Остановить закат

Операция длится шесть часов. За это время Дженсен успевает узнать длину коридора в шагах, сколько листочков на фикусе у окна, сколько человек входит в корпус за час и с каким интервалом. В очередной раз перемеряя длинный коридор, он чуть не сталкивается с доктором, что направляется к нему, снимая маску: — Доктор! Что? Как Джаред?! Всё хорошо? — едва не хватая Шелингтона за грудки, беспокоится муж. — Всё в порядке, мистер Эклз, — радостно сообщает доктор, — операция прошла успешно. Вашего мужа сейчас переведут в реабилитационную палату, через несколько часов он придёт в себя. — Никаких негативных последствий? — Нет. Мы понаблюдали в течение часа. Новое сердце работает исправно. Если бы был риск отторжения, это уже случилось бы. Всё хорошо. Поздравляю! Ещё примерно десять дней до полного заживления раны… Но забрать мужа Вы сможете раньше. Думаю, через неделю. — Спасибо, доктор. К нему сейчас можно? — Да. Я провожу. — Джаред… — Дженсен тихонечко касается руки пока ещё спящего мужа. — Я так счастлив. Так счастлив, что ты будешь жить нормальной жизнью, — шепчет он, и эмоции выходят солёными потоками по щекам… — Дженсен… Почему? Почему ты плачешь? — вдруг слышит он в ответ и, подняв глаза, видит, что родные напротив уже открыты. — Привет… — Дженсен целует мужа в раскрытую ладонь. — Это… — он поспешно вытирает слёзы, — это от счастья, Джаред. Теперь от счастья. Дженсен просиживает около мужа целые сутки. И только на следующий день Джаред убеждает его поехать домой поспать, ссылаясь на то, что «не спать — вредно для мотора. И не хватало ещё и твой менять». По пути домой Дженсен решает позвонить шефу и поблагодарить. Рассказать, что всё прошло хорошо, но слышит: «Аппарат абонента выключен, или находится в не зоны действия сети». «Странно, — удивляется парень, — не помню ни разу, чтобы Морган выключал телефон. Ладно. Мало ли чем он занят? Куда он там собирался? Кстати, не сказал…». *** *** *** Утром Дженсена разбудил звонок: «Дерик Стэнтон» оповестил экран телефона. «Штатный нотариус? Что ему нужно в восемь утра, в мой выходной?». — Алло, — хриплым ото сна голосом ответил Дженсен. — Мистер Эклз, доброе утро. — Мистер Стэнтон, здравствуйте. — Мистер Эклз, Вам следует явиться сегодня в офис для огласки завещания… — Что?! — Дженсен прочистил горло и окончательно проснулся, резко приняв сидячее положение. — Какого завещания? — Мистер Морган оставил завещание… — Морган?! Что за бред? Он что…? Огласка завещания это же когда… Умер. — О, Вы не в курсе? Мистер Морган, больше не с нами. — Не с нами? Что это значит? — Джеффри Морган умер вчера. — Послушай, Дерик, если это шутка, то я сейчас приеду и… — Что Вы… Некоторые люди отчаянно хотят, чтобы это оказалось шуткой… Но, к сожалению, это правда. — Хорошо. Скоро буду. Дженсену кажется, что всё это глупая шутка, но он вдавливает педаль газа в пол, чтобы быстрее развеять все сомнения… Припарковавшись, он взлетает по лестнице в считанные секунды, боковым зрением замечая, как одна из сотрудниц пытается хватать разлетающиеся от столкновения с ним бумаги… Дженсен проносится мимо разгалдевшихся коллег, не обратив внимания, что конкретно они обсуждают. — Мистер Морган! — зовёт он, едва нажав на дверную ручку кабинета, распахивает дверь и… Никого. — Дженсен, — кто-то кладёт руку поверх его плеча, — его больше нет, — говорит Пол, когда он оборачивается. — Пол… Что случилось? Как… Когда? — Вчера утром… Йену позвонили… Что случилось, никто не знает. Если Йену что-то известно, то он сейчас не готов говорить об этом. — А почему позвонили именно Йену? — У шефа, не было родственников. Он указал Йена, как того… Кому позвонить, если… — И где он? — Сомерхолдер? Наверно на кладбище. Ему звонили. Дерик сказал, что он тоже упомянут в завещании. — Тоже? А… — Их прерывает голос Стэнтона, который просит всех собраться… — Итак, изъявляя свою последнюю волю, Господин Джеффри Дин Морган завещал, — объвляет нотариус: — дом и всё, что в доме, включая подземную парковку и три автомобиля личного пользования, а также компания «JDM Kristall», кроме Чикагского филиала, и всё, что принадлежит компании, также кроме филиала в Чикаго, переходит в распоряжение мистера Дженсена Росса Эклза! Филиал компании «JDM Kristall», который находится в Чикаго, и всё, что принадлежит этому филиалу, переходит в распоряжение мистера Йена Джозефа Сомерхолдера… Дальше Дженсен не слушает. Он уходит глубоко в свои мысли: «Что? Он завещал всё мне…? Но… Почему? Умер вчера утром, — вспоминает он. — Нет-нет-нет… Он же не»… — Мистер Эклз, — выдёргивает его из раздумий голос Стэнтона, который машет перед его глазами белым конвертом, и, судя по всему, зовёт его уже не в первый раз. — Что? — Мистер Морган оставил Вам так же личное письмо… Дженсен выдёргивает конверт из рук сотрудника и запирается в кабинете: «Дженсен, — обращаются к нему из строк, — если я тебя огорчил, прости. Меньше всего я хотел бы тебя расстроить. Прости, что заставил тебя выбирать между личным счастьем и жизнью твоего мужа. Я бы никогда не омрачнил солнце вроде тебя… — Дженсен встал, достал из тайника бутылку коньяка и, сделав пару глотков, снова забегал по строчкам: — Я на самом деле решил ещё раньше. Просто хотел убедиться, что ты на самом деле такой, каким кажешься на первый взгляд… И я не разочаровался. Ты выбрал правильно. Берегите с Джаредом друг друга. Моё сердце всегда принадлежало тебе, Дженсен. Теперь оно будет биться для тебя». — Чёрт! — Дженсен залпом осушил полбутылки. Он уже не разбирал, слёзы на его глазах от слишком крепкого алкоголя или от внезапного прозрения: — Неужели… Он настолько любил меня…? Вообще, возможно настолько любить, чтобы буквально отдать своё сердце? Он вспомнил их последний и единственный поцелуй. И только сейчас понял, что это была последняя просьба Моргана к нему. Единственный поцелуй… Страшно мизерная цена за его сердце. Дженсен срывается с места и мчится на кладбище, чтобы высказать надгробному камню, что он не имел права оствлять его с этим жить… Но на месте понимает, что на самом деле плохо не ему: — Джефф! — говорит Йен, обращаясь к могиле. — Смотри, твой любимчик Дженсен даже здесь не может оставить нас наедине! — Йен… Привет. Почему… Не позвонил? — Знаешь, — Сомерхолдер поворачивает заплаканное лицо. Он строго в чёрном и говорит на грани срыва, — когда ты в последний раз целуешь холодные руки любимого и буквально хоронишь своё будущее, как-то не сразу приходит мысль позвонить его секретутке… Йен, как всегда, язвит. — Прости… Прости, Йен, — сокрушенно говорит Дженсен. — За что? Эклз многозначительно молчит. А и правда, сказать «прости, что твой любимый отдал своё сердце моему мужу»? Видимо, Джеффри перед смертью велел не говорить настоящую причину его отхода. Иначе Йен разорвал бы Дженсена на куски голыми руками. — Он завещал тебе филиал в Чикаго, — собщает Эклз. — Джеффри! — обращается Йен к надгробию. — Ты завещал мне что-то, кроме своего трупа?! Какое счастье, Джефф! — надрывно кричит парень. — Какое счастье заведовать твоим хрусталём! А кто?! Морган, скажи, кто, соберёт осколки моего сердца, что ты разбил как чёртов хрусталь?! Ты думал, мне денег твоих надо?! Ненавижу! Не-е-енавижу-у! Дженсен уходит, не оборачиваясь. Он убегает от чужого горя, что послужило ему счастьем. Ему срочно нужно к Джареду. Дженсен невольно думает о том, каким хитрым способом Джеффри спаял свою любовь к нему с сердцем его мужа. И где-то далеко позади всё ещё слышит причитания Йена. **** **** **** Остановить закат невозможно. Но, парадокс в том что, когда на одной стороне Земли Солнце садится за горизонт, на другой стороне неизменно наступает рассвет. Джаред как-то шутя спросил Дженсена: — А ты не боишься, что в этом новом сердце уже не будет любви к тебе? — Там её ещё больше, — уверенно ответил Эклз, отводя повлажневший взгляд…