Я себя отпускаю...

      Катце убил себя. Выстрелил себе в голову из старинного пулевого пистолета. Рауль стоял над его распростертым на полу телом и ничего не видящим взглядом смотрел на продырявленный оружием висок. — Когда мне становится действительно хреново, я представляю, как стреляю себе в голову. Трижды — поочередно в правый, лоб и затем в левый висок. И ко мне приходит успокоение. Всегда. Потому что я знаю, что у меня все еще есть выход. — Катце затравленно улыбнулся и, не поднимая головы, двинулся к выходу из апартаментов. — Тебе не обязательно уходить, — голос Рауля был напряженным, ему было страшно, что сейчас он вот-вот дрогнет и окончательно сломается. — Обязательно, — бесцветным тоном ответил Катце, — ты знаешь, из какой пропасти мы выбрались. Невредимыми. Зачем снова возвращаться туда, откуда нет выхода? Если ты еще хочешь не потерять то, что осталось.       И он ушел, так и не обернувшись, оставив Рауля одного.       Рыжий уже давно не видел Второго консула, поэтому слонялся из угла в угол, старательно отгоняя наваждение. Ему было тошно в огромных минковских апартаментах. Глава Синдиката днями напролет где-то пропадал, и молодой фурнитур бродил без дела по комнатам, то и дело бросая полные сомнения взгляды на стационарный комм.       «Один раз, ну, еще хоть один разок посмотрю на него. Я не видел Рауля уже больше месяца!» Минк оставил его одного, будто запер в клетке. «И выйти нельзя. Сказал, быть на связи в любое время дня или ночи. Что он опять придумал? А, к черту!»       Он нырнул в сеть, надвинув тяжелые гала-очки до рези в глазах на голову. Полное погружение. Он не хотел глядеть со стороны, он хотел присутствовать там, быть рядом, видеть и даже почти осязать редкие прикосновения Рауля, его улыбающиеся зеленые глаза. Таким он был только наедине с Катце. Его Рауль.       Архивные записи подгружались неохотно, словно кто-то держал их с другой стороны за хвост. Какая глупость. Катце фыркнул и начал вылавливать из сплошного потока нужные ему файлы. Слишком медленно. Медленно для Катце. Он не умел читать двоичный код, как это делала элита, ему приходилось ждать, когда система, не рассчитанная на использование человеческой единицей, переведет необходимые данные и переработает соответствующие запросы в понятный для Катце язык. И томительное ожидание тянулось, пока он не нашел то, что искал.       Рауль стоит посреди своей спальни, задумчиво глядя в искусственно затемненное окно. Снаружи глубокая ночь, тысячи приглушенных огней Танагуры мертвыми звездами перемигиваются с теми, что застыли на небосклоне. Но им, увы, не ответят. На Амои звезд не видно. Никогда.       При виде мужчины в животе у Рыжего что-то болезненно сжалось. Он продолжал искать архивные файлы, отсортировывая их по наличию на записи двух биоединиц *F20.M* и *Br.di Amu*, уголком глаз продолжая следить за онлайн-трансляцией из апартаментов второго блонди.       Наконец, он нашел их все. Шесть записей с перерывом от нескольких дней до нескольких месяцев. Затем стер границы запроса, ввел новый поиск и отобрал еще три. Создал из них анонимный лист воспроизведения и подключился к Виртуалу. Его плечи обмякли, он расслабился и погрузился в самое начало их странных, ни на что не похожих отношений...       Он не знал, сколько прошло времени. Все его время вышло.       Рыжий испустил задушенный крик. Кто-то невидимый влез в его грудь и со всей силы сжал внутренности огромной, немилосердной дланью. Дышать стало невозможно. Боль в мгновение стала невыносимой, разъедая плоть под ребрами, словно сжимающий хрупкое стекло сердца спрут. Сейчас его просто раздавят. Внутри все горело. Рыжий бессмысленно хватал ртом воздух, но это не помогало. Сознание било набат. Паника нарастала. Но он все еще мог соображать. В последний момент Рыжий стер поставленные в очередь файлы, и гала-очки высветили перед ним лаконичную надпись «Отсутствует список воспроизведения. Создать список?»       Выверенным движением Минк ударил его в грудь, чуть повыше сердца, заставив Катце задохнуться от боли. Затем он снова схватил его, тряхнув за фурнитурский костюм и вытаскивая на этот раз из кресла. На мгновение Катце повис в воздухе, безвольно мотнув руками. Минк бесцеремонно содрал с головы прибор и отбросил мальчишку в сторону, словно куклу. — Я велел тебе ждать меня или моего сообщения в любой момент. А ты решил развлечь себя в отсутствие хозяина? Что ж, прежде чем я отправлю тебя к Раулю в лаборатории, посмотрим, что такого интересного ты нашел в гала-сети, раз решил проигнорировать приказ блонди.       Изящным движением он откинул назад волосы и надел на голову только что сорванный с Катце гала-шлем. Рыжий мог только наблюдать, как высокая фигура Минка застыла на несколько мгновений, словно каменная статуя, а в следующий миг уголки прекрасных губ растянулись, принимая вид жесткой прямой.       «Мальчишка сумел вскрыть файлы орфеевской сети».       Минк скрупулезно проверял целостность файловой системы и возможные бреши, несомненно оставленные новоявленным хакером после несанкционированного подключения к хабу. Но система оказалась пуста: никаких следов не обнаружилось. Он мельком посмотрел на распластанного в углу и все еще хватавшего ртом воздух фурнитура. «Что же такое ты искал, паршивец?» И блонди просканировал последний запрос. «Архив. Онлайн-трансляция. Видеозаписи. Личные апартаменты Второго консула. Вывести на экран Виртуала». Минк увидел перед собой задумчивое лицо Рауля в стриме и пустой лист воспроизведения для архивных записей. Зубы мужчины скрипнули, и в следующую секунду Катце получил новый сокрушительный удар по лицу.       Через два дня его выбросили на улицу. Как собаку. И только через неделю Катце удалось сообщить Раулю о том, что с ним произошло. С тех пор они виделись лишь однажды: через четыре года после произошедшего, когда Катце возглавил Черный рынок Амои, по совместительству став правой рукой Ясона Минка. Но блонди никогда ничего не забывают. Минк сам направил бывшего фурнитура к Раулю в насмешку над его чувствами. Рауль тоже не забыл. Он хотел возобновить их встречи. Пусть раз в несколько месяцев — все же лучше, чем ничего. Но Катце отказался. Он слишком хорошо помнил тот ужас, что одним мгновением рассек фурнитурское сознание Катце на до и после. «Если Минк это увидит, Раулю придет конец». Он не мог так рисковать. И он ушел.       А сегодня Катце потерял двух самых близких ему людей. Ясона и Рики больше не было. Они умерли в Дана-Бан. И Катце остался один. Он стоял рядом с каром, вдалеке на возвышении, с болью глядя на взрывающуюся бронированную крепость, и сейчас больше всего на свете мечтал оказаться рядом с Раулем. Но это было невозможно. Его найдут, будут допрашивать и, конечно, промоют в конце мозги. И поручат это Раулю. Но он не хотел… так.       Катце заплакал.       Пистолет казался чем-то чужеродным, но оружие приятно холодило кожу рук, и его вес, ощущаемый Катце, приносил неожиданное чувство умиротворения. «Пусть не три раза, но... Рауль поймет», — еще успел подумать брокер. Он выстрелил.       Блонди стоял на коленях, прижимая к себе бездыханное тело. Он уже знал, что Ясон и его беспородный пэт погибли. Но это уже не имело значения. Он хотел успеть к последнему близкому существу. И он опоздал.       «Значит, и ты решил сбежать вслед за ними».       Блонди поднялся на ноги, легким поцелуем коснулся спутанных рыжих волос и вынес на улицу уже остывающий труп мужчины. После серии мощных взрывов большая часть Мидаса была обесточена, и в укутавшей город темноте Рауль наблюдал неспешный ход двух подымающихся над горизонтом лун Амои.       На небе светили звезды.