Страшилки в Цитадели

Стоял тёплый осенний денёк. Цурумару был занят привычной работой в саду за цитаделью: навоз конский по грядкам в зиму разбрасывал. Вдруг видит – Конноске без дела прогуливается. Вспомнил Цурумару, как Конноске его давеча боккеном по голове ударил, поднял комок навоза побольше да посочнее и кинул в лиса. Промахнулся, разумеется, ведь попадать-то и не собирался, но зверь разозлился, обиделся. Подбежал он к Цурумару, и как цапнет за ногу своими острыми зубищами! Штанину хакама порвал, ногу до крови прокусил, а потом прыг в кусты. Нахмурился Цурумару, выругался далеко не в изящной манере и похромал в свою комнату тихонько, чтобы никто не увидел его раненую ногу и не заругал, не обсмеял. Рваные хакама он спрятал под футон, а ногу замотал платком Оокурикары – на красном-то кровь не видно! – и спать улёгся пораньше. И явился во сне ему Конноске. «Не кидай в меня навоз!» – строго проговорил лис и кусь за ту же ногу! Проснулся Цурумару в холодном поту, глядь на ногу – платка на месте нет, а укус кровится! Весь день был Кунинага сам не свой, от каждой тени шарахался. На ночь снова обмотал ногу чем попало и лёг спать. Только сомкнул глаза – опять явился ему Конноске, ещё больше, чем прошлой ночью, сердитый: «Не кидай в меня навоз!» – и снова зубищами в ногу вцепился, будто в прежнюю рану метил! Вскрикнул Цурумару, проснулся от собственного вопля, смотрит – одеяло в стороне валяется, нога не замотана. Едва дожил тачи до рассвета. Он и в этот день от каждого шороха вздрагивал пуще пуганой вороны. На вопросы товарищей не отвечал и от еды отказывался. И на третью ночь подвязал Цурумару ногу, и в третью ночь пришёл к нему Конноске с требованием не бросаться навозом. «Да понял я, понял!» – взвыл тачи, подскочив на футоне. Нога его к тому времени самым отвратительным образом воспались, распухла, покраснела ярче волос Айзена! Не выдержал уж тут Цурумару, рассказал всё сперва Оокурикаре, от которого получил за испорченный платок, а затем отправился в лазарет к Ягену. И лежал от там сто дней и сто часов, и каждый, кто видел его там, давал ему щелбан за вредность.

***

Враньё всё это. Не кидал Цурумару в Конноске навозом. Не кусал Конноске Цурумару за ногу. Не было у Цурумару ни кошмаров, ни заражения крови, ни во-о-от такой шишки от щелбанов. Почему? Не было у него под рукой тогда подходящего комка навоза.