Whispers In The Dark

      Земляне не разговаривали, пока вслепую вели их через лес, так что Кларк сосредоточилась на попытке определить, куда они идут. Это было не то, чему Кинай мог научить ее, потому что он не мог прикоснуться к ней. Вокруг было слишком шумно, чтобы она могла различить какие-либо весомые ориентиры, а землянин, ведущий ее, имел привычку время от времени подхватывать ее на руки, так что она не могла сказать, когда их путь слегка менялся. Через сумку проникало очень мало света, достаточно, чтобы она могла приблизительно определить, где находится Солнце, но недостаточно точно, чтобы проследить, куда они направляются. Они шли очень долго, и старшая блондинка-пленница начала подозревать, что они идут очень окольным путем. Очевидно, земляне догадывались, что она пытается сделать. Тиканье часов вызвало у нее не только подозрения, но и тревогу. Землянину в лагере осталось недолго жить, если она не сможет вернуться с помощью. Хотя она ценила их заботу о безопасности, она не ценила их медленный темп. Внезапно воздух вокруг них изменился, как изменился ветер, принося с собой горький запах дыма и запах животных справа от Кларк. Подняв голову так, чтобы сквозь мешок было видно солнце, она решила, что сейчас они приближаются к деревне с юго-востока.       Шум усилился, когда ее подняли на плечо мужчины, видимо, чтобы она не знала, в какую часть деревни они вошли. Свет исчез, когда они вошли в здание, и звуки стали тише. Ее толкнули, когда она почувствовала, как они спускаются по лестнице; раздался скрежет металла, и ее нога задела что-то похожее на решетку, прежде чем ее без церемоний бросили на землю. С нее сняли один сапог, надели кандалы, а потом стащили с головы мешок. Моргая в полумраке, ее глаза привыкли и смогли разглядеть Шарлотту в таком же положении вне досягаемости. Девочка дрожала, и на ее щеках были следы слез. На мгновение Кларк пожалела, что взяла ее с собой, но она осеклась. У нее были свои причины. Оценив ситуацию, она оказалась в какой-то подземной камере. Цепь на ее лодыжке соединяла ее со стеной. Стены выцвели, на полу валялись грязные плитки и листья. Металлические прутья и дверь, которую запирал их похититель, удерживали их внутри, если тяжелая цепь не выдержит. — Пожалуйста, у нас нет на это времени! Ваш разведчик нуждается в помощи сейчас! — Пленитель сделал паузу, — пожалуйста, вы можете оставить нас здесь, но пошлите целителя в наш лагерь! Я знаю, что вы знаете, где это. Я не хочу, чтобы он умер, вот почему я здесь! Мы пришли за вашей помощью. — Veida na badan gon wormana! — Кларк глубоко вздохнула. Она не совсем уверена в том, что они плохо говорят по-английски, и готова поклясться, что заметила легкое узнавание в его непроницаемом выражении лица. — Если ты понимаешь хоть слово из того, что я говорю, знай, что если он умрет, то это будет твоя вина. Землянин повернулся и ушел, а блондинка с разочарованным стоном плюхнулась на спину. — Кларк? Что они собираются с нами сделать? — Понятия не имею. Вероятно, ничего хорошего, но мне все равно, пока они помогают ему! — Она выкрикнула последнюю часть, мысли ее метались. Шарлотта подавила рыдание, слезы катились по ее щекам.

//////////////////////////////////////////////////////////

      Кларк была на взводе. Она была уверена, что на каком-то уровне эти земляне поняли ее. Эти люди каким-то образом пережили Праимфайю и теперь правили поверхностью Земли. Праимфая. Кинай научил ее этому слову, которое означало бомбы, положившие конец старому миру. Этот язык был одним из его любимых, и всякий раз, когда она спрашивала, откуда он взялся, кто на нем говорил, он всегда отвечал ей, что это язык сильных и что его не существовало, когда падали бомбы. Она была сбита с толку. Как язык, который вымер задолго до того, как упали бомбы, мог найти слово, чтобы описать их? Она больше не смущается. Язык, Trigedasleng, не существовал во времена бомб, потому что он, по-видимому, был создан позже. Слияние всех местных языков и диалектов, которые смешались и объединились, когда выжившие собрались вместе, образуя новые цивилизации из пепла. Ребенком она часами созерцала этот странный язык и выбирала из него кусочки, которые звучали как грубые искажения английского языка, звуки были не совсем правильными, а смысл слегка искаженным. Она всегда предполагала, что именно с языка этого странного воина произошли английские версии. Очевидно, все было наоборот. Она не была уверена, хорошо это или нет. Это означает, что у нее есть преимущество, но это также означает, что она должна быть еще более осторожной. Все другие учения Киная, все его наставления о выживании могли быть почерпнуты из информации, содержащейся на Ковчеге, или развиться из природных способностей и талантов. Но это? Быть в состоянии говорить и понимать язык, который развился только за 100 лет, что Ковчег провел десятки тысяч километров над поверхностью, плавая на орбите? Нет никакого способа, никакого человеческого способа, чтобы Кларк могла узнать это, нет никакого способа для нее объяснить это как случайность, как причудливый и жуткий интерес. Ей придется продолжать говорить только по-английски и держать пальцы скрещенными, чтобы они поняли хотя бы суть ее слов, чтобы английский язык пережил появление этого нового языка. Сейчас она ценит свою жизнь и жизнь своих людей больше, чем жизнь застреленного землянина. Если он умрет, их шансы на союз невелики. Если земляне узнают, что она говорит на их языке, тогда у них будут доказательства, что люди с Арки знали об их присутствии, и их вторжение было преднамеренным. Если это произойдет, то мир будет почти невозможен. Ты никогда не хотел облегчить мне жизнь, не так ли, Fos? Мысли о Кинае и его раздражающих ухмылках и полуулыбках заполняют ее голову, и Кларк позволяет своему разуму блуждать по более счастливым воспоминаниям, когда в камере становится темнее и наступает ночь.       Темнота была всеохватывающей, и крики Шарлотты наяву давно сменились рыдающими кошмарами. Без сомнения, это усугублялось тем, что она представляла себе, что земляне сделают с ними. Кларк, однако, не имела об этом ни малейшего понятия, так как вскоре после заката она оторвалась от своих светлых воспоминаний и полностью погрузилась в свое сознание. Она пересматривала некоторые воспоминания, готовясь к рассвету, в том числе урок взлома замков, который она провела в 13 лет, и сопротивление пыткам, которое Кинай навязывал ей, сколько она себя помнила. Боль была иной в ее сознании, но не менее реальной. Уроки пыток с Кинаем были, ну, пыткой. Но не просто из-за боли. Кинай не мог дотронуться до нее, чтобы помучить, поэтому ей пришлось по собственной воле вырвать ногти и содрать плоть с тела во время посещения своей разум-Земли. Она надеялась, что так будет легче, если ты будешь противостоять боли более естественно, когда тебе не придется защищаться от причинения боли. Хотя в сомнении Кларк всегда могла отступить к своей разум-Земле. Она была менее осведомлена о своем теле здесь, это было запоздалой мыслью, например, когда вы смотрите на кого-то другого и по опыту знаете, что-то, как они сидят, должно быть неудобным, но вы не можете чувствовать этот дискомфорт. Именно по этой причине она знала, что за ее телом следят и следили уже несколько минут. Вздохнув, она оттолкнула особенно неприятное воспоминание и открыла глаза, глядя в темноту на силуэт за решеткой своей камеры. Не было никаких признаков, и не было никакого движения, выдающего реакцию на ее сознание. Она сидела там несколько минут, глядя на своего посетителя, прежде чем фигура задвигалась, его голова наклонилась к дрожащей форме Шарлотты. Казалось, он смотрел на нее несколько минут, затем оглянулся на Кларк, прежде чем повернуться и исчезнуть в черном коридоре позади них. Охранник, скорее всего, отправили проверить их.       Кларк спала неглубоко и проснулась в тот момент, когда почувствовала, как свет падает на ее лицо. На горизонте уже забрезжил рассвет, и из дыр в высоком потолке в камеру просачивались струйки дневного света. Сев и потянувшись, она оглядела камеру, радуясь, что ее юная подруга все еще спит, хотя и прерывистым, кошмарным сном. Этот рассвет принесет боль, Кларк была уверена. Раненый землянин в шаттле был второстепенен, Кларк была плененным захватчиком с информацией, чтобы дать ее местным жителям. Они не могли гарантировать, что любая информация, которую она давала, была правдивой, но было больше шансов, что ее слова были честными, если они были сказаны под давлением пыток. Скорее всего, сначала они будут пытать Шарлотту. Если не для того, чтобы вытянуть из нее информацию, то чтобы попытаться убедить Кларк заговорить. Было бы жаль, но она была старше, чем Кларк, когда началась ее подготовка к сопротивлению пыткам. Она верила, что ребенок будет достаточно силен, чтобы выжить, и не было никакой информации, которую Шарлотта могла бы дать, что Кларк не хотела бы, чтобы земляне знали. На самом деле, заставить их пытать Шарлотту было бы намного легче, чем Кларк, пытающуюся притвориться, что пытка действует на нее. План сформировался.       Она слышала, как начинают просыпаться птицы и шарканье людей, начинающих свой день. Шаги эхом отдавались в коридоре за пределами камеры, и только тогда блондинка поняла, что ничего подобного не слышала от посетителя в течение ночи. Ни шагов, ни шороха ткани, ни лязга оружия. Отложив эту мысль на потом, она поднялась на ноги, чтобы поприветствовать четырех землян, вошедших в комнату. — Доброе утро. — Они ничего не сказали, входя в камеру; один из них удерживает ее на месте, в то время как другой освобождает ее. Остальные идут, чтобы сделать то же самое с Шарлоттой, которая проснулась и слегка съежилась. Кларк тянет своего похитителя: — Эй! Не трогай ее! Я сделаю все, что ты хочешь, только не трогай ее! — Землянин ухмыльнулся ей. - Yu na dula ething enti’ei gada. [4]- Кларк прищурилась, услышав его тон и слова. Она быстро оценивает свое положение. Ее собственный тон сменился с отчаянного и умоляющего на холодный и жесткий. — Я сказала: не трогай ее. — Ai nou badan kom skaigada. — Он обхватывает рукой шею двенадцатилетней девочки сзади, запутываясь в ее волосах. Шарлотта наносит ему удар, но удары в лучшем случае едва достают до него. Когда они не действуют, она плюет на него. Он застигнут врасплох, но не роняет ее, вместо этого сжимая другую руку в кулак и ударяя ею по ее лицу. Губы Шарлотты раздвигаются, нос хрустит. Видя отдачу от его удара, в то же самое время, как он ударил Шарлотту, колено Кларк разбивает лицо землянина, который только что освободил ее лодыжку. Она ударила еще раз, на этот раз ее обутая в сапог нога врезалась ему в горло. Он упал на спину, хватая ртом воздух через раздавленную трахею. Мужчина, держащий ее, потрясен, и Кларк делает большую часть отвлечения, чтобы вырваться из ослабленной хватки. Она ударила локтем мужчину в грудину, а затем, используя то же движение, что и в случае с Беллами, ударила его головой в лицо, когда он согнулся.       Он быстро пришел в себя, но она тоже была быстра. Зная, что ее руки недостаточно сильны, чтобы причинить реальный вред тому, кто, по-видимому, вырос в борьбе, она полагалась на свои ноги. Прыгнув на мужчину, она обвила ногами его шею и сжала. Он замахал руками и попытался сбросить ее, ударив ее тело о стену. Боль пронзила ее левый бок, но она держалась. Двое других бросили Шарлотту и двинулись на помощь своему другу. Кларк почувствовала, как он обмяк под ней, поэтому позволила стащить себя с него, только чтобы перевернуться в руках своего нового похитителя и аккуратно приземлиться на ноги позади него. Это особое движение пришло из всех часов лазанья через деревья в ее разум-Земле, но хорошо переводилось в борьбу. Низко пригнувшись, блондинка тут же уперлась коленом ему в промежность. На нем было надето что-то вроде защитного костюма, но это только предотвратило необратимые повреждения, и он упал, задыхаясь от боли. Стоя на коленях, он был на идеальной высоте для Кларк, чтобы поднять цепь, которой она была связана, и обернуть ее вокруг его шеи. Он боролся, но вскоре потерял сознание.       Четвертый стражник стоял в дверях, держа перед собой меч. Кларк нерешительно наблюдала за ним, шагая к нему и стараясь держаться правой стороны. Он следил за ее движениями твердым, хорошо натренированным взглядом, и блондинка знала, что с ним будет не так легко справиться, как с остальными, с мечом или без меча. Все еще держа цепочку в руке, Кларк дважды обмотала ее вокруг кулака, а остальное потащила по земле. Она прикинула, что он был около 3 с половиной футов высотой (прим.переводчика: примерно метр). Он стоял наготове, не двигаясь, но слегка балансируя на носках. Он не позволит этой скайгаде сбежать под его присмотром, но он знал, что все будет плохо для него, если ему придется убить ее, чтобы удержать здесь. В нескольких футах от него она остановилась на расстоянии вытянутой руки от его клинка, держа на правой ноге как можно меньше веса… Он сделал выпад, нацелившись на раненый удар, достаточный, чтобы замедлить удивительно живучего пленника, но не настолько, чтобы причинить серьезный вред. Как только он двинулся, блондинка тоже переместилась, весь ее вес переместился вправо, когда она взмахнула цепью, как хлыстом, тем же движением, которым она увернулась от его оружия. Цепной хлыст обвился вокруг его руки и рукояти клинка, и он почувствовал, как его рука дернулась вперед, и он потерял равновесие от выпада.       Кларк чуть не вскрикнула от удивления, опускаясь вниз. Она не может увернуться от него руками, соединенными теперь цепочкой. Она шипит от боли, с хрипом врезается в землю и выкрикивает, когда через полсекунды он падает на ее голову, сталкиваясь с ее, и меч вонзается в ее тело, плечо и руку, оружие, зажатое между их телами.       Изумление Шарлотты по поводу того, как Кларк убирает первых трех противников, исчезает в ужасе, когда она наблюдает за тем, как кровь льется из руки ее лидера, и трещины в головах двух бойцов соединились. Она кричит и тянется к кровоточащему и без сознания телу Кларк.