юхён и покинула комнату, осторожно прикрыв за собой двери.       Я медленно повернула голову и посмотрела на Шиён. И тут же поняла, что лучше бы не смотрела. Никогда.       Впервые с нашей первой встречи я увидела широкую и абсолютно искреннюю улыбку Шиён. Небольшие складочки под глазами, ямочки на щеках и эта… улыбка. Всё, я потерялась. Навсегда.       Поняв, что невозвратно краснею, вышла из комнаты и забежала в ванную. Узрев своё пунцовое лицо, живо ополоснулась холодной водой. Не помогло. Да что со мной?!       Тем временем дверь в ванную приоткрылась.       — Бора? Симптомы?       Не поворачиваясь, я ответила:       — Всё в порядке. Возвращайся в комнату, я сейчас подойду.       Не сразу, но дверь закрыли и, кажется, выполнили мою просьбу. Приняв прохладный душ, я вернулась в комнату. Шиён окинула меня задумчивым взглядом.       — Всё нормально. Я просто устала.       Посмотрев на часы, Шиён сказала:       — Половина девятого, не так уж и рано. Ложимся спать?       — Да. Кровать одна, так что…       — Хм, обещаю не приставать.       — Да, очень смешно!       Шиён встала и, к моей великой радости, отправилась переодеваться в ванную. Вернулась быстро и, недолго думая, легла рядом. Я же забыла как, чёрт возьми, дышать.       Как вообще так получилось? Ещё вчера я терпеть не могла Ли Шиён, и вот те здрасьте с добрым утром, спим в одной постели. Захотелось истерически заржать, но, решив, что и так в последнее время веду себя как ненормальная, сдержалась.       Уже уплывая в сон, почувствовала лёгкое прикосновение.       — Домогаешься моего носа?       — Красивый.       — А?       — Ничего. Спи, Ким Бора.