***
Видеть Серхио на экране телевизора как-то непривычно. Иван смотрел его игры и раньше, изредка немного болел за Мадрид, никогда не признаваясь в этом даже себе, подписался на него в инстаграмме, видимо, чтобы регулярно наблюдать, как Серхио обжимается со всеми подряд то на тренировках, то после матчей, то на церемониях. Серхио вообще поводы для объятий со всеми подряд не нужны, как он успел заметить. Но сейчас это совершенно другое — человек перед телекамерами на стадионе в Турине едва ли имеет что-то общее с тем, кто несколько дней назад провожал Ивана в Мадриде, кто жадно целовал его у дверей, прижав спиной к стене, хотя на улице уже ждало заказанное в аэропорт такси, кто жарко стонал, выгибаясь в его руках, с удовольствием позволяя ему наставлять яркие большие засосы внизу живота, прямо рядом с татуировкой. Иван фыркает под нос, представив, как Серхио, забывшись на поле, неловко оттянет резинку удобных спортивных шорт, обнажив перед сотнями камер и десятками тысяч людей следы чужих зубов и губ на своём теле. Но этот Серхио Рамос, с улыбкой пожимающий руку Джанлуиджи Буффону, абсолютно спокойный и уверенный, капитан «величайшего клуба в мире», едва ли бы совершил такую смешную оплошность. Он скалится, заняв своё место перед воротами, Кейлору, Марсело и Рафе, напружинивается в ногах, как большая кошка, и только и ждёт, когда мяч окажется у его бутс, чтобы стремительно влиться в игру. Иван не очень хочет в этом признаваться, но в идеально-яркой синей форме, с затянутой капитанской повязкой на своём предплечье, Серхио красивее даже, чем в своих дизайнерских костюмах. Да и смотреть на его игру сейчас… — Одно удовольствие, — урчаще тянет с пола перебравшийся на ковёр Рикардо, с удовольствием прикладываясь к уже ополовиненной прохладной бутылке пива. — Чего? — Иван, провалившийся в свои мысли так глубоко, что пропустил несколько минут от матча, туповато моргает, понимая, что нить разговора он упустил. Франсиска поглощает чипсы из миски между ними, увлечённо созерцая матч и, очевидно, превращая любой диалог с собой в монолог. — Игра, говорю, одно удовольствие, — не отвлекаясь от экрана спокойно повторяет Рико, махнув в его сторону руками, мол, что взять с кулес. Иван про себя пожимает плечами — он же не виноват, что задумался, — и даже не спорит, что матч Барселоны смотрел бы с большим вниманием. — Ракитич. — Да я тебя слышу, — Иван устраивается на диване ближе к Франс, чтобы не дать ей съесть за первый тайм все их снеки, и прицельно в голову бросает последнюю мягкую подушку, которую Рико, ничуть не смутившись, пристраивает под задницей. — Я не о том, — он отмахивается, чуть не расплескав пиво, — твои ставки на матч. Я ставлю на хет-трик Криша. За них, так уж и быть, один может забить Манджукич. Из уважения к нашему брату-хорвату. — Я ставлю на ничью, — подаёт голос Франсиска, указав на телевизор горлышком бутылки. — Два-два. Или ноль-ноль. Буффон хорош даже в сорок лет. — Ты это говоришь, как фанат футбола или как одинокая женщина? — подначивает её Рикардо и тут же срывается на крик. — Да зачем ты подаёшь ему, он за другую команду играет, дебил! — Во-первых, не женщина, а девушка, — спокойно поправляет Франс, — во-вторых, и то, и другое. Всегда знала, что бланкос только мимо бьют, — и тут же язвит в ответ, ничуть не тронутая видом возмущённо задыхающегося Рико. — Чья бы корова мычала, севильяно, — Рикардо насмешливо фыркает, но Иван знает, что теперь спор между ними может занять весь матч и ещё несколько часов после, поэтому торопится вклиниться в их диалог, пока это не зашло слишком далеко. — Ставлю на Ювентус, — больше из вредности тянет Иван, задумчиво пожевав губу, пока Серхио на экране выбивает мяч из-под ног слишком близко подошедшего к воротам Дибалы. — Позор, позор тебе, Иванко, твой Серхио Гарсия, капитан полиции этого тебе не простит, — Иван умирает про себя от смеха, думая, что так близок к истине Рико не был никогда. Спор о результате игры растягивается на первый тайм, и весь перерыв Рикардо ругается и ворчит, что из-за них чуть не пропустил первый гол Роналду, на что получает вполне закономерную отповедь, что так он пропустит ещё и весь второй тайм. Иван с Франсиской на пару его сетования вполне успешно игнорируют, за обсуждением текущей ситуации в Ла Лиге чуть не упуская начало второго тайма, благо, Рико своевременно шипит на них, чтобы заткнулись и не мешали, раз уж смотреть не хотят. Впрочем, Франсиска и Иван, оба яростные фанаты испанского футбола и футбола в принципе, даже матч мадридского Реала смотрят с явным удовольствием, комментируя вместе с Рико происходящее на поле. Рикардо бросается к ним с объятьями, подхватывая сопротивляющуюся Франсиску на руки, когда Криштиану забивает второй роскошным гол падением через себя, кричит прямо в ухо налетевшему на них Ивану, и чуть не сходит с ума, когда Марсело, почти по занавес второго тайма, закатывает третий, решающий мяч — этот матч уже принадлежит Мадриду. Иван и Франсиска, подвыпив, обнявшись, фыркают над распевающим Hala Madrid с шарфом в руках Рико, гадая, когда же к ним пожалует администратор отеля, чтобы передать жалобы из соседних номеров на шум. До конца матча остаётся буквально пара минут, Рикардо вовсю празднует победу, а Франс с Иваном собираются в свой — один на двоих — номер, потому что завтра снова надо на работу с самого утра и хорошо бы выспаться, когда Серхио, будто издеваясь, легко вбивает четвёртый мяч — «в раздевалку», как говорится. А потом бежит — к самым операторам у кромки поля и показательно целует безымянный палец без кольца на правой, сжатой в кулак ладони, глядя в камеру насмешливо-торжественно и самодовольно. Иван качает головой с улыбкой, опустив взгляд на свою руку, где на том самом месте выбита чернильная каллиграфичная R, в честь его семьи, и тихо ехидно выдыхает: — Скотина.Часть 5
6 мая 2020 г. в 17:50
Спустя пару дней Иван погружается в работу, с головой ныряя в предоставленные ему для решения проблемы строящегося новенького модного жилого здания где-то в богатом пригороде Виго, разгребает на пару с Рико гору чертежей, оставленных им «в наследство» от первых архитекторов, и искренне надеется, что разговоры с недовольным «будущим жильцом» этого самого здания возьмут на себя Франс и Энрике. Не то, чтобы сам Иван испытывает с этим проблемы, его дипломатических талантов и обаяния хватает для обычной жизни за глаза, а в политики он никогда не метил, но иметь дело с раздражённым, раздосадованным, да ещё и постоянно лезущим в твою работу человеком он не имеет ни малейшего желания. А заказчики, Иван знает точно, делают это с завидным постоянством, ничуть не разбираясь в том, над чем он работает.
Иван чувствует лёгкий азарт, как и всегда, принимаясь за долгие и сложные проекты, и трепетную радость предвкушения, забываясь в работу с такой самоотдачей, что на него опасливо поглядывает даже известный трудоголик Франсиска Алварес, вынужденная напоминать, что иногда нужно отдыхать, есть, спать и делать прочие жизненно необходимые для поддержания дееспособности организма вещи. Впрочем, забыть о том, что сегодня и завтра вечер безраздельно должен быть посвящён Лиге Чемпионов, он вспомнил бы и без Франс, и без Рикардо, разве что только напоминание в телефоне поставил. На всякий случай, чтобы уж точно не пропустить.
Но Родригес не оставляет ему шанс вспомнить самому, утащив Ивана в свой (непонятно как полученный) одиночный номер и клятвенно пообещав Франсиске не тревожить её весь вечер. Рико, ещё один фанатичный мадридист в его жизни, сегодня и без того весь день, как на иголках, так что сопротивляться ему и уж тем более напоминать, что он имеет честь причислять себя к кулес, Иван не собирается, отбирая из его рук гигантскую пачку чипсов и лениво пристраивая её у себя на животе. Ему ещё вскакивать сегодня, а Иван собирается только спокойно посмотреть интересный матч и, возможно, немного поорать.
Зачем Рикардо вытащил его аж на час раньше, Иван не знает и знать желанием не горит, принимая странности Рико как должное и списывая это на дополнительное время, за которое они успеют немного выпить и расслабиться. Правда, теперь придётся как-то выкручиваться, чтобы незаметно отправить СМС Серхио при том, что Родригес пристально следит за ним, не позволяя отвлекаться на телефон от их «дружеских посиделок». Рико обожает такое, Иван не имеет ничего против — но у Серхио важный матч, и Иван точно знает, что его сообщение сейчас ждут в Турине, на Альянц Стадиум, хоть и никогда не признаются в этом. Он достаёт телефон украдкой, когда Рикардо отвлекается на ругань с ведущим спортивного шоу, пророчившим победу зебрам, быстро набирает «Постарайся не пропустить там ради меня сегодня, детка», подумав, добавляет несколько ехидных смайликов и суёт смартфон обратно в карман домашних шорт, прежде чем Рико обернётся к нему с вопросом, что же затихший Иван думает о происходящем на экране беспределом.
— Рико, я тебе честно говорю, мне больше интересно, разнесёт ли завтра Барселона Рому, — Рикардо показательно закатывает глаза и уже открывает рот, чтобы что-то пояснить ему про то, кому на самом деле должен достаться в этом году кубок Чемпионов, когда в кармане Ивана с характерным назойливым звуком вибрирует телефон. Отлично, теперь ему целый час предстоит выслушивать шутки Рико.
— Кто? — он подумывает соврать, но Рикардо, при всех своих недостатках, его лучший друг, и какая же тогда цена этой дружбе, если он не может даже быть с ним откровенен. Иван вытаскивает телефон из шорт, уже прекрасно зная, чьё сообщение увидит на экране.
— Серхио твой, капитан полиции?
— Он самый, — Иван фыркает, закусив губу, когда читает пришедшие подряд:
«О чём ты, я собираюсь сегодня только забивать».
«Победителю полагается приз, ты знаешь?».
Он бросает мимолётный взгляд на уставившегося в телевизор Рикардо, более увлечённого в этот момент повторами опасных моментов из прошлых матчей Реала и Ювентуса, чем личной жизнью своего друга. В конце концов, захочет рассказать — расскажет, всё, что ему надо было знать, он уже выведал в самолёте. Иван смотрит на него несколько секунд и, ехидно хмыкнув, решает, что ещё недостаточно испытал тонкий лёд на прочность.
— Мы делаем ставки на сегодняшний матч, — Рико вскидывает бровь и уже куда более живо интересуется, ради чего Иван отвлекается от их уютных «дружеских посиделок», которые случаются, прямо сказать, очень не часто.
— И за кого болеет твой благоверный? — Иван закидывает в рот горсть пряных чипсов, чтобы не выдать себя несвоевременной улыбкой, дрожащей в уголках губ, и притворно закатывает глаза, будто недовольно, а уж актёрских-то способностей у него хватит.
— Не поверишь, «мадридист до мозга костей», как ты любишь говорить, — впрочем, Рико, игриво хлестанув его золотой бахромой на мадридском шарфе, сам начинает смеяться, а вслед за ним подхватывает и Иван, бросая в беспокойного Рикардо маленькую диванную подушку. Франс сейчас бы назвала их малыми детьми и была бы абсолютно права.
— Иванко, это судьба, — претенциозно объявляет Рико, снова замотавшись в свой любимый шарф, — смирись и прими её, тебе придётся болеть за Мадрид.
— Рикардо Родригес Гонзало, даже не надейся переманить меня на свою тёмную сторону, — Иван назидательно указывает на Рико большой чипсиной, а тот оглушительно хохочет и, приложив ко рту руки, пародирует тяжёлое дыхание Дарта Вейдера.
Дверь номера в тёмном маленьком коридоре открывается и закрывается с тихим хлопком, и они оба недоумённо смотрят на пришедшую с тремя тёмными бутылками пива Франсиску, совершенно невозмутимо усевшуюся рядом с Иваном на диване.
— Дорогой, двигайся, не тормози, моя Севилья играет только завтра, мне тоже скучно одной сидеть в номере.