***
Густые и тяжелые облака были привычным явлением в Зоне Страха. Молнии также не были чем-то из ряда вон выходящим. Но вот ливень был редкостью. Крупные капли бились о металл, который покрывал более чем девяносто процентов поверхности, а барабанную дробь их частого падния можно было услышать отовсюду. Пустые и холодные коридоры эхом отражали приход непогоды. Рекруты не рисковали выходить на улицу — по звукам, доносящимся снаружи, можно было понять, что к порогу их дома пришёл настоящий шторм, который легко мог смыть любого, кто встанет у него на пути. Солдаты Орды, находящиеся на улице, отчаянно пытались спрятать технику в ангары, отвоевывая её у бури. Святилище Хордака, к его величайшему сожалению, не было снабжено звуконепроницаемыми стенами. Именно по этой причине каждая поверхность лаборатории оповещала о бушующей непогоде, переполняя чашу терпения правителя Орды, который явно не угадал с днем для создания нового оружия, что должно было сыграть решающую роль в победе над восстанием, и теперь вынужденным работать под голос грозы. — А ведь ты могла бы посоревноваться с бурей, Энтрапта. Осознав, что первые слова, пришедшие ему на ум (да ещё и сказанные вслух), вновь связаны с Энтраптой, Хордак, разозлившись на самого себя, сломал запчасть в руках, которую так долго собирал. Однако каким бы ни был гнев, он тут же признал, что прав. Будучи ужасно шумным изобретателем, она никогда не мешала ему, даже напротив — он привык к умозаключениям, которыми принцесса делилась ежеминутно. Это, в какой-то степени, раскрывало для него двери к новым идеям и решениям проблем. Хордак посмотрел на сломанную часть будущего оружия в своей руке. Совсем недавно он, этой же рукой, впервые прикоснулся к ней. Это было неосознанно, ведь тогда он спасал эту дуру от взрыва очередного неудачного эксперимента, однако тот факт, что Хордак впервые за столь долгое время притронулся к кому-либо остаётся фактом. Любящая всё новое, Энтрапта не замечала, как касалась Хордака своими «живыми» волосами, заставляя его чувствовать себя дискомфортно. Сам же лорд никогда не позволял себе касаться кого-либо. Все вокруг чужие. Расходный материал для достижения цели. Грязь не должна пачкать его, а он уж точно к ней не притронется. Спустя время, за которым Хордак никогда не следил, ему удалось воссоздать сломанную деталь до точности, после чего повелитель Орды продолжил работу. Он работает, однако наряду с этим ждёт, что вот-вот локоны волос цвета лаванды лягут на его плечо, а жадная до любопытства Энтрапта полезет под руки, желая разбираться с новым изобретением. И тогда бы он... А кто, по-твоему, привел принцесс? И тогда бы лорд Зоны Страха заставил её ответить перед ним за это мерзкое предательство. Он показал бы каждой живой твари, какое наказание ждет вероломных изменщиков, что смеют поднять нож за его спиной. Он вновь сломал ту самую деталь. Он всё ещё ждет её теплые руки***
Битва за Селинию завершилась триумфальной победой Орды. Алые знамена возвышались над обломками морского королевства, развеваясь на ветру. Впервые за всю историю Морские Врата были разрушены быстрее, чем восстание могло себе это представить. Осада длилась меньше суток. Изобретение Хордака несло смерть и разрушение — это был именно тот результат, которого он так долго добивался. Кровавый оскал-улыбку повелителя Орды можно было видеть далеко не каждый день. В тон цвета стяга Орды окрасился закат — полыхающее огнем солнце как будто желало поскорее сбежать с поля боя и спрятаться за линией горизонта. Лорд Хордак взглядом провожал его за границу между небом и водной гладью. Море было тихим. Видимо оно, как и Селиния, бросило попытки отвоевать свое и покорно сдалось. Внезапно поднявшийся ветер решил напомнить о себе, растрепав синие волосы Хордака и заставив его зажмуриться. Рука повелителя Зоны Страха инстинктивно прикрыла кристалл экзоскелета, защищая от известной одному только Хордаку опасности. Катра (чьи волосы также стали жертвой нападения ветра), стоявшая рядом, заметила это и прищурилась с подозрением. Обиженная на весь мир кошка так и не смогла избавить Хордака от навязчивых воспоминаний об Энтрапте. А пока та уже разлагалась в желудке какого-нибудь монстра на Зверином Острове, глупый лорд никак не мог сосредоточиться на завоевании Эфирии. — Даже у самых могущественных рано или поздно появляется слабость. — думает она, покидая Хордака. Солдаты Орды вели пленников. В будущем они станут рабочей силой для достижения целей Хорда Прайма. Повелитель Зоны Страха свысока наблюдал за идущими в ряд жителями Селении, которые, окончательно утратив надежду, опустили головы. Их апатия и отчаяние воодушевляли неудачного клона Прайма. Среди толпы он различил пышную копну волос цвета самых ярких гиацинтов. Без лишних сомнений, не теряя ни одной секунды, лорд прыгнул к заключенным. Жители Селинии в страхе пали ниц перед тираном и завоевателем. Среди женщин, особенно в возрасте, раздались всхлипы и мольба. Не замедляя темп, Хордак направился к Энтрапте, встречи с которой он так долго ждал. Он уже знал, с какой интонацией будут сказаны заранее продуманные слова, каким взглядом он посмотрит на неё при этом. В Зоне Страха он долго пытался представить себе реакцию самой Энтрапты, однако, сделав вывод, что это должно остаться для него тайной, он бросил свои догадки. Голова принцессы (как и у всех пленников) была опущена. Вцепившись левой рукой за ее волосы, Хордак силой заставил когда-то научного партнера подняться с колен и смотреть ему прямо в лицо. Звук разбитого стекла весьма подошел бы душевному состоянию Хордака в этот момент. Это была не она Перед ним стояла типичная жительница морей, не имеющая ничего схожего с любящей роботов принцессой Энтраптой. Даже волосы незнакомки теперь казались совершенно чужими, чудовищно отличными от нежных локонов самого гениального робототехника всей Эфирии. В немом шоке правитель Орды отпустил девушку, которая навзрыд плакала, уже готовясь к смерти. Внутренний голос кричал, что он совершил омерзительно-страшную ошибку. Его рот был приоткрыт, словно он хотел сказать что-то в свое оправдание, а рука застыла в воздухе. Солдаты, не зная, что им делать, наблюдали за своим повелителем, который совсем недавно практически в одиночку разнес великие Морские Врата, а теперь находился в растерянности, не зная куда бежать и что делать. Никто из них не решился что-либо сказать. Вместо этого они вернулись к выполнению приказов, словно ничего и не было, хотя в их движениях теперь была заметна скованность. Повелитель Орды не находил в себе сил даже на то, чтобы выйти из состояния истукана — такое потрясение охватило его. А если бы это и вправду была она? — громом раздалось в ушах Хордака, вновь заставив его оцепенеть. Почему нельзя повернуть время вспять?***
Захват Эфирии проходил успешно — восстание на последнем дыхании пыталось прогнать армию Хордака хотя бы с границ земель Яркой Луны. Границы Орды ежедневно расширялись на голографической карте. Зона Страха готовилась ко сну, зная, что завтрашний день вновь принесет победу. Солдаты Орды, впервые за долгое время, пили за здоровье своего повелителя, в то время как сам он был подвержен чарам жизни, решив выйти на улицу, что, по сути, было фантастикой. Шаткую платформу, расположенную на одном из самых высоких точек разбитого корабля, любили все храбрые рекруты. Замечательный вид, лишняя доза адреналина, легкий ветер и полное уединение — что может быть лучше? Хордаку было об этом известно и, подумав, что это может быть весьма интересно (а после предательства Энтрапты его мало что интересовало), лорд Зоны Страха занял платформу на весь вечер. Небо над Зоной имело отвратительный вид, словно было заражено каким-то токсином. Только вдалеке, там, где приблизительно начиналась территория королевства Яркой Луны, можно было заметить ясное и чистое небо.. Хордак взглянул вверх. Во время службы у Хорда Прайма, в те славные для клона времена, небо было озарено бесчисленным количеством звезд. Мелкими пылинками, они осыпали всю Вселенную. Бесконечно холодные огни украшали собою мир, который завоевывали он и его братья. Лорд был уверен, что они, звезды, также принадлежали Прайму. Но Первые — могучие титаны — забрали у жителей Эфирии возможность видеть небесные огни, оставив только легенды и мифы о них. Ещё в своем мире Хордак слышал, что некоторые глупцы говорят со звездами. Это никогда не смешило его, а напротив — раздражало. Не зря они разрушали планеты тех, кто занимался подобным ребячеством. Будь тут Энтрапта, она бы непременно согласилась с доводами Хордака. Да, возможно она и рассматривала звезды исключительно как научные объекты, однако, если подумать, для неё всё в этом мире — предмет исследований. Именно это, признал Хордак, было фантастично! Она была тем, кто не мог пройти мимо чего-то, не узнав его структуру и функции. И лорд был готов доказывать каждому живому существу и каждой звезде, что такие гении как она рождаются раз в сотню, а то и тысячу лет. Задумавшись над этим, Хордак с ужасом понял, что готов был доказывать что-то звездам, как те самые глупцы, над которыми он насмехался. Сделав резкий поворот, повелитель Орды стремительно покинул не имеющую поручней платформу, про себя отметив, что свежий воздух не шёл ему на пользу.***
Поедаемый фрустрацией, лорд коротал время в своем священном месте. Внутренние бесы доедали остатки души Хордака, терзая и угнетая его. Опёршись о стол (тот самый, с вмятиной), повелитель Орды рассматривал схему по сбору роботов, спроектированных Энтраптой. К сожалению, чертеж пострадал от взрыва портала, поэтому множество деталей нельзя было разобрать. Что бы Катра ни говорила про ненадобность принцессы Хордаку, у повелителя Зоны Страха не имелось нужных знаний и навыков для создания таких творений, какие могла сотворить научный партнер. — Чушь, — фыркнул Хордак, вспомнив слова капитана Катры: «Незаменимых нет». Энтрапта была явным исключением. Крылатый звереныш забрался на край стола, сев, точно специально, так, как это любила делать известная всей Зоне Страха принцесса. Настроение лорда было не самым радостным, так как схема оставалась неясной (он практически ничего не разбирал в ней), а тут ещё и чертёнок играл с его терпением. Прогнав маленькое хитрое существо и угрожающе при этом рыкнув, раздраженный Хордак вновь стал изучать чертеж. Питомец, увернувшись, спрыгнул обратно на пол. Раздался звук разбитой посуды. Хордак не смог проигнорировать это, потеряв всякое желание продолжать начатое. Как только его руки отпустили бумагу, она тут же свернулась в трубку, словно ей самой наскучили старания повелителя Орды. Он обошел рабочее место, пытаясь понять, откуда раздался неприятный звук. Осколки одной маленькой чашки из сервиза были разбросаны по всему подносу, лежащему на полу. Виновато прижав уши, чертенок пытался собрать осколки. Вероятно, чашки чудом не пострадали только потому, что маленький зверёныш спрятал их в самый дальний угол лаборатории, а потом и сам забыл про них. Хордак поднял тот самый поднос, на котором Энтрапта когда-то приносила ему суп, чтобы подбодрить и утешить. Лорд неотрывно глядел на чашки. Ему показалось, что за любовью робототехника к миниатюрным вещам таилось что-то большее. Аккуратно положив находку на стол, Хордак стал собирать разбросанные осколки, боясь потерять хотя бы одну из частей. Внезапно поднос стал для него Эфирией, а разбитая чашка – Энтраптой. Он пребывал в наваждении, а его работа стала походить на ювелирную. Уши лорда Зоны Страха задрожали — ему вновь померещился смех принцессы. Вслед за ушами стали дрожать руки, как будто он вновь лишился экзоскелета, вернувшись в старую броню. Дрожащими руками, Хордак продолжал собирать чертову чашку, боясь потерять ее. Боясь потерять Энтрапту Наконец, Хордак собрал чашку и принялся смотреть на остальной набор. Он смог найти каждую деталь этой маленькой посуды, но не может поймать даже слуха о принцессе, после её побега из Зоны Страха. Как её найти, если он не знает, где искать? Хордак вновь ударил по металлической поверхности, а затем, угрожающе зарычав, сбросил поднос со стола, заставив все чашки с громким звоном разлететься вдребезги. Энтрапта не покидает его голову и сердце. Он не найдет её, пока она везде.