Коннор не любит Джареда

      коннор не любит его ни капли. коннор грубо разговаривает, издевается, и никогда не называет его по имени.       "клейнман" - верх его вежливости, а так же самое частое в употреблении по отношению к оному. возможно потому что это, блять, его фамилия.       коннор не любит джареда - коннор пользуется им, коннор толкает его на кровать грубо, срывает одежду грубо, кусает везде, где больнее.       коннор, кажется, вообще не умеет быть нежным, но если быть до конца откровенным, джареду это нравится. он бы никогда не подумал, что он такой отбитый мазохист и так сильно себя не любит, но оказалось так - ведь, когда коннор крепко держится за его волосы, больно впивается ногтями в кожу головы, утыкает джареда лицом в матрас едва давая возможность вздохнуть, когда воздуха катастрофически не хватает... это всё джареду даже в какой-то степени нравится.       возможно это всё связано с тем, что он свыкся с мыслью, что по-другому не будет с мёрфи, возможно.       коннор не любит джареда, лишь своевольно затаскивает его к себе домой, наплевав на все возражения, и здравый смысл тоже, не любит, но трахает его так, словно наступает конец света, и это его последний секс в жизни. втрахивает клейнмана в собственную кровать, не давая даже звука произнести, без прелюдий и прочей ерунды, ведь считает это не важным, всё равно такие визиты уже стали слишком частыми.       коннор не любит джареда, и даже тогда когда его член находится глубоко внутри чужого организма, заставляя парня под ним дрожать то ли от боли, то ли от обиды, то ли от мазохистского наслаждения, даже тогда коннор находит грубые слова, болезненные точки, и всячески старается нанести урон телу джареда. грубо хватается за его бока, оставляя внушительные некрасивые синяки, длинные красные царапины и укусы, которые держатся на коже ещё ближайшую неделю, душит едва не до потери сознания.       джаред не уверен, что ни разу за всю их с коннором сексуальную практику он не терял сознание, потому что множество раз был слишком близок к этому, а многое в его голове оставалось размытым.       однажды коннор отвлёкся. на несколько секунд остановился, прекратил издеваться, и джаред даже смог позволить себе посмотреть за спину, и увидеть, как мёрфи трясущимися руками достаёт из штанов ремень.       "класс, зашибись", — подумал тогда джаред, радуясь как много лет он уже моется в радостном одиночестве, и что никто не увидит следы того, как сильно коннор поиздевается над его несчастный задницей, но коннор и не думал о таком — лишь продел ремень через пряжку, позволяя клейнману в последний раз за сегодня облегченно вздохнуть.       когда коннор набросил своеобразную петлю на чужую шею, джаред закашлялся, упав на кровать.       – СУКА, ТЫ МНЕ КАДЫК ПЕРЕЖАЛ, — откашливаясь под возмущения коннора возмущается и сам клейнман, придерживая горло рукой.       – пошёл нахер, неженка, — но коннор всё равно поднимает ремень выше, затягивая его на шее джареда.       и не то что бы стало лучше, но коннору плевать, поэтому он просто возвращается к тому, откуда начал — вдалбливается в тело джареда, быстро-быстро, едва успевая вздыхать самостоятельно, пока одна из его рук просто трясется от перенагрузки, а вторая тянет ремень на себя.       джаред задыхается, цепляется руками там, где кожзам касается кожи настоящей, раздражая, и давит, всё ещё давит на кадык, не может вздохнуть, сглотнуть, и слюна течёт, вместе с кровью из носа, пачкая простынь. коннор будет ругаться, но думал ли он когда-нибудь что сам виноват?       джаред закатывает глаза уже даже не желая вздохнуть, просто чувствует как член мёрфи всё глубже, как ремень сжимает горло всё сильнее, оставляя след, как трясётся совсем рядом матрас под конноровой рукой.       и, кажется, не успевает даже кончить, отрубаясь. блять.