"Если я не найду еду, я не выживу. К сожалению, единственный источник еды думает, что еда — это я." © Джемма Симмонс
***
Сама по себе задача не являлась сложной, никто же не сказал, что я обязан сорвать её с молотильщика. Это конечно, подразумевалось, однако, Драк пояснил, что не просто так у молотильщиков отсутствуют природные конкуренты. Разве что внутривидовая конкуренция. А вообще, молотильщик, так или иначе, является частью кроганского рациона на Тучанке. Это деликатес, никто не спорит, но иногда, раз в несколько лет может устраиваться ритуальная охота на них силами клана. От молотильщика берут всё, что только он может дать: мясо — еда, зубы — в частные коллекции и для статусного оружия Вождей, чешуйки — иногда крепят на броню не только для статуса, но и для защиты. Покров молотильщика, напоминает хитин, однако, гораздо более продвинут в плане веса, прочности и эластичности. Драк сопровождал меня до предполагаемого гнездовья молотильщиков. Никакого Томкаха не было, мы передвигались своим ходом. Нам предстояло около трех часов пути, за которые мы болтали. Тем не менее, спустя двадцать минут ничего не значащих разговоров о клане, Драк стал серьёзней: — А теперь по существу: даже не думай в одиночку пытаться убить его, это непосильная задача для одного крогана. В древности были умельцы, что выходили один на один с ними, но последний из таких погиб немногим после кроганских восстаний. С тех пор, на молотильщиков охотятся только группами, а некоторые кланы так вообще с применением тяжелого вооружения и колёсной техники, так что даже не думай! — Да понял я, понял, какой минимальный состав охотничьей группы? — зацепился за это я. — Обычно, тактика охоты должна включать в себя трёх загонщиков с огнемётами, приманку из двух-трёх кроганов с дробовиками, а также прикрытие в виде снайперов, чем больше, тем лучше, для того, чтобы во время плевка молотильщика, ему могли попасть в его длинный синий язык — из-за особенности строения, молотильщики теряют ориентацию в пространстве при его ранении, — это что, молотильщики похожи на змей? — То есть никак, да? Ладно, никак так никак, наблюдать за прохождением испытания будешь ты? — как оказалось, это в игре всё выглядело легко и быстро, на деле же, попробуй совладать с грузовым поездом в три-четыре вагона, что плюется кислотой и имеет бритвенноострые крючки на поверхности для перемещения. Ах, как я мог забыть о наличии у него двух мощных ручек, что оканчиваются смертоносными когтями. — Я. Не переживай салага, принести чешуйку, сбегать туда и обратно — вот и всё, что от тебя требуется. Если дела пойдут совсем плохо, я постараюсь тебя прикрыть, но на многое не рассчитывай, я буду достаточно далеко, чтобы выстрел из винтовки нанёс какое-либо солидное повреждение. Помни про плевки, кислота на поверхности дезактивируется около пяти минут, так что в лужи тоже не наступай, — панибратски хлопнув по наплечнику доспеха, мы продолжали наш путь. Решив, что в молчании идти как-то скучно, я принялся расспрашивать его о своей жизни и о боевом пути. На это он только посмеялся, сказав только, что просто так сражаться для него уже скучно, ибо он участвовал во всех крупных военных конфликтах, начиная с Кроганского Восстания, когда ещё был сопляком. Тем временем, я решился задать животрепещущий меня вопрос касательно его отсутствующего молота, может гораздо позднее будет им пользоваться, но в данный момент, при нём его не было. — Что ты знаешь про кроганские молоты? — Они есть, любой дурак может собрать из варреного дерьма и стального прута молот, но только в руках прирождённого мастера он станет настоящей машиной для геноцида. Что уж говорить про собственноручно собранный аппарат? И да, а зачем интересуешься? Точно, совсем забыл, что ты биотик. Послушай, Малыш, овладеть им не так сложно, сложнее всего управлять биотикой, дабы в момент замаха уменьшить его массу, в момент же удара необходимо напротив, стремительно увеличить его массу. Однако, это только моя техника, которую я пока только начал осваивать, слишком много было раньше препятствий для свободной тренировки. — То есть я могу самостоятельно собрать себе молот, с этих проблем нет, за исключением биотического сплава, но есть ли какие-нибудь пособия для овладения им? — уже зная его отрицание, я продолжал надеяться на положительный ответ. — Увы, нет, слишком уж это индивидуально в наши дни, раньше, ещё до восстания, обучение молотобойцев было поставлено на поток. Даже небиотики использовали молоты с поршнями или кратковременными химическими ускорителями, сейчас же, достаточно редки даже самые простые войны с ними, — как мне показалось, он говорил об этом с сожалением, ведь, если бы были методички по этому искусству, он давно бы овладел им и его таинствами, — обучение индивидуально, ты должен прежде всего развивать собственную биотику, а молот, в экстранете можно найти литературу по древнему оружию турианцев, молоты там есть, к сожалению, биотика не вписывается в картину их боя, мне приходится обучаться самостоятельно. Однако, всё равно посмотри, глядишь, тебе подойдёт. — Ясно, спасибо, где же твой молот сейчас? — он всё же начал заниматься с ним, однако, я и не думал, что столько трудностей встанет на моём пути. — В клане, я не могу полагаться на оружие, которое не знаю в совершенстве, а в серьёзной заварушке он будет мне только мешать, ладно, помолчим, — резко оборвал наш диалог Драк. Остаток пути мы прошли молча, изредка проверяя окрестности. Остановились мы внезапно, хотя местность практически не изменилась. Стоя на очередном бархане, перед нами открывалось подозрительно ровное плато пустыни, совершенно случайно ограниченное с трёх сторон барханами немного неестественной высоты. По площади, плато уходило вдаль, где-то там заканчиваясь холмом. На самой ровной поверхности имелись полузасыпанные обломки, отсюда узнать, из чего же они состоят — не представлялось возможным. — Заметил, да? Это хорошо, набирающие силу молотильщики любят разрывать место обитания и разравнивать его для охоты. Песок и пыль холмов изнутри покрывается кислотой, придавая крепость стенкам. Обычно, для создания полноценного «загона» из четырёх стенок, требуется около десяти лет. Здесь же только три, он ещё мал, но уже опасен. Я остаюсь тут, тебе же туда, — указав пальцем перчатки на плато, — и последний совет: ничего не бойся, ты кроган, мы не умеем бояться. Пусть Аралах поможет тебе и укажет верный путь, Дёрд.***
Я принялся осторожно продвигаться по плато, выкрутив своё восприятие до максимума. В динамиках шлема, воспринимался лишь легкий свист ветра в одном ухе, да спокойное, размеренное дыхание — подозреваю, это ненадолго. Продвигаясь всё дальше от Драка и всё ближе к непонятному мусору, я проклинал себя за то, что взял с собой пулемёт — его никуда не пристегнёшь, и получается, одной рукой придётся его держать, в другой нести чешуйку. Возможно, если она не будет очень габаритной, я смогу её запихнуть в рюкзак скафандра, но боюсь, времени на это, у меня не будет. Когда до обломков, а точнее, как оказалось, бесколёсного бронеавтомобиля на четверть заметённого песком, осталось около трёх сотен метров, я побежал, естественное чувство самосохранения твердило, что я должен как можно скорее добраться до обломков, там есть хоть какая-то защита. Первые десять секунд бега были спокойными, а вот дальше, я начал ощущать вибрацию поверхности подо мной, решив для профилактики отпрыгнуть, я пообещал своему наитию бутылочку чего-нибудь крепкого, ведь сделав два мощных прыжка в сторону от своего вектора движения, песок пришёл в движение. Мгновение спустя, надо мной оказалась здоровенная туша молотильщика, что вблизи казалась чрезвычайно огромной. Видимая над песком туша по размерам напоминала городской автобус. Игра, преимущественно вторая часть не передавала даже половину той хищной красоты, что была передо мной. Перламутровые чешуйки около гипотетической шеи существа практически ни на чём не держались — может у молотильщика происходит линька? Из-за высокой опасности изучения, известно о них очень мало. Тем временем, поняв, что жертва сумела отпрыгнуть от внезапной атаки, молотильщик рассвирепел. Теперь-то до меня начало доходить, когда Драк советовал мне ничего не бояться. Микрофоны брони уловили высокой интенсивности инфразвуковое воздействие, я же, в свою очередь, ощущал едва слышимый басовый сигнал. Как ультразвуковой писк в ушах, только очень низкий по своей частоте, от которого чешуя на мне хотела сбежать от столь опасного места. Гаркнув ВИ брони про отключение внешних звуков, я остался лишь с тяжелый дыханием и будто бы подступающими к горлу сердцами. Именно отключение инфразвука и понимание механизма внезапного ужаса, наверное, и спасло меня от ступора, в который мышцы практически встали. Буквально силой мысли я заставил себя отскочить от внезапного плевка этого существа. Рефлексы не пропьёшь, как бы ты ни пытался, поэтому в голову существа отправилась очередь из пулемёта. В массивную, похожую на ромб голову попали все снаряды, однако, неожиданный результат принесла единственная «заблудившаяся» пуля, попавшая в корень ярко-синего языка, что располагался глубоко внутри ротовой полости. Тварь попросту взбесилась, и принялась яростно шевелить конечностями, закрывая голову от внезапно агрессивного обеда, но язык всё-таки не засунула обратно. Язык должен быть открытым, а раз меня пока что не воспринимают всерьёз, этим стоит воспользоваться. Сунул руку в подсумок с гранатами, и пальцы тут же, даже через бронированное покрытие перчатки, смогли нащупать округлый бочонок осколочной гранаты, вырвать пальцем чеку, метнуть под бок твари, приготовиться к стрельбе. Взрыв гранаты вынудил молотильщика отнять лапы от морды, чтобы воспользоваться языком для анализа внезапно возникшего источника кратковременной вибрации. Этим-то я и воспользовался. Три короткие очереди, исполненные мной с абсолютно холодной головой, дали свой результат. Тварь выпрямилась от боли, а по её телу прошла видимая сквозь приподнимающиеся чешуйки покрова, судорога. Ответом на мою атаку, стал очень большой плевок. Настолько большой, что даже прыгнув вправо от него, брызги от него всё равно попали мне на левый бок скафандра — благо щит был включен. Не став ждать моей реакции, молотильщик скрылся в недрах песка, оставляя меня в одиночестве. Я понимал, что в моей ситуации, убежать мне не дадут. Если побегу обратно, молотильщику ничего не помешает точно также выпрыгнуть. С другой стороны, до обломков оставалось не так много, не думаю, что существо плюнет на меня и оставит в покое, не тогда, когда я смог её хорошенько разозлить, возможно, у меня есть шанс даже справиться с ним. Хватать чешую и мотать удочки было глупо, меня не отпустят, да и что помешает злому до чертей молотильщику преследовать меня вне его угодий? Никто и не заметит, если он покинет их километров на пять. Приняв решение всё-таки дать бой на обломках, практически около них, тварь выпрыгнула во второй раз, а я успешно смог повторить свой предыдущий маневр уклонения. Нужно было успеть нанести ему как можно больше урона перед тем, как он опять скроется от меня, а это произойдёт быстро, в прошлый раз он только изучал меня. В этот раз молотильщик будет более осторожным. Главное держать дистанцию, иначе меня словно бабочку насадят на булавку. Объявшись биотическим покровом, я решил стрелять до упора. Надеюсь, щит и покров укроют меня от плевка — здесь важен именно урон в секунду, который я смогу причинить существу. Плевок окатил меня с ног до головы, но своего я добился, весь ресурс термозарядов в барабане был исчерпан. Биотический покров из-за площади поражения резко схлопнулся, вызвав резкий взрыв боли в голове. Щит также долго не продержался, исчерпав свой ресурс, ушел на перезагрузку, в то время как я почувствовал увеличение температуры всего тела — кислота принялась за покрытие скафандра. Буду лелеять надежду, что материала хватит для дезактивации кислоты, но так или иначе, ещё одного плевка я не переживу. Тем временем, тварь и не думала уходить — она в растерянности вертела головой и усиленно двигала отростками, располагающихся около рта. Нет, сражение на выносливость я не выдержу, пока тварь дезориентирована хоть как-то, нужно действовать наверняка. Здесь уже или я, или она. Крича от ярости и жара, я понёсся на неё, пулемёт я успел выкинуть ещё до попадания в меня плевка, не знаю уж, что там с закреплённым на спине оружием, надеюсь, оно ещё функционирует. Сорвав подсумок с гранатами, я кинул восьмигранный цилиндр свето-шумовой гранаты на уровень головы молотильщика. Да, они не имеют глаз, но тем не менее, я подозреваю, что их зачатки в виде светочувствительных клеток всё же присутствуют. А вот звуки... звуки они слышат хорошо, возможно, внезапность моей атаки продлит мою жизнь на ещё неопределённый срок. Видя её мощные лапы с буграми мышц, я решил воспользоваться слабостью всех культуристов — из-за обильного развития мышц верхних конечностей и плечевого пояса, они не могут как сводить руки, так и дотягиваться до большей части спины, поэтому я запрыгнул на острый вырост чешуи и принялся, словно по лестнице, приближаться к пасти зверя. Где-то на середине, тварь очухалась и стала пытаться дотянуться до меня своими лапами, но развитые мышцы и венчающие их костяные выросты не позволяли ей снять меня. Она вертелась, сгибалась, но я упорно продолжал уже лезть по ней. Оставалось самое сложное — надо как-то закинуть гранаты в пасть, максимально глубоко, дабы она не выплюнула их. Вот тот самый момент: прыгнув от неё, я зацепился за нижний отросток рта. Держась одной рукой, я сдёрнул подсумок со всеми имеющимися там гранатами и задрав руку с ним до усика, одним пальцем смог отсоединить три чеки, после чего смог буквально запульнуть в тёмные недра зверя подсумок. Раскачиваться и аккуратно спрыгивать, времени не было, поэтому я, словно мешок с дерьмом, падал с высоты на твердь Тучанки. Почему тварь не нырнула, когда я был на ней, оставалось для меня загадкой, может, была ещё слишком молодой, кто её знает. Моё приземление на ноги сопровождалось вспучившимся покровом на уровне земли, после чего тварь принялась усердно извиваться и дёргаться в судорогах. Собственная кислота внутри делала своё грязное дело, гранаты лишь прорвали внутренний слой органа пищеварения молотильщика, что изолировал его от активной кислоты. Теперь же, защиты не было, и деться молотильщик от этого никуда не мог. Мне казалось, что последний предсмертный вой донесся до меня даже сквозь отключенные динамики шлема. Тварь издохла. Я лежал, смотря на безоблачное красное небо Тучанки и ловил откат после всех тех акробатических манёвров, что совершил за сегодняшний день. Помимо этого, скафандр постепенно охлаждался, и система внутреннего кондиционирования наконец-то начала справляться с температурой. Сердцебиения вернулись к привычному ритму, а дыхание становилось размеренным и спокойным. С кряхтением я поднялся и осмотрелся. Туша упала на поверхность и зацепившись отростками чешуи держалась на поверхности. Только сейчас до меня стало доходить, что именно я сделал. Чёртов ковбой, блин. Проверил оружие — целым остался только дробовик, пистолет превратился в гомогенную бесформенную массу. Подсумок с термозарядами также можно было выкидывать. Благо, термоклипсы у меня располагались не только там, но и в разнообразных держалках по всему скафандру. Вернулся к пулемёту и сменил термозаряды, отработавшие своё выкидывать не стал, а закрепил на место неиспользуемых, спустя несколько часов они должны остыть и их можно будет использовать вновь. Мой боезапас непозволительно быстро иссяк или пришёл в негодность. Оторвав от туши налобную ромбовидную чешую размером сторон около полуметра, потащил её за собой в сторону спешившего ко мне Драка.***
Мы тряслись в одном из трёх броневиков, что по команде Драка быстро прибыли к нам, узнав о том, что именно произошло. Прибыли меньше чем за час, а потом пошла рутина, мы делили молотильщика, то есть разделывали. Как оказалось, весь процесс предстоял нам позже, вытащив с помощью лебёдок и живой силы, сначала вытянули его тушу на поверхность. Оказывается, не такой уж и большой он был — хвост, скрытый под землёй, был где-то с половину наземной длины. Далее вскрыли его в нескольких местах, дав большей части оставшейся кислоты стечь, после чего распили его на три части и запаковав в какую-то плёнку, волоком на машинах начали оттаскивать к базе клана. — М-да уж, Малыш, не ожидал я такого, совсем не ожидал, но это и хорошо, теперь во мне снова горит уверенность того, что кроганы никогда не погибнут собственной смертью, их погубит глупость, — а потом началось немыслимое, он принялся меня… ругать! — Я же сказал тебе, схватить чешую и мотать обратно, а ты остался там, да ещё и устроил бойню, которой позавидуют предки, — хрен поймёшь этих кроганов, толи хвалит, толи ругает. — Говорю же, он бы поймал меня и продолжил бы преследовать… — в этот момент тяжелая машина подпрыгнула на очередной кочке. — Ладно уж, сам всё видел своими глазами, жаль свидетелей было маловато, молодняк должен был видеть это в живую, остаётся лишь запись, — и принялся лыбиться во всю челюсть, ожидая мою реакцию. — Ты записал это? Действительно? — это многое меняет, если она будет у меня, я могу чрезвычайно сильно поднять собственный авторитет не только среди сородичей, но и среди представителей других рас. — Да, Дёрд, у меня она есть, но, так как единственный добытчик и охотник это ты, то и молотильщик принадлежит тебе. Что с ним делать, решать тебе, но знай, клан свою долю потребует, хотя бы за машины и работу. Но клан потребует только меньшую часть, ты понимаешь меня? — Понимаю, мне кажется, ты что-то хочешь заиметь с молотильщика, не так ли? А вообще, я думал забрать шматок мяса, несколько костей и пятёрку зубов, и чешуек на скафандр себе, остальное мне не нужно, — именно так оно и было, лучше пусть для клана будет пища и слава, нежели я в одиночку буду сидеть и жрать в одно рыло молотильщика, и то не смогу — он попросту пропадёт. — Не будь столь скромен, возьми хотя бы десяток зубов, это раз. Ты не знаешь о самом главном лакомом кусочке молотильщика — «приправе», особой добавке, что используется в производстве и стоит она, как ты понимаешь, неимоверную кучу денег, это два. И я хочу себе поясничный позвонок и четыре зуба, их ты должен затребовать в свою долю, это три. А я тебе запись и клянусь предками, выкладывать и передавать кому бы то ни было не стану, идёт? А, и не забудь преподнести самый большой зуб Вождю в качестве дара, усёк? — с этими словами кроган передал мне едва помещающийся в руках зуб молотильщика. — Идёт, Драк, я всё понял, — принимая в руки увесистый ромбовидный зуб в лапы.***
Стоит сказать, что наше прибытие было воистину триумфальным. Нас встречал непосредственно вождь, что улыбался и буквально светился от счастья. — А вот и добытчики, скажи, прошедший испытание Дёрд, как увенчалась твоя охота? — Мой Вождь, я прошёл испытание в соответствии с кроганской честью. Дав прямой бой молотильщику, а потому преподношу сей дар в качестве доказательства собственной доблести, — стоя на правом колене, глядя в глаза Вождя, произнес я. Эти слова буквально вбил мне в мозг Драк, сей церемониал должен был поднять кроганский боевой дух и надежду на то, что до сих пор существуют воины, что способны в одиночку убить молотильщика. — Встань же с колена, юный член клана Накмор. В следующий раз ты встанешь на колено только перед мной или моим преемником и не перед кем больше. Я сказал! — приняв из моих рук трофей, последнее он выкрикнул столпившимся вокруг кроганам. — Свидетельствуем, — единым криком поддержали члены клана своего Вождя. Как только шум громких перешептываний прекратился, Вождь спросил: — Накмор Дёрд, что же ты хочешь взять в качестве трофея? А что же отдашь клану? — я получил клановое имя, и теперь, казалось, я сам себя начал воспринимать гораздо более серьёзно. — Мой Вождь, я заберу четырнадцать зубов, сорок крупных чешуй, пять порций мяса, грудной и поясничный позвонок, два ребра, а также, треть «приправы». Остальное же дарую клану. Я сказал! — последнее я выкрикнул, как научил меня Драк. — Принимаю! Клан, запомните принесённый Дёрдом дар! — последние слова потонули в рёве и рыках, окружающих нас кроганов. — Пойдём со мной Дёрд, Драк! Ты должен мне показать эту битву! — произнёс Вождь, удаляясь в свой зал для заседаний, мы же с Драком, что вышел из толпы, проследовали за ним. Ещё в машине, наблюдающий за мной Старик Драк сказал, что всё запрошенное мной в качестве трофея никто не посмеет взять и разделочная команда всё подготовит, когда закончит окончательную разделку частей туши.