сонное утро декабрьского дня.

Теплый, желтовато-пастельный свет озаряет комнату, проходя прямо через пластиковые окна и своими лучами неторопливо освещая помещение, которое только каких-то пару-тройку часов назад было погружено во мрак ночи. В декабре темное время суток длится дольше, за пределами их уютного теплого домика, в большом саду с деревьями и растениями, давно погруженными в спячку и в давно осушённом бассейне, в котором так приятно было плавать летом, стоит холод, все вокруг припорошило снегом, будто сладкой сахарной пудрой или горстью блестящих алмазов, которые отдавали такие яркие и красочные блики, когда на них падали те самые солнечные лучики, уже не согревающие так, как раньше. В комнате слышится умиротворенное сопение, а два тела, под шерстяным одеялом с изображением маленьких щенят, на покупке которого настоял Фрэнки, согревает ничуть не хуже рук партнера, которые, кстати, обиты вокруг тонкой талии старшего мужчины, прижимая к себе ещё ближе, чем это было дозволено. Хотя, куда ближе? Обладатель длинных, осветленных кучей краски и химией волос, пройденные разве что не через медные трубы, уже практически всем телом улегся на своего партнера, чье тело было разрисовано настолько завораживающими изображениями, что Джерард занимался их разглядыванием и мог по тысячи раз, будто очарованный какой-то неясной никому, кроме самого Уэя, магией, обводить каждый из рисунков, что намертво въедаются в самый эпидермис, восхищаться красотой тела своего супруга и лишь с неким детским восторгом вздыхать, когда знал, что Фрэнк вновь хочет пойти в салон за очередным невероятным произведением искусства на своем теле. Его муж в принципе напоминал арт-объект, что-то настолько пропитанное красотой, нежностью, заботой и лаской, что иногда, блондин думал, что вся его жизнь – это лишь глупый сон, от которого он скоро проснется, но проходили года, а их любовь к друг другу не угасала, а лишь увеличивалась. Если так посудить, то Айеро действительно был слишком идеален, чтобы не быть персонажем из книжки или глупого рассказа. Он никогда не кричал на него, не давил и тем более, в ссорах, всегда искал компромисс, стараясь не задеть такую тонкую натуру как Джи. Хоть, сам блондин и не всегда был прав и придерживался этим правилам, он чувствовал себя очень виновато из-за своих вспышек агрессии или своего истеричного поведения, но Фрэнк, кажется и не думал его за это ненавидеть. Он лишь говорил, что все будет в порядке и Джерард будет контролировать это и действительно, в их последние пару месяцев шло все настолько гладко, что Уэй пару раз чувствовал подвох! Их маленькое семейное гнездышко не ограничивалось только ими двумя. Их семья состояла также из трех чудесных солнышек, которых, они любили так же безгранично, как и друг друга. Так что, в сердце Джерарда жил не только его супруг, но и их дети. Если бы он, несколько лет назад услышал фразу, что у него будет просто прекрасная жизнь с любящим человеком, он бы никогда в это не поверил. От всех этих мыслей, роящихся в голове старшего мужчины, он приоткрыл глаза и первое, что увидел, это лицо своего великолепного мужа. Фрэнки немного хмурился во сне, однако, Джи знал, как это исправить. Один поцелуй в подбородок, тихое «Доброе утро, моя любовь» и Айеро тут же просыпается, сонно поднимает слипшиеся после долгого сна веки, пока замыленным взглядом смотрит на крошечную улыбку Джерарда, который все так же целует его, правда не подбородок, а кружит дальше, по лицу младшего, на секунду задерживаясь на родинке на щеке, а после, на этом небольшом шрамчике между бровей. Как-то Фрэнк сказал, что его любимое место для поцелуев на лице Джи – маленькая родинка, на кончике вздернутого носика. Уэй же в свою очередь, избрал шрам между бровей своим самым любимым «специальном местом для поцелуев». И брюнет прекрасно о этом знает. Он перемещает руки на затылок любимого человека, сводя их месте, тянется к своему мужу и медленно, так сонно и заспанно, прикасается своими губами к губам Джерарда, заставив его улыбнуться прямо в поцелуй, взяв лицо Айеро в свои тонкие, художественные пальчики. Кажется, где-то на ладонях остался засохший акрил, а постоянные мозоли от карандашей и кистей, маленькие царапинки от канцелярского ножика, будто прижились на его фалангах и уходить совершенно не собирались! Хотя, ладони Фрэнка были ничем не лучше. Он часто резался о струны своих гитар, так что, пластырями приходилось делиться и с ним. Зато, было очень мило, когда мужчины крепко сжимали свои руки в цепкий замок, а на их пальцах были одинаковые розовые пластыри с Хеллоу Китти, которые приходилось незаметно брать у собственных детей. -- С добрым утром, цыпленок. Как ты спал? – послышался шепот от Фрэнка, который так сильно заставлял сердце старшего начать трепетать, прижаться к супругу лишь сильнее и наградить его очередным поцелуем в кончик носа, а уже после этого, ответить на вопрос с легкой улыбкой на лице. -- Прекрасно. Хотя это утро такое морозное, прогнозы все-таки не наврали вчера. Твой рождественский отпуск и каникулы наших котят будут слишком холодными, так что, каток на открытом воздухе отменяется. Не хватало ещё, чтобы малыши заболели. – Джерард знал, что его голос прозвучал немного расстроено. Все-таки, он, как и дети очень хотел бы куда-то выбраться из дома, однако пока, кроме торговых центров, они ходить не хотели. Не хотелось морозить себе все что можно и все, что нельзя. Фрэнк подбадривающе поцеловал его алые, вечно искусанные губки, потираясь своим носом о носик напротив. -- Ничего страшного, детка. У нас будет время для развлечений, я тебе обещаю. – от этих слов, на душе блондина сразу стало куда теплее и уютнее. Что может быть лучше, как теплые объятия твоего мужа, ваши собаки, которые спят в ногах и осознание того, что совсем скоро проснуться дети и они проведут очередной день в гармонии и любви? Неожиданно, супругам пришлось прекратить свои ласки, ведь послышался тихий щелчок и дверь в их комнату открылась. Тихо, кто-то перебирал маленькими ножками за ней и не решался войти, но затем, все-таки, послышался тихий шорох и в комнату вбежали Лили, Черри и Майлз. Все, как на подбор были одеты в маленькие уютные пижамы с котятами, отличающиеся только по цветам. Джерард сшил их сам для каждого из детей и кажется, это была одна из его лучших идей. Их непоседы теперь ещё больше напоминали ласковых котяток. Дети, не дожидаясь разрешения своих родителей, миновали теплый пол, подогрев которого кстати, все это время был включен, и юркнули под шерстяное одеяло, тут же обнимая мужчин, буквально облепив их со всех сторон. -- Доброе утро, папа Джи и папа Фрэнки! – одновременно то ли сонно промурлыкали, то ли промяукали дети. Все это утреннее приветствие стало настолько обыденным для супружеской пары, что они давно не удивлялись такому поведению детей. Лишь покрепче обняли каждого, одаряя всех поцелуями в лобик и наблюдали, как они морщатся от родительской ласки. -- Доброе утро, солнечные лучики. Дайте угадаю, вы опять встали пораньше, чтобы порисовать? – по-доброму усмехнулся старший из мужчин, поглаживая Черри по её черным волосам и хихикая, когда та очаровательно надула губки. Кажется, он был прав. Три маленьких непослушных чуда. -- Так, кто сейчас же не побежит чистить зубки, того съест огромный динозаврик Фрэнк-цератопс. Бегом в ванную! – татуированный изобразил из себя злого динозавра, чуть приоткрыв рот и рыкнув, одновременно с этим протянув руки к малышам, чтобы схватить одного из них, однако, дети с веселыми визгами и смехом, убежали из их комнаты. Только топот маленьких ножек был слышен. Даже обладатель блондинистых волос не сдержался от смеха, прикрывая рот ладошкой. Он повернулся к своему мужу и одарил его мягким поцелуем в шею, одновременно с этим проводя кончиком носа по татуировке скорпиона. -- -- А динозаврик Фрэнки сжалиться над своим верным супругом и пойдет выгулять Свит Пи и Лоис вместо меня, пока Джерард-птеродактиль пойдет делать вкусный завтрак на семейство динозавров? -- Только если ты сделаешь мне апельсиновый сок и нажаришь блинчиков. -- Договорились, солнце. – на лице старшего вновь появилась крошечная улыбка. Он вылез из-под одеяла и последнее, что сделал, прежде чем начать одеваться в домашнюю одежду, это оставил поцелуй на губах любимого, чувствуя, как нуждается в как минимум ещё десятки таких поцелуев, однако, пришлось заниматься совершенно другими делами. *** Шипение сковородки на плите, шум чайника и микроволновки, которая вот-вот должна была пропищать, оповещая своих владельцев о том, что большая кружка с молоком согрелась и как бы о нее не обожгли пальцы. Пока Джерард, как истинная хозяйка крутился на кухне, из которой уже кажется за километр был слышен запах корицы, зернового кофе и апельсинов с овсянкой, Фрэнк ушел выгуливать их собак. Вскоре, порог кухни преодолели Черри, Лили и Майлз, успевшие почистить зубки и каким-то образом не поругаться из-за того, у кого паста вкуснее. А такое бывало. Черри помогала маленькому Майлзу усесться на его стульчике, а Лили спросила, нужно ли чем-то помочь, однако, когда злосчастная микроволновка все же начала издавать не самое приятное пищание, она сама все поняла и тут же взяла висевшее неподалеку полотенце, пододвинула стул ближе к кухонной технике и взобравшись сверху, нажав на заветную кнопку открытия, аккуратно доставая с помощью полотенца горячее молоко. -- Спасибо, малышка. Кружечки с вашим какао уже на столе, ты сможешь разлить сама или мне стоит помочь? – на секунду, Уэй отвлекся от плиты и обратил внимание на дочку. Однако, она уже сама спокойно залила порошок какао молоком и перемешала содержимое каждой кружечки, а сейчас, довольно допивала остатки уже остывшего молока. -- Неа. Все готово. Мы хотим каши и блинчиков! – захихикала Черри, взяв свою кружечку и делая первый глоток какао. Джи немного засуетился, однако, постарался быть спокоен и взяв три тарелочки с кашей, поставил напротив каждого из детей свою небольшую порцию. Эта была совсем необычная овсянка, каждая порция была украшена по-своему, добавляя её особый шарм. У Майлза это был жидкий золотой мед, аккуратно распределенный по всей каши и кусочки зеленого яблока, у Черри – небольшие вишенки, изображающие улыбающиеся лицо на овсянке, а у Лили – банан и клубника, красиво нарезанные в форме звездочек. -- Спасибо, папочка. – послышалось от сына, который уже успел зачерпнуть кашу в ложку и сделать первую пробу. На вкус было неплохо, учитывая тот факт, что Уэй совершенно не умеет готовить. Как говорится, семейная жизнь сделает из каждого совершенно безответственного человека примерную домохозяйку, которая не то что в доме уберется, так ещё и обед из десяти блюд приготовит, порисует с детишками, сыграет на гитаре, постирает вещи, прочтет на ночь сказку, убаюкает и сам уснет рядом со своими чудесными малышами. Кажется, Джерард стал именно таким. Послышался звук открытия двери, и в дом вбежали немного мокрые от снега собаки, в мисках которых уже была свежая вода и корм. Все семейство было в сборе. Айеро, быстро помыв руки и сняв с себя шарф, прошел на кухню, пожелав всем трем котятам приятного аппетита, встал сзади своего супруга, обнимая его со спины и наблюдая, как тот дожаривает последний блинчик. Фрэнк довольно одарил любимого человека поцелуем в щеку, прижимаясь к объекту своей безграничной любви лишь крепче, на что дети отреагировали громкими фуканьями и смехом. И так каждый раз, когда мужчины целовались! Их малыши до сих пор не понимают, насколько их родители любят друг друга. Джерард захихикал вместе с остальными, продемонстрировав своим непоседам язык и специально на секунду отвлекаясь от готовки, чтобы оставить ласковый поцелуй на переносице татуированного, чувствуя затылком, как тот расплылся в улыбке. Свежевыжатый апельсиновый сок был уже готов, кофе разлито в их любимые парные кружки и сейчас, осталось лишь присесть за стол, вытащить самую вкусную шоколадную пасту на свете и присоединиться к трапезе своих детей. Что мужчины и поспешили сделать. Утро начинается чудесно, когда оно, начинается в кругу тех, кого ты действительно любишь.