Я не перестану тебя ждать.

Наруто устало вздохнул, подписывая очередной лист бумаги с аккуратными на нем иероглифами, — отчёт о выполненном задании, — откладывая в сторону. Глаза нещадно болели от времени, проведённого без сна, а желание оказаться прямо сейчас в тёплой кровати маячило на горизонте, отталкивая в сторону отголоски здравого смысла. Пусть после войны прошло достаточно много времени, отпечаток тех времён остался, продолжая загружать Узумаки ещё большей работой, категорично не давая шанса на отдых. Переодически ему казалось, что Хатаке нарочно передал свой пост, сбегая на заслуженную «пенсию», ведь справиться с такой горой работы имея в сутках всего двадцать четыре часа было невозможно. Однако Узумаки, как и принято герою не только деревни, но и герою всего мира шиноби, — не сдавался, чудом отыскивая дополнительные часы на проверку положения страны. Правда, было ещё кое-что чарующее в постоянной работе Хокаге, коей Наруто беспощадно себя грузил, и это кое-что переодически отправляло отчёты, скитаясь по миру шиноби в поисках последствий пребывания в этом мире Кагуи. После того, как Саске Учиху освободили из-под стражи не без его помощи, она взяла на себя долг защищать деревню подобно Данзо, приглядывая за всем из тени. Только в отличии от паршивого старикашки, ее «тень» была очень разносторонним понятием и имела место быть в разных частях света. Узумаки буквально проклинал боевую подругу, которая не появлялась в деревни более двух лет, предпочитая односложные записки с различной информацией. Конечно два года, это образное понятие, ведь он ее не видел с самого ее ухода из деревни, а эта цифра появилась со слов Какаши. Да-да, того самого, который сбежал со своего поста пару месяцев назад. Не то, чтобы Наруто жаловался, просто он не ожидал, что будучи в возрасте двадцати лет, в рассвете самой юности будет замурован в кабинете. Он ожидал работу Хокаге более… свободной и всегда торжественно считал, что бабуля Цунаде только и умеет, что жаловаться и просиживать кресло за выпивкой. Правда сейчас в этом изнуряющем труде можно было найти и положительные, — смахивающие на мазохизм, ага, — стороны. Пока все его друзья стремительно обзаводились вторыми половинками и строили отношения, он упорно игнорировал бьющие ключом гормоны, выбивая всю эту дурь из головы. Правда переодически к нему заходила Хината, приносила с собой вкусные угощения и обсуждала с ним насущее, — отчего он часто ловил в свою сторону столпы негодования от Шикамару, — но парень не в меру своей глупости, а, скорее, не желая обидеть девушку, старался воспринимать ее как друга. Как очень хорошего друга. Узумаки усмехнулся, вспоминая, как буквально несколько часов назад Шикамару что-то неразборчиво пробормотав, убежал на очередное тайное свидание с Темари, совсем нехарактерно для него краснея. Наруто вздохнул, откладывая очередной отчёт в стороны и приманившись мягкой, — на вид, — поверхностью стола, упал на него лицом вниз, выпуская из руки шариковую ручку. Стрелки часов плавно вели свой ход, мирно отстукивая время, желая убаюкать молодого Хокаге. Мысли в голове Наруто путались, а желание сна постепенно брало главенствующую позицию и наверное Узумаки так бы и уснул, если бы не громкое покашливание со стороны и лёгкий шелест одежды. — Вот идиот. — Наруто резко вскидывает голову, щурясь от света яркой лампочки и неосознанно привстает, стараясь разглядеть образ девушки и понять, не привиделось ли ему. Она стояла перед рабочим столом, сверху вниз взирая на его сонную мардашку с тёмными, налитыми синяками под глазами. Вокруг головы был обмотан шарф, а одежду прикрывал чёрный плащ, но даже так Наруто мог заметить, как сильно отрасли ее волосы, а и без того худое тело приобрело мальчишескую угловатость. — Исхудала, — выдохнул парень, практически со щенячьей преданностью, жадно оглядывая ее вид. — Исхудал, придурок. — фыркает Саске, некрасиво морщась от его взгляда. Узумаки хохотнул, падая обратно в кресло и уже спокойнее оглядывая девушку. Даже несмотря на худощавость, невооруженным глазом были видны ее округлости, скрывающиеся под плащом. Учиха в очередной раз фыркнула, бросая на стол пергаментную бумагу. — Нашла в бывшей резиденции Кагуи, ознакомься, господин Хокаге, — последние слова были выплюнуты с таким сарказмом, что захотелось прямо сейчас придушить эту девчонку на месте. — Ты читала? — вздохнул Узумаки, подавляя в себе раздражение от ее тона. Не хватало ещё в первый день встречи поругаться, чтобы ещё ближайшие несколько лет корить себя за это. — Нет, не разобрала. — вздыхает Саске, и только сейчас он замечает ее усталость. Дурочка, ну разве ей запрещено жить в деревне? Разве он не защитит ее, тем более теперь, когда у него есть на это полномочия? — Завтра отправлю в отдел, — отчитывается Узумаки, совсем не замечая как уже несколько минут неотрывно пялится на неё. Девушка ничего не отвечает, лишь пожимает плечами и разворачивается, чтобы уйти, но не успевает сделать и шага, как утыкается носом в ключицу. — Ты совсем дебил? — огрызается она, когда приходит несправедливое осознание разницы в их росте. — Надолго в деревне? — игнорируя колкости, спрашивает Наруто. Страшнее всего было сейчас отпустить ее, ведь он так долго ждал возвращения не для того, чтобы подобно воде, Саске снова от него убежала. — Не видишь что ли? Уже ухожу, — и вздыхает, так соблазнительно. Почему-то эта фраза Узумаки не злит, хотя по всем канонам он должен испытывать раздражение, уж он то знает, но отчего-то в груди зреет нечто тёплое, уверенное в неоправданности ее слов. Саске устала, даже сейчас, стоя почти вплотную, в паре сантиметрах от этого усурутонкачи у неё нет отрицательных эмоций по этому поводу. Лишь дикое, разъедающее желание уткнуться ему в шею, оседая в его объятьях… Учиха фыркает, отгоняя сей бред из головы и хочет отойти, но сильные руки не дают ей этого сделать, резко притягивая к себе и обнимая. Узумаки почти с жестоким собственничеством вжимает ее в себя, утыкаясь носом в запутанные чёрные волосы, — вдыхает ее запах. — Добе… ?! — почти с негодованием шипит Учиха, но попыток не предпринимает, только едва ощутимо душит в груди гордость. — Теме, просто заткнись, — мычит Наруто в ее голову, сильнее прижимая к себе, и наверное на этом стоило бы остановиться ещё на ближайшие пару лет их разлуки, но в голове у Узумаки шумит до боли знакомый голос, подталкивая сонного парня к необдуманным действиям. И наверное стоило бы послать развращенного демона-Лиса куда подальше, но Наруто этого не делает, лишь осознавая, что в этот раз хочет пойти на поводу. Он почти отстраняется от Учихи, выпуская ее из объятий, как слух улавливает еле различимый выдох сожаления. Рука сама тянется к ее лицу, поднимая за подбородок и заставляя смотреть в голубые глаза. В чёрных ониксах ее глаз он видит такую же непроходимую усталость и едва умудряется различать в этой непроглядной глубине искры одиночества и боли. Может быть потом, после, — он и будет говорить себе, что это лишь все казалось, но сейчас желание заглушить её одиночество становится сильнее разума. Ведомый лишь желанием, он нерешительно накрывает ее губы своими, смело заглядывая в ее распахнутые в удивлении глаза. «Давай реще, пока она не передумала!» — ликует зверь в подсознании и на сей раз его словам хочется верить. Узумаки обнимает ее за талию, стараясь углубить поцелуй и неумело проникает языком в ее расслабленный рот. Она не отвечает, просто замерла каменным изваянием, продолжая смотреть на него с немым вопросом. Наруто решителен как никогда. Одной рукой придерживая ее за талию, — чтобы не сбежала, разумеется, — другой он касается ее затылка, слегка сжимая в руке волосы, надавливает и… о чудо! — Учиха выдыхает ему в губы, прикрывая глаза. Парень почти осязаемо ликует, улыбаясь сквозь поцелуй и касаясь кончиком языка ее неба, ласкает, заставляя ее кожу покрыться мурашками. Потом, конечно же, она будет кричать ему, что все это из-за усталости, — всему виной недосып в три дня! — но это будет потом. Учиха не отвечает, позволяя делать с ее ртом немыслимо приятные вещи и в очередной раз вздыхает, когда рука сильнее сжимает ее волосы, откидывая голову назад. Наруто не намерен останавливаться, прерывая поцелуй, он мокрой дорожкой спускается к ее шее, лаская языком нежную мраморную кожу. Застежка на плаще с характерным звуком открывается, в следующую секунду громко ударяясь об пол. Этот звук трезвит и Учиха, чувствуя, что ее никто за талию не держит, делает шаг назад, Наруто тоже. Ещё шаг, ещё, — она упирается в стол и ведомая чем-то новым, в одну секунду вскружившим голову, она садится на стол, двигая попой стопки бумаг, и раздвигает ноги, притягивая за шею Узумаки к себе. Сказать, что он удивлён, это ничего не сказать. Улыбаясь через поцелуй, Узумаки оставляет над ее ключицей яркое малиновое пятно, поднимаясь к ее мягким, сладким губам. Саске в дурмане. Буквально пару минут назад она только позволяла себя целовать, теперь же сама, подобно дикому зверю, накинулась на губы Узумаки, срывая с них первый прерывистый выдох. Ему нравится. С желанием целуя друг друга, путая языки в неведомом танце, поцелуй становится все более откровенным, все более чувственным, жарким, страстным. Ему становится ее мало, до дрожи в коленках и дикой пульсации в области паха. Чёрная кофта шиноби рвётся под его сильными руками, оголяя тонкую девичью спинку. Саске едва отрывается от поцелуя, чтобы скинуть на пол ненужную вещь, пока Узумаки дрожащими руками дергает замок на молнии куртки. Девушка помогает снять ее с плеч, запуская ручки под футболку. Касается холодными руками горячего тела парня, создавая немыслимый контраст в его теле. Он взволнован. Снова целует ее уста, прикусывая нижнюю губы, запускает руку под бинты, плавно снимая их с ее тела. Белая полоска ткани скользит на пол, пока Узумаки терпеливо их разматывает, не отрываясь от ее мягких губ. Он сам не замечает, как Учиха отстраняется, хватаясь за его футболку и умело разрывая белую ткань. Вещь летит к остальным, и Саске, запуская руку в его волосы, прижимается голой грудью к его груди, срывая с его уст полу-стон. В ее ногу упирается набухший член и она, ведомая лишь горевшим внутри неё любопытством, запускает одну ручку в штаны. Наруто жарко, он жадно дышит не прерывая поцелуй, путая их языки и зарываясь одной рукой в ее длинные чёрные волосы. Шарф уже давно был откинут в сторону и повис на его рабочем кресле. Вторая рука парня проворно проскользнула между их телами, сминая грудь. Саске прогнулась в спине, прерывая их поцелуй. Воспользовавшись моментов, Узумаки прильнул губами к ее набухшему соску, мгновенно обведя его языком и посасывая. Девушка простонала в голос, надрывисто выдыхая. Ее ручка, доселе замеревшая в его штанах опустилась ниже, касаясь кончиками пальцев пульсирующего члена. Вещи мешались настолько, что ей захотелось сжечь их в огне аматэрасу, что она непреминую и сделала, активировав шаринган. Наруто отшатнулся, наблюдая, как раскрасневшаяся Саске с широко раздвинутыми ногами сидит на его рабочем столе полуобнаженная, и тяжело дышит, сверкая своим шаринганом. От ее вида мгновенно снесло голову и он уже не осознал, как остался полностью нагим. — Я уже думал, что ты… — выдохнул Наруто подходя к ней вплотную, но Саске не дала ему закончить, обхватив маленькой ручкой его член и проведя вверх-вниз по длине всего ствола. — Заткнись и целуй меня, — пробормотала она в самые губы, издавая очередной стон. Узумаки прохрипел ей в губы, нащупывая руками брюки и стараясь их с неё снять. Саске на это лишь вымученно вздохнула, спрыгивая со стола и помогая ему снять с себя остатки одежды и обувь. Ощущая, как после выполненной задачи Узумаки скользнул между ее ног, касаясь чувствительного места пальцами, снова дожидаясь от нее хриплого громкого стона в свои губы. Касаясь нежных складочек ее цветка, он с желанием купал пальцы в смазке, размазывая ее плавными движениями по клитору. — Там так… мокро, — прохрипел Наруто, чувствуя, как его член готов разорваться в эту же секунду, если она снова не прикоснется к нему и не обратит на него внимания. Саске оторвалась от его губ, облизывая ладонь под его прерывистый выдох, опустила руку на его член, плавным движением начиная надрачивать. Узумаки почувствовал, как неторопливо виляет на грани между реальностью и удовольствием, выстанывая ей в губы непонятные слова и плотно зажмуривая глаза. — Черт, Учиха, — хрипит он, изливаясь в ее ладонь вместе с громким, протяжным стоном наслаждения. Саске поднимает руку залитую его спермой, и под затуманенный взгляд парня заглатывает два пальца в рот, облизывая их. Наруто прерывисто выдыхает, чувствуя прилив крови к члену от этого зрелища. — Т-ты… голодная? — спрашивает он, чтобы хоть как-то оставаться в сознании. — Идиот! — шипит на него девушка, но он уже ее не слушает, резким движением скидывая проклятые отчёты со стола, подхватывает ее за бёдра, — садит на стол, целуя ее истерзанные губы. Его язык скользит по ее телу, спускаясь к груди и обводя чувственные сосочки, посасывает их, едва прикусывая зубами, снова зализывает, играясь во рту с этими бусинками. Учиха запускает руку в его волосы, сжимая, другой рукой цепляется за его плечо, царапая загорелую кожу. Наруто спускается ниже, смачивая собственной слюной нежную кожу ее живота, обводит языком пупок, опускаясь ниже. Одна рука продолжает мять ее грудь, пока вторая плавно отодвигает ногу, позволяя проворному язычку скользнуть ниже, минуя лобок дотронуться до ее набухшего клитора. Учиха выстанывает его имя, опускаясь назад, подпирая собственное тело локтями, пока Наруто облизывает каждую ее складочку, посасывает сладкий клитор, чувствуя вкус ее сока. Пальцы скользнули внутрь, ощущая жар ее тело. Узкая и такая горячая. Его Саске. Чувствуя учащенное дыхание и все более громкие и развратные стоны, Наруто ускорил движение языка, прижимаясь лицом к ее промежности. — Уз… Узу… Узумаки-и-и, — громко простонала Саске, откидывая голову назад и как можно теснее прижимаясь своей киской к его лицу. Ее тело содрогнулось, получая разрядку и Учиха мгновенно упала на стол не в силах удержать собственный вес. Узумаки поднялся, притянув девушку к себе он устроился между ее ног, сжимая в руках ее бёдра. Сейчас его очень радовало, что незадолго до прихода Учихи, он закрыл жалюзи на окнах, иначе было бы определённо завтра перед кем-нибудь неудобно. Саске была обмякшей, раскрасневшейся, но такой счастливой, что Наруто плотнее притянул ее к себе, вдыхая запах ее тела. — Должно быть… вроде бы будет немного больно… — промямлил он вспоминая, что там писал Джирайя в своих извращённых книжках. — Ты издеваешься? — рыкнула Учиха, пошире расставляя ноги. Сейчас шиноби, прошедшим войну только и говорить о какой-то пустяковой боли. Наруто поймал ее губы в свои, углубляя поцелуй и сжимая в руках бёдра, резко насадил ее на свой член во всю длину ствола. Девушка зашипела сквозь поцелуй, но ничего не сказала, подвигав бёдрами, — показывая, что требует продолжения. Узумаки прекрасно знал о ее вечном поведении храброй Саске, поэтому не спешил торопиться, плавно шевеля бердами и осторожно направляя ее на свой член. Может быть девушка в этом никогда и не признается, но сейчас она была благодарна ему за терпение, чувствуя, как постепенно боль проходит. Наруто не выходя из Учихи приподнял ее, заставляя обхватит его ногами и круто развернувшись, положил девушку на стоящий рядом диван, продолжая свои плавные движения до тех пор, пока не услышал от неё первые стоны. Саске требовала больше, начиная насаживаться на его член сама, и это в буквальном смысле снесло разум Узумаки далеко и надолго. Он мгновенно вжал ее тело к дивану своим, начиная вдалбливаться в неё все сильнее и интенсивнее, с каждым разом ловя ее стоны все громче и громче. Со лба от такой подвижности стали стикать первые капельки пота, падая на бледную кожу девушки, но оба абсолютно этого не замечали, сливаясь в чувственном танце страсти. — На… Нарут... то, — выдохнула Саске, — Быстрее… прошу, — она прогибалась в спине, толкаясь ему на встречу и ловила его поцелуи на своём теле, жадно вдыхая раскалённый воздух. Ещё толчок, ещё… ее тело второй раз за ночь содрогнулось в конвульсиях наслаждения и она в последний раз выгнувшись и издав протяжный стон, упала на диван. Почувствовав, как ее мышцы интенсивно сжимают его член, Наруто не выдержал и прорычав излился внутрь, вколачивая в неё свою сперму. Стон наслаждения сорвался с его губ и он безвольной куклой упал сверху девушки, тяжело дыша. Спустя несколько минут рваного, горячего дыхания, Наруто наконец приподнялся на локтях, ложась рядом и прижимая тело девушки к своему. — С возвращением… это… в деревню, — усмехнулся он уткнувшись носом в ее макушку. — Вот идиот, — беззлобно улыбнулась Учиха, сильнее прижимаясь к его груди. Наруто не помнил, когда успел выключить свет в кабинете. Когда снова поцеловал ее, или повторно брал. Стоны не затихали в кабинете до самого утра и только с первыми лучами рассвета, уставшие, с пьянючими глазами и такие счастливые, они укрывшись плащом седьмого Хокаге наконец заснули. Уже не наблюдая абсолютно красное лицо Шикамару, что в привычной своей манере без стука распахнул кабинет, намереваясь разбудить своего уснувшего за работой друга. После этого Нара дал себе клятву больше никогда не вбегать в кабинет друга без разрешения.

***

И все бы можно так и оставить, зарекшись, что теперь их ничто не разлучит, но проснувшись ближе к обеду, Наруто оказался один в кабинете, не наблюдая нигде не только саму Саске, но и ее вещей. На столе лежала записка о том, что она отправилась обратно в путешествие, а возле двери стоял все ещё красный Шикамару, отгоняя от его кабинете всех приходящих и мимо проходящих. Отчего-то он абсолютно стеснялся смотреть ему в глаза и ещё неделю упорно стучал в кабинет, пока Наруто наконец не разрешит войти. Все бы ничего и Узумаки после такой ночи готов был ждать Учиху сколько потребуется, даже если на ее блуждания по миру уйдут годы, если бы она сама не вернулась спустя пару месяцев, с порога накинувшись на него Катоном, и не обращая никакого внимания на собравшийся в кабинете народ. Разнеся добрую часть кабинете и игнорируя оры бывших сенсеев и сокомандников, она орала что-то про «заделал так женись!», «Гребаный смертник!», «Нужно было не в меня!» гоняясь за Узумаки по всей резиденции и желая испепелить его Аматэрасу.