Путь к сердцу демона лежит через страдания.

-Во-первых, добрый вечер, - змей скрестил руки на груди. - Во-вторых, кто сказал, что я сдаюсь? Это не свидание, а простое чаепитие… Аластор слушал только первые пару фраз, но потом перестал вникать в их смысл. Таким Сира Пентиуса он еще не видел, да и не ожидал увидеть. Демону было немного некомфортно от такого непривычного капюшона. Пожалуй, это было первым, что привлекло его внимание. Он видел эту странную трансформацию лишь однажды, и тогда не придал ей большого значения. И сейчас тот факт, что из капюшона можно сделать вполне себе адекватную прическу, резал глаза. Высокий свободный пучок смотрелся довольно мило и как-то совсем по-домашнему. Собранные волосы открывали чудесный вид на шею. Длинную и изящную, совсем хрупкую. Почти женственную. На ней красовалась тонкая белая лента. Ее хотелось затянуть потуже. Хотелось слышать соблазнительные хрипы. Змей всегда ходит в своих безвкусных пиджаках с фальшивыми плечами. В милых, но безразмерных и отвратительных пижамных рубашках. И они ему совсем не идут, как ни крути. Приталенная белая рубашка смотрелась просто отлично, особенно с контрастирующим тонким черным ремешком. Ткань была какой-то странной, выглядела довольно легко и была полупрозрачной, местами украшенная кружевом. Желанное тело было на виду, но в то же время скрыто от глаз. Пентиус дразнится. Его рубашка открывала вид на узкие покатые плечи и острые ключицы, подчеркнутые плетеным кружевом, плотно прилегающим к чужому телу. От него же начинались рукава, широкие и свободные, собранные у кисти. Кажется, это называется фонариками. Аластор не уверен. Его и не волнует. Ему хочется рассматривать неприлично женственное тело сквозь полупрозрачную ткань. Хочется стянуть ленту на шее. Хочется связать чужие руки ремнем с пояса. Покрыть шею засосами. Оставить следы от зубов на плечах. Обвести языком ключицы… -…Ты меня вообще слушаешь?! – возмущенный тон отрывает демона от накрывшей его волны. -Конечно слушаю. -И о чем я говорил последние десять минут? - Пентиус не скрывает довольной улыбки. Аластор даже сейчас не удосужился поднять глаз, нагло раздевая Сира прямо так. -О том, что пора зайти в дом? -Нет, идиот, - змей прекрасно понимал, что его обманывают. В первую очередь потому, что он молчал, наблюдая за чужой реакцией. – Но раз тебе уже не терпится, ты можешь зайти. Пентиус посторонился, пропуская демона. Тот не медлил, заходя в дом и собирая мысли в кучу. Змей пошел в гостиную, отработанным жестом поманив гостя за собой. Аластор запал не только на плавное движение рук, но и на открывшийся следом вид. Он думал, что прозрачная рубашка – издевательство само по себе. Но откровенным издевательством была открытая спина. Широкий треугольный вырез начинался на талии, и заканчивался на кружевной ленте, что держала рукава и прятала соблазнительно выпирающие лопатки. Пентиус что-то говорит. Демон его не слышит, не может сосредоточиться. Слишком сильно его отвлекает этот изгиб. Сир хоть и доволен результатом, но такой рассеянности от радио-демона он не ожидал. -Аластор! – возмущенный голос и пощечина приводят его в себя. Демон натягивает свою коронную улыбку, которая тут же сползает с лица. А затем он заливается смехом, немного истеричным. Пентиус позволяет себе разве что тихое хихиканье, тут же закрывая рот рукой, и пока лица не видно, широко улыбается. Змей прекрасно помнил ту ночь, когда к нему, во время болезни, пришли новенькие миньоны. С ведром краски, кисточкой и просьбой пронумеровать их. Он помнил, как они в шутку нарисовали и ему номер, присвоив первый, нахваливая, как самого лучшего во всем аду. Он помнил, как Аластор исправил «ошибку» его подопечных. И как разошелся, разукрасив его, словно девицу. Сир боялся пробовать, но все же сделал это на свой страх и риск. Раздобыл косметику. Подвел золотым глаза, ярким желтым накрасил губы. Пентиус был уверен в том, что это и правда тупая затея. Он не ошибся, сейчас они оба смеялись над его видом. Змей был уверен в том, что если его сногсшибательный наряд вскружит демону голову, то этот «макияж» вернет его с небес обратно в ад. В целом, он не ошибся. Вот только он не учел того, что это лишь добавит изюминки его образу. Аластор перехватил его руку, убирая от лица, и впился в губы. Жадно. Мокро. Нагло вторгаясь языком в чужой рот. Размазывая помаду. Пентиус не сопротивляется, даже отвечает, на мгновение забываясь. Он отстранился сразу после звонка, прозвучавшего со стороны кухни, развернулся и шустро скрылся. Демон лишь усмехнулся, проводив змея улыбкой и жадным взглядом, проводя по своим губам пальцем, стирая отпечатавшуюся на них помаду. У Пентиуса горит лицо. Он не ожидал ничего подобного… Нет, ожидал, просто был уверен в том, что до этого не дойдет. Не думал о том, что Аластор сорвется. Надеялся на то, что он будет играть по правилам. Змей отвлекается, выключая таймер и духовку. Когда лампочка в ней погасла, Сир замер, рассматривая свое лицо. Он все еще ощущал чужие губы на своих. -Ну вот, испортил мне весь макияж… - Пентиус просто не может сдержать улыбки. Змей быстро хватает рукавицы, достает из духовки аккуратный румяный пирог. Кончиком хвоста он закрывает дверцу, и вообще надо бы уже выходить… Керамическая форма бережно отставляется на подставку вместе с прихватками. Сир присел возле духовки, прихватив с собой салфетку, и аккуратно стер лишнюю помаду вокруг губ, подушечкой пальца разравнивая ее. Вот как можно целоваться так, чтобы испачкать даже зубы? Убедившись в том, что выглядит просто великолепно, Пентиус поднялся, возвращаясь в гостиную. -Чудесные варежки, - Аластор не смог не подметить чудные прихватки, явно сшитые какими-то… словно бы детьми. В форме яиц, с разными эмоциями на каждой стороне, и даже с очаровательными маленькими шляпками. Даже гадать не пришлось о том, кто их сотворил. – Они выглядят дико неудобными. -Очень даже удобные, - змей тихо фыркнул, поставив блюда на центр стола, принялся разливать чай по чашкам и отрезать ровные кусочки от пирога. -Пентиус… - демон закинул ногу на ногу, подпер голову кулаком и с нескрываемым интересом продолжил рассматривать собеседника. – Ты действительно собираешься пить чай? -Не понимаю, о чем ты… - Сир нахмурился, отставив чайник, переведя взгляд на гостя. – Я позвал тебя сюда именно для этого. Так что да, я собираюсь пить чай. -Серьезно? Какой марафет навел, и все ради простого ужина? Я тебе не верю. Просто признай свое поражение и прекрати устраивать концерты. -Дорогой мой Аластор. Повторю еще раз, специально для тебя, как для самого глухого и тупого создания на данный момент. Я позвал тебя на чаепитие, а не на свидание. Я знаю правила нашей игры назубок. И сейчас я не делаю ничего такого, что привело бы меня к поражению. -Брось, Пентиус. Я бы понял прическу, понял бы другой стиль. Но не это откровение, что сейчас на тебе надето. Что это, перешитый тюль? -Это батист! -У какой собаки ты стащил этот ошейник? -Не ошейник, а бархотка! -Знаешь, к одному только поясу претензий нет. -Ох, а это крокодилья кожа. Помнишь Штрауса, заправляющего бильярд-клубом в шестом районе? Которого ты так мило разделал на кусочки, когда я назвал его Рози. Это он~ -Ты накрасился. -Не для тебя. Как и все остальное. Аластор недобро сощурился. Пентиус довольно улыбнулся. Кажется, рога радио-демона всего мгновение назад были немного меньше… -И для кого же это? -Так вышло, что сразу после нашего чаепития у меня важная встреча. И так как времени к ней подготовиться у меня не будет, я решил сделать это заранее. Змею не показалось. Чужие рога и правда стали больше. Тишина напрягала, от нее неприятно пищало в ушах. Свечи на столе погасли, и явно не из-за сквозняка. Демон медленно начал что-то настукивать когтями по столу. Этот звук эхом разносился по пустой гостиной. -Ты ходишь по охуенно тонкому льду, мой дорогой, - Аластор заходится помехами. Он недоволен. Он злится. Нет… Бесится. Ревнует. -Знаешь, в чем прелесть хвоста? В том, что ты физически не можешь ходить, - Пентиус едко улыбнулся. Эта насмешка в его глазах лишь добавляет масла в огонь. -И к кому на этот раз? Снова Розенвальд? -Нет, на этот раз к Воксу. Так вышло, что он медленно изничтожает моих лучших поставщиков. -Решил замахнуться на демонов из десятки лучших, я посмотрю… Сир не отвечает, качает головой и приближается к Аластору. Обходит его со спины, укладывает руки на плечи и даже начинает слабо массировать, чтобы немного успокоить. Демон молчит, лишь мельком косится на чужие ладони. -Давай будем честны. Мы оба знаем, что ты для меня убьешь, - его голос звучит уверенно и твердо. В нем нет ни тени сомнений. – Стоит мне только намекнуть… - одной рукой змей сжимает чужое плечо. Когтем второй проводит от ворота рубашки вверх по шее, очерчивая челюсть и проводя по ней линию к подбородку. Тонкие длинные пальцы аккуратно обвивают горло, после чего резким движением запрокидывают голову демона. Его рога чудом не задевают так близко стоящего Пентиуса. - Стоит только попросить. Снова эта звенящая тишина. Сир боится, но не показывает. Вдруг его голос дрогнул? Ведь из-за этого маленького волнения все могло пойти насмарку. Аластор улыбается. Улыбка его пробирает до костей, вызывает волну мурашек, что идет от самого кончика хвоста. Пентиус накрывает ее свободной рукой, чтобы не видеть. Демон одаривает внутреннюю сторону ладони кротким поцелуем, совсем нежно поглаживая запястье. -Тебе придется очень хорошо меня об этом попросить… Змей склоняется, убирая ладонь, прижимаясь к чужим губам в нежном, чувственном поцелуе. Аластор не сдерживает смешка, чем сразу отпугивает Сира. -Ты насмехаешься, - не спрашивает, утверждает. -Конечно. Ты серьезно думаешь, что заставишь меня убить одного из сильнейших демонов ада одним лишь поцелуем? – он улыбается даже тогда, когда когти больно впиваются в его горло. Когда по шее медленно стекает собственная кровь. -Ты омерзителен, - шипит змей, отстраняясь. Он не готов лечь под кого-то ради власти. Это унизительно и оскорбительно. Аластор не говорил об этом прямо. Ему и не потребовалось. Пентиуса перехватили в коридоре. Демон вжал его в стену лицом, вплотную прижался к его телу своим. Кончиком носа провел по лебединой шейке, рукой огладил талию, остановившись на бедре. -Не трогай меня, ты, мерзкий… -Успокойся. Это была крайне неудачная шутка, - Аластор недовольно зарычал ему на ухо. -Я тебе не верю… - Сир дергается, довольно бойко, даже немного напрягая демона этим. Он отступает, позволяя змею сбежать. -Мы уже достаточно давно знакомы для того, чтобы заняться чем-то подобным, ты так не думаешь? – его снова припирают к стене. Пентиус поджимает губы и отводит взгляд, когда Аластор, склонившись к его плечу, проводит по нему языком. Когда он опускается на ключицу и очерчивает очаровательную ямочку. -Ты же асексуал, какое тебе вообще до этого дело? – змей судорожно выдыхает, чувствуя горячий язык на нежной коже. – Или это только слухи? -Откуда вообще такие слухи? -Не имею ни малейшего понятия! Сир отстраняется, шустро уползая на второй этаж. На лестнице он резко замирает, его обхватывают тени. Они же и смягчают его падение. Аластор нависает сверху. В его глазах так и сияет азарт. Эти догонялки его веселят, Пентиус так безуспешно пытается оттянуть неизбежное. -Прекрати… -Это ты прекрати. Ты же прекрасно знал, на что идешь, одеваясь подобным образом. -Я не шучу. Если ты не хочешь очередного скандала… - змей жмурится, обреченно стонет и отвечает на грубый поцелуй, коим его заткнули. Он прекрасно помнил о том, что его яд больше не опасен для демона, но все равно укусил его за нижнюю губу. Аластор подыграл – тени отпустили Сира, позволяя ему выскользнуть и скрыться на лестнице. -Да что же ты за мной бегаешь, - Пентиус готов был захныкать, словно маленький ребенок, которому все надоело. Его достали эти дурные игры. Аластор не отставал от него, перехватывая на каждом этаже, зажимая у стены, жарко дыша в загривок и покрывая открытые шею и плечи поцелуями. И если поначалу все было совсем безобидно, то на последних этажах демон конкретно наглел. Забирался руками под одежду, нагло выискивал чувствительные места, начал кусаться и царапаться. Сир тяжело дышал, с трудом сдерживал стоны и вскрики, позволяя себе разве что тихо всхлипнуть на очередной укус. Они не добрались до спальни. Аластор потерял голову уже в мастерской, вжав змея в стол, нависая над ним и рыча, словно дикий зверь. На лице Пентиуса отчетливо читались страх и неуверенность. Змей больше не упирался. Бежать было некуда. Он сам загнал себя в ловушку. Демон наконец мог позволить себе сделать то, чего так давно желал. Острые зубы легко впивались в кожу. На плечах появлялись характерные следы-полумесяцы, саднящие и кровоточащие. Пентиус быстро привыкает к боли, после каждого укуса трепетно ожидая нежного языка, что слижет кровь, что приласкает ноющие следы, заглушая боль. Пряжка ремня с громким стуком упала на стол. Руки наконец пробрались под одежду, нежно оглаживая талию, поднимаясь на ребра, пересчитывая их. Он перебирается на спину, с нажимом проводит по позвоночнику. Змей выгибается и чуть было не соскальзывает со стола, успевая уцепиться руками за Аластора, обвив его хвостом. Демон утыкается в чужую шею носом, тихо, почти нежно смеется на ушко. Пентиус не сразу соображает, как они оказываются в спальне, но с удовольствием разваливается на мягкой кровати, зябко передергивая плечами. Он зажмурился, услышав противный треск, и мелко задрожал, когда грубое кружево задело свежий укус. Аластор еще заплатит за испорченную рубашку. Чужие ладони блуждают по хвосту, по талии, оглаживают грудь и переходят на спину, заставляя змея слабо прогнуться. Сир не удивляется, чувствуя на своей шее постороннюю руку. Тень приятно холодит кожу, пролезает под бархоткой и заполняет собой свободное пространство. Тишину рвут хрипы и тяжелое дыхание. Змей цепляется за чужие плечи, и с трудом шипит, не понимая, почему Аластор еще одет, когда на нем самом осталась одна лишь ленточка. Тень пропадает, Пентиус успевает сделать один жадный и глубокий вдох перед тем, как демон сомнет его губы в поцелуе. Аластор медлит, смакует удовольствие. Он готов часами исследовать чужое тело руками, губами. Оставлять новые болезненные укусы ради криков, перекрывать доступ к кислороду ради хрипов. Сир любовно обвивает его ногу хвостом, когтями очерчивает кадык и спускается на грудь, цепляясь за галстук и нервно срывая его. Он не может справиться с пуговицами рубашки, не глядя на них, обреченно стонет в поцелуй и неохотно его разрывает, вызывая усмешку со стороны любовника. Пальцы не слушаются, терпения хватает всего на три пуговицы. Одну из них он случайно вырвал, когда чужая рука, блуждая по хвосту, наткнулась на неприметную складку. Пентиус взвыл, закрывая лицо обеими руками, когда Аластор очертил подушечкой пальца узкую ложбинку. Демон не был знаком со змеиной анатомией, поэтому осторожничал, и с жадным любопытством наблюдал, как под ласками податливо раскрывается щель. Сир тяжело дышит и громко хрипит, когда чужая рука оглаживает края, раздвигая их пошире, высвобождая два аккуратных члена. Когтем, едва касаясь, он проводит по плоти, от основания до головки, заставляя змея рвано простонать. -Какой ты чувств… -Заткнись! Заткнись… Пентиус наблюдает за демоном сквозь растопыренные пальцы. Аластор перехватывает оба члена одной рукой, протискивает между ними указательный палец, и медленно ведет от основания к головке, и обратно. Змей крупно дрожит, обвивает и крепко сжимает хвостом чужую ногу. Он стонет в ладонь, когда чужие пальцы, обхватывая головки, слегка оттягивают их вверх, заставляя Сира выгнуться и приподнять бедра. Демон любуется, очерчивает одну из головок, собирая выступившие капли, и с нажимом массирует плоть, растирая по ней предэякулят. Пальцы скользят ниже, Аластор начинает с одного, проталкивая его в узкую дырочку на две фаланги. С губ змея срывается хриплый стон. К своему ужаснейшему стыду он бурно кончил. -Б-боже… - едва слышно шепчет Пентиус, желая как можно скорее провалиться сквозь матрац, чтобы Аластор его больше никогда не видел. -Сочту за комплимент, - демон ухмыляется. Он не ожидал такой реакции, они ведь еще даже толком не начали. Сир дергается, слыша шорох одежды. Его бросает в дрожь, когда он представляет себе раздевающегося любовника. Пентиус бы с удовольствием посмотрел на это в живую, но стыд пересиливает всякое любопытство. Аластор нависает над ним, одну руку крепко сжимая на змеином бедре, царапая кожу, второй собирает белесые капли с живота, не стесняется использовать их как смазку. Демон гортанно рычит, грубо проталкиваясь в не растянутое тело. Пентиус вскрикивает, прогибается в спине до хруста и хватается за чужие плечи, впиваясь в них когтями. Резким толчком Аластор врывается на всю длину, сразу берет бешеный темп, и заглушает мучительный стон поцелуем. Змей быстро привыкает к боли, не упускает момента лично оставить несколько следов на чужом теле. Отстраняется от желанных губ, царапает плечи и спину, не стесняется кусать бледную шею. Демон делал редкие паузы, останавливаясь, чтобы прочувствовать, как горячие стеночки сжимаются на его члене. И возвращался к привычному темпу так же резко, срывая с искусанных губ хрипы и вскрики. Пентиус сдается первым, выгибается дугой, вжимаясь в любовника, чувствуя разливающееся тепло между ними, протяжно стонет в собственную ладонь. Аластор делает еще несколько грубых толчков перед тем, как кончить. Его стоны звучат как помехи. Тишину перебивает тяжелое дыхание. Высунутый язычок очаровательно дрожит, когда Сир начинает шипеть. Лишь сейчас, постепенно приходя в себя, он понимает, как сильно болит его тело. На шее и плечах нет живого места, пальцы все еще согнуты на чужих плечах, цепко за них держась. Даже хвост, которым он обвивал демона, казался тяжелее обычного. -Ты проиграл, Аластор… - хрипло проговаривает змей, натягивая довольную, но усталую улыбку. -Поздравляю тебя с первой твоей победой, - демон лишь качает головой. -Я заставил тебя страдать, - Сир оплетает чужое тело хвостом, кончиком хвоста поглаживая щеку. -Полученный приз того стоил. -Какой приз? Аластор не отвечает. Издает тихий смешок, обхватывает ладонями чужое лицо и легко целует его в губы.