— Логан, давай, ты сможешь! — задорный мальчишеский голос звенел за широкой спиной мужчины, которому это всё явно осточертело.
— Заткнись, пацан, я и без тебя знаю, — рыкнул на него низкий голос, а довольный собой пацанёнок явно затыкаться не торопился.
— Вот тут, Логан, давай! — подначивал друга юноша, на неуловимой скорости носясь вокруг мужчины. — И тут! Вот! Вперед!
А Джеймс сидел и думал, как он докатился до того, чтобы сидеть с этим малолеткой перед игровым автоматом и спускать треть своей зарплаты на бессмысленные игры. По словам самого Хоулетта — «Деньги жрет, а толку — ноль!». Но, по словам Ртути, это дело было довольно важным, раз уж он так упрямо утащил Логана в этот гребаный Диснейленд на минималках.
Бегающие по экрану яркие иконки и нелепые пищащие звуки из динамиков автомата раздражали мужчину, что зажал губами свою сигару, ибо обе руки были заняты мелкими кнопками и рычажком управления. Да, в этом развлекательном центре запрещено курение, но разве это помешало Логану на входе выбить пару зубов охраннику и спокойно пройти, желая поскорее разделаться со странным заданием парнишки, что жизнерадостно улыбался и шел позади?
По правде, Логан сам не понял, как подписался на нечто подобное. Проходя очередной уровень с пестрой надписью «ПОБЕДА!», мужчина вновь недовольно зыркнул на паренька, что радовался этой победе, словно его ждет за нее большой золотой приз.
— Зачем мы вообще сюда притащились? — задает не дающий покоя вопрос Джеймс, разминая слегка затекшие руки. Сидячее положение за игровым автоматом на протяжении получаса не особо приятно даже мутанту с мгновенной регенерацией.
— Почему ты решил спросить об этом только сейчас? — ослепительно и белозубо улыбаясь, Питер с легкой, беззлобной насмешкой глянул на мужчину.
— Потому что больше сидеть здесь я не намерен, — крайне недовольно фыркнул Росомаха, собираясь уходить и думая, на что ушла немалая часть его зарплаты. Ответ — на мелкого засранца-клептомана, комната которого вечно забита всяким хламом «на всяк случай». И не спрашивайте, откуда Логан знает об этом.
— Подожди, подожди! — тонкая и хрупкая ручонка удивительным образом удержала мужчину за край его кожанки, а большие глаза с нереально черными радужками, в которых даже не развидишь зрачок, были прикованы ко стэнду над автоматами, где что-то подсчитывалось и постоянно мерцали имена всех игроков.
— Чёрт тебя дери, пацан, я уже сотый раз пожалел, что согласился на это бесполезное заня… — не успел Логан договорить, как его перебила громкая веселая музычка, ознаменовавшая чью-то победу, а судя по возгласу Ртути, победителем был Логан, которому было абсолютно до карусели.
Ровно до того момента, когда он, сам не поняв, что произошло, оказался потянутым вниз за плечи, а мягкие мальчишеские губы коснулись немного огрубевшей кожи на его щеке. Из секундного ступора неожиданности Логана вырвал оглушительный радостный смех пацаненка, что так и не давал ему выпрямиться, держа за плечи и лепеча что-то о том, мол как же хорошо, что Джеймс выиграл. А Джеймс даже особо не слушал, он пытался понять, как же он все-таки докатился до подобного времяпровождения.
Дальнейшие свои передвижения Росомаха не помнил. Или не придал им столь большого значения даже для того, чтоб задуматься над этим. Впервые за долгие десятилетия его долгой жизни «ушастая» голова Джеймса была забита такими вопросами, над которыми ему задумываться было не положено как минимум в силу возраста и жизненного опыта, который, однако, на своем веку таких ситуаций не то, что не переживал — даже не предвидел…
***
— Ты давно не выходил со мной на связь, друг мой, — немного удивленно проговорил Чарльз, спокойным шагом смеряя гостиную по направлению к небольшому шкафчику, где, по обычаю, всегда находилась бутылочка-другая виски — осколки отчаяния после первых предательств и потерь все еще находят утешения в горько-сладком алкоголе.
— И это то, что ты хотел со мной обсудить? — Эрик стоял в своей особо не отличающийся от повседневной одежде: черной водолазке и темных брюках, а на голове неизменный атрибут Магнето — шлем, защищающий испещренный шрамами мозг и разум от телепатии. Тон мужчины вызывал легкий осадок враждебности. — Ради этого звал меня на партию?
Ловя на себе удивленный взгляд, Эрик ощутил целую гамму разнообразных чувств — от простого непонимания до легкой агрессии и наваждения, что его водят за нос. Но взгляд этих неизмеримо и неизменно голубых глаз выражал удивление сразу нескольким вещам… Неизменно алые, такие неестественно привлекательные губы растянулись в теплой улыбке, а в небольших ладонях образовались два стакана с темно-кремовым напитком, дурманящим обонятельные рецепторы непередаваемым ароматом.
— Как интересно вышло, — в своей привычной манере Чарльз на секунду отвел задумчивый взгляд куда-то мимо собеседника и закусил нижнюю губу, действительно задумавшись насчет этой ситуации. — Я не приглашал тебя на партию, каким бы образом это ни дошло до тебя, по твоим словам, — Ксавьер проговорил это негромко, задумчиво, с его губ на секунду сползла улыбка, уступая чистейшему легкому недоумению, но быстро возвращая виду и взгляду теплоту и гостеприимность. — Но, я думаю, ты прекрасно знаешь, что тебе не нужно приглашение, чтобы появиться здесь. Я всегда рад видеть тебя и никогда не против забыть о наших разногласиях за партией-другой в шахматы, — голос профессора был спокоен и в какой-то степени ласков, слегка сбивая этим с толку Леншерра, безотрывно наблюдавшего за собеседником с непроницаемым выражением лица. — Но вот у меня возник еще один интересный вопрос, — тут прозрачного небесного оттенка взор вновь вернулся на лицо немца, а губы растянулись в полноценной и привычно доброй улыбке, и голос беззлобно, безо всяких насмешек произнес следующее: — Ты все это время, что мы действовали поразнь, ждал приглашения, чтобы без особого труда прийти ко мне ради игры в шахматы?
Тут уже задумался металлокинетик. А ведь действительно… Стоило ему найти в своем убежище конверт с надписью получателя — «Старому другу, Эрику Леншерру (Мангето)», — и Эрик почти без задней мысли выдвинулся по знакомому адресу, даже почти родному. И за весь свой путь, который занял около пары часов пешим ходом (и даже без использования «Магнето-АвиаКомпании»), металлокинетик даже ни разу не задумался, зачем он туда идет, может, это ловушка, или снова подколы соратников и подчиненных (соратникам Леншерра прекрасно известна эта история тесной дружбы между ним и Профессором Икс, что не оставило равнодушными некоторых приколистов)… Он просто пришел. И сейчас он знал, что дело далеко не в шахматах. В них они сыграть всегда успеют. Это было чем-то, что выходило за рамки их вражды взглядов и планов, чем-то, что даже частично поддерживало их связь в стабильности и некой гармонии.
Но на легкую, беззлобную усмешку Ксавьера мужчина не нашелся, чем ответить. В ответ профессор услышал лишь недовольное фырчание и увидел привычно чуть сильнее нахмурившиеся брови, что вызвало на красивом лице мягкую улыбку. Плавной походкой Чарльз обогнул друга и прошел к своему насиженному за их многочисленные партии месту в одном из кресел, которые располагались друг напротив друга, а между ними — столик с шахматной доской, возле которой мужчина поставил стаканы с алкоголем. Чарльз приземлил задницу на кресло и стал расставлять фигурки на доске, по обычаю, беря себе белые, а противнику — черные. И это выглядело довольно символично, на взгляд Эрика.
— Прошу, присаживайся, Эрик, — подал голос Чарльз, не давая минутной тишине повиснуть на дольше, чем ситуация того требовала. — Партия сама себя не сыграет, — улыбка не сходила с лица Ксавьера, с потрохами выдавая некую его радость визиту Леншерра.
Магнето прошел по знакомому залу и сел на свое, можно смело сказать, законное место напротив собеседника, сразу закидывая ногу на ногу, усаживаясь в довольно расслабленной позе. Эрик хотел подпереть рукой свою щеку, также в привычном удобном положении, однако ему мешал шлем, к которому он, казалось, давно должен был привыкнуть. Разумеется, легкое неудобство немца не было незамеченным.
— И, друг мой, можешь снять свой шлем, — выставляя последние фигурки по своим местам, произнес профессор. — Ты же прекрасно знаешь, что я не стану читать твои мысли, — Чарльз сделал небольшую секундную паузу прежде, чем спокойно посмотреть на Эрика и продолжить: — Я ведь обещал тебе.
Почему-то сам факт того, что Чарльз запомнил это обещание, подарил металлокинетику спокойствие. Его лицо приняло чуть более расслабленное выражение, а широкие ладони
послушно сняли отягощающий голову шлем, давая расслабиться окончательно и полностью окунуться в расслабляющую партию в шахматы…
***
И кто же мог подумать, что такое уютное начало вечера за партией в шахматы выльется в напряженные споры и выяснение отношений? Хотя, это и выяснением отношений-то не назовёшь. Скорее, выяснение правильной точки зрения насчет взаимоотношений людей и мутантов. И как же должен был извернуться спокойный разговор сильнейших мутантов человечества, чтобы всегда трезвый на ум (даже под влиянием половины бутылки виски) и спокойный практически во всем профессор Ксавьер едва не метал молнии
(слава богам, у него не было способностей громовержца) одним взглядом на такого же упрямого и взвинченного
заклятого друга Леншерра, который тоже, несмотря на свою хладнокровность, был довольно сильно разгорячён спором с Чарльзом…
Этот же конфликт продлился до поздней ночи, пока не была осушена третья бутылка виски, а упрямый ум Ксавьера под пьяным влиянием спиртного не заставил того вырубиться окончательно прямо в своем кресле. Эрик тоже был не в стопроцентной трезвости, но мыслил относительно ясно. На утро в памяти все же остались обрывки того, как он, тихо ругаясь, нес бессознательное тело мирно сопящего ему в шею Ксавьера в его спальню, по памяти нашедшуюся на втором этаже. Вот чего Эрик не понимал, так это того, почему он должен был нести это чудо в перьях в его комнату, хотя всего пять минут назад очень хотел двинуть его чем-то тяжелым и, желательно, металлическим…
На утро конфликт не утих. Голова у обоих была квадратная, похмелье не обошло стороной ни профессора Ксавьера, ни известного активиста Магнето, отчего настроение у обоих было еще хуже.
Логану, которому совсем не до этого, было вообще неинтересно, в чем была причина спора. Хотя тут все и так очевидно. Даже озвучивать нет нужды. А вот молниеносно нарисовавшийся паренёк с серебристой макушкой активно принял участие в происходящем. И нет, не развивая конфликт и даже не подначивая. А даже наоборот, поддразнивая двух упрямых идиотов.
— Знаете, ваши споры совершенно не выглядят как настоящий конфликт, из-за которого не раз нужно было спасать человечество от твоих нападок, папань, — задористо улыбался Ртуть, ловко уворачиваясь от пролетевшей мимо него вилки откуда-то из кухни. — Это больше похоже на семейные разборки по поводу того, кто сегодня моет посуду или готовит ужин, — с неиссякаемым энтузиазмом пролепетал мальчишка, заставив Чарльза залиться краской до кончиков ушей. Казалось, еще немного — и пар из ушей пойдет. — Не надо так нервничать по пустякам. А то дядя Логан замахается спасать человечество от ваших семейных перепалок, — парнишка подмигнул выровнишему сигару
дядюшке Логану и весело продолжил, вставая между парочкой вечно спорящих мутантов и пихая в руки каждому по яркому билету, как выяснилось позже, в кино на какой-то фэнтазийный трехчасовох экшен-фильм. — Самое время расслабиться, дорогие родители!
Эрик в немом шоке смотрел на неожиданно активировавшегося сынка, а Чарльз залился краской в очередной раз за одно только утро, пряча лицо в своей ладони, ровно так же, как спрятал лицо Хоулетт где-то на входе в тот же зал, с которого все начиналось.
