Кольцо от Harry Winston

1. Все бары мира на самом деле похожи. Их владельцы тратят сотни и тысячи, чтобы сделать что-то этакое, «придать особый шарм», выделить свое заведение. Но это все бесполезно. Потому что если посетитель хоть раз в жизни был в баре, он уже не удивится ничему. Как говорится, если ты видел один, считай, что ты видел их все. Бар «V» исключением не был. Полумрак, длинная стойка, окно с видом на странное сооружение, напоминающее Эмпайр-Стейт-билдинг в миниатюре, усталый бармен и рыжая официантка, протирающая стаканы. Женщина в дорогом деловом костюме неуверенно замерла на пороге. - Почему они всегда рыжие? - тихо спросила она сама себя, глядя на огненный хвост сидящей к ней спиной девушки. Потом вздохнула и вошла. В фильмах, которые она любила, после этого над героиней обычно тихо звякал колокольчик или музыка ветра, что почти обязательно висели над дверью в заведение. Но в реальной жизни такое случалось редко. Ретро было не в моде последние лет шесть. Она прошла к стойке и осторожно присела на высокий барный стул. Женщина была красива, ухожена, и однозначно знала цену. Всему. Себе, своему маникюру, туфлям рыжей в короткой юбке, бабочке бармена. Она жила в большом городе, уверенно карабкалась по карьерной лестнице вверх, старательно стискивала зубы при разговорах с матерью и вообще была типичной картинкой «мне 32 и я из Нью-Йорка». Хоть и не была в Нью-Йорке уже год. А последние 8 лет и вовсе жила в Париже. - Мартини? - спросил бармен, едва подняв на нее взгляд. Женщина нахмурилась. Она и правда хотела заказать сухой мартини, но то, что какой-то бармен из уже почти чужой для нее страны так легко ее прочитал, ее разозлило. - Нет, - мотнула она головой. - Белый Jim Beam. Один лед, пожалуйста. Пить не самый дорогой бурбон было уже много лет как не по статусу, но она утешила себя тем, что он хотя бы сладкий, в отличие от дорогих и, как следствие, более выдержанных, терпких, мужских сортов настоящего виски. Женщина сделала глоток. Морщиться не пришлось. Алкоголь и правда был неплох. Она больше по привычке, чем по реальной необходимости прикинула, каковы шансы увидеть фотографию этого момента в разделе сплетен желтых газет, и успокоилась. Почти нулевые. Она в другой стране. В городе, где ее в принципе никто не знает. В баре ее стопроцентно никто не узнает. Она не медиа-персона и не появляется на разворотах. Только на маленьких фотографиях внизу первых страниц. Женщина обернулась на стуле, оценивая уровень заведения. Ниже, чем она привыкла, но выше, чем могло бы быть. Ее костюм от Ralph Lauren и туфли на высоком устойчивом каблуке от Louboutin органично смотрелись в холле дорогого отеля, откуда она шла, но и на улицах города не были кричащим китчем. Скорее — элегантная классика. Да и для этого заведения вполне себе подходили. Женщина откинула с груди прядь длинных темных волос и встала с высокого стула. В зале было несколько свободных столиков, но она пошла к темному угловому диванчику в самой дальней части бара. Там ее никто не увидит. Там она сможет запрокинуть голову, закрыть глаза, и забыть хоть на несколько секунд о том, как она устала за бесконечный сегодняшний день. Она поставила на деревянную поверхность стакан и уже толкнулась в ее ладонями, чуть наклоняясь, чтобы упасть в объятия маленького диванчика, рассчитанного максимум на троих, как... - Ой, - вскрикнула она, прижимая руку к груди, - какого черта вы...! То есть, нет. Простите, - замотала она головой, наблюдая как из скрытого тенью от абажура угла дивана ей навстречу поднимается человек. - Это я виновата, я вас не заметила. Извините. Я сяду за другой... - она замерла, на несколько секунд лишившись дара речи. - Чак? - Блэр, - учтиво склонил перед ней голову человек из ее прошлого.