***
Внезапное озарение ввело меня в чувство лютого недоумения. Я даже на время потерял дар речи, от чего мы с мистером Холмсом уже минут пятнадцать как гуляли в тишине. Конечно, по мнению моего друга, разговоры — пустое дело, которое отнимает внимание от более важных дум, поэтому моё молчание его не взволновало. Однако меня охватывало не только волнение, но и бесчисленное количество вопросов, к ответам на которые я никак не мог прийти. Зачем доктор Хупер притворяется мужчиной? Зачем этот человек всем врёт? Знают ли другие работники больницы о том, что их коллега — женщина? Может, это не тайна, а всего лишь причуды? Знает ли мистер Холмс о настоящей сущности своего коллеги? Конечно, он должен знать. Даже коварному преступнику Мориарти и его не менее хитрым приспешникам не удалось обдурить моего друга, вряд ли ему не по силам отличить мужчину от женщины. Всё же, я решил полюбопытствовать: — Мистер Холмс, прошу прощения, что прерываю ваши мысли, — начал я, — однако, позвольте задать вам вопрос касательно доктора Хупер. Выражение лица Холмса оставалось непроницаемым, он без тени недовольства (которое ему было присуще всякий раз, когда я отвлекал его от раздумий), обернул на меня свой взор и ответил: — Задавайте, дорогой Ватсон, но не могу обещать вам ответ. Несколько секунд мне пришлось смолчать, так как точно не знал, какой вопрос было бы задать уместнее. — Вам не показалось, что есть что-то странное во внешности этого мужчины? — я придал неоднозначный усиленный тон последнему слову, чтобы Холмс понял, что от меня нет смысла что-либо скрывать. К моему удивлению, мой друг не показал какую-либо реакцию на своём лице на мою двусмысленную интонацию, а ответил непринужденно, словно я спросил у него о погоде: — Полгода прошло с тех пор, как я вернулся в Лондон, примерно с этого же момента началось моё знакомство с доктором Хупером, и за всё это время, уверяю вас, я не нашел в нем ничего примечательного, подозрительного или странного. Разве что… — уголки его губ слегка приподнялись вверх, давая намёк на улыбку, — усы у него очень уж пышные, и, как мне кажется, старят его. Он наверняка моложе, чем кажется. Холмс замолчал, и я внимательно на него посмотрел. Его вид был непринужденным и естественным. Я ожидал, что вот-вот его брови нахмурятся, и он поведает мне обо всём, что знал о докторе Хупере, и как его обескураживала наглость врать окружающим о своей личности, однако ничего этого не произошло. Мой друг продолжал медленным шагом свой путь в сторону нашей квартиры. Внезапно я всё же с удивлением осознал, что Шерлок Холмс не догадывался, что за личиной доктора Хупера скрывалась женщина, иначе - насколько мне знаком нетерпеливый характер друга - он бы давно об этом мне поведал. — Ватсон, а что же вам показалось странным во внешности доктора? — спросил меня Холмс. — А, — произнёс я, совсем забыв, что я начал этот разговор. — Меня тоже удивили его усы, я согласен с вашей догадкой по поводу его возраста. По какой-то причине я решил не рассказывать Холмсу о моих наблюдениях. Я понял, что если доктор Хупер скрывала свою личность, то на это должны были быть причины. Конечно, она могла оказаться преступницей в бегах, тогда я немедленно сообщил бы об обмане не только Холмсу, но и Скотленд-ярду, но какой бы ни была истинная её цель маскарада, я решил, что хочу лично её выяснить.***
Я совершенно не понимал, почему меня так тревожил тот факт, что доктор Хупер являлся не тем, за кого себя выдавал, но эта мысль не оставляла меня последние дни. Возможно, дело в том, что в этот обман верил и мой друг, а я не хотел, чтобы вокруг него плелись заговоры. Может, я и преувеличил истинный замысел доктора, однако с каждым днём моя тревога возрастала всё больше. Мистер Холмс не заводил разговоры о своём коллеге из больницы, но иногда упоминал его в своих речах. Я хватался за эту ниточку, чтобы разузнать, действительно ли мой друг не ведал правды, но с каждым его не заинтересованным ответом убеждался, что Холмс не имел понятия, кто перед ним представал в лаборатории больницы. В один день я всё же понял, что мне пора самому поговорить с доктором Хупер и всё наконец выяснить. Чтобы не вызвать никаких подозрений, я решил дождаться, когда мой сосед покинет квартиру по своим делам. Когда такой момент настал (предварительно, я убедился, что Холмс сам не направлялся в лабораторию), я выдвинулся в больницу. Конечно, появившись в здании без сопровождения моего известного друга, в холле я сразу заинтересовал медсестёр, которым необходимо было уточнить цель визита. Я не стал ничего скрывать и попросил разрешения пройти в отделение морга к доктору Хупер с целью академической дискуссии. Поняв, что у меня нет каких-либо травм или родственника при смерти, которого я мог бы посетить, медсестра быстро потеряла ко мне интерес и только махнула рукой в сторону, где находился спуск в подвалы. Найти путь не составило никакого труда, так как я прекрасно его запомнил с прошлого посещения, однако подземный холод и темнота вновь застали меня врасплох. Узнав нужную мне дверь, я постучал по ней пару раз и открыл её. В этот раз в помещении было несколько сотрудников. Кто-то склонялся над телом, кто-то стоял поодаль и читал медицинские тетради, а кто-то тихо перешептывался между собой. Хоть сам морг и был освещен лучше, чем коридоры, мои глаза не смогли сразу адаптироваться под свет, и было трудно найти взглядом нужного мне человека. — Прошу прощения, господа. Мне необходимо переговорить с доктором Хупером. Где я могу его найти? — я старался придать своему голосу искреннюю вежливость, но многие мужчины в помещении даже не обратили на меня внимания. Краем глаза я уловил движение в углу у стола за лампой, и передо мной предстал доктор Хупер. Он стремительно подошел ко мне, на его лице читалось замешательство. — Добрый день, доктор Ватсон, — обратился он ко мне твердым голосом. — Чем я могу быть полезен? Вы от мистера Холмса? — тут он снизил голос. — Ему вновь необходимы материалы? В ожидании ответа доктор слегка склонился и нахмурил брови, словно обдумывал сложную задачу. — Нет, я здесь по собственной воле, — сказал я расслабленным тоном, чтобы не вызвать тревогу. — Можем ли мы где-нибудь поговорить в отдельном помещении? Если у вас есть на это время, конечно же. Хупер оглядел комнату, словно искал одобрения от коллег, однако на нас до сих пор не обращали внимание. — Да, конечно, следуйте за мной, — сказал "он" всё с той же твердостью. Признаться, меня удивляла его строгая интонация, голос этот действительно нельзя было посчитать женским. Да и сам доктор сейчас держался сосредоточенно, от чего женские очертания совсем не виднелись. Меня привели в маленькую комнату, она была немного теплее морга, но темнее, так как её освещала только пара свечей на стене. Это было что-то наподобие склада для хранения архивов: в комнате были только шкафы, заполненные папками и бумагами. — Что же вас привело ко мне, доктор Ватсон? Я уловил нотки напряженности в вопросе, мне даже показалось, что он прозвучал с вызовом. Мне стало немного не по себе, но я решил не отступать и сразу перейти к делу. — Доктор Хупер, прошу меня простить за прямолинейность, но я знаю, что вы скрываете, — я увидел, как к сосредоточенному выражению лица доктора добавился еле видимый испуг, и я поспешил добавить: — Прошу вас не беспокоиться, я не собираюсь никому рассказывать при условии, если вы мне объясните, к чему всё это. Казалось, что Хупер лишилась дара речи, но лицо оставалось непробиваемым. С минуту она молчала и смотрела куда-то на дверь за моей спиной. Я решил продолжить свой дружелюбный настрой, чтобы не спугнуть. — Понимаете, доктор, вы давно работаете с моим другом, и он даже лестно о вас отзывался, — в этот момент Хупер перевел взгляд на меня, — и я не хотел бы, чтобы его обманывали. Я уверен, что у вас есть веские причины пойти на этот обман. Прежде чем оставить всё, как есть, я должен узнать эти причины, иначе мне придётся сообщить, куда надо. — Вы мне угрожаете, доктор Ватсон? — резко спросила Хупер, застав меня врасплох. — Нет, конечно нет, — быстро ответил я, слегка усмехаясь, чтобы перевести настрой в другое направление. — Я просто беспокоюсь за друга и всё. Хупер вновь замолчала (с этого момента я буду писать о докторе как о женском персонаже, так как мои догадки подтвердились). Она прошла вдоль шкафов, окидывая ближайшие папки своим хмурым взглядом. — Уверена, доктор Ватсон, вы прекрасно знаете, зачем я всё это устроила, — неожиданно произнесла она строгим тоном, словно я в чем-то провинился. — Прошу прощения, но нет, не знаю, — я постарался придать своему голосу искреннее непонимание и готовность выслушать всё без осуждения. — Вы же доктор. Вы когда-нибудь задумывались о том, сколько у вас коллег-женщин? Не считая медсестёр, конечно, — её голос был всё так же строг. Я медленно покачал головой, не улавливая, к чему же приведет этот вопрос. К моему удивлению, она усмехнулась. — Ожидаемо. Вы думаете, я бы здесь работала, если бы предстала перед главным доктором в женском обличье? — Если у вас есть отличные навыки, опыт и рекомендации, я думаю, что у вас бы получилось. Хупер тяжело вздохнула, но внезапно её вид преобразился: лицо потеряло сосредоточенный настрой, прямая осанка смягчилась, плечи чуть упали, а голос стал женским, но не менее твердым, взгляд продолжал метаться по содержимому в шкафах. — Я проработала десять лет под началом доктора Стэна Джонса на юге Лондона. Я была его первой помощницей и многое терпела, ведь это высшая точка, до которой может добраться женщина. Помимо постоянных колких замечаний по поводу моего пола и умений, которых я, якобы, не могла достичь, мне пришлось выносить вечно снисходительный тон, — доктор Хупер вновь усмехнулась, но этот смешок выдавал грусть, а не радость. — Однако моё терпение подошло к концу, когда мои идеи и работы начали выдаваться под именем доктора Стэна Джонса. Знаете, доктор Ватсон, а ведь я считала его действительно хорошим доктором, несмотря на его поведение. Я думала, он поможет мне пройти вперед, оценит мои труды. Но он только смеялся, когда я предоставляла ему мои исследования, а на следующей неделе выходила статья на их основе. Автором, конечно, была не я. На какое-то время она замолчала и только покачивала головой, словно отрицая несказанные слова. — Разве вы не могли покинуть место работы? — решил я нарушить молчание. — Я так и сделала, — взбодрившись, сказала она. — Конечно, это не по мне — терпеть воровство своих работ. Я сразу сообщила, что хочу уйти. Доктор Джонс намекал, что моё решение не от очень высокого ума, ведь кто меня возьмет на работу. Я понимала, что он хотел меня запугать, оставить при себе, но была полна решимости. Неизвестность меня действительно пугала. Я так привыкла к той больнице, что совершенно не представляла, что меня ждёт за её пределами. Однако я даже решилась попросить написать мне рекомендации. К моему удивлению, доктор Джонс написал мне их, даже хорошие, но с удовольствием дал мне понять, что это мне не поможет, что меня ждёт только должность медсестры, а полноценным патологоанатомом мне не стать никогда. — Какой ужасный человек, — вырвалось у меня. Хупер слегка улыбнулась. — Да, таким он был, — подтвердила она. — Но я привыкла, так что его слова не повлияли на мои цели. Я сразу подала заявку на работу во все ближайшие больницы с описанием своего опыта и рекомендациями. Меня никуда не брали, доктор Ватсон. Где-то даже не принимали документы, где-то рекомендовали пойти в медсёстры и, по возможности, продвинуться по служебной лестнице, которой не существует. Мне этот вариант не подходил, потому что знала, что способна на большее. Я решила перечитать рекомендации доктора Джонса: вдруг где-то не заметила плохие комментарии. И когда я прочла, заметила, что нигде нет упоминания о моём поле. Доктор Хупер может быть и мужчиной, верно? Тогда я решила в своей заявке просто поменять пол, надеть на себя побольше закрытой и тяжелой одежды, придумала эти усы. — Неужели совсем не догадались, когда вас принимали на работу? — с недоумением поинтересовался я. — Представляете, нет, — доктор Хупер на глазах повеселела. — Оказывается, мои документы для принятия на работу оказались просто идеальными с мужским полом. Мне предложили приступить к работе немедленно. С тех пор я пишу научные статьи, погружаюсь в исследования без опаски, что кто-то на меня не так посмотрит, раскритикует или выдаст мои работы за свои. Я теперь наслаждаюсь работой, доктор Ватсон. Какое-то время я молчал и хмурился. — Но это как-то неправильно, — тихо произнес я. — Неправильно? — внезапно доктор Хупер перешла на повышенные тона. — А правильно судить о сотруднике только по его принадлежности к полу? Она смотрела прямо на меня, и лицо её приобрело красный от злости оттенок. — Прошу прощения, — быстро сказал я, приподняв ладони вверх в знак того, что не хочу затевать спор. — Конечно, это тоже неправильно. — Тогда, может, у вас есть другое решение этой проблемы, доктор Ватсон? — спросила Хупер с вызовом. — Я... — признаться, тогда я замялся и не знал, что мне следовало сказать. — Нет, я не знаю другого решения. Хупер отвела от меня взгляд, полный разочарования. Мне стало очень неуютно, комната будто уменьшилась, а свеча словно убавила свой свет. Внезапно доктор снова на меня посмотрела, только её взгляд в этот раз был беспокойный. — Вы же не собираетесь рассказывать об этом мистеру Холмсу? — голос её хоть и оставался твердым, я смог распознать в нём беспокойство. — Вы же убедились, что я не собиралась впутывать его в никакие авантюры. К тому же, всё равно я скоро покину эту больницу. Её глаза расширились после последних слов, и я понял, что их она не собиралась произносить вслух. — Вы куда-то собираетесь? — полюбопытствовал я. Сначала мне показалось, что её лицо напряглось, словно она собиралась отмахнуться от меня, но в итоге она сделала облегченный выдох, будто поняла, что всё равно уже нет смысла что-то скрывать. — Я выбрала больницу Святого Варфоломея, так как она далеко от предыдущего места работы, и я могла не бояться, что мои старые коллеги меня настигнут. Но… — Хупер слегка замешкалась, но решилась продолжить, — пришло уведомление, что мой старый начальник доктор Джонс через месяц переводится к нам на заместителя старшего доктора больницы. Конечно, его провести мне не удастся. Только он взглянет на меня и всё поймет. Он точно не оставит меня в покое. Мне придётся уйти до его прихода. — Но вы же легко найдете работу в другой больнице? — побеспокоился я. — Конечно, — она прикусила губу и отвела взгляд в сторону, — но это лучшая больница в Лондоне, другие не смогут заменить её. На какое-то время между нами возникла тишина. У меня не было совета для этой женщины, а ей нечего было мне больше поведать. — Так вы не расскажете обо мне мистеру Холмсу? — её взгляд был вновь направлен на меня, в нём я увидел проблеск мольбы. — Если быть с вами полностью откровенным, доктор Хупер, я глубоко удивлён, что мистер Холмс не разгадал ваши каверзы, — сообщил я с интересом. — Было бы мне известно, что Шерлок Холмс будет проводить опыты в этой лаборатории, я бы не осмелилась сунуться в больницу Святого Варфоломея. Но когда я сюда устраивалась, мистер Холмс считался погибшим. Когда он явился ко мне, надеясь застать сотрудника, который работал до меня, я была обескуражена. Такого поворота я не ожидала, но у меня не было иного выхода, кроме как играть свою роль. Признаться, я солидарна с вашим недоумением, меня тоже изумило, что мистер Холмс не заподозрил во мне другого человека, но совершенно на это не жалуюсь. В конце концов, я многое сделала, чтобы не быть пойманной. Я стараюсь не смотреть коллегам в глаза, держу дистанцию и всегда сконцентрирована на своём облике. Возможно, всё это и помогло мне не попасться даже Шерлоку Холмсу. Но меня всё же беспокоит тот факт, что вы заметили, — она вдруг с подозрением на меня посмотрела, — что меня выдало? На мгновение я замешкался, потому что сам не знал, что привело меня к озарению, но прокрутив в голове тот момент, я сообщил ей: — Я обратил на вас внимание, когда вы думали, что мы с мистером Холмсом уже покинули помещение. Вы позволили себе расслабиться, и тогда ваш женский облик вышел наружу, и ему не удалось скрыться от моих глаз. Хупер тяжко вздохнула, своим выражением лица она показывала, что совсем недовольна своим проколом. — Почему вы волнуетесь о том, что скажет мой друг, если всё равно покинете вскоре больницу? — поинтересовался я. — Доктор Ватсон, я, конечно, знала о мистере Холмсе до знакомства с ним: читала в газетах, в ваших рассказах, и предыдущий патологоанатом упомянул о его «работе» здесь. Я сразу поняла, что это за человек, а, узнав его лично, поняла, что не ошиблась. Он всегда был вежлив со мной и даже считался с моим мнением. Я уверена, знай он, что я — женщина, он бы и в сторону мою не посмотрел. Не хочу прощаться с ним на дурной ноте. Пусть наши отношения останутся для него как приятное воспоминание о работе с доктором Хупер в больнице Святого Варфоломея. Лицо доктора вновь приобрело сосредоточенный вид, словно ей казалось, что мистер Холмс находится рядом и может прямо сейчас разоблачить её в обмане. — Вы ошиблись, — сказал я ей, — мистер Холмс очень уважительно относится к лицам женского пола: всегда их внимательно слушает и не упускает из виду их слова. — Да, если она фигурант дела, над которым он работает, но вряд ли он с ними делится своими опытами, идеями и интересуется, как бы они поступили, будь это их исследование, — она приподняла голову, показывая, что гордится тем, что не является обыкновенной женщиной. Некоторое время я обдумывал её слова и пришел к выводу, что мистер Холмс действительно не работал с женщинами в качестве напарника. — Чтоб вы знали, доктор Хупер, он и с лицами мужского пола не делится своими мыслями. Я хоть и горд называть себя самым близким для него другом, он многое от меня скрывает. А если и спрашивает моё мнение, что только для того, чтобы потешиться и показать мне, насколько я невнимателен по сравнению с ним. Хупер улыбнулась. Видимо, мои слова её позабавили. — Он высоко ценит ваше мнение, доктор Ватсон, я в этом уверена. Мне захотелось спросить у неё, откуда такая убежденность, но мгновенно ко мне в голову пришёл другой вопрос: — И что же, вы готовы до конца жизни притворяться мужчиной для того, чтобы заслужить уважение мистера Холмса? — Да, — быстро ответила Хупер, будто ожидала этот вопрос. В этот момент я внимательно посмотрел на неё: вдруг её образ приобрел совсем иное обличье, которого раньше я в ней не замечал. Её уверенный вид вдруг сменился на нечто простое, в глазах промелькнуло тепло, а черты лица были девичьими, как никогда, даже несмотря на пышные усы, которые до сих пор прикрывали её женский облик. Неожиданно моя душа сжалась: мне показалось, что я вернулся далеко в прошлое, когда моя покойная жена смотрела на меня с таким же выражением лица, после того, как я ей рассказал о своём страхе, что она не согласится обвенчаться со мной, потому что я ей не ровня. Это был образ женщины, которая любит. Я прочистил горло, сбив с себя тяжелые воспоминания. — Доктор Хупер, вы хотите остаться работать в этой больнице? — серьезно спросил я. — Да, — произнес тихий голос. — Вы можете помочь? — Мистер Холмс может помочь. Но вам придётся рассказать ему всю правду. Хупер резко начала качать головой. — Нет, я ни за что не расскажу ему. — Поверьте мне, вам будет хуже, если не расскажете. Я понял, что нам с доктором Хупер больше нечего друг другу рассказать, поэтому я поспешил покинуть больницу.***
Прошла неделя с нашего разговора с доктором Хупер, с тех пор я ничего о ней не слышал. Вероятно, она решила пренебречь моим советом обратиться к моему другу за помощью. Мне стало искренне её жаль в сложившейся ситуации, и я даже сам постарался предположить, чем я мог бы быть полезен, но пришёл к выводу, что у меня нет возможностей оставить её работать в больнице без применения помощи мистера Холмса, а раскрывать её тайну без её ведома мне совсем не хотелось. Всё же я был уверен, что ей лучше признаться во всём Шерлоку Холмсу для её же блага. Жить, скрывая свою личность перед человеком, который не безразличен её сердцу, будет для неё только мучением. Конечно, я был уверен, что мой друг не сможет ответить ей взаимностью из-за своих взглядов на такой род отношений, но раскрытая душа принесет намного большее облегчение и позволит ей жить дальше, нежели вечно скрытые потёмки. Как и предсказывал ранее мистер Холмс, погода действительно испортилась в последнее время: на улице лили дожди, а ветер беспощадно дул в лицо, заставляя морщиться, тем самым не давая точного обзора на свой путь. В таких условиях я старался меньше выходить из дому, но моя работа не всегда сходилась с моими планами. Пациентов в такую погоду всегда было больше. Но вот пришёл день, когда я позволил себе отдохнуть и не появляться в своей конторе. Привычный звук дождя по стеклу заливал гостиную, но это не мешало мне читать научный журнал. Мой сосед тоже себя занял неизвестным мне чтивом, поэтому мы сидели в тишине. Вдруг раздался звук подъезжающих по мокрому асфальту колес и приглушенный топот копыт. Холмс тут же вскочил с дивана и обратился к окну. Он ничего не сообщил о том, что там увидел, а я уже слышал, как открывается парадная дверь квартиры. Послышался стук в дверь, и мой друг, не отрывая взгляд от окна, громко произнёс: «Прошу, войдите». Дверь медленно отворилась, за ней была женщина, которая неспешно зашла в комнату. Она была в темно-красном платье с плотными рукавами, которые прилегали ко всей длине её рук, и с длинным воротом. На ней также была шляпа в цвет платья, но окантована белой тканью. Как только я взглянул на её лицо, я резко встал внезапно для самого себя. Конечно, я узнал её не только по выразительным карим глазам и светло-коричневым волосам, которые сейчас красиво кудрями выглядывали из головного убора, но и по всё тому же сосредоточенному выражению лица, которое не сходило с неё даже в своём настоящем облике. Она заметила мой жест удивления и посмотрела на меня. — Прошу, садитесь, — я указал ей на стул, который располагался недалеко от моего кресла. Она кивнула и приняла моё предложение, опустившись на этот стул. Холмс всё всматривался в окно, словно не заметил нашу гостью. Она же нервно смотрела в его сторону. — Меня зовут Молли Хупер, — тихим, но твердым голосом проговорила она, — мне нужна ваша помощь, мистер Холмс. На этих словах мой друг круто развернулся в нашу сторону и внимательно начал разглядывать женщину. Глаза его слегка щурились, и он медленным шагом направился в нашу сторону. Проходя неспешно всё расстояние от окна до своего кресла, он не спускал глаз с нашей гостьи. От такого взгляда даже мне было не по себе, однако доктор Хупер не проигрывала ему в стойкости и не отвела свои беспокойные глаза. Когда Холмс уселся в своё кресло, он уверенно, но мягко произнес: — Приятно узнать вас, Молли Хупер. Прошу, излагайте свою проблему. Конечно, мой друг узнал в женщине сотрудника лаборатории, я читал неприкрытое удивление в его глазах. Я был рад, что его реакция оказалась более мягкой, чем могла быть. Доктор Хупер не растерялась и стремительно пересказала Холмсу свою историю, которую поведала мне. Он слушал её внимательно, но взгляд был сосредоточен на камине. — Я понимаю, что данная ситуация не подходит к компетенции вашего рода деятельности, мистер Холмс, — закончив основной рассказ, сказала она, её голос приобрел более уверенный тон, в котором читался вызов. — Но если вы действительно считаете доктора Хупера отличным сотрудником и достойным коллегой, то вы не откажете мне в помощи, чтобы я могла остаться в больнице Святого Варфоломея. Иначе через неделю мне придётся подать в отставку. Эти слова заставили Холмса посмотреть на женщину. Мне показалось, что мой друг вот-вот да улыбнется, но этого не произошло. — Да, доктор Хупер, думаю, что я смогу вам помочь, — без тени сомнения заявил он. Казалось, что женщина была удивлена такому быстрому согласию и даже посмотрела на меня встревоженным взглядом, тем самым спрашивая, действительно ли ей помогут. Я только пожал плечами и улыбнулся. — Вы очень добры, мистер Холмс, — голос её стал легче, словно груз, который так её мучил, остался где-то позади. — Необходимо ли мне предпринять какие-либо действия? — Нет, я попрошу вас только продолжать работать так же блестяще, как и раньше. Возможно, вам придётся быть даже более усердной. Как только я приведу ваши дела в порядок, я вас позову к себе и расскажу о всех деталях, — сказал Холмс и встал, намекая на конец разговора. Доктор Хупер не смогла сдержать радость на своём лице и тоже встала, чтобы покинуть комнату. Она остановилась у двери и обернулась, чтобы что-то сказать, но Холмс перебил её: — Не стоит благодарностей, я еще не завершил ваше дело, — сказал он и усмехнулся. Хупер слегка смутилась, кивнула в знак прощания и удалилась.***
Много раз я расспрашивал своего друга по поводу данного дела, и что же он собирался предпринять. Он отмахивался от моих вопросов и давал понять, что не хочет излагать мне все подробности. Честно, я был удивлен такой легкой реакции Холмса на тот факт, что мужчина, с которым он работал продолжительное время, оказался женщиной. Зная его нелюбовь ко всем обманам, я рассчитывал, что он, как минимум, поделится со мной своим негодованием или удивлением. Откровенно, я даже рассчитывал, что он пожалуется мне на то, что острый ум его подводит, раз он не смог распознать ложь под своим носом, но и этого не происходило. Я уже начал думать, что слишком много внимания уделил данной проблеме, которая, судя по всему, была совсем не проблемой. В один день мистер Холмс зашел в гостиную в радостном настроении и сообщил мне: — Друг мой, все вопросы доктора Хупер разрешены. Советую вам немного привести в себя порядок, так как сегодня утром я послал ей письмо, что хотел бы обсудить некоторые детали сегодня после обеда, так что мы ожидаем гостей. Я был удивлен такому заявлению, но не смог сдержать улыбки, которая передалась мне от настроения моего соседа. — Холмс, смею предположить, что вы не пожелаете поделиться со мной деталями до прихода доктора, но хоть намекните, как же вам это удалось, — полюбопытствовал я. — Дорогой Ватсон, проницательный интеллект и пара козырей в кармане никогда меня не подводили. Вы правы, подробности я хотел бы опустить до прибытия леди, так как совсем не хочется повторяться. Первая половина того дня показалась мне достаточно суетливой. Такую атмосферу создавала непрерывная хлопотливость моего соседа по квартире. Он не переставал бубнить себе под нос, но я не мог ничего расслышать. Мой друг успокоился за час до назначенного времени и погрузился в статьи не знакомого мне журнала. И вот долгожданный стук раздался от двери нашей квартиры. Холмс в этот раз сам открыл дверь и позволил Молли Хупер войти, предлагая присесть. Она села тот же стул, что и в прошлый раз, и с вопросительным выражением лица всматривалась в Холмса. Он не отвечал на её взгляд, но спокойно занял место на своём кресле. — Доктор Хупер, рад вам сообщить, что нет никакой необходимости подавать в отставку. Ваш бывший старший доктор Стэн Джонс передумал переводиться в больницу Святого Варфоломея, — этот факт мой друг сообщил непринужденным голосом, словно это был пустяк, однако я уловил в его глазах блеск, который мне подсказал, что он давно желал сообщить эту новость. Я ожидал увидеть взрыв радости на лице доктора Хупер, однако вместо этого её вид был озадаченным. — Но позвольте, мистер Холмс, как вам удалось его переубедить? Будучи под его началом в течение десяти лет, я убедилась, что этот человек вряд ли способен отказываться от своих целей, — она прикусила губу, ей явно было неприятно о нём говорить. — О, я просто ему намекнул, что все успехи могут легко аннулироваться, если я подам весточку нужным людям, что все его достижения были ложными, — сказал Холмс, не меняя свой легкий тон. — Вы ему угрожали? — с испугом спросил я. — Ватсон, что вы обо мне думаете? Я просто дал ему дружеский совет о том, что его опыт не дотягивает до управления больницей Святого Варфоломея, и ему лучше попытать счастье в больнице другого графства меньшего уровня, но не менее замечательной. Узнав о всех заслугах этого заведения, он согласился со мной, что этот вариант действительно ему подходит больше, — Холмс выглядел очень довольным собой. — Это же замечательно, — внезапно потеряв свою сдержанность, воскликнула Хупер. Мой друг усмехнулся, но серьезным голосом произнес: — Однако, доктор, у меня есть еще для вас новость. С завтрашнего дня на работу ожидают не мистера Хупера, а мисс. Я решил, что ваши старания скрыть свой пол могут мешать вам в вашей научной деятельности. Так как с нынешним владельцем больницы нас связывают давние дела, после которых он у меня остался в долгу, мне ничего не стоило рассказать ему о вас правду. Женщина приобрела испуганный и взволнованный вид. — Вы всё рассказали? — дрожащим голосом переспросила она. — Конечно, — без капли смущения отозвался Холмс. — Я не мог позволить вам продолжать жить во лжи. Можете не беспокоиться, информация была принята адекватно. Скрывать не буду, он не был рад такому повороту событий, но моя способность убеждать смогла на него повлиять. Ваш статус не изменится в стенах больницы, вы останетесь уважаемым сотрудником, у вас будет доступ ко всей работе, которая вам принадлежит. Я сам буду это контролировать. Хупер не смогла найти подходящих слов для реакции на это заявление, но она с восхищением смотрела на Холмса. Мой друг заметил этот взгляд и направил свой взор к потолку. Возможно, мне только почудилось, но щеки Холмса приобрели легкий румянец. — Мистер Шерлок Холмс, — Хупер на этих словах встала, — у меня нет слов, чтобы выразить вам мою благодарность. Надеюсь, наше сотрудничество продолжится несмотря на возникшие обстоятельства. Холмс тоже встал. — Ну что вы, доктор Хупер, вы тоже немало для меня сделали, — проговорил он с доброй интонацией. — Конечно, у меня нет причин на отказ от нашей дальнейшей совместной деятельности. По какой-то причине я почувствовал себя лишним в этой комнате. Мне захотелось оказаться где-нибудь подальше от Бейкер-стрит в дивном парке и наблюдать за переливанием листвы на больших деревьях. Доктор Хупер решила не отнимать у нас более время и, попрощавшись и отблагодарив моего друга повторно, вышла из квартиры. Какое-то время Холмс еще всматривался в только что закрытую дверь, но вскоре вернулся в своё кресло. — Идеально, — неожиданно проговорил он. — Простите, что? — уточнил я. — Всё прошло идеально. Даже лучше, чем я надеялся, — сказал он, словно обращался не ко мне, а к своим коленкам. — Видимо, ваши способности убеждать превзошли все ожидания. — О, нет. В своих способностях я точно не сомневался. Идеально подошли к этому делу вы, поэтому выражаю вам мою искреннюю благодарность. Это заявление озадачило меня, ведь я ничего не сделал для доктора Хупер. — Мне кажется, что я всё еще вас не понимаю, Холмс, — с легкой досадой сообщил я. — Видите ли, дорогой Ватсон, я знал, что у мисс Хупер проблемы, но я не мог открыто предложить ей свою помощь, боялся её испугать. Мне пришлось незаметно для вас же самого подключить вас к делу. — Вы-вы всё знали? — в этот момент даже мой собственный язык подвёл меня. — Конечно. Я надеюсь, вы не подумали, что я не в состоянии отличить женщину от мужчины? Я при первой нашей с ней встрече всё понял. Конечно, вначале мне это не понравилось: не люблю, когда люди обманом достигают своих целей. Но я быстро осознал, для чего ей пришлось на этой пойти, и решил ничего не менять. Я ничего не ответил, но и сделал жест рукой, показывая, что готов дальше выслушать его сторону повествования. Холмс встал и начал мерить шагами гостиную, продолжая говорить: — На самом деле, всё проходило как нельзя гладко. Она действительно держалась в образе, что не позволяло никому заподозрить её настоящую личность. Но я всё более удивлялся, что её способности действительно ничуть не хуже сотрудников мужского пола в этой отрасли, даже лучше. Настолько, что я начал прибегать к её советам. Конечно, её способность соображать не превышала мою, но часто она подталкивала меня на важные открытия. Несколько недель назад, когда я в очередной раз засиделся над экспериментами в лаборатории, а доктор Хупер неподалеку обсуждала со своим коллегой детали одного пациента, в больницу пришло известие, что к ним прибывает новый заместитель главного доктора. В тот момент от меня не ускользнуло волнение и недовольство, образовавшиеся на лице доктора Хупер. Я сразу заподозрил, что дела к доброму не ведут. Признаться, я даже подумал, не бывший ли это её любовный объект, что она так разволновалась, — на этих словах Холмс покачал головой. — Я быстро нашел информацию о прибывающем докторе Стэне Джонсе, и правда о том, что доктор Хупер работала много лет под его началом, открылась для меня. Стало понятно, что она не сможет находиться в больнице в его присутствии, и её уход оставался вопросом времени, необходимо было что-то предпринимать. Тут я ввел в дело вас, — он направил руку в мою сторону. — Вашей задачей было самому обо всём догадаться и привести её ко мне за помощью. Я волновался, что доктору Хупер удастся обхитрить и вас, но не зря же мы с вами проделали такой путь в наших занимательных делах, вы просто должны были научиться внимательности у меня. Как приятно, что вы меня не подвели, Ватсон, и смогли опознать неладное во внешности доктора. Было забавно наблюдать, как вы старались вывести меня на разговор об этом, но мне необходимо было уверить вас, что я в неведении происходящего, иначе бы вы не осмелились опросить обо всем доктор Хупер лично. Здесь возник еще один момент, в котором у меня закрались сомнения. Я не был уверен, удастся ли вам убедить её прийти ко мне за помощью. Но и тут вы справились, однако её появление в женском облике в нашей гостиной всё равно застало меня врасплох. Оказалось, к этому я не был подготовлен. Дальше вы всё знаете. Он замолчал, сел на диван и беспристрастно всматривался в сторону окна. Я тогда долгое время обдумывал его слова и понял всё. Даже то, что мистер Холмс скрыл от меня, хоть рассказал он мне всё до единой детали. Именно тот факт, что он поведал мне всю правду, оказал влияние на то, что я догадался о большем. — Позвольте, мистер Холмс, — обратился я к нему, — мне кажется, вы со мной не до конца честны. Он с удивлением посмотрел на меня, но я уловил интерес в его взгляде. — Поверьте мне, Ватсон, я рассказал вам всё. Но если вы настаиваете на том, что я не откровенен, то, пожалуйста, удивите меня, — он расположил ладони на затылке и устроился поудобней на диване в готовности слушать меня. Некоторое мгновение я еще всматривался в непринужденное лицо моего друга и, наконец, начал говорить: — В вашем рассказе есть небольшая неувязка. Знаете, мне не совсем понятно, зачем вам была необходима личная просьба о помощи от доктора Хупер. Ведь она здесь в гостиной поведала вам обо всём, что вы и так знали. Соответственно, вы могли легко убедить доктора Стэна Джонса не переводиться в больницу Святого Варфоломея, не вводя в это дело меня. Холмс открыл было рот, чтобы ответить на данное замечание, но я остановил его жестом руки. — Прошу прощения за грубое поведение, но позвольте мне отгадать причину вашего поведения, — твердо настоял я. — Вас действительно поразили способности доктора Хупер, и мысль о том, что в больнице не будет такого замечательного сотрудника не давала вам покоя. Но вас мучило и другое: вам уже осточертело наблюдать за попытками мисс Хупер скрыть свой пол. Возможно, это создавало некую стену в ваших научных дискуссиях. Когда появился шанс помочь доктору сохранить свою должность в больнице, вы не упустили возможность использовать это и для того, чтобы прекратить обман. Здесь вы меня и ввели в дело. Но это было не обязательно, и вы это знаете. Помочь мисс Хупер вы могли самостоятельно, всего лишь проведя разговор с двумя людьми: непосредственно с доктором Стэном Джонсом и с главным доктором больницы Святого Варфоломея. Доктор Хупер было не обязательно даже просить вас об этом лично. Но вы решили убедить всех, включая и себя самого, что это доктор Хупер нуждается в вас, когда в самом же деле вы нуждаетесь в ней. Если бы вы провернули всё тихо за её спиной, вам пришлось бы признаться себе в том, что не представляете свою жизнь в дальнейшем без этой женщины. На последних предложениях мне пришлось повысить голос, так как я видел, что мистер Холмс желает меня перебить, не давая мне закончить мысль. Когда я замолчал, мой друг не замешкался перед ответом: — Мне очень не хочется говорить вам это, дорогой Ватсон, но, кажется, вы сошли с ума. Сказанное вами — невероятный бред. Вид его действительно был оскорбленным, на мгновение я даже засомневался в своей правоте, но решил отстаивать её до конца. Я встал, подошел ближе к другу и, возвышаясь в этот момент над ним, твердо сказал: — Знаете, Холмс, я никогда не стеснялся того, что ваш интеллект намного выше моего, хоть ваши нескрываемые насмешки не всегда мне нравились, но в одном я всё же разбираюсь лучше вашего, так как имею в этом опыт. Хоть сердечные дела всегда были вам чужды, но даже вам не в силах скрываться от них. В то мгновение я осознал, что мне удалось добраться до уязвимой части души великого детектива. Его лицо перекосило от моих слов, и оно преобразилось до неузнаваемости: его лик отражал мучительную усталость от пережитых внутренних страданий. Шерлок Холмс приобрёл вид такой беспомощности, словно, несмотря на его высокую фигуру, он уменьшился до таких размеров, что его можно было сравнить с маленький кроликом, которого внезапно настигли в норе, вторгшись в его владения с целью разрушить всё то, что он тщательно прятал долгое время. Если бы я не был потрясен таким состоянием моего друга, то мог бы рассмеяться от души от мысли, что я наконец-таки смог застать врасплох Холмса, который всегда был примером непроницательности. Признаться, уголки моих губ всё же дрогнули тогда от улыбки, но я смог взять в себя руки и проявить искреннее сочувствие. — Мой друг, — сказал я ему и сел рядом, — не понимаю, чего вы так убиваетесь. Всё в ваших руках. Доктор Хупер, очевидно, не будет расстроена от ваших объяснений. — Вы не понимаете, Ватсон, — несмотря на разбитый вид, голос Холмса был тверд, — мой мозг не предназначен для того, чтобы быть кому-то сердечным другом. Мисс Хупер будет только разочарована. Я не могу позволить себе ранить её душу. Эти слова по неведомой мне причине разбудили во мне раздражение. — Холмс, мисс Хупер дала понять, что она необычная женщина, и её не напугать вашим неоднозначным умом. Я думаю, ей по силам и не такое, — я встал и внимательно посмотрел на друга, который разглядывал свои ноги. — Если же вам интересно мнение человека, чья жена покинула этот мир столь внезапно, что у меня не было времени даже осознать, вы не должны тратить время на какие-либо сомнения и ничем не подкрепленные принципы, которые вы без причины вложили в свою голову. Вам бы сейчас стоило вызвать кэб и прокатиться по Лондону. Я искренне улыбнулся Холмсу и направился в сторону своей спальни, оставив его одного. Конечно, я вообразил себе, что Холмс осознает мои слова и покинет квартиру в ту же минуту, однако я не услышал никаких поспешных шагов, и меня настигло разочарование и жалость. Меня очень расстроило, что, как близкому другу Шерлока Холмса, мне не хватило слов убедить его последовать сердцу. Моя душа сжималась от осознания, что счастье доктора Хупер было как никогда к ней близко, но эту женщину ожидала только жестокая реальность мира. Из гостиной послышалась музыка: Холмс взялся за скрипку. Мелодия была мне незнакома. До меня доносились самые печальные звуки, которые мне доводилось когда-либо слышать. Казалось, прошла вечность, прежде чем в квартире наступила тишина. Я даже не сразу понял, что звучание скрипки уже не окунало квартиру в грустную атмосферу. Осознание, что в гостиной что-то происходит, ко мне пришло, когда внезапно раздался звук падения тяжелого предмета. Возможно, это был стул. Вслед за этим хлопнула входная дверь, послышались быстрые шаги на лестнице, шум колес и копыт. В тот день своё счастье нашла не только доктор Молли Хупер, но и мистер Шерлок Холмс.***
На той свадьбе я был единственным свидетелем, но это было самое душевное событие за многие годы. Много лет прошло с тех пор, идёт уже 1940 год, но я всегда с теплом вспоминаю эту историю. Конечно, я не мог её поведать для сохранности доктора Хупер в безопасности. Если бы венчание Шерлока Холмса было предано огласке, многие злоумышленники могли использовать этот факт во вред моему другу. Несмотря на предоставленную возможность поведать этот секрет, я делаю это с большой печалью. На днях мистер Холмс прислал мне письмо следующего содержания: "Дорогой Ватсон, С глубочайшим сожалением сообщаю вам, что моя супруга скончалась. Эта утрата даётся мне тяжело, но мы с ней готовились к такому исходу уже давно. Её желание, чтобы я не вгонял себя в хандру, выше моего горя, поэтому со мной всё в порядке, не приезжайте. В конце концов, исход старости вскоре настигнет всех нас. Я пишу вам не с целью печалиться. Помнится, вы давно обмолвились о том, что желали бы всему миру поведать о Молли Хупер. Я даю вам добро на эту историю. Думаю, вашим читателям пора узнать, что великий детектив, коим вы меня описывали всё это время, тоже не идеален и имеет слабости. Поведайте миру о той, кто заняла сердце Шерлока Холмса. Искренне ваш, Ш.Х."