Сюрприз в матроске 2

      — Доброе утро! — врывается в спальню дочь и бросается ко мне с объятиями.       Снова разбудила. Последние месяцы я много работаю, недосыпаю, хандрю. Хочется сорваться, все бросить, сбежать. Но я стараюсь, держусь, ведь все это делаю ради Нее.       Моя дочь больна: слабый иммунитет, разрушение костной ткани, десяток прогрессирующих опухолей. Смерть неустанно идет за ней по пятам, насмехается, дразнит. И все-таки Хотару счастлива. Теперь счастлива. Я это вижу. Моя дочь больше ни в чем не знает ограничений. Почему? Как мне это удалось? Легко — я продал свою душу «Дьяволу». Да, иначе подобного человека не назовешь.       Хотару хворала с самого рождения, так что настоящее детство обошло ее стороной. Она страдала каждый день. От боли, от жизни. Я страдал вместе с ней, ведь Хотару не улыбалась. Мне повезло, я — ученый. Мой разум, так или иначе, постоянно занимала Хотару, и потому я безостановочно бился над лекарством для дочери. Получилось, создал. Препарат уникальный, но, увы, небезопасный. Я мог продлить жизнь дочери, наградив психическим расстройством — побочное воздействие от употребления препарата. Мне кажется, это лучше, чем смерть, решение далось просто. Но цена…Просто космическая! Себестоимость препарата, который необходимо вкалывать внутривенно на ежедневной основе, оказалась для меня неподъемной. Тогда ко мне и пришел Дьявол. Предложил работать в другой лаборатории, секретной, создать «Святой Грааль» — вирус, способный обратить разум в чистое полотно, которое с легкостью воспримет любые новые идеи за истину. Вирус, который не обнаружат. Иными словами, я должен разработать препарат, превращающий людей во внушаемых болванчиков, в послушных и верных солдат. Хорошо, террористов. Только представьте, человек с чистым сердцем, которого вы знали всю жизнь, начинает вдруг убивать или мастерить и взрывать бомбы… Я люблю свою дочь. Дьявол даровал мне возможность изготавливать препарат для Хотару, ничего большего мне и не нужно. Конечно я понимаю, что его цена, возможно, будет равна миллионам жизней других людей, но… Я выбираю дочь. Я выбираю Хотару.       — Вставай! Ты обещал погулять со мной в парке!       Я улыбаюсь. Может быть излишне искусственно, но я, правда, счастлив. Хотару больше не прикована к койке — это ли не величайшее счастье для родителя?       — Сейчас встану.       Затянутыми движениями глажу дочь по смоляным волосам, что уже отросли до плеч. Не хочу вспоминать ее облысевшей, но невольно накладываю поверх цветущего образа образ потухший и измученный. Его никак не стереть из памяти. Даже глаза. Огромные фиалковые глаза Хотару теперь горят радостью жизни, но я по-прежнему вижу те муки, страдания, накладываю их тенью и внутри горько плачу. Никогда больше я не позволю болезням ломать мою дочь! Никогда!       — Хотару?! — тихий и мягкий женский голос доносится из коридора.       В приоткрытую дверь заглядывает Каоринайт. Высокая и стройная, роскошная красавица с огненно-красными локонами работает у меня помощницей. Ее приставили ко мне из «преисподней». Каоринайт имеет ученую степень, но в лаборатории со мной провела один день, когда вводила в курс дела. В тот же вечер она привезла меня домой и осталась в его стенах. Каоринайт превратилась в домработницу, няню для Хотару. Эта дамочка приставлена Дьяволом, чтобы контролировать меня. Самое дорогое в моей жизни — дочь, и Каоринайт всегда рядом с ней. Это все неспроста.       — Она вас разбудила? Простите! — Каоринайт входит в спальню и тянет руки к Хотару. — Пойдем, милая, твоему отцу нужен отдых, только свежий и ясный ум приносит плоды.       Хотару оборачивается. Ее взгляд вспыхивает агрессией и прожигает Каоринайт. Хоть эта дамочка и похожа на куклу, дочери никогда не нравилась. Не скажу, что рад ее присутствию, но выбора нам не давали. Зато дома чистота и порядок, свежие завтрак, обед и ужин, и, главное, Хотару всегда под присмотром, пусть и у приспешника Дьявола.       — Позавтракай, а я пока соберусь, — мягко подталкиваю дочь к рукам помощницы.       — И куда вы собираетесь? — тут же влезает Каоринайт. Это не любопытство, это контроль.       — Обещал Хотару погулять в парке.       — Не более двух часов. — Ее лицо стало серьезным и строгим, а длинные тонкие пальцы с невероятной скоростью отстрочили кому-то смс. Да знаю кому… Мы с дочерью под вечным надзором.       Каоринайт берет Хотару за руку, но она вырывается и раздраженным тяжелым шагом ступает вперед. Дверь закрывается. Я лениво поднимаюсь с постели и иду в душ. Здесь, под быстрыми струями воды, пробуждается разум. Я невольно думаю о работе, в голове постоянно роятся идеи и расчеты. Чувствую, что вот-вот составлю верную формулу, решение совсем близко. Тогда препарат начнут тестировать. Снова. Я уже создавал «Святой Грааль». Дважды. И оба раза провалился с треском! Первый проявился в крови, второй свел подопытного с ума почти что мгновенно. Я убеждаю себя, что мне все равно, мне плевать, но это не совсем правда. Подопытные — дети. Дьявол на то и Дьявол, развернулся не где-нибудь, а в элитной школе «Мюген». Я предпочел бы не знать правды, но должен видеть результаты, чтобы исправлять ошибки. Умные, хорошие дети. Я прохожу мимо них каждый день, получаю приветствия и улыбки, улыбаюсь в ответ и запираюсь в лаборатории, где изготавливаю отраву. По какому принципу выбирают подопытного мне неизвестно. Травить детей и молчать — испытание, которое я прохожу под маской безразличия. Это мой выбор, пути назад нет. …Ложь! Если мне правда есть до них хоть какое-то дело, я не должен молчать, оставаться в стороне. Я обманываю себя, представляя, будто во мне, где-то глубоко, свербит совесть. Да нет во мне никакой совести! Я ее продал. Я продал себя. Сейчас мои руки, моя светлая голова калечат нескольких детей, но, достигнув цели, мое творение принесет куда больше бед. Да, я тот же Дьявол.       Протерев ладонью запотевшее зеркало, надеваю очки с круглыми линзами и еще раз прохожусь по волосам полотенцем. Белые как соль. Мне нет и сорока. Это нервы. Поседел, когда боялся потерять дочь. Я рад, что это закончилось. Хотару будет жить.       Захожу на кухню. На полу разбитая чаша и рис, тарелка и тамаго-яки, по столу разлит чай. Сердитый взгляд Хотару уперся в стену. Сложив руки на груди, Каоринайт подпирает мойку и ждет, когда моя дочь успокоится. Не могу сказать наверняка: то личная неприязнь Хотару к помощнице или следствие употребления лекарства. От него она становится дико раздражительной, агрессивной, потому я ввожу дочери препарат перед сном. Утром Хотару обычно спокойная, но бывает и по-другому… Недавно она чуть не лишила меня глаза, я до сих пор ношу окклюдер на правом глазу. К счастью, она не помнит себя другой.       — Хотару, милая, если не хочешь есть, просто скажи об этом. Твое поведение обижает Каоринайт.       — Я не хочу есть, — каменным голосом объявляет она. — Едем в парк, папочка! — тон милый и сладкий. Значит, этот бардак акт неприязни.       — Едем, но ты должна извиниться за то, что здесь натворила.       Хотару кривит лицо:       — Извини.       Неискренне, сухо. Впрочем, мне этого достаточно, ведь Каоринайт нам никто, а домашние хлопоты — ее личная инициатива. Или Дьявола. Какая разница?!       Хотару бежит в прихожую. Уходя с кухни, я вижу, как Каоринайт отстрочила очередное смс. Некто будет приглядывать за нами, как только мы ступим за порог. К этому я привык. Привык чувствовать на себе взгляд, чувствовать чье-то присутствие.       Мы выходим из дома, садимся в машину и приезжаем к парку. Сегодня замечательный солнечный день. Хотару держит меня за руку, и мы неспешно бредем по аллее. Из-под шляпки с полями выглядывает улыбка дочери. Мы счастливы.       Хотару бежит на детскую площадку, запрыгивает на качели. Я присаживаюсь на скамейку, закидываю ногу на ногу и раскрываю прихваченную с собой газету. Редко нахожу время, чтобы узнать об окружающем мире, новостях и людях, но развернутая передо мной статья повергает в шок. Я не верю глазам: группа подростков ненароком «победила» местную криминальную группировку известных наркоторговцев. Что за бред? Вот так детки… Поджог, убийство и не одно! Я спать не мог, когда связался с Дьяволом, при том, что никого еще не травил. А они? Как они живут после всего этого… дерьма?! Я разглядываю фото «героинь». Эти дети перестали быть детьми. Их глаза… Прострация, холод, апатия. Живые мертвецы. Вот эта лупоглазая с двумя хвостами взорвала (да, это не шутка!) главную мымру, наркобарона Токио. А эта, черновласка из фильма «Звонок», дочка политика. Это ее папаша постарался, все красиво сделал — девчонки замарались в крови, но покуда «во имя добра и справедливости», то и стали героями. Уверен, ни на одну из них не завели дело. И отчего я испытываю к ним враждебность, просто читая статью?       — Папочка, лови скорее! — кричит Хотару.       Я опускаю газету. С головы дочери ветром сорвало шляпку, и теперь она бежит прочь по газону. Я не успеваю подняться, шляпку перехватывает мелкая девчонка с приторно розовыми локонами. С широкой улыбкой она подходит к Хотару.       — Спасибо! — дочь слезает с качели и принимает шляпку.       — Меня зовут Чибиуса. Почему бы нам не поиграть вместе?       Хотару бросает на меня вопросительный взгляд. Кивнув головой, одобряю. Дочь прежде ни с кем не общалась, не имела друзей. Теперь у нее есть возможность жить как нормальный ребенок. В конце концов, дружба не может навредить.