Биполярность

Что-то тяжёлое висело на душе. Будто это что-то, находящееся между лёгкими, сворачивалось в тугой жгут. Это не давало ни шанса на спокойствие. С каждой секундой жгут становился крепче. С каждым часом нестерпимее было жить с ним. Гарри не понимал, из чего точно состоит этот самый жгут. Ясно было одно — в него вплетается множество нитей: Ощущение, будто Гарри забыл что-то важное. Предчувствие чего-то плохого. Чувство вины, невесть откуда взявшееся. И что-то ещё. Гарри бесила, выводила из себя, раздражала до чёртиков неопределенность. Какое-то чувство, что-то давит, откуда-то появилось. Ничего непонятно. И гриффиндорцу хотелось разобраться во всем — расставить все точки над всеми буквами. Но то самое что-то его останавливало. Ему было страшно копаться в себе. В Гарри зародилась уверенность, что ему достаточно взять лопату и коснуться земли… и все. Он не наткнется на клад. Он не продолжит копать. Он найдет скелет, вынутый из шкафа его подсознания. И Гарри Поттер по-настоящему боялся того, что сможет обнаружить в себе. Не без оснований, разумеется. Ближе всего к какой-то тайне Гарри был во время разговора с Гермионой. Рон ушел, а Грейнджер придвинулась к Поттеру, начиная тихо свой вопрос. — Гарри, ты уверен, что ночью выхода из выручай-комнаты не было? — она говорила мягко, но в то же время с небольшим напором, будто сдерживая свое любопытство, но не до конца. — Да. Двери нигде не было. — А утром она появилась? — Да. А в чем дело? — Ни в «Истории Хогвартса», ни в любом другом учебнике не говорится о графике работы комнаты. — Ну, она плохо изучена. — Нет. Точно известно, что у нее одна задача — помогать ученикам. Она не может запирать их. — К чему ты ведёшь? — Она создана, чтобы исполнять любые доступные прихоти студентов. — И что это значит? — Это значит, что вы с Малфоем хотели просидеть там взаперти. Причем оба хотели, Гарри. И в этот момент в жгут и добавилось то самое что-то.

***

Как? Этот вопрос кружился в голове Драко всю ночь — после возвращения из выручай-комнаты он так и не смог заснуть. Попробовав один раз сон с головой Поттера на плече, Малфой разучился спать по-другому. Как? Как передать вещь хозяину? Чтобы не вызвать лишних вопросов. Чтобы не раскрыть случайно свои стыдные чувства. Чтобы быть наедине. Как? — Драко, ты сейчас прожжешь взглядом стол. — до Малфоя донеслась фраза Панси. Как будто издалека, хотя девушка сидела рядом. — О чем задумался? — Не твоё дело, Паркинсон. — Ой, какой сердитый! Трясусь от страха. — Заткнись. — Осторожнее, Панси. Ты его отвлекаешь от флирта — вступил в разговор Забини. — Со своей тарелкой в столовой «жалкого подобия школы»? — Панси саркастично вздернула бровь. — Именно. У нашего Драко это такая фишка. Он долго смотрит на объект своей страсти. А потом знаешь что? — Что? — Потом смотрит. А потом… — Дай угадаю. Смотрит? — Правильно! Учитесь тонкому искусству флирта у великого соблазнителя Малфоя! — Очень забавная выдумка, Забини. — Драко все же приступил к завтраку. — Ох, если бы выдумка. Знаешь ли, Панси, Драко уже очень давно сохнет по… Малфой пнул под столом Блейза, но тот продолжал свой рассказ с уверенной улыбкой — …по одному человеку. — По кому? — Паркинсон заинтересованно бегала глазами от Малфоя к Забини. — Я не могу сказать. — Все ясно. Сам не знаешь! — Знаю. Но это тот-о-ком-нельзя-говорить-а-иначе-Драко-обещал-наложить-непростительные. — Продолжай. — Не знаю сколько именно, но довольно долго Драко смотрит на него. — А потом смотрит-смотрит, я поняла. Дальше. — И Драко не хочет ничего больше делать, понимаешь? Только плакать в подушку и глазеть тайком. — Драко? — Панси с широкой улыбкой уставилась на друга. — Это правда? — А как часто порочные уста Забини изрекают правду? — Примерно в 70 процентах случаев. — пожала плечами Панси. — Какое недоверие! — Блейз в театральном жесте приложил руку ко лбу. — Так почему ты не хочешь сделать первый шаг? — Паркинсон вновь пожирала глазами Драко. — Потому что я ни по кому не сохну, отстаньте! — буркнул Малфой куда-то в тарелку. — Выходит, это все правда! — взвизгнула в восторге Паркинсон. Всё-таки друзья слишком хорошо знали Драко, так что хотя бы часть всей истории им можно доверить. — Ладно. Забини не врал. Только про слезы в подушку — это уже перебор. — начал тихо Малфой. На что Блейз лишь отрицательно помотал головой. — И в чем проблема? — Я уверен, что из этого ничего не выйдет. — Да брось, Драко! Ты сможешь очаровать любую девушку. Мы с Блейзом можем помочь, хотя я сомневаюсь, что нужно. — Дело в том… — Драко не знал, стоит ли рассказать Панси, что влюблен не в девушку. — В том, что у этого человека я точно не добьюсь взаимности. — Чушь! — Нет. Я просто подожду, и все пройдет. — Тогда тебе придется ждать годами. Чувства так просто не проходят, особенно, если ты постоянно видишь объект любви. — И что тогда делать? — Сделать первый шаг. — А вот это уже чушь! — Панси права. Если человек тебя отвергнет, то ты быстрее остынешь. — А если нет, то вы будете жить долго и счастливо! — весело продолжила Паркинсон. — Это все ещё чушь. — уверенность на секунду пропала в голосе Драко, что не осталось незамеченным. — Как скажешь. Только подумай об этом на досуге, ладно? — сказала Паркинсон, запивая свои слова. — А когда решишься, мы будем ждать! — подхватил Забини, поднимая и свой бокал. Драко понял, что выбора у него уже нет. Эти двое точно заставят его что-то сделать. Не зря ведь они скрывают свои хитрые улыбки с помощью этого импровизированного тоста. Не произнесенный вслух, но понятый всеми, тост за первый шаг.