Хранительница

Домой она пришла уже глубокой ночью. Сняв с себя одежду, Эмили упала на кровать, раскинула руки и уставилась в потолок. Несмотря на то, что она сильно устала, спать не хотелось. В голову лезли разного рода мысли, слишком многое произошло с ней за несколько дней. С этой мыслью она перевернулась на живот и поползла на вверх, кутаясь в одеяле, словно ребенок. — Ну хорошо, Эмили, давай начнем. Эта привычка разговаривать с самой собой у нее появилась еще в раннем детстве, когда отец привел ее в Братство. Это помогало выстроить мысль в правильном направлении и разложить все по полочкам. Маленькая Эмили отличалась особым любопытством, а слухи и интриги, царившие тогда в Ордене, только подкрепляли ее интерес, будто нарочно заставляя подслушивать. Она пользовалась всеми привилегиями и достоинствами детства. Благодаря своему маленькому росту она могла забраться в любое место, а из-за столь юного возраста, ее никто не воспринимал серьезно. Короче говоря, в скором времени она знала о всех и обо всем. Это было что-то вроде игры, где она испытывала саму себя. А сможет ли она подобраться к ним, чтобы никто не заметил? Сможет просидеть в том шкафу столько, сколько потребуется для сбора информации. Это были ее личные тренировки. Продолжалось это долгое время, пока Итан Фрай не схватил девочку за руку во время прослушивания диалога между отцом и братом-ассасином из-за рубежа. Ей было так интересно, что она наплевала на осторожность, и подкралась слишком близко, чем и выдала себя. Фрай аккуратно вывел девочку в соседнюю комнату так, чтобы ее никто не увидел. Он присел перед ней на корточки, и улыбнулся: — Неплохо, герой, очень неплохо. И как давно ты это делаешь? — Делаю что? — она скрестила руки на груди, гордо выпрямилась и спокойно, но пристально смотрела в глаза мужчине. — Ты понимаешь о чем я. О твоем шпионаже. — Но… — тут она сдалась, снова подняв на него детские глазки, — Мне интересно, вокруг чего столько шума. Кто этот гость? — Я первый спросил. — Давно. Я знаю многие разговоры в ордене. Я — личный шпион моего папы, — она гордо подняла голову и тут же ее опустила, — правда он не в курсе. — Я так и понял, — Итан рассмеялся и пригласил девочку присесть на стул. — Так кто приехал к папе? Откуда он? Он тоже Мастер? Папа опять скоро уедет? — Полегче, не так сразу, — он поднял руки, останавливая волну вопросов обрушившуюся на него, — Питер никуда не уедет. По крайней мере, без тебя. — Значит, поездка куда-то все-таки планируется. Париж или куда-нибудь в Индию? — Мне не известно. Эмили, вообще-то, я хочу попросить тебя прекратить следить за нашими братьями. — Это еще почему? До этого момента я еще ни разу не попалась. Здесь я была неосторожна только потому, что мне стало интересно. Я полностью признаю свою ошибку, больше такого не повторить, я буду аккуратна. — Просто подумай, вдруг кто-то об этом узнает, что будет? — Ничего хорошего, — она опустила голову, прокручивая в голове последствия ее неосторожности. — Вот видишь. Если тебе так интересно посмотреть на нашего гостя, то я тебя проведу в кабинет. — Правда? — она соскочила со стула и сильно-сильно обняла Итана за шею, он улыбнулся, обнимая ее в ответ. — Но я думала детям нельзя присутствовать на переговорах. — Ты права. Но помни, кто ты. А ты — дочь Великого Магистра Ассасинов. А это значит, что у тебя есть кое-какие привилегии. К тому же, думаю переговоры уже закончились, бояться нечего. Мы можем просто поболтать и познакомиться с новыми людьми. Тебе это будет только на пользу. — Итан провел меня тогда в кабинет и познакомил с нашим индийским братом. Как его тогда звали? Арбааз Мир. Точно. Ну и, конечно, рассказал отцу о моих слежках. Папа только тогда понял, как быстро я расту. Мы заключили с ним пари: я перестану шпионить в ордене, а он будет мне все рассказывать. Каждый держал свое слово. Ну, кроме одного раза. — Давай последний раз? Они только вернулись с прогулки с Итаном Фраем. Всю дорогу к дому он таскал Эмили у себя на спине, а она весело раскрывала руки, представляя, что летит. — Ты это говоришь уже третий раз. — Хорошо, тогда давай сыграем в прятки. — Приведи хоть одну причину почему я должен согласиться на это? — Он открыл дверь, пропуская девочку вперед. — Потому что сейчас мы должны тренировать скрытность. А ты мой учитель. Я прочитала в одной книге, что тренировки проходят лучше, когда они построены на игре. — Ладно, твоя взяла, — он скрестил руки и улыбнулся. — Тогда правила такие: за территорию дома не выходим. Прячешься так, чтобы никто тебя не заметил. Я буду спрашивать о тебе. — Идет. — Считаю до пятидесяти. Если найду, побежишь пять кругов, поняла? — А если не найдешь? — Подарю какой-нибудь подарок, так уж и быть. — Тогда можешь уже готовить свой подарок. Она дождалась пока Итан выйдет за дверь и тихо, но быстро, словно рысь, бросилась на второй этаж. Она шла на носочках по коридору, когда навстречу вышли два ассасина. Она нажала на ручку какой-то двери и ввалилась в кладовку, также поспешно закрывая ее за собой дверь. Эмили стояла тихо, абсолютно не шевелясь и прислушалась. Голоса за дверью стихли, ассасины прошли, не заметив ее. Место, в котором она волей судьбы оказалась, было небезопасно. Прятаться здесь было просто бесполезно, ее быстро найдут. Она прошла в глубь и наткнулась на лестницу на чердак. Руки потянулись к ступеньками, но остановились на пол пути. — Брось, Эмили, идти по коридору опасно, слишком много людей сейчас в доме. К тому же счет должен уже закончиться. Лезь. Она подняла голову, и начала залазить. Железная дверь тяжело поднялась, ужасно скрипя. На чердаке было пыльно и грязно, к тому же, не было видно никаких входов, кроме того заставленного шкафами прохода в противоположной части комнаты. Эмили сделала небольшой шаг, пол предательски заскрипел, намереваясь выдать ее. Она сняла ботиночки, встала на носки и побежала. Протолкнувшись между шкафами, девочка вышла в другую комнату, ничем не отличающуюся от предыдущей, только хлама больше. Где-то снизу послышались голоса. Она одела обувь и вышла на лестницу, ведущую вниз. Не понимая откуда идет шум, Эмили крутила головой, словно сова. На глаза бросилась маленькая щель в стене, она прильнула к ней и сразу же узнала кабинет отца. Питер Соломон сидел за своим столом, положил подбородок на руку и слушал своего собеседника. Над его столом нависал тот самый Арбааз Мир — брат-ассасин из Индии. Они явно ссорились. — Питер, ты должен ей все рассказать! — Отойди от меня Мир, — он поднял на него полные злости глаза, — кому и что я должен рассказать? О тамплиерах, ассасинах, мудрецах, хранителях, Частицах Эдема? Десятилетнему ребенку?! Соломон перешел на крик. Эмили, первый раз увидевшая своего отца в таком состоянии, отпрянула от стены и закрыла руками рот, чтобы, не дай бог, издать звук и выдать себя. За стеной продолжили: — А чего ты ждешь? Когда начнутся видения? Сны? Или охота за ней? Тебя уже ищут! Она должна знать кто она! — Я смогу защитить собственную дочь! В комнату зашел Итан Фрай: — Что происходит? — Питер не хочет раскрывать правду своей дочери! — Это не твое дело, Арбааз! — Прекратите! — Фрай прошелся по комнате. — Не хватало еще, чтобы кто-то услышал! Абрааз, иди успокойся. — Ты меня успокаиваешь?! — он сделал к нему шаг. — Кто-то же должен, — Фрай сказал это уже спокойным, но властным голосом, смотря в глаза Миру. Арбааз Мир перевел взгляд с одного собеседника на другого, а потом, покачав головой, скрылся за дверью. — Спасибо, Итан. — Он прав, не нужно говорить ей всего, но обучить ты ее должен. Она очень умна для своего возраста. Питер Соломон покачал головой, встал из-за стола, подошел к барной стойке и налил себе виски в стакан. — А что ты тут в общем-то делаешь? — Услышал крики с коридора, вот решил проверить, что за шум. — Разве ты не должен быть на прогулке? — Я ищу твою дочь. — Этот маленький дьяволенок опять что-то придумал? — Мы играем в прятки. Брови Питера поползли наверх, он поставил стакан на стол, наклоняясь в сторону друга: — И ты что, так просто согласился? — Она привела хороший аргумент. Представляешь, сказала, что прочитала в одной книге, что тренировки проходят лучше, когда они построены на игре. — Она всегда умела подстроить ситуацию под себя, — он произнес уже тише, — этого я и боюсь. Она хочет узнать все на свете, не задумываясь, что некоторые знания приносят лишь больше боли, а не облегчения. — У тебя растет умная и способная дочь, Питер. Она справиться. Но ты не сможешь защищать ее постоянно. Питер Соломон лишь кивнул, снова отпивая из стакана. — Иди, найди ее, — он снова сделал глоток и добавил, — а потом отправь ко мне. Она отошла от стены, абсолютно не понимая, что только что происходило в кабинете отца. Эмили спустилась по лестнице вниз и вышла к двери, схватилась за ручку, но за дверью послышались шаги. Долго не думая, Эмили тихо повернула замок. Некто подошел к двери и дернул за ручку: — Кто заходил в кладовку? — Никто, мистер Фрай. Эмили поднялась поднялась на две ступеньки и замерла. За дверью все стихло и она снова подошла, открыла дверь и начала осматриваться. Удостоверившись, что одна, девочка тихо прикрыла дверь. Тут чья-то рука опустилась на плече, голова Эмили медленно повернулась в сторону руки, а потом и на ее хозяина. — Кто-то на тренировке побежит пять кругов. — Я сразу тогда забыла про ту беседу. Но в ордене все начало меняться. Итан Фрай тогда уехал с Арбаазом Миром в Индию, оставив своих детей в Англии. Нашими тренировками занялся Джордж Вестхаус. Мир хотел, чтобы отец мне рассказал что-то прежде чем, начнутся проблемы, — она немного поерзала на кровати, — Господи, папочка, что же ты наделал. Пытаясь защитить меня, ты оставил меня абсолютно беспомощной. Она перевернулась на бок, взглянула на часы. 5:47. Опять провалялась всю ночь. Тяжело вздохнув, Эмили встала с кровати и прошла в кухню. Приготовив, себе чашечку кофе, девушка, тяжело перебирая ногами, прошла в кабинет. На столе стояла небольшая стопка книг, взятых у Иви на прочтение. Так же было пару книг из личной библиотеки Генри Грина, к которым, по словам Фрай, она так и не успела прикоснуться. История Ассасинов, личные дневники, все то, что могло помочь им в поисках. Ко всему прочему, там были фотографии для ее лично стены убийств. За ними Эмили и потянулась. Она аккуратно развесила фотографии, оставив небольшое место. Девушка снова подошла к столу, взяла еще одну фотографию, недолго на нее посмотрела и приложила наравне с Кроуфордом Старриком. Клинтон Старрик. Рука предательски дрогнула, тоненькая игла уколола указательный палец руки, которая держала фотографию. Но портрет младшего брата Великого Магистра Тамплиеров не упал. На секунду ей даже показалось, что его улыбка стала больше, показывая, мол, смотри, я даже здесь могу причинить тебе боль. Она снова приложила фотографию к стене и сильно надавила, из-за чего фото порвалось задеваю макушку Старрика. — Выстрел прямо в голову. Она отошла, взяла платок и вытерла палец, где показались маленькие капельки крови. Когда она вернула взгляд на Клинтона, то увидела все тоже спокойное, молодое лицо с мудрыми глазами и легкой привлекательной улыбкой. Это фото отличалось от всех остальных, оно будто говорило, постой, я не виноват, зачем я здесь, смотри, ты видишь, я бы никогда не причинил никому вреда. Эмили отвела взгляд, поставила кофе и обошла стол, садясь на высокое кресло. Она сидела не двигаясь, боясь нарушить тишину, которая обволакивала ее. Медленно закрыв глаза, она облокотилась на спинку стула. — Бедная девочка, даже не знает кто она. Она быстро открыла глаза и повернула голову в сторону. Перед ней стоял мальчик лет пятнадцати. Он запрыгнул на кресло напротив нее, достал яблоко, небрежно потер об штанину, а потом вцепился в него зубами, откусывая большой кусок. — Ты еще кто такой? — Я — мудрец, — он проглотил то, что успел разжевать и снова посмотрел на нее, — только я правильный мудрец. — В смысле правильный? И спусти ноги с кресла, замараешь же! Эмили поднялась, подошла к мальчику и слегка ударила по ногам, заставляя того сесть правильно. — Хуже мамы! — он снова откусил, но уже поменьше, и продолжил. — Мне вот стало интересно, что с тобой не так? Эмили подошла к столу, отпила немного кофе. Она снова посмотрела на того, кто представился Мудрецом, облокотилась на стол и закрыла рукой глаза: — Ну вот, пожалуйста, Эмили, говорила же, спи побольше. Теперь уже галлюцинации. — Сама ты галлюцинация! Мальчик обиженно кинул в нее яблоко, которое ел. Оно смачно ударилось об ее руку, а потом упало куда то под стол. Девушка потерла место, где остался мокрый след и гневно посмотрела на паренька. — Ты чего творишь?! Тебе мама не объясняла, что кидаться едой нельзя?! — Про какую маму ты говоришь? А, не важно, они все все равно от меня избавлялись. — Как ты сюда попал? — Ну мне стало интересно, что ты такое, вот и решил поговорить. Ведь ты — это я, а я — это ты. — Что? Он молча спрыгнул с кресла и обошел ее, внимательно разглядывая, из-за чего Эмили стало не по себе. — Хватит смотреть на меня, — она сложила руки на груди. — Я изучаю. — Не дорос еще. Мальчик закатил глаза и запрыгнул на стол, весело виляя ногами. — Ты мудрец. Но в тебе что-то не так. — Значит, ты ошибся. Никакой я не мудрец. — Я не ошибаюсь. Она закрыла глаза, подняла голову и тяжело вздохнула: — Ну хорошо, я тоже не в курсе. И что теперь? — Тебе лучше поскорее узнать. Если не хочешь проблем, конечно. За нами всегда шла охота. — Зачем за мной охотиться, если я… не пойми кто. Мальчик спрыгнул, подошел и ткнул в нее пальцем. — То, что ты не знаешь, кто ты, не снимает с тебя груз ответственности за свою уникальность. Найти ответы быстрее, иначе тот, кто сделает это раньше, будет иметь больше власти над тобой, чем ты сама. Он толкнул ее, заставляя свалиться в кресло.