Твой хороший мальчик

В ночной тишине раздается короткий пиликающий звук, а свет фар всего на секунду разрезает беспроглядную темноту. Кофта не спасает, ледяной ветер пробирается сквозь застегнутую молнию в неплотно прилегающие рукава и щекочет открытый участок шеи, доставляя еще больший дискомфорт. Ли молча топчется на месте, пока Джисон возится в машине. Хан спрашивает, не хочет ли тот сесть внутрь, но в ответ лишь отрицательный кивок. Фонарь, и так еле освещающий улицу, быстро мерцает, из-за чего у Минхо по спине бегут мурашки. Пальцы уже окоченели от холода, губы пересохли, а ноги еще немного и, кажется, вовсе отморозятся окончательно. Джисону надоедает смотреть на то, как брюнет стоит на морозе и мерзнет, поэтому он раздраженно вылезает из машины и запихивает туда несопротивляющегося парня. Минхо весь сразу же зажимается, обнимает себя обеими ослабевшими руками и смотрит куда-то вниз. Джисон закрывает двери на защелку, замечая, как дернулся Ли. Печка уже работает вовсю и, если честно, то Хану неимоверно жарко, но он не решается даже чуть уменьшить напор, потому что видит, как с каждой секундой болезненно-красные щечки Минхо приобретают естественный оттенок. Проходит минут десять, прежде чем брюнет окончательно отогревается. Парень вздыхает и осторожно осматривается, словно боясь чего-то. Они встречаются глазами, и, чтобы Минхо не накрыл приступ паники или чего похуже, Джисон кладет свою руку поверх уже теплой ладони Ли и несильно сжимает, не отрывая взгляда. — Ты как? — Нормально, — неубедительно кивает Ли, — пока что нормально, — парень просит выключить печку и его просьба в ту же секунду выполняется. За окном хоть глаз выколи, в машине тепло и светло, а еще рядом явно беспокоящийся Джисон, который только и делает, что внимательно следит за любыми телодвижениями Минхо. — Мы не опоздаем? — пауза. —Куда мы вообще едем? Джисон, наконец, отрывается от созерцания Минхо, откидывается на спинку кожаного кресла, с секунду смотрит в потолок, раздумывая о чем-то, после чего прекращает, выдыхает и заводит машину. Минхо поворачивает голову к окну, когда они выезжают на пустующую трассу, но не видит ничего. В голове совершенно пусто, парень старается ни о чем не думать, тем более о том, что воздуха в легких с каждой секундой становится все меньше. В висках начинает неприятно пульсировать, поэтому Ли решает отвлечься. Он поворачивает голову к сосредоточенному на дороге Джисону и некоторое время просто смотрит, думая, что сказать. — Нам долго ехать, да? — получается как-то сухо, нервно, поэтому Хан тут же кидает секундный взгляд на Минхо, дабы понять его состояние. — Часа два, мне остановиться? — взволнованно спрашивает Джисон. — Нет, все в порядке, — врет как дышит, потому что ничего не в порядке. В голове хоть и пусто совершенно, но с каждой секундой голоса прошлого все ближе и ближе, словно поджидают за самым неожиданным углом и так потрепавшегося сознания парня, готовые наброситься на беззащитного Ли в любой момент, — а…а куда мы едем? — Моя мама умерла, — внезапно говорит Хан, чем обрушивает на Минхо шквал неосознанных эмоций, — не так давно, — Джисон делает глубокий вдох, сосредотачиваясь, — Чан рассказал, где ее могила, хочу навестить. — Зачем? — вырывается быстрее, чем Минхо успевает подумать хоть о чем-то. — Показать ей тебя, — хмыкает блондин, — да и рассказать тебе хочу кое-что. — Ч…что? — О себе, — пауза, — о детстве, хочу, чтобы ты меня понял, — короткая усмешка, — ну или хотя бы попытался понять. Минхо тяжело вздыхает, чувствуя, как легкие наполняются тревогой. Парень хватает Джисона за руку, одними губами произнося: «Останови машину». Джисон слышит, чувствует, с какой силой Ли стискивает его руку, жмет на тормоз, постепенно останавливая машину. Минхо вылетает из злосчастной пыточной за считанные секунды, чуть ли не спотыкаясь. Они отъехали достаточно приличное расстояние, поэтому и справа, и слева — абсолютно ничего, только пустая тишина, что давит на голову и заставляет сердце биться чаще от чувства страха, поселившегося где-то глубоко внутри. Джисон выходит следом за парнем, тут же переходя на его сторону, приобнимает и ждет, пока тот успокоится. Минхо шумно дышит в плечо Хану, цепляясь за его руки, как за спасение. Постепенно голова начинает остывать, а сердце восстанавливать свой ритм. — Сколько мы проехали? —спрашивает брюнет, не отрываясь от парня. — Мало, — как-то удрученно отвечает Хан, — но хоть что-то, — Минхо чувствует легкий поцелуй в макушку и то, как Джисон освобождает свои руки из плена, но только для того, чтобы крепко обнять парня, — ты молодец, — Ли рвано вздыхает, чувствуя, как леденеют его открытые икры. — Ты замерз, — не спрашивает, скорее констатирует факт блондин, подталкивая парня к машине, — давай-ка внутрь. — Нет, погоди, — Минхо тут же начинает брыкаться кошкой, да так, что Хан еле удержал того на месте, — давай еще немного постоим, пожалуйста, еще чуть-чуть, — молящий тон чуть ли не плачущего Минхо бьет Джисона по голове, словно тяжелый молоток. Парень вздыхает, прижимает бледное, явно очень сильно замерзающее, тело к себе и дышит на пунцовые щеки, надеясь хоть как-то согреть те. Они действительно стоят совсем недолго. Минхо быстро понимает, что горячее дыхание Хана действует как-то не так, как должно, поэтому решает, что может еще некоторое время потерпеть и посидеть в машине, это будет лучше, чем он сейчас ни с того ни с сего разгорячится или еще что похуже. Минхо отстраняется от парня, стараясь не смотреть тому в глаза, и бубнит что-то о том, что ему уже лучше и он готов ехать. Джисон отвечает на это коротким кивком, но Минхо чувствует, что что-то не так. Хан делает полушаг назад, но не успевает уйти — Минхо крепко вцепляется в рукав его куртки и отпускать, видимо, не собирается. — Хо… — Хан, — тихо зовет брюнет, — ты можешь…я… — слова, даже такие рваные и тихие, выходят с клубом холодного пара, и это заставляет Джисона по-настоящему беспокоиться. — Не говори то, из-за чего потом можешь пожалеть, — вздыхает Хан. Он понимает, что такими словами, возможно, сделает парню больно, но сейчас лучше и правда ничего не говорить. Впереди долгая дорога и им предстоит довольно долгий разговор, Джисон не хочет, чтобы между ними снова было какое-то странное напряжение, не важно какого характера. — Прости, Хо, — слова и правда задевают брюнета. Он резко замолкает и сжимает губы, отводя и так опущенный взгляд куда-то вправо. Блондин корит себя за то, что сделал, но это только на некоторое время, обещает он сам себе, только на время, — пойдем в машину, у тебя губы от холода дрожат, — Джисон буквально видит немую просьбу Минхо сделать с этим что-нибудь, но пока он может предложить только нагретую внутри машину Чанбина. Это глупо, но пока что ничего большего. Хан несильно хлопает дверью, в несколько шагов преодолевая расстояние до двери к водительскому месту. Они трогаются с места в полной тишине и совершенно не глядя друг на друга. И так слабые огни большого города растворяются в густом тумане, накрывшем его. Джисон внимательно следит за дорогой, иногда поглядывая на сидящего рядом парня. Минхо совершенно не смотрит на него, после первой их остановки парень, сев в машину, отвернулся к окну и весь съежился. Так прошло уже больше получаса, а Ли все молчит и даже ни разу не дернулся, словно застыл в одном положении. Хан вздыхает и уже хочет как-то тряхануть парня, чтобы тот ожил, но вовремя замечает, что глаза Минхо чуть прикрыты, да и дышит парень очень ровно, несмотря на то, что все его тело напряжено. Блондин не думает, что он до конца заснул, но решает все-таки не тревожить Ли, ему и так приходится несладко. Спустя некоторое время Джисон чуть приоткрывает окно, давая возможность свежему ночному воздуху ворваться в их размеренную теплоту и слегка нарушить температуру. Плечи до этого почти бездвижно лежащего брюнета дергаются, и он поворачивается к Хану, вопросительно глядя на того. — Зачем ты открыл окно? — Я думал, ты спишь, — пожимает плечами блондин, все также смотря на то, как яркие фары освещают пространство совершенно пустой дороги. Минхо на это ничего не отвечает, припадает лбом к стеклу и устремляет взгляд в небо, тут же издавая восторженный вздох: все небо, темно-синего, глубокого цвета было усеяно сотнями, тысячами, миллиардами маленьких мерцающих звездочек. Самые яркие из них неизбежно в конце концов гасли, а на их месте тут же появлялись новые малютки, еще более прекрасные, чем прежняя ослепляющая красавица. Минхо привстает на коленях, внимательно вглядываясь в окно, пытаясь увидеть как можно больше, надеясь разглядеть падающие звезды и загадать желание. Джисон хмыкает такому ребяческому поведению и останавливает машину. Минхо непонимающе оглядывается на выходящего наружу парня, но тот быстро оказывается на противоположной стороне и открывает дверь на пассажирское сиденье. Минхо чуть отстраняется, чтобы не упасть, но понимания во взгляде вообще не прибавляется. — Пойдем, — Хан протягивает руку ладонью вверх и выжидающе смотрит на замершего брюнета, — я покажу тебе звезды, посмотришь на них поближе. Минхо хватает ртом воздух, робко кладет руку поверх теплой сухой ладони Джисона. Хан тянет Ли на себя, тут же обнимая Минхо со спины и притягивая к себе, когда понимает, что стоять на земле он может вполне крепко и ровно. — Что ты делаешь? — неуверенно возмущается Минхо, но руки блондина спихнуть не пытается, наоборот, также наваливается на него, из-за чего Хану приходится опереться на машину, чтобы удержать равновесие. Дожидаться ответа Джисона Минхо не стал. Его взгляд тут же пал на небо, усыпанное звездами, дыхание перехватило, а холодный ночной ветер перестал быть какой-то серьезной проблемой. Джисон дышит глубоко и размеренно, прямо над ухом, так успокаивающе, что через некоторое время Минхо вовсе расслабляется. Голова брюнета падает на плечо Хана, а кофейные разводы сливаются с белоснежной посыпкой неба, становясь еще более чарующими. Минхо прерывисто дышит, не понимая своих чувств. Сердце бьется бешенно, и все, что хочется сейчас Минхо, это смеяться. Он весь трясется в тихом приступе смеха, не понимая, что именно его так рассмешило. Джисон немного странно косится на парня, но Минхо абсолютно все равно, он отрывается от Джисона, выбираясь из его рук, поворачивается и целует блондина в губы, прижимаясь ближе. Джисон дергается, ощущая мягкие холодные губы парня на своих, не понимая, что сейчас происходит в голове у Ли. Хан легко отстраняет от себя все еще находящегося в какой-то эйфории Минхо, выводя тем самым парня из этого состояния. — Прости, я… — договорить ему не дают. Джисон обвивает всего парня руками и крепко-крепко обнимает до тех пор, пока не чувствует слабые похлопывания на своей спине. — Ханни, — тихо зовет Ли, — поехали дальше, — Джисон угукает и нехотя отпускает парня. Оставшееся расстояние парни проезжают хоть и не слишком быстро, зато спокойно. Они останавливались всего три раза, чтобы Минхо смог спокойно выйти на улицу и успокоить свою чересчур разгоряченную голову. Джисон уже не выходил вместе с ним, но тщательно следил за каждым шагом Ли вне машины, хотя Минхо всего лишь отходил на пару метров, рвано дыша, закрывал глаза и пытался восстановить дыхание. Ближе к утру, когда солнце только-только начало выглядывать из-за горизонта, воздух становился свежее, а ветер понемногу стихал, Минхо попросту отключился и мирно посапывал, свернувшись калачиком и иногда дергаясь, когда Хан набирал слишком высокую скорость. Джисон вообще думал, что Ли не уснет, но, видимо, парень слишком умаялся и, скорее всего, сам не заметил, как провалился в сон. Ну, это даже к лучшему. Джисон проезжает мимо чугунных массивных ворот, и все его тело неприятно вздрагивает, на руках чувствуются мурашки, а ноги слегка немеют. Мерзкое давящее чувство поселяется где-то глубоко в груди, но его приходится игнорировать, потому как они сюда приехали не для того, чтобы грустить или еще что-то, они приехали, чтобы наконец все разъяснить между друг другом, так что это будет их целью на сегодняшний день. Джисон оставляет машину на другой стороне, на том месте, где должна была быть стоянка, но освобождённое место давным-давно заросло сорняками, да и никому в голову даже не приходило как-то заботиться об этих местах — от города находится очень далеко, да и само место не из приятных. Парень тяжело вздыхает, снимает куртку, которую накидывает на мирно спящего Минхо, отстегивает ремень безопасности, глушит мотор и выходит из машины, встречаясь лицом к лицу с разгульным свободным ветром, что обволакивает с ног до головы, будто приветствуя. Джисона слегка потряхивает от истерического смеха, он смотрит на виднеющиеся могильные плиты впереди, полуразбитые и одиноко стоящие под ярким солнцем, кое-где пошарпанные, и на душе становится так отвратительно, как еще никогда не было. Минхо недовольно ворочается во сне и тут же подскакивает, больно ударяясь головой о какой-то угол, когда понимает, что машина больше не двигается. С его плеч слезает джинсовая куртка Джисона и пластом падает вниз, создавая ненужный шум. Минхо шипит от боли в голове, потирая место ушиба. Парень осматривается и, когда замечает блондинистую макушку, стоящую не так далеко от самой машины, тут же выходит из нее, заранее подобрав куртку и накинув ее на свои плечи. — Джисон, — окликает парня Ли. Упомянутый дергается, словно его заставили бросить свои мысли о великом и вернуться с небес на землю, и оборачивается, замечая Минхо. — Как спалось? — задает чисто риторический вопрос Хан, когда брюнет подходит чуть ближе и неловко дергает уголками губ. Джисон подталкивает парня к себе, приобнимая того за плечи. На голове Хо происходит какой-то небольшой беспорядок, поэтому Хан поправляет его, старательно делая вид, что не замечает, как краснеют щеки Ли от таких едва-едва легких касаний к своей голове. — Ну что, ты готов? —Минхо, если быть честным, совершенно не готов; если быть еще честнее, то Минхо страшно, но он не может сказать об этом Хану, потому как видит, что парню самому не просто тут находиться. Поэтому Минхо коротко кивает и устремляет свой взгляд на покосившийся забор. — Прежде чем мы зайдем туда, — Джисон останавливает Минхо прямо перед самыми воротами. На парне лица нет, а синяки под глазами, до этого почти невидные, теперь отчетливо проглядывают и темнеют с каждой секундой, — я хочу, чтобы ты знал, что если ты будешь плохо себя чувствовать, то мы можем сразу же уехать, — Минхо смотрит прямиком в выцветшие глаза напротив и давит слабую улыбку. — Ханни, — зовет он, — я не для того столько лет страдал, чтобы убегать сейчас. Джисон немного шокирован такой внезапной уверенности парня, но больше он, конечно же, рад, что ему не придется испытывать всю эту тяжесть одному. Минхо видит колебания Хана, поэтому берет его за руку и тянет на себя; они оба оказываются на территории мертвых, а тихо закрывающаяся калитка, не издающая ни единого звука, только нагоняет ненужный сейчас совершенно мандраж. Минхо не знает, куда идти, поэтому вопросительно смотрит на Хана, внимательно изучающего все вокруг. Парень уже хочет спросить, мол: «И что теперь?», — но не успевает — Джисон крепко сжимает ладонь брюнета и быстрым шагом направляется в неизведанные дали. Минхо шаг в шаг идет за Джисоном, стараясь не отставать. Ли старается не смотреть по сторонам — ему хватает того, что он видит своим боковым зрением. Минхо чуть спотыкается, потому что кладбище уж очень неухоженное и когда-то проложенная каменная тропинка просто-напросто поросла травой, даже в некоторых местах вросла в нее и покрылась мхом. Ботинки ступают на какой-то странно-зеленый участок земли, и под подошвой противно хлюпает. Минхо вздрагивает от неприятного звука и хватается свободной рукой за край футболки Хана, так, на всякий случай, чтобы не дай бог его что-то там не утащило куда-то там в какие-нибудь глубины. Ветер поднимается слишком внезапно, Минхо не успевает ничего понять, когда холодные режущие порывы попадают прямиком по глазам, заставляя зажмуриться. Ли просит Джисона идти чуть помедленнее, потому что он ничего не видит, а спотыкаться и падать на неизвестно что ему не очень хочется, но из-за сильного свиста Хан его не слышит. В конце концов брюнет оставляет попытки как-то дозваться до блондина и покрепче сжимает его руку, надеясь хоть так обратить на себя внимание когда-нибудь потом. Они идут слишком долго, чуть ли не вечность, как кажется Минхо. Он уже успевает подумать, что тот, кто сделал такое длинное кладбище и забросил его, бизнесмен не из лучших, да и человек, скорее всего, — он говно, раз относится к своим владениям так пренебрежительно. Ноги предательски подкашиваются и Минхо, не рассчитав траекторию падения, пластом валится на Джисона, благо тот вовремя останавливается и останавливает парня от дальнейшей встречи с землей-матушкой. Ли коротко ойкает и извиняется, приоткрывая один глаз, дабы посмотреть, не разозлился ли Хан на него, да и заметил ли он вообще, что произошло. Джисон оказывается словно в воду опущенный, ничего не слышит и не видит, глаза мутные и потухшие. Парень чисто механически помогает Минхо с равновесием и слегка тянет его, чтобы тот встал рядом. До брюнета сначала не допирает, что произошло, но тут его взгляд падает на могильную плиту, совсем новенькую, если сравнивать со всеми плитами, что он видел краем глаза до этого, и выгравированное имя на ней. По коже проходится мороз и Ли делает полушаг назад, почему-то ощущая себя виноватым и какую-то тупую надвигающуюся темноту, сопровождаемую рваной болью во всем теле. — Не бойся, пожалуйста, — вырывается как-то слишком жалобно у Джисона, и Минхо приходится гулко сглотнуть, да сжать зубы покрепче. Ему кажется, что в этот момент над Ханом повисают какие-то темные тучи мрачного прошлого, и это пугает. Ли робко берет ладонь Джисона в свои и чуть тянет на себя, заставляя того повернуться и посмотреть на брюнета. — Я не боюсь, — решительно говорит он, — я с тобой, хорошо? — неуверенный кивок, но глаза все также пусты, — Ханни, я буду рядом, — у Минхо сердце сжимается, когда он видит блондина в таком состоянии. Джисон вновь кивает, отворачиваясь от Ли. Минхо понимает, что его слова сейчас бесполезны — он словно говорит в стену, поэтому тянется рукой к лицу парня и вновь поворачивает его к себе, — Хан Джисон, — вновь начинает он, стараясь говорить как можно проникновеннее, — если ты сейчас же не придешь в себя, — горло чуть пересыхает от тех слов, что вертятся на языке и готовы вот-вот сорваться, — мне придется поцеловать тебя, —голос срывается, и это приходится просипеть, надеясь, что хоть так до Хана наконец дойдет. Джисон моргает несколько раз, видимо, до того все-таки дошел смысл слов, после чего парень как-то странно хмыкает и чуть расслабляется в плечах. Хан осматривается, видимо, найдя то, что искал, слегка улыбается и подталкивает Минхо куда-то. Парень внезапно спотыкается о что-то и бухается пятой точкой на что-то твердое. Этим «что-то» оказывается небольшая, сделанная из толстого дерева, скамейка, глубоко вдавленная в землю и служащая сиденьем для, видимо, придачи воспоминаниям об усопшей. Минхо смотрит на Джисона снизу-вверх, ожидая от парня дальнейших действий. Джисон бросает на парня взгляд, после чего садится рядом и выпрямляет ноги, наваливаясь корпусом на ничего не понимающего брюнета. — Не против, если мы так поговорим? — в ответ неуверенное «угу», — просто мне так спокойнее, — вздыхает Хан, обвивая талию парня двумя руками, — так я чувствую, что ты рядом, — Минхо нервно хмыкает, не понимая как на такое реагировать, — с чего бы начать…— повисает неловкая тишина, разбавляемая лишь редким шелестом травы под ногами и тихими вздохами парней. — Моя мама… ты ведь знал, что наши родители были любовницами? — Минхо кивает, удрученно вздыхая. — В общем, моя мама очень тяжело перенесла их разрыв, она буквально-таки выжила из ума из-за него. Я был маленьким, когда она начала кричать, что ненавидит твою мать и что гореть ей в аду, да и все в том же духе. Ты помнишь, как мы начали общаться? — Минхо на это расслабленно улыбается, а Хан буквально чувствует, как смягчилось настроение брюнета. — Ты был таким смешным в детстве, — пауза, — прости, что я тебе его испортил, — Минхо хочет что-то возразить, но Джисон продолжает, — я не знаю, что на меня нашло. Моя мама…моя мама с такой ненавистью относилась к тебе, я просто не знал, что с этим делать. Она грозилась убить меня, если я буду продолжать с тобой общаться, говорила, что ты плохой, отвратительный, грязный, что ты убогий и с тобой нельзя общаться, даже рядом стоять, а то я подцеплю от тебя заразу и стану таким же грязным и никому ненужным, как ты. Я очень долго сопротивлялся ей, иногда даже истерики закатывал, доказывал ей, что ты хороший и никакой не грязный, — Хан хмыкает, продолжая, — но, знаешь, когда ты ребенок, то в голову тебе можно вбить все что угодно, даже особо стараться не надо, главное говорить уверенно и почаще. Мама говорила каждое утро, каждый день, каждый вечер, иногда даже ночью, когда я просыпался и шел, чтобы попить воды, ее слова будто бы преследовали меня, я словно слышал ее голос в своей голове, будто она жила теперь и внутри меня, — Джисон переводит дыхание. — Однажды утром я проснулся с мыслью, что, возможно, мама права. Я понял только недавно, что она просто-напросто сделала из меня машину для травли, она хотела сделать своей бывшей больно посредством меня — чтобы я превратил твою жизнь в ад, а значит, страдала бы и она. Моя мать ужасный человек, но знаешь, что самое страшное, Хо? — Минхо мотает головой. — Самое страшное, что она живет внутри меня. Она не уходит, она все время со мной, я слышу ее. Слышал, точнее, до недавнего времени. Ее голос отчетливо звучал у меня в мозгу даже после того, как меня забрали органы опеки и поселили в другую семью. Она управляла мной даже на расстоянии, даже после смерти, я уверен, она все еще остается со мной, и я ничего не могу с этим поделать, я не могу выбросить ее из головы, потому что я, блять, ее сын, я ее плоть и кровь, я несу в себе частичку нее, и знал бы ты, как сильно я ненавижу ту часть себя, что в точности похожа на нее, — Джисону приходится выпрямиться и сесть нормально, когда Минхо начинает ерзать, а потом и вовсе разворачивается к парню, кладя одну руку тому на плечо, а другой сжимая холодную подрагивающую ладонь. Ли заглядывает в глаза, ведь ему действительно хочется как-то помочь Хану с этой болью, но он просто не знает, что ему нужно сделать для того, чтобы блондин перестал так изводить себя. — Когда я перестал ее слышать, я будто заново родился, увидел мир таким, каким видел его очень давно, будучи еще маленьким мальчиком, и это было так странно, я вроде понимал, что произошло, но в то же время во мне зародилось какое-то чувство пустоты, словно не все на месте, словно я что-то потерял, или не нашел, или еще чего-то не знал, я уже не помню точно. Но теперь, именно сейчас, я, кажется, понял, почему вообще ощутил все это, — Минхо задерживает дыхание, словно следующие слова могут просто-напросто убить его, — потому что я потерял тебя в детстве, — шепчет Хан и Минхо готов поклясться, что он не хотел плакать, это вышло совершенно случайно, — маленький мальчик Хан потерял своего мальчика Хо еще в раннем детстве, — Джисон стирает соленые дорожки с щек Минхо, нежно проводя по ним пальцем, — и этот мальчик, живший во мне все это время, хотел, чтобы я нашел его Минхо, — пауза, — потому что он скучал и жаждал этой встречи, — Джисону приходится неудобно повернуться, дабы спрятать слезы Минхо в своем плече, чтобы никто-никто кроме них не видел и не слышал, насколько сильно эти слова обволокли сердце Ли и заставили того испытывать море чувств одновременно. Джисон гладит мягкие темные волосы, пока Минхо оставляет целые водопады из соленой влаги на, слава богу, черной футболке Хана. Ли стыдно, но он ничего не может поделать. Джисон терпеливо ждет, пока Минхо чуть успокоится, он вытирает скопившуюся в уголках глаз влагу и оставляет короткий поцелуй на подрагивающих чуть влажных губах. Минхо смущается, но глаз не отводит, чувствуя, как горят огнем кончики ушей. — Раз уж мы начали, хочу еще рассказать тебе про Чана, если ты в состоянии меня слушать, конечно же, — Джисон чуть щипает Минхо за покрасневшую щечку, посмеиваясь от того, как Ли на это вытягивает губы трубочкой и наигранно хмурится. —Хорошо, хорошо, я расскажу, — и тут же получает неловкий поцелуй в линию подбородка. — Когда меня только-только забрали от мамы, — Джисон ежесекундно переменяется в лице, становясь серьезным, а в глазах появляется какая-то ностальгическая грусть, — я, если честно, не испытал ничего. Моя мать выжила из меня остатки каких-либо человеческих эмоций, поэтому, когда меня пытались успокаивать, я только злился, потому что не был расстроен или типа того, разве что все эти эмоциональные всплески выжимали из меня соки и я был дико уставшим, но не более, — Хан вздыхает и замолкает, правда, всего на секунду. — Я не знаю, почему меня вообще взяла к себе семья Бан. Они приехали из Австралии, отец Чана какая-то важная шишка в правительстве, а его мать раньше занимала высокую должность в суде, если я точно помню, то судьей она как раз-таки раньше и была, — Джисон делает еще один вздох и неуверенно берет ладони Ли в свои, несильно сжимая. — Мама Чана всегда говорила, что я на самом деле хороший и нормальный, что, когда она увидела меня в холле общежития для так называемых «брошенок», она тут же это поняла…ну…что я не такой, каким кажусь и все такое. Я бы очень хотел, чтобы прошлый я действительно поверил ей, но я только огрызался на эту бедную женщину и всячески подставлял свои иголки, когда она хотела со мной сблизиться, — Хан чуть сильнее сжимает руки Минхо, в то же время следя, чтобы тому было не больно. — Я никогда не считал Чана за старшего брата, но иногда, очень редко, можно было подумать, что я действительно принимал его. Мы играли в разные игры, он прикрывал меня, когда я сбегал из дома, а было это довольно часто. Чан старше, поэтому он помогал мне иногда с уроками, так я познакомился с Чанбином, — Минхо внимательно слушает, дабы не пропустить ни одной, даже малейшей детали из рассказа блондина, — они вместе с хеном учились в одном колледже, друзьями не были, но иногда зависали вместе, — Хан хмыкает, — готов поспорить, что Феликс не знает о том, что у его парня раньше было кольцо в губе, — Джисон ведет глазами по чуть раскрытой шее Ли, останавливаясь на кадыке, который совершает движение вверх-вниз. — В общем, хен был очень странным раньше, но с ним мы нашли какой-то общий язык, — пауза, — в основном мы, конечно, молчали, но он понятно объяснял мне математику, я ее до сих пор хорошо знаю, — Хан снова замолкает, словно ожидая чего-то от Минхо, но тот не знает как реагировать на все вышесказанное, —Хенджин… — произнесенное имя заставляет брюнета напрячься, — Чан должен был разобраться с ним, — следует короткий кивок, — ну вот, так что теперь ты в безопасности. — Ли как-то не уверен в словах Хана, но решает, что не стоит говорить тому об этом, по крайней мере не сейчас, — Хо, могу я сказать кое-что? — упомянутый уверенно кивает. — Я понимаю, что мы как-то не так начали, не с того, я бы сказал, но я не хочу начинать все заново, — пауза, — мы столько лет были вместе, хотя и не в самых приятных отношениях, за это мне придется еще очень и очень долго просить у тебя прощения, — вздох, — не перебивай меня сейчас, пожалуйста, — Минхо, уже готовый открыть рот в возражении, тут же замирает, — мы знаем друг друга уже очень долго, и все те моменты нашей жизни, которые мы прошли, все те страдания, которые я причинил тебе, все те синяки, что оставил на твоем теле, — Хан приподнимает руки Ли в своих руках и слегка касается их губами, вырывая из груди парня судорожный вздох, — я хочу, чтобы все эти воспоминания навсегда остались с нами как знак того, через что нам пришлось пройти. Минхо, я самый пизданутый мудак из всех, кого ты только встречал и еще повстречаешь в своей жизни, но можно я буду только твоим пизданутым мудаком?