Цветок смерти — хиганбана и белые лилии

Дом Савад. Следующий день

— Я дома. — говорю, проходя на кухню, где вижу двух Аркобалено. Поправочка. Весьма нервных Аркобалено… — Вернулся… — произносит Реборн, прикрывая лицо полями шляпы. У него, а я просто в этом уверенна, дергается глаз. Хотя… Нет дёргаться он у него будет только после того, как моя семейка полностью соберётся и кое-кто возьмётся за него всерьёз. Да! Я себя имею ввиду. Ну, ещё, может быть, моё окружение, которому так и не терпится устроить какую-то пакость. — Да. — просто пожимаю плечами, начиная готовить себе чай. — Может ты всё-таки расскажешь, — решает взять на себя роль переговорщика Фонг, как самый более или менее адекватный. — Куда ты так спешил тогда? — сам вопрос незакончен, но и без особых уточнений. Только вот, этого вполне достаточно чтобы дать понять нужному человеку, о каком именно случае идет сейчас речь. Впрочем, это же и не мешает мне прикинуться ничего непонимающим дурачком. — Внезапные дела... Встреча... Хороший подарок... — Только и говорю, используя рубленые фразы. Это самое главное и тот минимум, который я им могу на данный момент сказать. Увы, но о большем количестве подробностей от меня им прийдется только мечтать. Бегать это полезно, и я ни за что не сжалюсь над ними. Заодно и отыграюсь за зверские тренировки из прошлой жизни. — А поконкретнее? — Встревает Реборн. И мне кажется, что даже не смотря на такой почти универсальный аргумент на подобии пистолета, действующий порой куда более эффективно, нужно применить к самому киллеру. Вдруг мозги на место встанут? — Конкретнее? Хм… — Хмыкаю, отвечая. Невольно замечаю, что некоторые привычки перенятые у четы Хибари иногда вырываются сами собой. Ну, не виновата я, что в «детстве» понахваталась от них всякого. — А с чего это мне нужно рассказывать всё чужому мне человеку? — Савада. — Чуть-ли не шипит киллер, а мне становится интересно не освоило ли это сдистское солнышко парселтанг? — Я — твой репетитор. — Нет. Ты - человек со стороны, нанятый нынешним донном Вонголы, для воспитания наследника. Ой! Поправочка... Для воспитания одного из кандидатов, на пост наследника. Но вот какая жалость... Как я посмотрю исполнять свои обязанности ты не спешил с самого приезда. — говорю, вспоминая о самоубийстве мальчишки благодаря которому я теперь тут. Только, большинству это не положено знать. Пока не положено. — Так, чего же ты вдруг вспомнил о своих обязанностях? Или… Хотя… Не важно. — Не заканчиваю фразу, но недосказанное «надоели старые игрушки?» повисает в воздухе. — А кто мне, по-твоему, не даёт этого сделать? — насмешливо издает он и мне всего на менуту чудится мой Реборн, который всегда умел повернуть ситуацию себе на пользу. Само воплощение хаоса, которому всегда было свойственно выглядеть так, как если бы он полностью контролировал ситуацию, даже если это чистой воды блеф. Но стоит только моргнуть и иллюзия созданная собственным сознанием развивается, являя миру капризного подобно маленькому ребенку, коим тот сейчас выглядит, не до репетитора. Впрочем, это не мешает сделать вид, что я специально пропускаю мимо ушей его слова. Это бьет его по самой гордости. Только, стоит его всё же похвалить. По сравнению с нашей первой встречей в этом мире киллер стал чуть более терпелив. Наверное, он наконец понял, что заслужил такое к себе отношение своими поступками. И теперь, Реборн менее бурно реагирует на выливаемые на него тонны сарказма, скептицизма и много чего ещё или простое игнорирование. Однако, даже у святых терпение не вечно и мне интересно… Насколько его хватит? — А я тут причем? Доношу твоему сведенью, если ты случайно забыл: сыновей у Внешнего Советника двое. И если я не могу стать следующим боссом, из-за определенных обстоятельств, то это место автомотически переходит к следующему, по праву, кандидату. — Закатив глаза говорю. Ещё немножко и либо здесь случится драка, либо кто-то получить новую информацию для обдумывания. — Не можешь или не хочешь? — Вот именно, что не могу. — Произношу, поворачиваясь к ним лицом. Чай уже готов, но настроение пить приготовленный напиток куда-то испарилось. — И на каком же основании? Ты ведь знаешь, что слова без доказательств пустой звук? — Старается взять меня на слабо. Только вот, я и не с такими дело имела так, что ничего сверх меры ты от меня не добьешься. — Угу. Точно также, как и ценность человеческой жизни без надобности. — Возвращаю ему шпильку. — Так скажи мне их, чтобы я написал об этом в докладе для девятого. — О, хитрый жук! Хочет перевести все стрелки на работу, хотя самому интересно не меньше. Реборн, а ты не меняешься. Что в том, что в этом мире всегда любил сложные задачки и ненавидел проигрывать. Только вот, раньше времени ты у меня ничего не узнаешь. — О, хочешь испортить всю игру старому интригану раньше времени? Зря... Так будет слишком скучно. К тому же, мне ещё нужен этот титул. — С радостью обламываю его, готовая к мини перепалке, что мне нужно соответствовать статусу и бла… Бла… Бла… Слишком предсказуемо. Нужно что-то поинтереснее. — Хм… Так соответствуй ему, если он тебе так нужен. — Не помню, что где-то было прописано, что при этом мне нужно подвергаться различного рода унижениям. — Пусть это и правда, но в договоре также не сказано какими именно методами нужно обучать наследника. — Это тренировки в стиле Вонголы! — Пытается предпринять он манёвр, но я этому ни капли не верю. Я общалась с волей Джотто в прошлом и прекрасно знаю, что таких тренировок ни он, никто либо ещё из прошлых боссов не проходил. Что уж говорить о том чтобы проводить? Так что я с самого начала знала, что этот проныра заговаривает мне зубы. И это подтверждали беседы с тем же Бьякураном, Юни, Арией, Занзасом и другими боссами дружественных семей. Конечно, тренировки и их методы у каждого отличались, но там не было ничего из списка Реборна, а если и было, то только отдалённо напоминающее. — Поправочка. Это не тренировки, а лишь способ для тебя развлечься. — подвожу итоги к которым я пришла за счёт просмотра аниме в жизни хакера. И с годами у меня было много времени убедится в этом больше, чем в обратном. — Ладно хватит! — прекращает мастер боевых исскуств, начавшую набирать обороты, нашу словесную боталию. Он прекрасно знает, что я могу сбежать… Хотя... Нет. Некрасиво звучит. Просто свалить. Да. Уже лучше. В общем, просто свалить, из-за наскучившего спора, в любой момент. — Хорошо. — киваю. — На этот раз мы закроем эту тему. — говорит Аркобалено солнечной пустышки, сверкая черными, как бусинки, глазами. — И всё-таки, почему у тебя был настолько перепуганный вид, когда ты в тот раз покидал дом? — уточняет Фонг и мне так хочется ответить, но останавливает понимание того что он пока ещё не член семьи. Пускай даже мастер боевых искусств ничего не расскажет без особой надобность из-за профессиональной привычки… Да и, если спросят скорее всего ответит в своем обычном туманном стиле… Только вот, не сейчас. Нужно ещё немножко подождать. — Возникла неожиданная проблема, не более. — садясь за стол, говорю. Туманно, но тот кто меня достаточно хорошо знает сразу поймет, что так реагировать я могу только из-за члена семьи и если что-то пошло не по плану. — Вам не стоит об этом сильно беспокоиться. Всё уже в порядке. — Ты, ведь что-то не договариваешь. — как всегда проницательно говорит китаец. — О, ничего особенного. Честное слово. Просто жужжание комара, укусы которого доставляют неприятный зуд по коже. Только, жаль, что нельзя его прихлопнуть, — сетую на Тсу-куна. — Но думаю, что птичка в клетке не была бы рада такому исходу. — верно. Мукуро и остальные посчитали бы смерть для того, кто посмел навредить их сокровищу слишком лёгкой участью. Поэтому, все они сейчас птицы в ржавой клетке с открытой дверцей, что ждут подходящего момента для того чтобы улететь. Хотя… Это даже не клетка, а иллюзия для особо любопытных наблюдателей. — И почему же ей это не понравится? — поняв, что вывел меня на хоть какое-то откровение, пускай и своеобразное, спрашивает ураган. — Потому что для неё и всех остальных это слишком легко. Точно так же, как и расправится с растревоженным роем ос из улья. — давая намек на хранителей, отвечаю. Наверняка, хотя… Нет. Скорее всего Реборн посчитает комаром Тсунаеши, а растревоженным ульем всю его компанию. Конечно, отчасти он прав, но под комаром тут больше имеется ввиду не один Тсуна. Скорее он и вся его гоп-компания, а под ульем сама Вонгола и Альянс. — И что же именно они собираются устроить? — Не знаю. Но когда-то, когда я ещё был маленьким то слышал, об одной игре… Хм… Названия только не помню, но её суть такова, что в один сосуд помещают множество ядовитых насекомых(гадов) и они сражаются между собой на выживание. В конце остаётся лишь сильнейший. — говорю, припоминая одну из многочисленных расправ, которую могут устроить туманы. — Действия других нельзя предсказать в полной мере. Даже если вы знакомы много лет. И этот способ не исключение. Когда что-то надоедает настолько, что терпение лопается, подобно мыльному шару, то действия могут быть радикальными. — предупреждаю больше Реборна, нежели кого-то ещё в этой комнате. Мне не нужно, чтобы в ближайшее время он делал какие-то резкие движения, а это загрузит чью-то головку на некоторое время. Говорить загадками было забавным опытом. По крайней мере в прошлой жизни я как-то втянулась в это и веселилась тем самым раздражая многих вокруг. Бесить людей вокруг, используя пространные фразочки и ответы было интересно. Оставив этих двоих в задумчивости, иду к себе в комнату. Мне нужно переодеться. Сегодня ещё в школу, а я и так чёрт знает, где пропадала все выходные. Да, и бенто Кё-тяну нужно приготовить. Хорошо, хоть успела убрать с себя остатки пламени мрака. Это довольно-таки радует. Потому что из-за них могла возникнуть неоднозначная ситуация. Конечно, это не смертельно. Только вот, заметь его хоть кто-то из этих двоих, то скорее всего решил бы, что проблемы связанные с срочным побегом из дома касаются Виндичи. В таком случае мои слова о неожиданном сюрпризе приобрели бы не загадочный подтекст. Нет. Это было бы всё равно, что прямым текстом заявить, о освобождении Мукуро. Пусть даже, по идее, если я и воспитывался в мафии, но со стражами Омерты меня ничего не связывает. Единственным исключением становятся недавние события с аркой Какуй-Лэнда. Ну, а связать один плюс один очень легко. Вы так не думаете? Так, что извини Куро-чан, но тебе пока ещё придется побыть моим домашним питомцем. Блин! Я чуть не споткнулась из-за этого. Ну, кто же знал, что при упоминании этого у меня в мозгах всплывает картинка, где этот ананас с кошачьими ушками и хвостом, строит умилительную мордочку. Глаза, как кота из «Шрека», что сверкают хитростью, прилагаются в комплекте. Мало того, что он голый и обвязан ленточкой, как сделал это на один из моих дней рождений, в качестве подарка предоставив себя, так на нём ещё ошейник. Ох… Меня сейчас волна смущения снесёт. Берегитесь!

Уже в ванной…

— Ку-фу-фу, Еши-чан, а ты оказывается извращенка! — подмечает ананасовая фея, неизвестно каким… Ладно. Любимым образом возникая из «ниоткуда» посреди ванной. — Уж кто бы говорил… — шиплю рассерженной кошкой, в очередной раз жалея, что нахожусь сейчас в мужском облике. Ну, кто же, знал, что в пубертатный период у парней может так быстро появится эрекция. И все почему? А из-за не желающей выходить из мозгов картинки. И нужно же было ему заявиться в столь неподходящий момент? Причём, я ведь ещё и голая к тому же. Вот, что за несправедливость? А? — Ку-фу-фу, помочь? — подходя с сзади и обхватывая мою талию спрашивает он, шепча это прямо на ушко. Да, походу отвернуться и подставить спину было ой каким поспешным решением. Задница так и чует проблемы. — А сам то, как думаешь? — в издевательском жесте выгибаю бровь, полностью опираясь на наглого парня, стараясь не обращать внимания. Да. Просто не замечать… Того факта, что в отличии от моего прошлого тела, это куда чувствительнее приведшего, к чужим прикосновениям. Просто не замечать… Того, что иногда инстинкты прошлого владельца берут свое, желая отстраниться от нарушителя личного пространства. Просто не замечать… Того, что мне куда тяжелее насладиться от образовавшейся ситуации, чем раньше. Мне тяжело удержать тело под контролем, что реагирует практически на каждое прикосновение к себе, стараясь создать дистанцию… Защититься… Пускай пламя и кричит: Это НАШ туман!!! Он НАША собственность!!! Он не причинит НАМ вреда!!! Разум всё это понимает. Интуиция и опыт с ним согласны. Только вот, рефлексы тела, вбитые в подкорку, кричат об обратном. От них не избавишься так просто. Потому что, вбитые инстинкты очень сложно искоренить. Не вытравить… Потому что, мальчишку так воспитали… Потому что, это всего лишь защитная реакция, в попытке самозащиты. И пускай. Я веду… Нет. Я пытаюсь! Вот именно, что пытаюсь вести себя так, как и обычно, но вот только получается с трудом и откровенно говоря плохо. Все, кто знаком со мной достаточно долго, прекрасно это понимают. В особенности хранители, что чувствуют мой эмоциональный фон по связи. Но они ничего не говорят, помогая всем чем могут. Потому что, прекрасно знают, что мне нужно преодолеть это самой. Только тогда я смогу добиться желанного результата. Каждый раз, когда я соприкасаюсь с кем-то внутри всё ходит ходуном. В особенности отчетливо страх прикосновений проявляется именно тогда, когда меня кто-то нежно касается. Ведь инстинктивно тело ожидает удара, пули или ножа в спину. Порой мне стоит очень многое чтобы не начать запросто трястись от ужаса. А ведь это может произойти в любой момент от одного жалкого прикосновения к себе. И это происходило… Причём не раз и не два. Это происходило тогда… Пускай не так заметно, но происходило же!!! Тогда... Когда туманы налетели на меня с обнимашками после освобождения… Когда Мукуро приставал ко мне, во время покупок… Когда меня лапало два неизвестных. Там, в десятилетнем будущем… И во многих других ситуациях. Я плохо и мало сплю, сбегая на ночные прогулки не только от того, что разбираюсь со всякой пакостью или потому что Реборн достал. Нет. Нужно признаться хотя бы самой себе, что это лишь жалкие оправдания для того, чтобы как можно меньше контактировать с другими людьми. Пускай и подсознательно, но это уже выработавшийся механизм защиты. Когда, я сплю с кем-то, то теперь чаще всего мои сны это иллюзия, созданная Мукуро или Деймоном. На этот раз я даже не знаю кому она нужна больше: двум туманам, что изголодались по небу, чужой ласки и прикосновения или мне? Если раньше это был всего лишь способ общения для нас с Рокудо… Способ скоротать ночи. Потому что сначала в тюрьме тому было одиноко и скучно. Страшно оставаться одному. Потом, это стало его спасение от кошмаров, когда у нас не получалось спать вместе. Ведь как бы странно не звучало, но иллюзиониста часто мучали самые разные кошмары. Боль одиночества. Боязнь, что это всё иллюзия, его больного воображения. Боязнь потери. Это только позднее стало нашей мини-традицией: временами пропадать в ненастоящем мире. Вот и сейчас я пытаюсь насладится в чужих объятьях настолько, сколько это вообще возможно. Только, на этот раз расслабленность выходит какой-то показной, словно, стоит хохлатику сделать хотя бы один лишний шаг и прольётся чья-то кровь. Не то чтобы я не замечала за собой или своим окружением странных, по меркам обычных людей, привычек. Да, что я вообще за чушь несу? Да, в мафии практически каждый страдает адреналиновой зависимостью в той или иной степени. В качестве дополнения к ней идут самые разнообразные букеты. Ага. Только, вместо цветов в нем психические отклонения и расстройства. В общем, психологические заболевания на любой вкус цвет. Вся эта ситуация напоминает одну из игр для самых отбитых адреналиновых маньяков. Потому что, сделай сейчас мой туман хоть одно неверное движение… О, Ками-сама! Да, даже я — владелец этого тела, с настолько заточенными инстинктами на самозащиту сколько можно, не могу предсказать своей реакции! Пытаюсь контролировать свое тело. Попутно отвлечь себя от чужих прикосновений, что издевательском медленно начинают блуждать по моему торсу. С каждым движением спускаясь всё ниже и приближаясь к самому сокровенному, что только может быть у мужчины. — Ку-фу-фу, Еши-чан, расслабься и получай удовольствие. Иначе… — делая небольшую паузу и продолжая свои слова, говорит он, шепча эти слова на ушко. Одаривая его лёгкими укусами. — Нечего не получится. — прижимаясь практически полностью в плотную к моей худой, но достаточно жилистой фигуре. Его одежда уже успела полностью промокнуть под струями теплого душа. Теперь она прямо-таки прилипала к коже, создавая иллюзию… Иллюзию того, что и без того тонкая ткань, что служила хотя каким-никаким, но барьером, не позволяющим голой коже прикоснуться друг к другу, вдруг исчезла. — Непревычно… — только и смогла из себя я выдавить. Одним словом комментируя все, что сейчас происходит. Это тело не привыкло к столь интимным действиям, а это значит, что оно ещё чистое и невинное. — О, ты привыкнешь. Тебе понравится. Просто, нужно немного больше практики и ты сама будешь просто умолять, о продолжении... — тоном змея искусите шепчет парень, а мне думается что не зря я всегда ношу с собой в инвентаре несколько бенто. На всякий пожарный. Чувствую, что этот душ затянется намного дольше, чем было запланировано изначально. — А если нас кто-то услышит? — Задаю вопрос для проформы, уже зная на него ответ. Потому что привычка на автомате сканировать окружение никуда не делась. И даже, если сейчас я в столь неоднозначном состоянии: то ли в возбуждённом, то ли в на грани приступа испуга. С такими выкрутасами от тела так и не далеко превратится в самого настоящего мазохиста. Этого мне только не хватало! — Оя-оя, не услышат, но я бы посоветовал тебе не отвлекаться. Я же так и обидится могу, а ты ведь знаешь, чем это может закончится. — Сменяя направление по которому двигалась одна из его рук и направляя её вверх для того чтобы схватить своими тонкими, можно даже сказать музыкальными, пальцами меня за подбородок. Поворачивая мою голову в бок он переходит на лёгкие поцелуи, что едва ощутимой цепочкой спускаются вниз, от шеи к её основанию, где находятся ключицы. — Ай! — Только и успеваю пискнуть я от внезапного боли в области открытой из-за иллюзии шеи. — Ну, так не пойдет, Еши-чан. — внезапно обиженным тоном говорит Мукуро, замечая то, как оставления им метка собственности мигом исчезает под покровом пламени иллюзии. — Я хочу видеть тебя всю. Включая и оставляемые мою подарки, а не жалкий образ сотканный с помощью какой-то безделушки. — ворчит парень, отпуская мой подбородок, снимая серёжку-гвоздик и перемещая её в неизвестное для меня место. Можно было бы даже сказать мальчишка, если не знать его настоящего возраст и способности. — Куро, — выдаю, загнано дыша. — В пределах разумного. — обращаюсь к нему после того, как мой туман ненадолго зависает. Он смотрит на то, как спадает иллюзия, открывая израненное, полное самых разнообразных шрамов тело. Поскольку я стою к нему спиной, то большинство из них закрывают собой вмиг ставшие длинными волосы, изменившие свой цвет на белый с вкраплениями серебра и золота. Они чуть ниже копчика и, именно поэтому, служат своеобразным барьером для чужих глаз. Потому что как раз на спине у меня и находится самый значимый… И как бы это смешно не звучало, но и символический шрам. По всему телу в мгновение расцветает множество самых разнообразных отметок шрамов: ножевые, огнестрельные, от ожогов… Речные, рваные… Пересекающиеся друг с другом. И как вишенка на торте, закрываемый сейчас волосами, на спине в виде римской десятки, словно, клеймо. Пожалуй это самый большая отметина на этом теле, обозначающая для преведущего владельца тела его судьбу, что уже, пожалуй, никогда не сбудется в этой жизни. Для меня же он напоминание о том, кем я была раньше, а именно десятой донной величайшей семьи, управляющей всем альянсом — Вонголы. Это напоминание о прошлом владельце тела. О ребенке с поломанной судьбой, что покончил жизнь самоубийством из-за тупого старшего брата. Все тело в самых разнообразных отметинах и напоминает хороший холст, чистый лист бумаги, что дали неумелому художнику. Тому, кто вместо того, чтобы нарисовать величайшую картину просто разбрызгал краску по всей поверхности. Пустая трата материалов, а ведь там могла красоваться захватывающая дух картина. И работал тут не один художник, а много. Потому что, учителей в Италии у Акиры было много. И каждого из них он убил, в качестве выпускного экзамена. Только, такая падла, как Емицу, оставившая эту метку, словно, клеймо на преступнике во всю спину ещё жива. Пожалуй, её теперь тоже можно считать художником, что отметился на этом холсте. Ведь на запястьях и лодыжках уже красуются мой витиеватый узор, напоминающие плющ. Похоже на татуировки. Только вот, это печать-хранилище в которых уже не один десяток лет хранится и накапливается пламя. Потому что… Так надёжнее… Безопаснее… Интереснее… Но, только вот, меня сейчас никак не волнуют накопители пламени или все те шрамы, что находятся на моем теле, которые Мукуро разглядывает, как заваражённый. Пускай, я этого сейчас не вижу, но просто уверенна, что в его глазах близиться холодная ярость напополам с обидой и раскаянием. Что не был в нужный момент рядом. Что не защитил. Не уберёг. Это прекрасно слышно по той ниточка связи, что давным давно образовалась между нами. И знаете? Эти эмоции заглушают страх и похоть, что несколькими секундами ранее, до того, как он снял серёжку и спала иллюзия, горели самым настоящим желание. В мимолетном порыве злости, забыв в какой ситуации мы находимся… Он меня обнимает. И делает это так, как будто хочет посадить в клетку и никуда не отпускать. Только вот, Мукуро знает, что у него это вряд-ли получится. Потому что, я - птица свободного полёта, и скорее сбегу, чем соглашусь с подобной участью. Знаем, уже проходили во время одного из неудачных покушений и внезапного исчезновения на некоторое время. Мне приходится повернуться, чтобы попытаться его успокоить, поглаживая по спине. Мы стоим так какое-то время, пока он полностью не успокаивается. Возвращая на свое лицо свою излюбленную ехидную улыбку. Куро продолжает прерванное дело. На этот раз движения Рокудо куда более нежные и менее дразнящие. Мукуро водит руками по всему телу, словно, изучая его, пытаясь запомнить каждый шрам, на нём. Он не спешит, делая все постепенно, продолжая растягивать момент этого мучительного наслаждения. Я даже не замечаю, обычного соприкосновения губ и когда оно перетекает в страстный поцелуй. Он настолько увлекает, что не хочется его прерывать даже когда лёгкие горят огнем, а ноги подгибаются от нехватки воздуха. Именно этим моментом пользуется Мукуро. Его туман сейчас заигрывает с моим небом, создавая материальные иллюзии растений и цветов, что постепенно начинают оплетать всё моё тело. Приперев меня к самой стенке душевой кабинки и не оставив и шанса для побега, он начинает покрывать шрамы свои поцелуями, изредка прикусывая и оставляя засосы по всему телу. Знак принадлежности… Знак собственности… Знак того, что я не одна… В области с низу живота ещё с самого начала, словно завязался клубок. И с каждой секундой терпеть это становится все более невыносимо. Тело требует разрядки, а все тормоза так и готовы отказать в любой момент, но если это произойдет то либо я позволю себя трахнуть, либо трахну уже я, познавая всё прелести бытья мужчины-доминанта в постели. Из члена уже давно начала течь струйками сперма, но эта падла только сейчас соизволила об этом позаботится. И нет. Я не могла сама разобраться с этой деталью. Потому что мои руки связаны лианами, что повинуясь пламени тумана выросли на стенке душевой кабинки. Проходит совсем немного времени и Мукуро наконец обращает свое внимание на изнываемый половой орган. Он проводит указательным пальцем от самой головки до основания и обратно, собирая немного спермы. Словно, пробуя, на вкус слизывают её с пальца. Но как будто совсем не удовлетворившись, начинает сначала проходится высунутым языком по остальным сбегающим струйкам. Только, после этого он начинает потихоньку двигаться, с каждым разом увеличивая захватываемую им область. Медленные и тягучие движения сменяются быстрыми и рваными. Он меняет темп, заставляя хотеть большего. А в ответ ему доносятся, не контролируемые стоны возбуждения. Разум уже настолько затуманен, что ему всё равно на то, что в любой момент наслаждение может смениться на истерический припадок. Он точно так же, как и тело жаждет большего, но доходя до критической точки всё заканчивается. Наступает конец небольшой прелюдии после одного единственного оргазма, который наступает вместе с извержением семени слишком быстро. Я вымотана, но это никак не мешает мне на крае сознания отметить, что Мукуро всё-таки проглотил мою сперму. Сил нет, но как ни странно мне почему-то спокойно. Впервые за долгое время чужие прикосновения доставляют больше удовольствия. Они по настоящему приятны. И меня даже не беспокоит до сих пор присутствующая мелкая дрожь. Как-то мимо сонного сознания проходят все остальные действия моего тумана: то, как он заметает следы, оставленные поле заигрывания нашего пламени; то, что меня помыли и переодели; а так же момент возвращения иллюзорной серёжки. «Да, всё-таки сегодня я в школу скорее всего не пойду…» — Успеваю подумать, прежде чем мое сознание ускользает во тьму.