***
Алья, как и остальные девочки, всё ещё обеспокоенно посматривала на Маринетт, и та каждый раз успокаивала их улыбкой. Себя уже не получалось, да и… не нужно было. Внезапное признание Адриана Натаниэлю взбудоражило их всех, но Маринетт оно даже успокоило. В последнее время она всё чаще и чаще думала над тем, что между ними всё равно ничего не может быть, а пример Кота, нашедшего себе новую любовь, только усиливал это ощущение. Тем более, Лука… точнее, они с Лукой, очень сблизились. Настолько, что Маринетт просто не хватало смелости признаться всем, что они встречаются, ведь большинство её друзей были убеждены в том, что они с Адрианом обязательно станут парой. День выдался неожиданно теплым и солнечным для середины ноября, поэтому на перемене все спешили во двор, впитывая последние моменты света. Рядом с ней сейчас сидел весело щебечущий Марк — сегодня не было Натаниэля, его, как и Хлою, освободили от уроков из-за какой-то встречи в типографии и подготовке семейства Буржуа к годовщине свадьбы четы Буржуа. Ансьель же сейчас общался с Лукой, обсуждая то ли возможность озвучки их комикса, то ли написания песен по их мотивам. Всё было так мирно и спокойно, что мелькнувшую над ней тень Маринетт в первую секунду посчитала небольшой тучкой, закрывшей солнца, и только услышав удаляющийся крик Марка, открыла глаза. Темная, почти черная, багровая тень как раз прыгнула на край крыши, и собиралась унести Марка с глаз, замерев всего лишь на секунду в своем движении. Но Маринетт было достаточно и этого, чтобы её опознать и сжать зубы. Оглядевшись, и поняв, что никто не обращает на неё внимания, Дюпен-Чен скользнула в сторону, убегая от собирающейся толпы. Как Маринетт она ничем не могла помочь, а значит, пришло время становится Леди Баг.***
— Он издевается над нами! — воскликнула Леди, когда йо-йо в очередной раз вернулось, не достигнув цели. Уже больше получаса герои преследовали похитившего Марка акуму по крышам, выбиваясь из сил, даже Ансьель перестал кричать, но поймать его всё не удавалось — слишком трудный маршрут выбрал одержимый, не приблизиться, не ударить издалека, да и некогда, всё время нужно было следить за тем, чтобы не потерять тех двоих. Однако, вскоре акума привёл их в один из немногих, но существующих производственных зон, к какому-то складу вблизи от канала. Вспрыгнув ему на крышу, акума исчез, и только приземлившись рядом с тем местом, где он был, герои увидели открытое окно и поспешили через него пробраться внутрь. Снаружи склад казался чуть ли не заброшенным, но внутри оказалось чисто, хоть и темно. Света было мало, только из редких разбитых окон, косыми светло-серыми струями прорезавшими полумрак и светлыми пятнами на полу. Единственной мебелью в помещении были огромные ящики, сложенные тут и там в стопки. — Марк! — оглядевшись первым, позвал его Нуар, даже не успев отдышаться. А потому — тут же закашлявшись. — Марк, отзовись! — подхватила Леди и её голос ответ получил. — Не стоит так кричать: и в первый раз всё было слышно. Отдышитесь, путь был долгим. — герои подняли головы на звук, не столько даже голоса, а возникших после него шагов. Четких, отдающих металлом каблуков, стучащих по одному из перекрытий у самого потолка, когда его фигура вышла из тени, мгновенно распространяя запах красного вина, роз и дорого табака. — Где Марк? Отвечай, что с ним? — снова крикнула Леди, раскручивая йо-йо. Акума изящно выставил вперёд руки в багровых перчатках с чуть более светлым ярко-алым костяным рисунком. — С ним всё в порядке, не стоит так яриться. Мне не было смысла ему вредить, он нужен только для того, чтобы заинтересовать вас. Вот, убедитесь сами, — мужчина ловко перепрыгнул на соседнюю балку, аккуратно миновал несколько освященных светом участков, подойдя к одному из закреплённых концов, где сидел, придерживаясь за опору, Марк. — И снова здравствуйте, месье Ансльель. Надеюсь, вам удобно, страховочный пояс не жмёт? — Не-нет, всё в порядке, — с неуверенной улыбкой произнес Марк, и мужчина кивнул, от чего еле заметно колыхнулись в воздухе даже не рыжие, а насыщенно-красные косы с белыми концами. — Отлично… Поверьте, я постараюсь, чтобы всё закончилось как можно быстрее, — мужчина повернулся к героям, произнося. — Как видите, всё с ним в порядке, поэтому… — Поэтому ты сейчас снимаешь его оттуда и прекратишь свои шуточки, Барон! — обратилась к нему героиня. Кот, до того не отрывавший от акумы взгляда, вздохнул, опуская голову, тихо произнеся. — Миледи, это не знакомый нам Барон Бриджит. Судя по всему, Бражник добрался до него, — Нуар поднял взгляд, и их противник кивнул, подтверждая его слова. — Это верно, я не являюсь вашим знакомым, мы не встречались ранее, а потому позвольте представится: Барон Семетьер* — акума снял шляпу, делая лёгкий поклон. Чем дольше они здесь находились, тем больше различий находил Адриан между Бриджит и Семетьером. Например, та же шляпа, точнее, цветы на ней — тоже розы, но не лиловые, а кроваво-алые, в обрамлении лакированных тёмных ветвей с шипами. Не только во внешнем виде, но и в поведении тоже были различия — Бриджит наверняка бы уже не удержался от шутки или каламбура, а вот Саметьер… да, как когда-то говорил Барон, действительно был «куда неприятнее и занудливей» — видимо, имея в виду эту отстранённую, почти издевательскую вежливость. Всё это только утяжеляло камень на его душе. Пару дней назад ему пришлось бороться с Марком, если не другом, то хорошим приятелем, и то, вряд ли бы что получилось, если бы не влияние Натаниэля, который и укротил Базилеска. Теперь же, когда врагом оказался сам Барон… Ничем хорошим закончиться это не могло. — Без разницы, как ты себя называешь, мы всё равно тебя остановим! — воскликнула Леди, и Семетьер приподнял в притворном удивлении бровные дуги, делая рисунок алого черепа изумленным. — Перед тем, как вы начнете на меня нападать, позвольте предложить вам добровольно отдать мне талисманы, как те, что принадлежат вам, так и те, что сейчас находятся у Хранителя. — А не много ли ты хочешь, Барон? — Леди всё-таки удивили его глаза, но она не подала виду, оскаливаясь. — Даже Бражник хочет только два, а тебе нужны все?! — Кстати, о нём — могу заверить, что ни один из попавших в мое распоряжение талисманов не будет ему передан, так же, как и использован во зло кому-либо. Присутствующий здесь месье Ансьель является свидетелем и гарантом моего слова и будет освобожден, когда вы передадите мне все талисманы. Как вам такое предложение? — Барон протянул руку вперёд, словно предлагая скрепить сделку. — Марк и так будет свободен. Мы сами его освободим и отберём твой! Вот моё предложение. — Произнесла Леди и, подпрыгнув, метнула в него йо-йо. Нуар ещё успел увидеть, как Барон недовольно прикрыл слепые глаза, делая шаг в сторону, играючи уходя от удара. Поднятая рука опустилась на рукоять трости, сжимая её крепче, выдавая его недовольство. — Что ж… Ваше право. Не мне его осуждать. — Ещё один шаг, и он растворился в тенях. Кот и Леди переглянулись, Нуар пожал плечами в ответ на возмущенный, словно это он был виноват в исчезновении Барона, взгляд. — Куда он делся? — Он появится, в этом не стоит сомневаться, — выдохнул Кот, сводя лопатки. Барон вернётся, точнее, он никуда и не уходил, просто затаился, подбирая время и место для удара. — Давай пока снимем Марка, он ещё с Реверсера не очень хорошо чувствует себя на высоте. Это была правда, и Адриан Ансьельма понимал — мало приятного очнуться, падая с Эйфилевой башни. Леди Баг кивнула, первой прыгая на ту балку, где сидел Марк. Если бы не силы, она тут же потеряла бы равновесие, потому что балка оказалась шаткой, и требовалась осторожность, но едва она приблизилась, как возник Барон и попытался её сбросить. Это её вконец разозлило, и она прокричала: — Супершанс! — Саметьер поморщился от света, исчезая снова, а в руках у девушки появился предмет, вызвавший особое недоумение. — Стилус? — она огляделась, ища, как же можно его применить. Нуар приземлился на балку рядом, привлекая её внимание: — Миледи? Всё хорошо? — Да, только… Я не знаю, как его применить, — она повертела в руках пятнистый стилус. — Я не вижу ни одной вещи, с которой он может быть связан. На складе вообще с вещами было туго, единственным предметом, кроме ящиков, был страховочный пояс Марка, но и он оставался серым. Кот нахмурился, произнося: — Ты придумаешь. Ищи, а я пока освобожу Марка, — Кот повернулся, ловко балансируя на балке, и сделал несколько шагов, пока героиня продолжала оглядываться. Барон тут же использовал возможность, оказываясь прямо перед ней, и Леди даже пискнуть не успела, когда он её поцеловал. Кот обернулся только когда Марк изумлённо охнул, а где-то далеко внизу выпущенные йо-йо и стилус ударились об пол. Семетьер бережно придерживал обмякшее тело Леди, делая шаг назад так, чтобы держать его перед собой. Кот замер, опасаясь, что любое его движение может их скинуть, и только прошептал: — Что ты с ней сделал? — Пока — ничего серьёзного. Но только пока. Просто поцеловал, — улыбнулся Барон. — Если «Поцелуй Лоа» от моего другого воплощения исцеляет, то у моего… больше применений. Сейчас она спит, просто спит, но… — Он хмыкнул, но после спокойнее добавил. — Давай спустимся вниз, тут не слишком удобное место для переговоров. — Семетьер отступил ещё на пару шагов назад, туда, где тьма была гуще, и исчез. Кот скрипнул зубами, прижимая искусственные уши к голове, но покорно спустился вниз по шесту. Барон появился несколько секунд спустя, неподалёку от него — их разделяло одно из светлых пятен, и Кот с неприязнью подумал о том, что они постоянно оказываются по разные стороны, разделённые светом, хоть каждый принадлежит к темноте. Семетьер держал Леди бережно, хоть и заметно, что без приязни, живым щитом, а не драгоценной ношей, но странно, что снимать с неё талисман он не спешил. Видимо, догадавшись о ходе его мыслей, Барон улыбнулся, поясняя. — Не к спеху. Снять серьги я могу и с трупа. Спокойно, спокойно, она пока ещё жива. И будет, если ты добровольно отдашь мне свой талисман. Кот отвел взгляд, не в силах смотреть дальше на его мягкую улыбку, ни оттиск алых губ на губах Леди, оставшийся от поцелуя, выдавливая из себя: — Ты не оставляешь мне выбора, да? — Выбор есть всегда. Ты можешь отказаться и она умрёт, и мы продолжим драться. Или, мы можем прекратить бой и никто больше не пострадает. — Кроме Парижа и тайны наших личностей, — вздохнул Кот, на что Семетьер пожал плечами. — О последнем вряд ли стоит беспокоится, тёмный**, — произнёс он, и Нуар едва ли не застонал. — Ты… — Знаю, да. Я бы произнёс твое имя вслух, но не хочу, чтобы его услышал Марк, На и Нуаретте звучит мило. Кот мотнул головой, грустно улыбаясь — удивляться, печалиться и злить сил уже не было. — И давно? Натаниэль подумал, но решил ответить честно. — Догадывался ещё до того, как сам получил Камень Чудес. А окончательно убедился, когда мы снимали проклятье с Феликса. Магия удерживает наши сознания от узнавания, но напрямую противоречить логике она не может, иначе это могло бы повредить владельцам талисманов. — А почему ты не сказал? — А должен был? — удивился Барон. — Это твоя тайна, не моя. Мне хватает своих секретов. Ну а в целом… Это всё равно ничего не изменило. В каком бы ты не был облике, ты — это всё равно ты. Нуар рассмеялся чуть громче, наконец-то поняв, почему ему так нравился Бриджит. Он был одним из немногих, кто одинаково относился как к нему-Нуару, так и к нему-Адриану. Причем, это было даже до того, как Барон узнал, что они один человек. — Всё в порядке? — сквозь ровный тон Семетьера пробилось свойственная Бриджит забота и Кот встряхнулся, улыбаясь. — Конечно нет, но… Какая разница?! Вот ты бы как поступил на моём месте? Барон задумался, после чего прямо сказал. — Притворился бы, что решил отдать талисман или отказался напрочь, и, когда противник отпустил тело Леди Баг, приблизился и поразил бы его Катаклизмом. Идеи и поступки Барона до сих пор ставили Нуара в тупик. — Ты же понимаешь, что этот противник — ты? — Так же хорошо, как и то, что ты всё равно не выберешь это решение, — улыбнулся Барон, но тут же вздохнул сам. — Однако, тебе действительно нужно принять решение, и, желательно, поскорее — она тяжелее, чем выглядит. — Барон наглядно поправил постоянно норовящую сползти вниз Леди. Кот вздохнул тоже, после чего спросил. — Скажи, то, что ты говорил о том, что талисманы не будут переданы Бражнику — правда? — Я ни разу тебе не врал, Нуаретте. Недоговаривал и умалчивал — да. Но не врал. Моя цель собрать талисманы, а не использовать их. И когда я соберу их, то не собираюсь ком-либо вредить, используя их силы. Своих достаточно. Ну и, конечно же, Бражнику камни не достанутся. Кот подумал несколько секунд, после чего вздохнул и произнёс: — Хорошо. Я согласен, только… — он повернул голову вверх, смотря на Марка, и Барон, повторив его жест, усмехнулся. — Не беспокойся. Он не увидит твоей трансформации. Обещаю. Адриан облегченно выдохнул, а Семетьер, аккуратно положив Леди на пол, подошёл к нему ближе. — Сейчас я тебя поцелую. — Это обязательно? — Нет. Но, во-первых, это приятно. А во-вторых, — Барон оказался совсем рядом и положил ладонь ему на щеку, успокаивающе поглаживая, — никто не посмеет тебя винить. Кот сначала облегченно охнул, а после подался вперёд прикрывая глаза. Поцелуй вышел непохожим ни на один предыдущий, но такой же приятный, очень бережный и мягкий. А ещё — пламенным, буквально выжигающий на его губах алый оттиск.***
Марк спустился вниз сам, легонько отталкиваясь от опоры — тренировки по альпинизму, посоветованные психотерапевтом как борьба с его начавшейся акрофобией, не прошли даром. Да и с Натаниэлем план они репетировали несколько раз прямо на складе, просчитывая все риски на практике. Со сдержанным возмущением покосившись на Натаниэля, баюкающего в своих руках заснувшего Кота, Марк с улыбкой маньяка уточнил: — Когда ты ещё и Кота успел обольстить, озабоченный? — Марк, ну ты хотя бы мозг мне не трахай! — взмолился Нейт, отменяя трансформацию. Усадив Нуара за ближайший ящик, спиной к другому, он сделал несколько шагов, подбирая с пола пятнистый стилус, строже добавив. — Пока всё по графику, но стоит поторопиться. Займёшься супершансом? — Ага, — кивнул Марк, и Нейт перекинул стилус ему. Ансьель повертел устройство в руке, произнося: — Всё-таки, очень странный выбор оружия. Оно больше тебе подходит. Натаниэль усмехнулся. — В том и дело, Марк: Супершанс дает не тот предмет, который ты хочешь, а тот, что может помочь. Прямо, как часть устройства или плана, или косвенно, на что-то намекнув. В любом случае, избавиться от него стоит. — Ладно, намёк понял, — вздохнул с фальшивой обидой Марк. Квами Черепа, увидев это, хохотнул из-за спины Натаниэля. — Милый, не ревнуй, будь выше этого, дай им побыть наедине, — мурлыкнул Вууду, подлетев к Марку ближе. Тот рассмеялся, кокетливо махая рукой, но послушно вышел со склада, забирая из одного из ящиков подготовленный контейнер. На ходу положив в него пятнистый стилус, Марк ответил, подходя к каналу. — Знаешь, я уже даже не ревную. Это попросту нелогично — почему я должен завидовать тем, кто так же в него влюблен? — введя на панели код, Ансель запечатал контейнер, и, сделав пару кругов вокруг своей оси, размахиваясь, и выбрасывая его в воду. Проследив, как затихают круги на воде ближе к середине канала, он добавил с долей злорадной жестокости. — Им, пожалуй, даже хуже — у меня ещё есть шанс переболеть Натаниэлем. У них, что уже «попробовали» его — уже нет. Вууду задумчиво качнул головой, не подтверждая, но и не опровергая его слова. В каком-то смысле, Марк был прав: шанс у него был. По крайней мере, до тех пор, пока он всего не вспомнит.***
Дождавшись, когда за Марком закроется дверь, Нейт выдохнул, и снял серьгу-талисман. Череп знакомо сверкнул адулярами, исчезая в кармане, пока ученик лоа доставал остальные талисманы. Камень Удачи сопротивлялся — квами была сокрыта внутри, и, зная механизм появления, Натаниэль попросту не давал духу воплотиться в реальности, сдерживая его силу своей волей, надевая серьги. На то, как это было с Камнем Черепа, это не походило нисколько, Нейту пришлось в буквальном смысле прокалывать себе второе ухо, дырявя мочку тупым лезвием, неудобно и муторно, но, к счастью, быстро. С остальными было легче, хотя, когда перстень оказался на ладони, Плагг не замедлил явиться, спрашивая: — Всё-таки не устоял? — Не-а. У меня нет желаний, для исполнения которого потребовалась бы ваша сила. Только необходимость, — Натаниэль машинально коснулся ноющего уха, поморщившись. — Поэтому… ты позволишь? Квами Разрушения пару раз задумчиво махнул хвостом, но когда Нейт достал кусочек камамбера (они с Марком действительно очень долго и тщательно разрабатывали план), схватил его, быстро пожирая, после чего махнул лапой. — А, ладно, валяй! Художник кивнул, надел перстень, и, сосредоточившись, активировал талисманы, объединяя их. Он не врал — желания не было. Точнее, у него была куча желаний, но их Натаниэль собирался исполнить сам. Он понимал Габриэля, потому что с исполнением его желания могла помочь только магия, но у самого ученика лоа все желания и мечты были обычными, даже обыденными. А значит, он мог добиться их сам. Он знал, что ему следует делать, но в первую секунду всё-таки растерялся из-за обилия материала, замер, завороженный, совсем как в тот миг, когда увидел краски, и понял, какое многообразие оттенков и цветов сокрыты в этих баночках, целый мир, нет, целая вселенная, путь из которой к реальности лежит через его душу. У него был замысел. У него были средства и силы, воплотить его в жизнь. Оставалось совсем немного — просто облечь его идею, его волю, его желание в нужную форму. Для него это действительно походило на живопись — только рисовал Натаниэль не красками, а самой реальностью. Он не имел права ни на ошибку, ни на фальшь, а потому движения выходили обрывистыми, резкими. Если в реальности цвета были недостаточно яркими — он переходил на призрачное зрение, так быстро, что глаза отчетливо выжигало от усердия, если кислотным линиям мертвого неона не хватало глубины, он безжалостно кромсал самого себя, обрывая необходимые куски с души. Ядерно-вишневую ярость. Антрацитовую, пахнущую пеплом и книжной пылью верность. Теплую, бархатистую на ощупь и встающую комом в горле полупрозарачно-аметистовую нежность… Болели не только глаза, но и пальцы: казалось, будто каждая фаланга норовит выбиться из сустава, скалывая окончания, прорываясь через мышцы и кожу наружу. Вымысел, его велением переходящий в материю, обволакивал руки, царапал нервы наждаком, неозвученным, значимым, настоящим. Можно было сделать всё проще. Можно. Но тогда бы Натаниэль сам выцарапал себе глаза, не в силах видеть вину даже в собственном отражении. Даже графоман имеет шанс, один в своей жизни, написать гениальную строчку. У настоящего таланта таких возможностей больше, а Натаниэлю и вовсе повезло получить шанс создать шедевр, о котором в тайне, даже от себя иногда, мечтает каждый, кто хоть раз испытывал вдохновение. И он не собирался его проебать только из-за возможной боли, страха или неуверенности в себе! Боль достигла апогея, навылет прошила сердце тугими витыми струнами, отдаваясь тяжелым серебряным звоном в позвоночнике. О хорошей вещи говорят, что мастер вложил в неё душу. Его творение из Натаниэля её попросту выдернуло, безжалостно, наживую, вытряхнуло из тела, рывком разорвало на две части, наскоро сметав нитями-нервами, и, забрав себе одну половину, всунула оставшуюся часть обратно в него, пробив грудину и обломав рёбра. Нейт покачнулся, превращаясь обратно, ноги подкосились от усталости, он начала падать, но руки, непривычно сильные, подхватили его, удерживая. Устало подняв голову, Натаниэль поймал взгляд ярких глаз и улыбнулся. Получилось.***
Поцелуй был… приятным. Мягким, даже трепетным, почти шоколадным на вкус. Его губы были аккуратными и теплыми, даже горячими, и это тоже было приятно… Пока Маринетт не вспомнила, кто её поцеловал, просыпаясь. С возмущенным писком открыв глаза, Маринетт огляделась, не сразу понимая, где оказалась. — С пробуждением, Леди, — глухо, но отчетливо, раздалось неподалеку, вызвав эхо. — Кот? Это ты? — Маринетт огляделась — они всё ещё были на том самом складе, куда их привел Семетьер, но самое главное было другое — она была в человеческом облике, а не форме Леди. — Да, Леди, — снова произнёс Кот и сразу предупредил. — Не вставай сразу, а то голова закружится. — Сделал он это вовремя, и Маринетт, уже опершаяся на ящик, тут же сползла вниз. — Что… что он с нами сделал? — девушка аккуратно выглянула из-за ящика, но тут же скрылась, заметив мужскую руку, делающую задумчивый жест в воздухе. — То, что обещал — победил и забрал талисманы, — Нуар выдохнул, ероша волосы. Его голос казался Маринетт знакомым, ещё сильнее, чем обычно, но задумываться над этим не стоило. — Он оставил нам письма, где сообщает, что вернётся через два часа для дальнейшего обмена. Условия всё те же — талисманы на Марка. Ансьельма, судя по всему, он забрал с собой. — Ммм… Нет. Нет-нет-нет! Нет! — Маринетт забарабанила по ящику кулаком, и тут же ойкнула, потрясая ушибленной кистью. — Как такое вообще возможно? Как мы могли проиграть? Как он победил нас? — Он не победил, Леди, — Адриан отрицательно помотал головой, даже не вспомнив о том, что Леди Баг его не видит. Барон сдержал свое обещание — его трансформации никто не видел, так же, как он не видел и обратной трансформации своей напарницы. — По факту, он с нами и не сражался. Он не воин, и даже сегодня не нанёс ни одного удара. Маринетт моргнула, смутно осознавая, что Нуар прав — Семетьер даже не попытался её ударить, просто… — Он… поцеловал меня, — вспомнила она. — И я… заснула? Адриан рассмеялся, не зная, как всё ей объяснить. — Привет от Зомбизу. Точнее, это она отсылка к нему. Способность Барона состоит в том, что он может исцелять поцелуем. Под влиянием Бражника способность изменилась, теперь он сам решает, как поцелуй действует. Он может им и исцелить, и усыпить, и убить. Наше счастье, что мы пока нужны ему живыми, чтобы принести талисманы. — Он не получит их ни за что! И свои мы вернем, ты веришь мне, Кот? Адриан выдохнул, склоняя подбородок к груди, но тут же встрепенулся, отвечая ей: — Я верю тебе, Леди. Но в этот раз нам придётся приложить усилия — Барон необычный и очень сильный противник… «…в том числе и потому, что он сам не считает нас противниками. Но иначе он бы действительно нас уже убил». — Его сила — его же слабость. Если он может нас только целовать, значит, мы просто не должны к нему приближаться, — Маринетт задумалась, припоминая всё, что знала о Бароне, и тут её осенило. — Он перемещается, быстро, но это занимает у него несколько секунд, а ещё… А ещё он избегает солнечного света! Вот почему он нас сюда затащил! Вспомни, пока мы прыгали по крышам, он ни разу не телепортировался! И в студии он тоже сторонился света! — Хочешь сказать, свет — его криптонит? — Видишь? Не так уж он и опасен, — улыбнулась Маринетт. Некогда было унывать, пусть и не сразу, но она поняла, как можно было его победить. И в её голове уже возник план, как это можно устроить, оставалось только сбегать к Мастеру Фу за талисманами для себя и помощников. — Ты уже что-то придумала, Леди? — повернувшись боком, чтобы лучше слышать, спросил Кот, на что получил полный воодушевления ответ. — А как же, котик! Мы обязательно победим его! Он зря дал нам столько времени — встречаемся здесь через час, я принесу нам талисманы. Тебе какой? Адриан задумался, а после сказал. — Принеси мне… тигра. А ещё — Льва и Пчелы. — Так-так, у тебя тоже есть план, Нуар? — Нет, Леди… — Адриан невольно улыбнулся. — У меня нет плана. Но я знаю, кто может нам помочь.