ЗЕЛейдоскоп

      Для кого-то он был летней тёплой ночью, что приходила и скрывала собой. Для кого-то — тихим озером, где засыпаешь легко и сам не замечаешь, как преображаешься. Ягоды и орехи ложились в него, точно в мягкую землю, и прорастали голубою и золотистою шерстью. Такого не боишься — ждёшь, как нового дня, а потому страха перед молодым духом ни у кого — лесного ли, озёрного или небесного — не было.       И рос и вытягивался он, сильный их силой и жизнью, и только по шерсти цвета летнего неба вскоре можно было понять, до чего он ещё молод, — да и то одним духам-стражам из его племени. Всем остальным Зелибоба показался бы взрослым великаном, с зычным голосом и грозными чёрными бровями.       Только знали бы они, как этот великан хотел бы сам приласкаться к кому-нибудь — так, как раньше к отцу. А пока получалось, что…       …что большим, убежищем, приютом оказывался он сам. Всякий раз, как его тело просило еды, рано или поздно она находилась. Иногда становясь едой уже в нём, а до того — с надеждой успев посмотреть в его глаза, и каждый раз надеясь на то же: обнимающую синеву и покой.