Ну почему ничего не вышло? Она уже приготовилась увидеть и прижать к груди бедную ведьмочку. Подругу… хотя они еще и не успели как следует узнать и понять друг друга. И шагнуть для этого во тьму и неизвестность, притаившуюся в зыбком тумане на грани миров, что бы там ни ждало. Мостик телепорта терял четкость очертаний и размывался, обрываясь в пустоту. Завораживающее липким холодом небытия или вечности — Нигде и Ничто междумирья.
Главное — не смотреть на исчезающее, словно реальность стерли кошмарным ластиком, пространство слишком долго. Чтобы не кружилась голова и не таяла решимость. Переход будет похож на тот раз с книгой, и возвращение. Упруго обхватывающее со всех сторон, не давая дышать, сжатое пространство, или время, маленькая смерть и рождение вновь. Нужно только вдохнуть побольше воздуха и не думать о себе.
Это не важно, потому что… остаться и знать, что не успеваешь, намного тяжелее. И опаснее — мама сказала, что нервничать и расстраиваться вредно, нерожденные малыши страдают от этого и хуже растут. И без внимания отца, детям важна магия и любовь обоих родителей… и не только им. Она тоже очень бы хотела, но некоторые вещи невозможно получить. Луну с неба, Водные Звезды, и это. А как не нервничать и не расстраиваться, когда не получается помочь подруге. Зная, что бедная Мирта ждет и надеется в чужом и страшном мире, иначе не просила бы поспешить. Таким… странным голосом.
Текущее совсем по иным законам время Средиземья уходило — быстрее, чем их. Критично — пусть она и не может понять и объяснить, почему. Ее помощь и забота нужны, сильно и уже сейчас. Но Палладиум, не слушая больше никаких возражений, нажал на Canсel — как ставил двойки не сумевшим дать ни одного верного ответа на уроке. Надо, значит надо, что поделаешь. Огорченно вздохнув, и предлагая вариант скорой пересдачи.
Расстраивать учениц профессор природной магии не любил, и проводить рискованные эксперименты тоже. То, что он проделал ради нее — уже слишком много и грозит проблемами с мадам Фарагондой. Проигнорировав прямой приказ, оставил телепорт в рабочем состоянии и несанкционированно создал портал в запретный мир. Так директриса Алфеи напишет в официальном выговоре. Палладиум кисло улыбнулся, очень похоже изобразив интонацию и характерный взгляд из-под очков. И ей очень жаль, но есть вещи гораздо более важные. Чем выговор от директора и даже увольнение — она не допустит, конечно, чтобы профессор так из-за неё пострадал.
— Нет, Флора, это слишком опасно. Мирта приняла бы запрос и была уже здесь, если бы могла. Мы не можем телепортироваться, не получив подтверждения. Подумай о себе… и своем малыше.
Профессор добавил решающий аргумент после секундной паузы, чуть заметно поморщившись. Он бы мог, и скоро скажет «нашем», если они на самом деле… будут вместе. Любить друг друга и детей, как папа с мамой, потому что как же иначе. Это так непонятно. Неправильно и сжимает сердце чем-то томительно странным. Но хочется, чтобы кто-то сказал «наш малыш», пусть и не… тот, о ком бесполезно и грустно думать. Не позволить отцу увидеть своего ребенка жестоко и неправильно, но… Если он желает этого всем сердцем.
Его бы только раздражали она и бедное дитя. Повелитель Тьмы не умеет любить, только губить и разрушать созданное светом. Если повторять аксиому как можно чаще, все станет просто и спокойно, как прежде. Не сразу, но… станет же, да? В сжимающем все внутри холодном страхе и дымной духоте нельзя подарить жизнь и сохранить свою. Когда некому помочь и поддержать, а она боится, и это ее первый ребенок. В Магиксе можно дышать полной грудью, есть мама, любимые питомцы, подруги, Офелия и врачи в перинатальном центре. Хотя в последний день Мелькор был так странно ласков с ней, что ей показалось… Но он просто ничего не знал.
— Мы будем пытаться еще, обязательно. Завтра. А пока… пойдем поужинаем.
Тебе это нужно… вам.
Поесть, полюбоваться бархатно-черным небом, золотой лунной дорожкой на поверхности Рокалуччи и переливающимся беззаботно яркими огнями ночным Магикс-сити. Касаясь успокаивающе теплого дружеского плеча и мягкой экокожи салона профессорского ветролета.
Наверное, но ей кусок в горло полезет с трудом. Если вообще полезет. Хотя хочется до слез, профессор угадал ее неуместную слабость — сочного мяса с зажаристой корочкой (ужас, она не знает, как такое есть, даже если оно не стоило жизни живому существу — может, за компанию будет легче), овощей на гриле и теплых пирожков со взбитыми сливками и кисло-сладким ягодным желе. Чтобы стало… чуть-чуть, как в детстве — сладко и бездумно счастливо, когда она очень их любила. Наконец получилось успокоиться… и не набрать лишний вес от сладостей и масла на ночь. Только малыши, какими были они с Миели пугающе давно, не думают о калориях и том, что гораздо опаснее. Они с Палладиумом волшебно провели бы время в экоресторане, полетали над ночной столицей и светлым озером и поговорили — в любой обычный день.
Флора глубоко вздохнула, стараясь на самом деле не расплакаться — до еды ли и лишних килограммов тут, когда Мирта, возможно, умирает, и ей срочно нужна помощь. Усиливающаяся тревога все сильнее сжимала сердце, сковывая мучительно неприятным холодом. Как… она почти не сталкивалась со смертью, но все погибшие растения и зверюшки больно врезались в память. Чем-то… похожим на это. Жизненный срок ее питомцев и обитателей леса конечен, как ни жаль, и не все можно исправить и исцелить пыльцой феи и природной магией.
Может, Палладиум прав — она зря нервничает, и Мирта оказалась не рядом со своим смартфоном по другим, не столь фатальным причинам. Просто технический сбой, и при новой попытке завтра все наладится… но она уверена, что нет. И не будет сидеть и ничего не делать — это гораздо вреднее, чем все, что угодно. Профессор слишком беспокоится о ней и хочет уберечь от всего, утешить и накормить. Искушая ласкающими глаз милыми картинками и воспоминаниями.
Так добр, но нельзя думать о еде, увитых плющом и виноградом потолочных панелях, прекрасных фитокартинах из живого мха и беседе о любимых растениях, когда… Она должна спасти жизнь близкого человека, и спасёт — даже если придётся пойти на крайние меры. Обманывать нехорошо… и хорошо — Палладиум не нарушит из-за нее запрет Фарагонды. Будет ни в чем не виноват и ему не придется рисковать.
— Да, давайте… давай съездим в Магикс-сити. И на озеро Рокалуччи, пока не рассвело.
Потом, когда Мирта вернется живой и здоровой, они вместе позаботятся о ней, и… Флора достала смартфон, чтобы «пожелать спокойной ночи маме» — это тоже хочется и нужно будет сделать, после. И впервые в жизни реализовала коварный план в духе Стеллы — раньше ей в голову не пришло бы просить о подобном. И было бы неловко. Но ради спасательной операции можно соврать и даже пококетничать. И сходить в ресторан, почти на свидание — это будет ее вознаграждение за сложный вечер, а не плата. Сложности еще не начинались.
Профессор галантно и с видимой радостью вызвался поискать упавшую у входа в комнату Симуляций подвеску для смартфона. Маленькую платиновую бабочку с бриллиантовым напылением, копию линфейского тропического махаона. Подарок тети на самом деле лежал в шкатулке на столе, как обычно. Слишком дорогой и претенциозно яркий, может, Мирте больше понравится?
Пока она посидит и выпьет еще чая, на этот раз с ароматом корицы и розовых лепестков. Флора благодарно вздохнула, сделав первый глоток и с искренней теплотой погладила Палладиума по щеке, прижимаясь к ненавязчиво пахнущей одеколоном груди. Почти не переигрывая — она на самом деле наслаждается заботой, и хочет извиниться за маленький обман. Без него никак.
Даже если Текна не ответит, и не поможет подольше отвлекать профессора, она вновь запустит телепорт сама. К счастью, Палладиум не вышел из системы. И успеет шагнуть в разорвавшую мостик пустоту. Но она должна согласиться — фея технологий обожает все, связанное с ними, особенно взлом. И точно еще не спит — Текна неизменно засиживалась за компьютером до утра.
***
Ну, слава Богу! Мирта с некоторым усилием поднялась на ноги, стараясь случайно не попасть в кадр — выпитое вино неизвестной марки (или это была водяра, по вкусу не похоже, но по эффекту очень даже) и еще не ставшее привычным неродное тело давали себя знать. И не надо привыкать, нахер такие привычки. Может, еще бабу какую-нибудь трахнуть пойти, чтобы войти в образ? Фу, бля, хуйня полная, только не это. Совсем говно идея.
Она девок как раньше не любила — и не в этом смысле тоже не очень, — так и сейчас ничего не изменилось. Абсолютно… Да лежи ты ровно, мать твою! Чтобы увидели на экране красавицу (нет, никогда она о себе так не думала) в отключке и не задавали глупых вопросов — не может она встать, и ответить тоже. Забирать нужно в темпе сокровище и в медцентр сводить на всякий случай, к хирургу и на КТ. Пусть скажет спасибо, что к гинекологу не надо — ебучих орков она вовремя прогнала. Хоть тут маленько повезло. Залететь от них можно, интересно, или только по мелочи — разрывы и ЗППП получишь? Мерзкие твари лишь между собой скрещиваются. Фу, неинтересно и проверять не хочется, ни на ком. Тошнит от всей этой плодячки.
Ссыкливый профессор рисковать ни в жизнь не станет, тем более из-за нее. Не пойдет вручную мелкую ведьму вызволять, максимум, портал активирует. И Флору попытается отговорить, но добрая фея же не послушает, не нарушит собственные светлые принципы. Потому что иначе им пизда. Уже вот-вот. Ее Майрон не убьёт, и, скорее всего, ничего не сделает — если извиниться, как положено, а не быковать. Но без тела оставить поторопится.
— Мирта… о, что это?
Флора приглушенно вскрикнула на подернутом волнами противных помех экране, разглядывая… вот будет ржака, когда глупая фея поймет, кого. Он ей сразу скажет, кто есть ху, как очухается, или попытается мозги пудрить? Флоре можно сколько угодно в уши ссать, она дурочка и всему верит, но Гриффин цирк с конями сразу раскроет. И ладно — старушка должна знать, где Зеркало Правды. Наверное.
— Да еб вашу мать!
Мирта неловко вскочила на ноги, со всей дури задев бедром прежнюю себя и отвратительно острый каменный угол. Только жесткого падения с лежанки не хватало. И, придержав приглушенно застонавшую девушку, отбежала к двери. Если заклинание невидимости сработает плохо, придется встречаться с Флорой, а она в душе не ебет, что ей сказать. Чтобы все не испортить. Лучше просто сбежать — надо ей срочно… в одно место, сорян.
— Мирта!
Узнаваемая фигура с обалденными формами — она никогда не устанет завидовать, и грудь у феи еще больше стала — материализовалась силуэтной голограммой в центре круга света, обретая плотность. Бретельки скромного сарафана в цветочек угрожающе натянулись, удерживая напор красоты. Все-таки она как-то по-другому теперь видит цветочную фею. Наследие хозяина тела… или он ей больше в глаза смотрел?
Может быть. Сияющие особенным, приятным и смутно раздражающим одновременно светом зеленые глаза наполнились слезами. Флора, не обращая внимания на враждебную темноту за толстой ржавой решеткой, присела на грязный каменный пол у лежанки, осторожно касаясь ладонью раны на ее виске. Тонкие розово-зеленые крылья раскрылись за спиной, осыпаясь блестками целебной пыльцы. Куда фея их девает, когда складывает (в Облачной башне обожали порофлить на эту тему) думать не хотелось, сердце сжалось от ни на что не похожего удовольствия. Мягко щекочущей прохлады и заботы, похожей на… то, о чем мечтают маленькие дети, протягивая руки из колыбели.
— Тебе лучше? Кто… это с тобой сделал? Он… да?
— Кто? Нет, он не…
Ну вы еще поебитесь тут, в моем теле. Валите уже, пока Майрон не проснулся. Или будете вдвоем на зоне чалиться.
Мирта раздраженно передернула плечом, с нарастающим беспокойством прислушиваясь к пока непонятно чему. И чертов круг как-то нехорошо сдулся… совсем пропал. Как она и думала, Мелькор тут же открыл глаза и ожил (да и не умирал, в общем, подумаешь, чуток по башке дали), едва целительная пыльца феи осела на мгновенно исчезнувший кровоподтек. И сразу с видимым удовольствием зажмурился, когда добрая фея без тени сомнения прижала его лицом к груди.
Сука, Майрон!
Мирта чуть не сказала это вслух, отчаянно думая, как задержать любимого. Пока у глупой феи непонятные проблемы со смартфоном… хоть бы ненадолго, или всем пизда. Рыжий гад уже стоял у лестницы, слушая несвязный бубнеж невидимых в темноте орков. Мирта с максимальной скоростью рванула к нему, не оглядываясь на недоуменно застывшую с телефоном в руке Флору. Пусть Мелькор думает, как свою девку успокоить. Его проблемы, ей вообще срать. Майрон ей точно вломит за такое, но только бы не сразу.
***
— Не он, но… а кто же?
Флора машинально повторила уже не так интересующий ее вопрос, провожая взглядом непонятно откуда взявшегося, чтобы просто убежать от нее возлюбленного. Или она уже… не может называть его так? И ей почему-то… просто как-то странно. Разлившееся в груди тепло никуда не уходило, согревая давно нужным и желанным. Как прикосновение ладони к животу. Мирта случайно ее коснулась, заставив задрожать от… она не понимает, от чего. Глупо, ведьмочка же терпеть не может детей. Думает, что терпеть не может. И все время предлагала свое ужасное темное зелье.
— Сервер не отвечает… нужен пароль для входа.
— Флора… слава Богу, ну как ты могла!
Не подумать об этом. Профессор прав, но иначе ничего бы не вышло. Палладиум материализовался во вновь появившемся световом конусе, озабоченно хмурясь. Текна отвлекла его слишком хорошо, активировав охранную сигнализацию любимого ветролета. Так, что профессор чуть не опоздал их спасти.
— О, что это?
Флора выронила смартфон, когда исчерпавший все возможности не дать рыжему магу подойти ближе Мелькор бросился ему на шею, жадно приникая к губам. Бедняга отступил на шаг назад, и чуть не упал от неожиданности, неловко вписавшись в стену. А тот, кто когда-то целовал ее, продолжил с жаром целовать рыжеволосого волшебника, ещё сильнее притиснув к стенке.
— Не то, о чем ты подумала. Я тебе потом…
Мирта также онемела, с отвращением глядя на слившихся в долгом насильственном поцелуе магов и старательно вытерла губы тыльной стороной ладони.
— Для темных это нормально, ничего удивительного. Им никакой разницы с кем, лишь бы…
— Заткнись, уе… — Мирта запнулась, словно странным образом забыв окончание любимого словечка, — эльфийский крысеныш!
И, с сожалением посмотрев на недосягаемо высокий профессорский нос, изо всех сил двинула ему под дых. Профессор Палладиум не договорил, согнувшись от перехватившей дыхание боли. Активировавшийся за миг до способного все погубить удара телепорт обхватил их стеной света.
