Идущие по Золотому Пути

Максим. Зелёные блестящие глазки смотрели изучающе и внимательно, на маленький лобик падали тонкие золотистые прядки волос. Малыш не плакал, он также рассматривал Вадима в ответ, и вдруг его пухленькие розовые губки растянулись в улыбке. Вадим тоже улыбнулся и слегка, аккуратно, боясь напугать ребёнка резкими движениями, качнул люльку. В люльке лежал не просто какой-то малыш, это был его брат, его младший братишка, которого он, Вадим, теперь будет защищать, оберегать, любить, играть с ним, рассказывать различные истории и учить тому, чему уже успел выучиться сам... ...Максимка, не дождавшись обещенного Вадимом пускания караблика, сам подошёл к довольно крутому, глинистому и скользкому берегу быстрой горной реки, потянулся вперёд и, не удержавшись на ногах, свалился и покатился вперёд, в ледяную весеннюю воду. Руки Вадима схватили его за подмышки уже тогда, когда Максимка ногами успел оказаться в реке. Вадим, цепляясь за редкие кустарники, вытянул двухлетнего брата наверх, поставил на ноги и уже хотел было начать отчитывать, но, взглянув во влажные от слёз, перепуганные глаза мальчишки, отчётливо ощутив его страх, просто молча притянул его к себе и обнял. - Калябик, мой... калябик! - плакал Максимка. - Он утонул?.. Вадя всмотрелся в бурлящую водную поверхность, увидел наконец маленькую точку, быстро уносящуюся вдаль, и покачал головой. Достать точно не получится. - Я тебе новый, из дерева вырежу, - пообещал он, развернул брата к себе и, посмотрев ему в глаза, серьёзно добавил: - Он лучше будет. Мы его в озере, что между гор спряталось, пускать будем, там течения нет. Веришь? - Вею!... ...- Ну почему у Вадьки всё с первого раза получается? - с досадой прошипел Максим, в очередной раз пытаясь скинуть со стола яблоко, находящееся от него на расстоянии полметра - Я же всю теорию выучил намного лучше, чем он. «Тренируйся, старайся и всё получится» - услышал он голос отца, которому совершенно не нужно находиться на тренировках своих детей, чтобы их контролировать. - «Без труда и отработки навыков ничего не бывает» - У Вадьки бывает! - тут же парировал Макс. «Мы Вадима сейчас не обсуждаем. У тебя всегда достигается и будет достигаться новый уровень мастерства, в результате упорной работы. Это твоя особенность, её просто нужно принять. У каждого свой путь» Максим молча продолжил концентрироваться, ныряя в состояние энергетического видения, и наконец-то заметил тонкие струйки - ниточки, тянущиеся к яблоку. Потянув за одну из них, он приблизил фрукт к себе, затем резко дёрнул и поймал его рукой. За его спиной раздались аплодисменты. Повернувшись, он увидел Вадима. - Браво! Браво! - с ухмылкой проговорил тот. - Ну наконец-то наш мелкий недотёпа хоть что-то смог изобразить. Вадим повёл рукой, и яблоко буквально взорвалось у Максима в руках, разлетевшись на тысячи мелких частичек, окатывая мальчика своим соком. - Зачем ты пришёл? - Отцу некогда с тобой возиться. У него дел немеренно, чтобы сидеть и ждать, пока такая неумеха чему-нибудь научится. Я в три года спокойно оперировал энергопотоками предметов, а ты видимо до двадцати собрался теорию изучать. А на деле и с места не сдвинешься. Ладно, валяй, продолжай. А я посплю пока. Вадька весьма демонстративно зевнул и улёгся на лавке около забора. Обида захлестнула Максимку, он подошёл к корзине с яблоками, взял одно и запустил им в брата. Вадим, ловко поймав яблоко, только засмеялся. И в следующее мгновение все фрукты, собранные самим Максимкой с фруктовых деревьев: яблоки, груши, сливы и абрикосы - поднялись в воздух и обрушились на него с огромной скоростью. Максим лёг на землю и закрыл голову руками. Ничего большего он сделать бы и не смог. Грязный, липкий, весь в синяках, Максим поднялся на ноги, размазывая слёзы по щекам. - Ну давай, давай, пореви ещё. Может, кто-нибудь придёт и пожалеет бедного и несчастного мальчика! - ехидничал Вадька и, оглянувшись по сторонам, добавил: - Кстати, тебе ещё здесь убираться. Вряд ли папе понравится, что мы весь двор загадили... ... Максим с отчаянием смотрел на удаляющегося брата. Он не мог пошевельнуться, верёвки крепко прижимали его руки и ноги к большой колоде с пчёлами. А ведь он всего навсего попросил Вадима научить его обращаться с насекомыми. Ну как попросил... Разговор явно не был доброжелательным. Вадька начал смеяться над ним, когда увидел после рыбалки покусанного комарами. Дожить до восьми лет и позволять себя кусать насекомым для него просто немыслимо. Макс огрызнулся и сказал, что если он такой крутой, то мог бы и научить, а не издеваться. Лучше бы ничего вообще не говорил, надо было бы с папой об этом поговорить. Но что сделано, то сделано. Теперь, удерживая пчеломатку в руках, Максим отчаянно надеялся, что остальной рой не бросится на него... ...Густой, мрачный и тёмный лес пугал своим безжизненным видом. В нём не было животных, не было птиц, не было даже насекомых, которые могли бы своим стрекотанием хоть как-то нарушить зловещую и удручающую тишину. Максиму было безумно страшно здесь находиться. Вадиму, кажется, всё было нипочём. Он шёл вперёд и как ни в чём ни бывало разглядывал деревья, общался с растениями, прижимался к земле, ловя от неё вибрацию и собирая информацию об этом странном месте, которое отец просил их исследовать. Максим старался не отставать, следовал буквально по пятам за Вадимом иногда утыкаясь ему в спину, если вдруг Вадиму нужно было резко остановиться, и путался у того под ногами. Несколько раз Вадим спотыкался об него, но не раздражался и не ругался, да и вообще ничего не говорил. То ли был действительно сильно занят, то ли отец всё-таки провёл с ним беседу перед тем как отправить в аномальную зону леса. - Макс, присядь, пожалуйста, - попросил вдруг Вадим, усаживаясь на сваленное сухое дерево и продолжил извиняющимся тоном, когда Максимка присел на краешек бревна рядом с ним. - У меня плечо болит. Помнишь, ещё на первом дереве я заорал, а потом сказал, что всё в порядке? Не всё в порядке. К сожалению. Я слишком глубоко наткнулся на толстый острый сучок и видимо его край остался в ране, она не затягивается. Плечо распухло. Тебе придётся меня лечить. Иначе мы не вернёмся. Я не могу сосредоточиться и выйти в состояние озарения, чтобы найти отсюда выход. Мы же уже сутки кругами ходим. Не заметил? - Н-нет... Не заметил. Я не хочу здесь оставаться! А..а..а лечить я не умею... - Сумеешь! - сказал Вадим тоном, не терпящим возражений. - Тебе всего-то нужно разрезать мне плечо, вычистить оттуда гной и грязь и промыть чистой водой. Всё! Вадим с трудом, сквозь зубы, улыбнулся, глубоко вздохнул, закрыв глаза, после чего развёл костёр. Вытащив из своего рюкзака полотенце, флягу с чистой родниковой водой и походный ножичек, он принялся водить им над пламенем. Когда лезвие накалилось докрасна, Вадим повернулся к брату. Максим, с ужасом наблюдавший за всеми этими приготовлениями, медленно помотал головой. Его с ног до головы охватила паника, по телу била мелкая дрожь, он стоял, как вкопанный, не ощущая себя живым и забывая как дышать. Нет, нет и нет! Он не сможет! Обязательно сделает что-нибудь не так. Резать ножом по-живому невыносимо страшно, хотелось убежать, спрятаться и заплакать. Когда-то Вадим очень остро реагировал на его слёзы, но сейчас такая реакция его бы только разозлила или, что ещё хуже, обидела бы. Ведь брат просил его о помощи, всецело полагаясь на него и доверяя. Максим поднял глаза и всё-таки взглянул на Вадима. Тот тоже смотрел на него, и взгляд его был измученным, уставшим и каким-то безжизненным. Макс вдруг отчётливо увидел перед глазами картинку, где они с Вадимом пускают деревянный кораблик в озере. Вадим тогда забрёл по пояс в воду и со всех сил дул в паруса кораблика. Максимка заливисто хохотал, а Вадька старался рассмешить его ещё больше и создавал вокруг настоящую мини-бурю. Вадим медленно подошёл к нему и, вложив в его руку раскалённый нож, произнёс почти шёпотом: - Не бойся. И главное, за меня не беспокойся, я уйду из физического тела, не буду чувствовать саму операцию. Давай малыш, я в тебя ВЕРЮ!.. ...- По ближайшим залам пещеры находились. Теперь полезем дальше, в самую глубь, через самые узкие шкурники, мимо огромных сталактитов и сталагмитов. Туда, где не ступала нога человека. Если только моя... - тихо вставил Вадим и продолжил уже громче: - Но туда пойдём только мы втроём: я, Сергей и Маринка, так как это опасный путь, - заквершил он торжественным голосом и пошёл собирать рюкзак. - Втроём? - Максим поднял голову и посмотрел на сестру. - Он чего, меня не берёт? - Да ты же сам жаловался, что устал, - сказал Сергей. - Да это я от скуки больше устал. Мариш, пожалуйста, попроси его меня взять. Я хочу в дальнюю пещеру. - Ладно, пошли, - сказал Вадим, который, как оказалось, стоял сзади Максима и слышал его слова - Только запомни. Если я сказал пройти два с половиной шага и остановиться, это значит, что надо пройти два с половиной шага и остановиться. Если я говорю повернуть голову вправо и немного её опустить, то так и надо сделать, - твёрдо произнёс Вадим, пристально глядя брату в глаза. - Ничего лишнего, ничего недоделанного быть не должно. Иначе застрянешь и не вытащим тебя потом. Тебе всё понятно? Максим молча кивнул, и они отправились в пещеру вчетвером. Внутри пещеры они долго лазили по самым отдалённым и узким тоннелям. Максимка был счастлив. С ним снова разговаривали, с ним общались и шутили. Иногда Вадим напоминал ему, что он должен молчать, так как тот накануне проиграл ему в шахматы и теперь исполнял все Вадины пожелания, одним из которых было молчание в течение похода, но сильно не ругался. После очередного узкого коридора, где Максим и вправду чуть не застрял, они оказались в огромном сверкающем от капель воды зале. Залюбовавшись, Максим немного отстал. Затем вдруг увидел сбоку от себя неизвестный проход. Он бы, наверное, прошёл мимо, но в этот момент что-то сверкнуло красноватым светом, затем зеленоватым, потом синим. Максим остановился, пригляделся и обнаружил вмурованные в скалу камешки, которые и блестели всеми цветами радуги. Сначала хотел позвать ребят, но потом решил, что нужно убедиться, что камни действительно настоящие и ценные. Они и вправду сильно напоминали алмазы. Вадиму решил пока ничего не говорить, вдруг ещё насмех поднимет. Он потянулся к ближайшему, облокотившись о край прохода, не дотянулся и залез в тоннель с ногами. Прополз немного вперёд и попробовал отковырять необычный камень. Не получилось, и Максим решил, что вернётся сюда потом с ножиком. Развернуться не получилось, поэтому он начал двигаться ногами вперёд, но и это у него не вышло, так как он наткнулся на острые края каменных сосулек. Попробовал пинуть их ногами, но лишь снова напоролся на них. Пришлось ползти вперёд. А дальше коридор под наклоном уходил вниз, и Максим, не удержавшись, начал соскальзывать. Попробовал зацепиться руками, но стенки были гладкие и мокрые. Руки скользили, а под ногти уже забилась грязь. Затормозить скольжение удалось всего лишь секунд на пять. А дальше скорость падения начала увеличиваться и, в конце концов, Максим буквально полетел головой вниз. У самого края тоннеля Максим еще раз попытался снизить скорость, но не получилось, и он кувырком вывалился на край обрыва. Огляделся. Где-то внизу громко шумела вода. Затем попробовал подпрыгнуть и подняться наверх, упираясь руками и ногами в края стенок, но опять наткнулся на мелкие и острые края сосулек и свалился обратно. В ту же секунду в тоннеле показался Вадим. Он спрыгнул на ноги на самый край обрыва, тоже огляделся, и, не говоря ни слова, развернулся, подпрыгнул и со всей силы ударил по острым концам сталактитов. Они тут же разлетелись на мелкие осколки. Далее Вадим с лёгким удивлением запрыгнул на край тоннеля и, зацепившись руками и ногами, разбил следующий ряд сосулек. Кровь текла у него по рукам, но он упорно шаг за шагом пробирался вверх по тоннелю. Затем Вадя опять спустился вниз, повис на самом краю и, зацепившись за стенки ногами, опустил руки, подзывая Максима... Всё это время Маринка, находясь рядом с началом тоннеля и закрыв глаза, помогала Вадиму, вливая в него дополнительную энергию и убирая боль. Несколько минут назад Вадим так похолодел, что температура воздуха вокруг снизилась градусов на десять. Стены пещеры покрылись инием. Марина и Сергей еле-еле успели включить резервные системы организма. Они сразу поняли, что происходит что-то не то. Так как Вадим лучше чувствовал Максима, он первым и ощутил его страх и растерянность. Спустя мгновение Вадим исчез, и куда он делся было непонятно. Вокруг были только серые стены пещеры. - Серёж, ты представляешь какой ужас испытал сейчас Вадя, если умудрился охладить всю пещеру. Он явно знает что-то, чего мы не знаем. Если я сейчас выйду в состояние озарения, ты меня поддержишь? - Конечно поддержу, могла бы и не спрашивать. Я сознание потеряю, но тебе защиту обеспечу. - Не вздумай терять сознание, ты мне таким больше пригодишься. Ну вот, кажется, он успокоился. Наверное, принял решение. Он сначала переживает, боится так, что его ужас ощущается со страшной силой. А потом резко успокаивается, его настроение меняется, и он начинает действовать, а когда занят делом, то уже не боится. Ну, я так и думала! Боль. Страха нет, зато боль появилась. Вот сейчас надо его поддержать. Она села на грязный пол пещеры и настроилась на выход из физического тела. В каменном зале было тяжелее находиться в информационном поле земли, поэтому Маринке пришлось напрягаться в несколько раз сильнее, чем на поверхности. И, конечно же, без Серёжки ей было бы трудно. Выбрались из пещеры, когда уже совсем стемнело и похолодало, а все ребята собрались вокруг костра. - Где вы были? Я уже хотел за вами лезть, - спросил их встревоженный экскурсовод. - Ну Алексей Владимирович, вы же знаете, что если с нами что-то и случится, то мы сами с этими проблемами разберёмся, ну а если не получится, позовём папу, он нас всегда услышит, - ответила уставшая и уже порядком проголодавшаяся Маришка. - Да знаю, но всё равно за вас переживаю. Дети же! Идите уже, садитесь кушать, - Сказал Алексей Владимирович, показывая на растеленный посередине коврик с едой. - Нет, у нас ещё дела есть. Мне ещё нужно заняться моим братцем. Она вытащила из рюкзака небольшую баночку, в которой находился крем. Этот крем Маринка готовила сама. Она вместе с мамой собирала нужные травы, варила из них отвар и доводила до загустения, добавляя порошок из сушёных цветов. Этот крем прекрасно залечивал даже очень сильные раны. Вот им-то она и хотела намазать Вадькины руки, хотя прекрасно знала, что тот будет сопротивляться. Максим шагал из пещеры, опустив голову и ощущая пристальный взгляд Вадима. Правда ни злости, ни обиды, ни вообще каких-либо отрицательных эмоций у брата не чувствовалось. Взгляд его был скорее изучающим, как будто он впервые увидел Максима. Максим, подойдя к костру, уселся около него, искренне надеясь, что Вадим не вспомнит про своё обещание. - Так, Ваденька, солнце моё, подойди ко мне пожалуйста, - позвала Маринка Вадима. - Ну это смотря для чего, - ответил ей Вадим, растягивая слова. - Если я тебя зову, значит надо подойти, а не болтать, - более требовательно сказала Маришка. - Ну хорошо, я подошёл. Дальше что? - сказал Вадим, улыбаясь и подходя к сестре. - Вытяни вперёд руки и переверни их ладонями вниз, чтобы мне было видно твои костяшки. Какой ты всё-таки у меня драчливый! С сосульками и то умудрился подраться. - Так, убери это безобразие! - заорал во всё горло Вадим, увидев бальзам в руках сестры и отдёргивая руки, которые уже успел вытянуть вперёд. - Ты чего орёшь? Я тебя что, резать собираюсь? Быстро верни руки на место. И не заставляй меня звать Сергея. - Сергея? Это уже запрещённый приём! - возмутился Вадим. - Кем, интересно, он запрещён? Старших надо слушаться, так что не вопи. - Я сам ещё способен себя вылечить. - Господи! Ну сколько можно препираться? Я же прекрасно знаю, как ты устал. Вылечить руки тебе будет сложно. Я хочу только немного тебе помочь. - Не думаю, что от бальзама мне станет легче, его же ты делала, - насмешливо произнёс Вадим, тем не менее протянув руки Маринке. И сразу же получил хороший подзатыльник от стоящего сзади Сергея. - Можно было ещё посильнее, - проворчала Марина, намазывая руки мальчишке. Конечно, Вадим лукавил. Он прекрасно знал, что Маринкин бальзам обладает чудодейственными лечебными свойствами. Раны стали затягиваться на глазах, боль уходила, и Вадя позволил себе расслабиться. Когда Марина закончила, руки у Вадима совсем перестали болеть и он уже собрался было идти к костру, но сестра задержала его руку в своей и, понизив голос, сказала: - Пообещай, что ты не будешь бить Максимку. - Что я по-твоему, монстр что ли? Даже и не собирался его трогать. - Тем не менее, пообещай, - настойчиво повторила девчонка. - Вот ладно, Макс мне не доверяет, я его вечно шпыняю, но ты-то чего? Хорошо, хорошо, обещаю. - Вот так-то лучше. Максим в это время сидел около костра и прислушивался к разговору Вадима и Марины. Есть не хотелось совершенно. Думать о чём-либо тоже. Будь, что будет. Если Вадим решит его отлупить, пусть лупит. Наконец Вадим подошёл к костру и обратился к брату: - Снимай майку и подойди ко мне. Тааак, а теперь упал на землю лицом вниз, руки вдоль тела. Говорил Вадим очень твёрдым жёстким голосом, так что даже Маринка, которая прекрасно знала, что Вадя своего слова не нарушит, засомневалась в этом и, нахмурившись, смотрела на него. А Максим так и вовсе весь сжался, однако выполнил указания брата и лежал, со страхом ожидая его ударов. Но через несколько мгновений почувствовал Вадькину ладонь у себя на затылке. Энергоимпульсы, идущие от его руки, мягко перетекали в голову, заставляя успокоиться и расслабиться. Уставшие и ноющие мышцы налились теплом. И в конце концов Максим окончательно понял, что Вадька собрался делать, ещё не до конца веря такому счастью. - Так, теперь послушайте одну историю, - раздался его спокойный, мягкий голос. - Мне тогда было семь лет, и я уже в десятый раз лазил по этой пещере. По крайней мере, в первых залах я уже прекрасно ориентировался. Здесь я и не думал увидеть чего-нибудь интересное. Так, пялился со скуки по сторонам и вдруг увидел красивые блестящие камешки. Они так сверкали, что их невозможно было не взять, не вытащить оттуда на свет божий. Вот я и нырнул за ними. И оказался на краю обрыва. Внизу шумела вода. Казалось, что там горная речка среди острых скал. Тоннель сделан таким образом, что вперёд ползти можно, а вот обратно всё время натыкаешься на острые края каменных сосулек. То есть обратно вернуться невозможно. Немного потыкавшись и набив целую кучу синяков, а также расцарапав лицо, голову и руки, я бросил этим заниматься и стал думать о том, чтобы найти другой путь наружу. Внизу был обрыв, а над ним небольшой выступ, типа карниза. Вот по нему я и отправился вперёд. Но конечно, далеко не продвинулся. Затем я всё-таки решился просканировать окружающее пространство, хотя тогда мне ещё было запрещено этим заниматься. Я увидел только один единственный выход. Через речку. Вода сначала уходит водопадом вниз, а затем по небольшому коридору впадает в нашу реку. Некоторое время вода полностью занимает коридор и чтобы по ней двигаться нужно проплыть под водой довольно приличный участок коридора. И всё-таки я рискнул. Я прыгнул в ледяную, как оказалось, воду. Плыть было трудно, ноги и руки сводило от холода. В тоннеле, полностью затопленном водой, мне пришлось плыть дольше, чем я думал. Воздуха не хватало и я уже думал, что задохнусь, но вдруг почувствовал довольно тёплый поток воды и, подчиняясь своей интуиции, сразу повернул в его сторону. С каждым движением вода становилась всё теплее и теплее. Проплыв ещё немного, я уткнулся в стену, в которой было небольшое, даже скорее маленькое, очень маленькое отверстие. Я начал в него протискиваться. В конце концов мне удалось это сделать. Конечно, разодрав при этом все бока и плечи. Я оказался в нашей речке и даже не очень далеко от дома... Как ни странно, примерно через год мне захотелось повторить моё приключение. И в этот раз мне было тяжелее протискиваться через это маленькое отверстие, и ран при этом было больше, да и сами раны были глубже. Но всё-таки я пролез. Через месяц меня опять потянуло на подвиги. Это был последний раз, так как я за лето потолстел капитально и еле-еле выбрался. Больше я не рисковал и в этот жуткий тоннель не лазил. Вот теперь представь, что я почувствовал, когда понял ГДЕ ты находишься! Да меня всего перекорёжило. Когда я понял, что могу тебя, Макс, потерять, понял, насколько ты мне дорог, я уже не сомневался в своём решении. Я совершенно точно знал, что я за тобой полезу, что обязательно помогу тебе доплыть до выхода, что вытолкаю тебя чего бы мне этого не стоило. И конечно же сам я никогда оттуда выбраться не смогу. Если только, конечно, папа ничего не придумает...