Возрождение к жизни

Впервые за долгое время Сидни решил остановиться не в гостинице, а в доме брата. Проснувшись утром, он услышал детский смех и улыбнулся навстречу новому дню и своим мечтам. Сидни не собирался пока возвращаться в Лондон. Ему нужно было спокойно обдумать появившуюся у него накануне идею, пока весьма туманную, но вполне перспективную, если удача будет на его стороне. Кроме того, у него не было желания общаться с Элайзой ни по поводу раздражающих его свадебных приготовлений, ни на какие бы то ни было другие темы. У Сидни не было объяснимого повода винить её в своих бедах, ведь она всё же спасла их, хоть и затребовала отказаться от самого дорогого. Миссис Кэмпион была не обязана помогать им вложением своих столь значительных средств в сомнительный проект, потерпевший крах, без каких бы то ни было гарантий даже возврата, не то что их приумножения. Тем более, когда все прочие кредиторы отказали, она имела право назвать свою цену. Решение было за ним и только за ним, он понимал это. Но уже не раз ловил себя на мысли, что неосознанно винит и Элайзу, не в силах принять природу её взглядов на жизнь. Элисон наслаждалась погожим днём, подставляя лицо осеннему солнцу и одаривая его улыбкой в благодарность за его лучи и тепло. Она направлялась на стройку по просьбе Тома с посланием для мистера Стрингера. Только приметив её, Джеймс тут же спустился вниз и пошёл ей навстречу, приветственно улыбаясь. Поздоровавшись, Элисон передала ему письмо. Прочитав его, Стрингер поинтересовался, есть ли свежие новости о её сестре. Элисон ответила, что ждёт от неё весточки со дня на день. Возникла неловкая пауза, которую заполнила мисс Хейвуд: «Похоже, мистеру Паркеру пошёл на пользу приезд его брата из столицы, а то он совершенно был не похож на того воодушевлённого человека, которого мне описывала Шарлотта в своих письмах. Но со вчерашнего вечера его настроение несколько улучшилось. Мистер Сидни представляется мне хорошим братом, он души не чает в племянниках и мы с ним мило побеседовали». «Знаете, он скоро женится», — сказал Джеймс, настороженно следя за ее реакцией. «Правда?», — удивилась Элисон: «Как странно, ни он сам, ни мистер, ни миссис Паркер ни разу не упоминали об этом». Стрингер кивнул в ответ: «Да, эта семья сложна для понимания». «И мистер Сидни вовсе не выглядит счастливым, скорее, я видела печаль в его глазах...», — заключила мисс Хейвуд. Но Джеймс настаивал на своём: «Будьте с ним осторожны, мисс Хейвуд, прошу Вас». Элисон весело рассмеялась: «Да, что Вы право, нет причин для беспокойства. Давайте лучше поговорим об архитектуре», — и они продолжили непринуждённую беседу, переходя от одной темы к другой, пока прогуливались по стройке. Когда же она ушла, к Джеймсу подошёл его друг, всегда умевший отразить его мысли. «Правильно ли я понимаю, что и младшая мисс Хейвуд привлекла твоё особое внимание или всё дело в фамилии?», — сказал он, дружески толкнув его. В ответ Стрингер только смущенно улыбнулся. Через пару дней в Трафальгар хаус доставили свежую почту. Среди вереницы деловых писем выделялось два совершенно иного толка. Первое прибыло из Лондона, а второе — из графства Дербишир. Сидни нехотя вскрыл конверт от Элайзы, но его содержимое рассмешило его и даже придало уверенности, чего он никак не ожидал минутой ранее. Наблюдавший за братом Том, был впечатлён его реакцией и спросил о причинах веселья. Сквозь смех Сидни постарался объяснить: «Том, ты представляешь, свадьба откладывается на неопределённый срок, возможно, несколько месяцев! А знаешь, по какой причине? Задерживается поставка спецзаказа шёлка из Китая для её платья из-за недостатка шёлковых нитей! Да я готов расцеловать всех повинных в этом тутовых шелкопрядов за их такую своевременную нерасторопность!». «А что в Англии закончился свой шёлк?», — почесав затылок, спросил Том. «Разумеется, нет! Но она пишет, что не собирается выходить замуж в дешёвых тряпках из английских или итальянских тканей всем на посмешище. Торжество, по её мнению, должно стать свадьбой года и без китайского шёлка никак не обойтись!», — Сидни давно так не веселился. «Надо же, как она уверена в неотвратимости свадьбы, раз готова её отложить из-за такого пустяка», — сделал вывод Том. Сказанное братом несколько отрезвило Сидни, но все же он остался в приподнятом расположении духа. Как раз наступило время обеда и вниз спустились Мэри, Элисон и дети. Том с радостью передал мисс Хейвуд письмо от её сестры. Не дождавшись окончания обеда, Элисон вскрыла конверт. Сидни до умопомрачения хотелось узнать, что в нём. Он впивался взглядом в бумагу, как будто так он мог разглядеть строки, выведенные рукой Шарлотты по другой стороне. И он был несказанно благодарен Мэри, деликатно осведомившейся о содержании письма. Элисон подняла глаза и увидела, что все ждут её слов. Улыбнувшись, она начала краткий пересказ: «Шарлотта выражает надежду, что я отлично проведу время в Сэндитоне и ничто не омрачит мое пребывание здесь», — на этих словах все трое Паркеров опустили взгляд. Тем временем Элисон продолжала: «Далее она пишет, что ей ещё не приходилось бывать в таком чудесном месте, где сливаются воедино очарование природы, величественная архитектура и ощущение безграничного счастья, живущих там людей. Но временами Шарлотте не хватает плеска морских волн... Её прекрасно приняли, все относятся к ней с дружелюбием и вниманием. Шарлотта наслаждается возможностью общения с новыми знакомыми на самые разные темы», — Элисон сделала глоток воды. Сидни остро почувствовал, что Шарлотта ускользает от него, находясь так далеко, она теряла связь с ним. Так он думал. «В конце она спрашивает о Вас, просит рассказать, как проводят время дети, и передаёт Вам наилучшие пожелания», — закончила Элисон. «Дорогая, какие хорошие новости, мы очень рады за Шарлотту, прошу, напиши ей в ответном письме, что мы скучаем по ней и были бы счастливы, если бы она заехала к нам хотя бы на пару дней, когда у неё появится такая возможность...», — выразила общее настроение Мэри. Сидни смотрел на племянников, резвящихся на пляже, на Тома и Мэри, неизменно идущих под руку по жизни, и надеялся, что и для него не всё потеряно. Вечер был прохладный, а закатное солнце не таким ярким как летом, и рядом не было её, его Шарлотты. Но была тоненькая нить, ведущая к её мыслям и чувствам. Шедшая рядом Элисон нарушила молчание: «Мне так полюбились прогулки по пляжу, но я не решаюсь приходить сюда без миссис Паркер. Шарлотта в одном из своих писем упоминала, что это может быть не столь безопасно, как может показаться на первый взгляд. Но я не поняла, что конкретно она имела в виду». Но Сидни понял и не удержался от комментария: «Заверяю вас, мисс Хейвуд, с наступлением холодов опасность отступает. Хотя молодым девушкам, в любом случае, не следует прогуливаться без сопровождения. Но Вашей сестре никто не указ, кажется, это чуть ли не её любимое времяпрепровождение», — закончил он с улыбкой. «На самом деле, в Виллингдене мы всегда любили проводить время все вместе, но после возвращения Шарлотты домой, она, временами, сбегала с наших совместных игр и прогулок и подолгу бродила где-то в одиночестве...». Эта фраза ощутимо кольнула Сидни и чтобы отвлечься от нахлынувшей горечи, он спросил: «А Вы успели завести здесь новые знакомства, кроме моей семьи?» «Да, мистер Паркер представил меня мистеру Стрингеру, я довольно часто выступаю связующим звеном между ними. Но говорим мы не только о работе. Он весьма интересный и разносторонне развитый молодой человек с похвальными амбициями. Мне приятно проводить время с ним. Одного я только не понимаю, почему он придерживается такого невысокого мнения о Вас...», — решилась спросить Элисон. «Поверьте, у него есть на то причины. Я бы на его месте имел бы схожее суждение о себе...», — при этих словах Сидни помрачнел. Элисон поняла, что спрашивать о причинах, было бы неприлично и после краткой паузы продолжила рассказывать о себе: «Кроме того, я была представлена леди Денем. Шарлотта детально описала её вздорный и противоречивый характер, поэтому я была во всеоружии при встрече с ней. Но все равно опешила, когда она спросила: «Сколько ещё мисс Хейвуд планирует отправить сюда Ваш отец в ближайшее время? Может быть, ему стоит рассказать, что здесь не осталось достойных молодых людей при деньгах?» Но мистер Паркер, казалось, более не слышит её. *** Спустя неделю или около того, Сидни получил письмо, которому обрадовался ещё больше, чем последнему посланию от Элайзы, и засобирался в дорогу.