Это - Чуя.

Чуя стоит на балконе. Чуя внимательно смотрит на мир и на его обитателей, что беспечно прогуливаются по теплым улицам Йокогамы. Смотрит, и не может понять, что с этим всем не так. Люди. Они все будто бы искривлённые. Какие-то неправильно одинаковые, с кукольными выражениями лиц и такими же кукольными движениями. Все стоят под одну гребёнку, все делают одно и тоже, все они о д и н а к о в ы е. Чуя не хочет быть таким. Он хоть и не до конца уверен в том что является человеком, но нужно же все-таки иметь хоть элементарные правила приличия, в конце то концов… Они тыкают в него пальцем, глядят как на диковинное животное, удерживаемое лишь прутьями клетки. Прутья — это тело. Тело достаточно сильно, чтобы удерживать всю мощь Арахабаки под строгим контролем, лишь иногда выпуская зверя наружу, позволяя разгуляться как тому захочется, чтобы потом вновь оказаться под нейтрализующей бинтованной рукой, заснуть на неопределённый срок времени, а потом найти свой плащ и шляпу возле себя. И это, как ни странно, кажется невероятно правильным. Лет в пятнадцать кажется, он сказал, что хочет хоть немного полюбить себя. Полюбить себя. Полюбить себя… Полюбить… себя… Чуя не эгоист, но он любит себя, и отсталым давно пора бы это понять. Чуя уже давно не собирается умирать за якобы-товарищей. Однако, готов в трудную минуту поддержать коллег. Чуя не будет гоняться за несбыточными мечтами. Однако, будет реализовать себя, чтобы невозможное стало возможным. Чуя не любит эгоистов, и сам им не является. Чуе это нравится. Чуя — это Чуя. Его сущность неизменна, и со временем, осознав это, он научился самому главному… Научился принимать и любить себя таким, какой он есть. Хоть это и далось ему очень нелегко. Чуя не гоняется за призрачными зайцами, не уходит в запой, не слушает баллады о сопливой несбыточной любви, и это не потому что он не умеет любить. Чуя умеет, просто пока он только учится. Учится любить себя. А дальше видно будет. Чуя задумчиво крутит в руках сигарету, затягивается в последний раз и тушит окурок о пепельницу. Выдыхает, любуясь замысловатыми узорами дыма, мгновенно растворяющимися во мгле ночного города. Чуя верит в счастливые концы, хоть они и не всегда гарантированы. Чуя сильный, морально и духовно. Чуя справится с любым дерьмом. И это не эгоизм.

Это — Чуя.