Мой Учиха

— Я вернулась, — открываю дверь, немного нерешительно переступая порог собственной комнаты. В угольно-чёрных глазах плескается недовольство вперемешку с чем-то ещё, доселе мне незнакомым. Делаю ещё несколько шагов, преодолевая расстояние, разделяющее нас, и присаживаясь рядом. — И что это была за выходка? — на талию ложатся чужие ладони, приподнимая, чтобы усадить на колени и заключить в объятия. — Ещё умудрилась поболтать с одним из гениев клана Хьюга. — Нехорошо использовать призыв для подобных целей, — надуваю щёки, прижимаясь сильнее. — Ты развлекаешься с помощью девушек лёгкого поведения и выпивки, а мне нравится находиться на природе. — Кому ты врёшь? — поцеловав в макушку. — Отдыхом пребывание в лесу смерти не назовёшь, благодаря твоим стараниям, смертей почти не было, хотя обычно на этом испытании много кто лишается жизней. Закрываю глаза, не особо желая продолжать эту тему. Помогла парочке генинов, это не делает меня каким-то благодетелем, потому что жизней этими самыми руками было отнято куда больше. Можно сказать, что таким образом, я освобождаю от грехов свою бренную душонку. — Они дети, как можно оставлять их умирать в мучениях? — полностью расслабляюсь под чужими прикосновениями. — Сомневаюсь, что ты бы смог пройти мимо. — К сожалению, даже внимания бы не обратил, если бы они не относились к Учихам, — заваливая моё тело на кровать и прикладываясь рядом. — Кто-то из нас слишком мягкий. Нос улавливает запах спиртного, когда чужое лицо оказывается довольно близко. Теперь понятно, почему лекции мне не читают. Разум слишком затуманен, чтобы заниматься воспитанием. — Пьянь недоделанная, — проговариваю шёпотом, стукнувшись лбом. — Не кажется, что слишком часто потягивать сакэ не стоит? — Я давно уже не выпивал, — переворачиваясь на спину, прикрывая глаза рукой. — В борделе снял пар и сразу же домой вернулся, слишком уж дорогой там алкоголь. Усмехаюсь, нагло перекидывая ногу и усаживаясь на Шисуи сверху. Его слова почему-то вызывают кучу счастья в душе. Меня радует факт того, что парень не задерживался долго в достаточно специфичном заведении, стараясь вернуться домой пораньше. — Снова играешься с моим самообладанием, — чужие руки смыкаются в замок сзади неприлично низко. — Не провоцируй лучше, особенно если я подвыпил. — Прекрати вспоминать моё напуганное лицо, — недовольно хмыкаю, слегка приподнимая футболку на парне и засовывая свои холодные руки. — Это просто было неожиданно, плюс, я имею право бояться чего-то неизвестного. — Кота, прекращай, — небольшой румянец проступает на родном лице. — Господи, почему рядом с тобой я превращаюсь в неопытного мальчика? Тепло улыбаюсь и целую в нос, заливаясь смехом. — Потому что ты он и есть, — стягиваю с Шисуи ненужный элемент одежды и ложусь сверху, наслаждаясь чужим теплом. Мне не препятствуют, тоже начав участвовать в этой странной игре, забираясь большими ладонями под тонкую майку, пробежавшись пальцами по спине. — Шрамы так и не свела, — переходя на какой-то излишне низкий тембр голоса, заставляя мурашки забегать по всему телу. — И не собираюсь, — утыкаюсь носом в шею, недовольно пробурчав. — Я и не прошу, — на мгновение его рука поднимается выше, задевая грудь, но тут же опускается обратно, заставляя меня заливаться краской. — Назовём их твоей изюминкой, мало кто решается оставить рубцы в столь юном возрасте. Сердце почему-то ускоряет свой ритм, стуча чересчур громко. — Не поднимайся так высоко, — шепчу, боясь, что голос предательски дрогнет. — Это вышло случайно, извини, — вытаскивая руки из-под моей одежды. — А вот тебя бы я попросил немного подвинуться и не сидеть там, где не надо. Приподнимаюсь, непонимающе смотря в горящие красным глаза. Шисуи вздыхает и нагло хватает за бёдра, немного подтягивая вверх. Так, надо успокаивать эти расшалившиеся гормональные всплески, заставляющие думать сейчас совершенно не о том. Хотя, боже, кого я обманываю. Дураку понятно, почему меня подвинули поближе, сместив на живот с тазовых костей. — Победа за тобой, — опускаюсь обратно, пряча полностью красные щёки. — Никогда в жизни так сильно не смущалась. — Не знал, что в этой игре есть проигравшие, — заливаясь смехом. — Давай спать, пока я не начал стягивать с тебя эти короткие шорты. Резко переворачиваясь на бок, укрывая нас одеялом. — У тебя дыхание участилось, — проговариваю очевидный факт, уткнувшись носом в крепкую грудь. — Извращенец. — Сказала девушка, раздевшая меня, — прижимая к себе сильнее, зарываясь в мои ещё влажные после ванны волосы. — Будем честны, оба хороши. — Распускай руки почаще, — еле слышно выдыхаю, ощутив чёткое желание провалиться под землю. — Мне понравилось. Парень впадает в некий ступор, замирая на миг. — Я не против, — усмехнувшись. — Но боюсь, скоро моя сдержанность рухнет к чертям собачьим. — Заметь, правила тебе я не ставила, — прикрываю глаза, полностью расслабляясь под такими уже привычными поглаживаниями. *** Утром просыпаюсь от стука в дверь и поцелуя в лоб, который оповещает о том, что пора вставать. Накрываюсь с головой одеялом и отворачиваюсь в противоположную сторону, услышав смешок. В мыслях мгновенно всплывает образ улыбающегося Шисуи, даря сердцу теплоту. — Для приличия бы накинул что-нибудь, — слышу голос брата. — Не у себя дома же, тут Изуми ходит, мама, дети. — Завидно, что у меня мышцы получше будут? — смеясь и впуская внутрь непрошенного гостя. — Твоя сестра ещё благополучно спит, оставь промывку мозгов на потом. Как неудобно временами быть куноичи, слух обострён, каждый шорох словно крик, невероятно мешает сосредотачиваться на засыпании. Хотя, может это всё жизнь на постоянной грани виновата. В младшем возрасте не припомню таких проблем, они начались спустя время проживания с Кисаме и практически полного отказа от сна в пользу пребывания в состоянии не очень глубокой дремоты. — Вся деревня на ушах стоит, — Итачи тяжело вздыхает, присаживаясь рядом с моим футоном. — Команда Гая ляпнула про то, что видела Юко в лесу смерти. Член Акацуки свободно проник на территорию деревни, всё руководство в шоке, нас просят выделить свободных шиноби для охраны. — Обойдутся, — бурчу, приподнимаясь на локтях. — Чуть что, так сразу Учихи им нужны, а разбираться с постоянными убийствами и пропажами наших людей никто не собирается. — Они готовы дать нам право воспитывать детей в клане в обмен на помощь сейчас, — наследник беззаботно пожимает плечами. Заливаюсь хохотом от понимания того, что моя простая игра с генинами привела не к проблемам, а к выгоде. Боже, даже мыслей в этом направлении не было, просто хотелось попугать малышню, а тут такая награда. — Кота, присядь, я расчешу волосы, — Шисуи тепло улыбается и подходит к столу, чтобы взять щётку. — Ложиться с мокрой головой было плохой идеей. — Любовники недоделанные, — братец щёлкает по носу. — Надеюсь, племянников увижу нескоро, пока и без них проблем по горло. Устраиваюсь поудобнее, переходя в позу лотоса, разворачиваясь лицом к первому сыну главы, ощущая, как мои волосы начинают аккуратно распутывать. Неплохо я устроилась. — Ну, почему же не скоро, — голос сзади заставляет удивлённо округлить глаза, нагло делая небольшую паузу. — Вон бегает уже по коридорам дома русоволосая радость. Он на днях выдал, что будет нашу Котаро мамой называть. Наверное, мы с Итачи выдыхаем в этот момент одновременно, не особо оценив шутку. — Пошли на полигон, я тебе подзатыльников отвешу за подобные заявления, — старший брат активирует шаринган, недобро посматривая мне за спину. — Ты меня только недавно уверял, что и пальцем эту дурынду не тронешь, а тут… — Я сейчас посильнее буду, кто кому ещё что отвесит, — явно не желая прекращать поток своих подколов. — А по поводу детей особо не переживай. У нас с твоей сестрёнкой ещё будет игра в «Угадай, кто бесплодный», столько усилителей за жизнь без последствий не пройдут. — Я с вами в эту игру тоже вписываюсь, — усмехаясь. — В моём случае поможет только чудо. Вы оба медики и ещё хоть как-то сглаживает последствия, а я пью всю эту гадость без особой подготовки организма. Смотрю исподлобья на собеседника. — В таком случае, ты не доживёшь до племянников, — мой голос полон недовольства. — Саске хорошим папой не будет, хочешь заставить детей отдуваться за то, что сильно избаловал этого идиота? — Итачи, кажется, тебе не светит скорая кончина, — снова смеясь, начав заплетать мои волосы в косичку. — С того света достанут и вернут в этот бренный мир. — Не сомневаюсь, — театрально выдыхая. — Даже передохнуть не дадут, я так чувствую. Как же после подобных разговоров прибавляется сил и решимости идти до конца к поставленной цели. Хочу сидеть в подобной компании и через десять лет, точно так же шутя. Немного эгоистично с моей стороны, но у каждого свой стимул двигаться дальше. Я самый обычный человек и приближающаяся война сильно пугает, возможность умереть с каждым годом увеличивается в геометрической прогрессии, а родные люди помогают сгладить эти паранойи. — Какой же ты временами милый, братишка, — протягиваю руки и заключаю родственника в объятия, заставляя того впасть в ступор. — Будь осторожен на заданиях, пожалуйста, не рискуй жизнью напрасно. — Что это за приступы нежности? — чужие руки смыкаются за спиной, прижав сильнее на мгновение. — Умирать никто не собирается, не переживай. От его слов легче не становится, слёзы предательски выступают, обнажая мою не самую сильную сторону. Упоминания смерти вызывают страх, я слишком привязалась к людям этого мира, уже отодвигая на второй план некогда родную маму в реальности. — Кажется, период раннего детства ещё не до конца пройден, — слышу, как Шисуи поднимается, подходя ближе. — Вообще не понимаю, как ты можешь работать в Акацуки с такой излишней эмоциональностью. — Так говоришь, как будто вас никогда не накрывает, — грустно улыбаюсь, вытирая влагу о чужое плечо. — Не у меня одной должны быть проблемы с психикой, иначе нечестно. — У всех они есть, — Итачи похлопывает по спине, успокаивая словно маленького ребёнка. — Просто кто-то показывает чаще, а кто-то реже. В комнате воцаряется уютная тишина, которую совсем не хочется прерывать. Я прекрасно знаю, что парням тяжелее открываться, ведь требования к их сдержанности намного выше. Это небольшое негласное правило, которое все понимают ещё в детстве. Отстраняюсь, улыбнувшись самой искренней улыбкой и шмыгнув носом. Находиться с любимыми и дорогими всегда прекрасно, потому что постоянная гонка за собственную жизнь выбивает из колеи. Хошигаке тоже далеко не чужой человек, но таких тёплых отношений с ним никогда не будет, мы из разных поколений, ценности слишком отличаются. — Одевайтесь и бегом на завтрак, — первый сын главы поднимается, выпрямляясь во весь рост. — Мама заждалась уже. — А потом я начну собираться, — тоже встаю на ноги. — Запасы истощились, выйду пораньше, чтобы насобирать травок и заскочить подработать. Ловлю недовольный взгляд Шисуи, но далее ничего не следует. Всё-таки мне лучше знать, что нужно, а что нет, и он это прекрасно понимает. — Я думал, ты тут ещё на пару дней задержишься, — парень кидает платье, чтобы ускорить сборы. — Хотелось бы, но увы… — грустно улыбаюсь, тяжело вздохнув. *** За завтраком не обнаруживается только Саске, который сегодня решил отлежаться в своей комнате, дав свежим ранам немного зажить. Ещё одна проблема на мою голову. Приходится после еды наведываться к нему, чтобы залечить все порезы и гематомы под ярые протесты. — Лежи смирно, — немного повышаю голос. — Иначе вколю парализатор. Угроза звучит убедительно, поэтому вырывания прекращаются. Он даже снимает самостоятельно футболку, открывая мне вид на абсолютно все полученные увечья. Вид печати Орочимару на шее мало радует, но я показательно её игнорирую. — Не переживай, сегодня я уже покидаю Коноху, поэтому мою заботу потерпеть осталось буквально до вечера, — прикладываю руки, пуская по чужому телу лечебную чакру. — Постарайся не сильно волновать маму, ей хватает постоянно угрюмого отца. — Как стать сильнее за короткие сроки? — вполне ожидаемый вопрос. — Только не говори, что постоянными тренировками, они не помогают. Улыбаюсь, поняв, что ничего дельного сказать не смогу. — Собираешься принять предложение Орочимару? — встречаюсь взглядом с угольно-чёрными глазами, наполненными решимостью. — Говно идея, скажу честно, и родители будут ужасно переживать. — Я не до конца уверен, — шёпотом, боясь, что кто-то может услышать. — Какаши-сенсей учит меня новой технике… Если она не поможет, то… Вздыхаю, осознав сколько проблем будет от этого ухода. В аниме у него не было клана, за его поступки нёс ответственность учитель. Однако, сейчас всё свалится на голову главы Учих, который и так зашивается с документами и несостыковками бюджета. — Препятствовать не собираюсь, но от моего присмотра не отделаешься, — убираю ладони, закончив заживлять ранения, почувствовав насколько сильно опустошился резерв. — Лучше помалкивай об этих мыслях в голове, особенно среди деревенских. — Я не настолько глупый, — присаживаясь на футон. — Ты не соблюдаешь большинство правил, поэтому я был уверен в том, что тебе подобное рассказать можно. Поднимаюсь с колен, придавая лицу безэмоциональность, чтобы не выдать недовольства и беспокойства. — Преступный мир страшен, Саске, — максимально серьёзно и холодно, обычно с детьми такую интонацию не использую, но раз этому хватает смелости лезть куда не следует, пусть послушает. — Готов к тому, что твои руки будут постоянно покрыты кровью невинных? — Говоришь так, как будто убила уже сотню человек и тебя мучает совесть, — саркастично улыбнувшись. — Больше, — обнажаю зубы подобно Хошигаке, готовящемуся напасть в любой момент. — И нет, уже ничего не мучает. Вот теперь небольшой страх проскальзывает на детском личике. Для него сестра всегда весёлая, ничего не пугающаяся девушка, которая спокойно пойдёт против воли главы клана, не особо беспокоясь о том, что может попасть в немилость. Однако, он редко интересуется тем, откуда возникло это бесстрашие. — Орочимару будет использовать тебя так, как ему заблагорассудится, — продолжаю после короткой паузы уже более эмоционально. — Убийство должно стать для тебя обычным делом, как и предсмертные крики других в агонии после его экспериментов. Разворачиваюсь, направляясь к выходу. — Решай сам, я помогу в любом случае, — хлопаю дверью, переступив порог. Не хочется, чтобы младшенький связывался с чем-то опасным. Я ощущаю странную ответственность за его будущее из-за знания того, что должно произойти. Однако, если смотреть на всё это под другим углом, ему необходимо выбраться из-под этой родительской заботы и клановых обязательств, чтобы достичь той силы, которая предначертана судьбой. В аниме этот ребёнок был один, жил только местью и развивался за её счёт, а тут я создала очень комфортные условия жизни, если не считать периодические нападки Конохи. Плюс, собираюсь влезать, если он уйдёт к змеюке. Ох, как тяжело жить, если переживаешь за родных. Влетаю в свою комнату и плюхаюсь на расстеленный футон, распластав руки в разные стороны. Как же лень запаковывать все пожитки обратно в свитки. Я, конечно, немного облегчила задачу, когда пошла в лес смерти, запаковав половину, но осталось всё равно ещё много всего. Те же лекарства просто стоят на столике, плюс одежда и еда. Тянусь к катане, вытаскивая ту из ножен и проверяя на заточенность. Надо будет попросить Кисаме помочь с этим, взамен на стирку. — Жизнь возвращается в привычное русло, — выдыхаю в пустоту, поняв, что снова мыслями возвращаюсь к вполне обычным трудностям. Сейчас снова надо будет искать место для ночлега и добывать еду. Готовить на костре и залечивать порезы на теле товарища под его недовольные возгласы. Страшно, когда необычным кажется наличие тёплого дома и спокойного существования без риска быть убитым. — Кота, — родной голос разрывает тишину, вытаскивая из лабиринта мыслей. — Микото постирала твою одежду. Шисуи кладёт чистые вещи на стол рядом с баночками и подходит ко мне, прикладываясь рядом. — Не хочется уходить? — притягивая мою тушку поближе, утыкаясь носом в шею. — Не знаю, — честно отвечаю, начав поглаживать по голове. — Там привычнее жить, а тут все родные и любимые. Хотя, трудно сказать, что члены Акацуки мне совершенно чужие, мы много времени провели вместе и уже успели привыкнуть. — Эти убийцы не разделяют твои чувства, поверь, — очень недовольно, намекая на то, что лучше бы мне лишний раз держаться от всех подальше. — Мы не можем знать, что там в голове у других людей, — чужие руки невольно сжимаются на моей талии. — Кисаме определённо привязался ко мне, пусть и по-своему. *** Вечером я покидаю дом главы с тяжёлым сердцем. Юки очень сильно плакал и просил остаться, заставляя меня задерживаться и стараться объяснить как можно более мягче, почему нужно уходить. В итоге, Шисуи пообещал мальчику, что будет приходить чаще и играть с ним, пока я не смогу вернуться. Этот ребёнок слишком сильно не приспособлен к жизни шиноби, сомневаюсь, что выйдет что-то дельное, если он начнёт работать ниндзя в период войн и конфликтов. Надеюсь, что удастся отсрочить этот момент до конца войны. Хотя, всё может сильно поменяться с возрастом. Влияние ровесников определённо сделает своё дело и он станет менее эмоциональным и чувствительным. Ночь пути далась достаточно тяжело из-за того, что я отвыкла от подобного режима работы. Добравшись до борделя, практически сразу отрубилась в одной из свободных комнат, даже забыв поесть. Когда пришла в себя, уже смеркалось и надо было спускаться вниз для работы. В этот раз никто не мешал заниматься моим маленьким хобби, даже отсутствие Хошигаке не особо волновало. Деньги были нужны как никогда раньше, чтобы помогать собственному клану хотя бы небольшими суммами. Мы договорились с отцом, что я буду передавать деньги через доверенных джонинов. Они должны будут предоставить письмо с его печатью. Узнавать моё местоположение будут с помощью воронов Шисуи или Итачи, которые с помощью писем будут договариваться о встрече. Жизнь снова кипела, не давая времени спокойно вздохнуть, расслабившись хотя бы на секунду. На следующий день Кисаме пришёл в наше любимое заведение, чтобы выпить, тем самым приблизив наш момент встречи. — Пойдёшь сегодня на одиночную? — присаживаясь за барную стойку, ожидая пока я налью спиртного. — Погода хорошая и миссия не очень опасная. — Да, — киваю, поставив перед мужчиной стакан. — Можно будет попросить после выполнения обещанных ещё пять? Только так, чтобы вся прибыль была сугубо моя. Удивление проскакивает на знакомом лице, сменяясь ехидной ухмылочкой. — Слухи не врали, — отпивая сакэ. — У Учих и правда проблемы, раз ты так яро рвёшься в бой, забыв о своих проблемах с головой. — Как будто твои информаторы могли солгать, — допиваю остатки алкоголя прям из бутылки и выкидываю в урну. — Ты бы им голову снёс. Больше эта тема не поднималась. Напарник решил наслаждаться передышкой, которую получил, спихивая на меня даже сложные задания. Прям одну никто не оставлял, стараясь прикрывать спину, но чакру не тратил и иногда выглядел чересчур расслабленным. Я благодарна за эту возможность учиться чему-то новому без возможность умереть, не дождавшись подмоги. Две недели пролетели незаметно в постоянных сражениях и поисках трав для изготовления новых порций яда. Не люблю сразу нападать, раскрывая присутствие, лучше уж убить парочку человек незаметно, облегчив задачу. Однако, последнее поручение выдалось достаточно тяжёлым. Количество людей превысило ожидаемые рамки, заставив неплохо попотеть. Вся моя одежда измазалась в чужой крови, потому что разбираться куда именно вонзается оружие не было времени. Иногда приходилось затрагивать крупные аорты, которые буквально обдавали после вытаскивания лезвия свежей красной жидкостью. Всё вокруг окрасилось в алый. Наверное, если бы не маска, фильтрующая попадающий в лёгкие воздух, меня бы вырвало прям там на поле битвы от металлического привкуса на языке. Забрав деньги у заказчика в не самом презентабельном виде, мы с Кисаме пошли искать ближайший водоём, чтобы отмыть меня от запёкшейся крови. Благо, оружие товарищ взял в свои руки, пообещав заточить и привести в божеский вид. Мне нравилась его компания в такие моменты, потому что стеснения испытывать не приходилось, можно было окунуться в ледяную воду абсолютно голым, но при этом остаться защищённым. Хошигаке не покидал берег речушки, прекрасно контролируя ситуацию. Моё тело не представляло для него ничего особенного, просто изуродованный кусок мяса, поэтому иногда поднятые глаза, смотрящие в мою сторону, пока я безуспешно отмывала волосы, совершенно не напрягали. Он просто осматривал местность, проверяя на наличие угрозы.  — Эй, — привлекаю внимание напарника, нещадно теребя ткань в руках, пытаясь отстирать пятна. — Что ты чувствуешь, когда лишаешь человека жизни? Ощущаю удивленный взгляд, прожигающий затылок, так и говорящий, что эта тема уже не раз поднималась. — Сто раз повторял, — тяжёлый вздох смешивается с лёгким ветром, покачивающим мои волосы. — Удовольствие и ничего более. Короткая пауза вводит в ступор, на секунду заставляя вытащить руки из ледяной воды. — У тебя с этим какие-то проблемы? — усмехаясь, своей манерой речи излучая невероятный пофигизм. — Совесть замучила что ли? Вздрагиваю, снова принимаясь за работу, словно выходя из непонятного транса. — Нет, — шепчу. — В этом и проблема… Я действительно ощущаю какую-то неполноценность, словно у меня забрали что-то очень важное, невероятно дорогое, помогающее не упасть в болото этого преступного мира. — Ты её сама и придумала, — недовольно хмыкнув. — Хорошо же всё, теперь по ночам не просыпаешься с криками от кошмаров. Высыпаешься и мне даёшь, а то в первые два года приходилось подсыпать тебе снотворное, если хотелось нормально отдохнуть. Съёживаюсь, вспомнив насколько тяжко было себя контролировать и не орать после каждого неприятного сна. Хошигаке тогда оказал невероятную услугу, просто терпя эти загоны, давая привыкнуть. Какузу и Хидан убили бы сразу, без особых церемоний. — Разве ты не чувствовал никогда такого? — оборачиваюсь, пытаясь встретиться взглядом с товарищем. — Никогда не поверю, что начал убивать сразу же без ощущения того, что внутри что-то ломается, делая тебя бесчувственной скотиной. На секунду замечаю в чужих глазах сочувствие, которое быстро сменяется напускным безразличием. — Я твоим личным психологом где-то значусь? Обсуждай подобное со своим щеночком, — намекая на Шисуи, не желая делиться чем-то сокровенным. — Котаро, не лезь в душу своими расспросами, мы не настолько близки. — А у кого ещё мне это спрашивать? — выкрикиваю, потеряв контроль над эмоциями. — Серьёзно думаешь, что родные поймут эти переживания?! Они даже не в курсе, насколько сильно мои руки покрыты кровью невинных. Наступает тишина, прерываемая лишь шелестом листвы и журчанием воды. — Тебе даст душевный покой, если я скажу, что да, и ты не одна проходишь эти стадии принятия реальности? — кинув в мою сторону кунай, ожидая, что я увернусь и немного приду в чувство. Однако, вместо привычного движения, отработанного за долгие годы, тело не сдвигается с места, позволяя холодному металлу войти в спину, заставив горячую кровь заструиться по обнажённой коже. Привычное онемение появляется в месте ранения, не вызывая абсолютно никаких эмоций, кроме отвращения. — За что мне это наказание? — сразу же слышится сзади вместе с приближающимися шагами. — Слушай очень внимательно, повторять не собираюсь. Меня с детства готовили стать беспощадным убийцей, не знающим жалости, я убивал собственных товарищей и точно так же не ощущал абсолютно ничего после определённого количества времени. Из моей тушки вытаскивают лезвие, проведя ладонью около свежей раны, пытаясь понять насколько это помешает в движениях. — Однако, прими это в качестве подарка судьбы, — присаживаясь рядом. — Научись получать удовольствие от этого ужасного дела, используй в качестве средства снятия стресса, найди что-то, что оправдает абсолютно все поступки. — А как потом вернуться после всего к нормальному существованию? — вытаскиваю одежду из воды, поднимая вверх, ища оставшиеся кровавые отметины. — Никак, — холодно, не давая даже маленького шанса. — Считай, что дефектна. Твоя психика поломана и этого не изменить. Вообще не понимаю, как глава вашего клана мог послать шпионом в Акацуки маленькую девочку, по способностям немного превышающую обычного чунина. Шмыгаю носом от холода и поднимаюсь, чтобы повесить кофту на ближайшую ветку дерева. — Никто меня никуда не отправлял, — шаринган невольно загорается, обжигая глаза изнутри из-за слишком резкой подачи чакры. — О существовании данной организации даже и не знали толком. — Какого хрена тогда ты взвалила на себя это, если не выдерживаешь? — давая злости прорваться наружу. — Временами чувствую себя непутёвым отцом, воспитывающим непослушную дочь. Вздыхаю, накидывая на плечи плащ, прикрывая обнажённую кожу. В топике уж слишком холодно. Про неприличие думаю в последнюю очередь, напарнику всё равно в каком виде я хожу, меня не воспринимают как половозрелую девушку. — Кисаме, ты не глупый, давно понял очень многое, — беру под контроль разбушевавшуюся чакру, стараясь расслабиться. — Естественно, — беззаботно улыбнувшись. — Твоё предчувствие будущих событий далеко не простая интуиция, ты просто знаешь, что произойдёт. Орочимару поставил проклятую метку на твоего младшего брата, но ты даже не удивлена. Более того, буквально перед самым уходом ты попросила найти убежище этой змеюки… Дальше мужчина решает не продолжать, прекрасно понимая, что я и так осознала насколько сильно спалилась. Ещё одна глупейшая ошибка, которую только можно было допустить. — Ты поэтому не особо препятствуешь, когда выпрашиваю выходные? — закрепляю на ветке вещь и собираю парочку веток, чтобы развести огонь. Это достаточно опасно, но раз Хошигаке не высказывает ничего против, всё в порядке. — Мне просто интересно, во что выльется твоё стремление спасти всех, кого возможно, — хищно ухмыляясь, обнажая акульи зубы. — Как по мне, лучше бы спасала собственную шкуру, раз примерно предполагаешь, откуда будет опасность.